Сайт «Антропософия в России»


 Навигация
- Главная страница
- Новости
- Антропософия
- Каталог файлов
- Поиск по сайту
- Наши опросы
- Антропософский форум

 Антропософия
GA > Сочинения
GA > Доклады
Журнал «Антропософия в современном мире»
Конференции Антропософского общества в России
Общая Антропософия
Подиум Центра имени Владимира Соловьёва
Копирайты

 Каталог файлов
■ GA > Сочинения
■ GА > Доклады

 Поиск по сайту


 Антропософия
Начало раздела > Подиум Центра имени Владимира Соловьёва

Воображаемый разговор с автором «Розы Мира»


Автор: «Как понимать слово «вочеловечение» в применении к Иисусу Христу? Неужели мы и теперь представляем себе так, что Логос вселенной облёкся составом данной человеческой плоти? Можем ли мы сделать допущение, что путём телеологической подготовки из поколения в поколение был создан, так сказать, телесный инструмент, индивидуальный физический организм, человеческий мозг, способный вместить Разум вселенной? Если так, то ведь надо полагать, что Иисус уже при жизни обладал всеведением, что не согласуется даже с фактами евангельской истории и с Его собственными словами.

Не нестерпима ли для нас эта диспропорция масштабов: сближение категорий космических в самом предельном смысле с категориями локально-планетарными, узко-человеческими? И нестерпима не потому, что она превышает границы нашего разумения, а наоборот – потому, что в ней слишком очевиден продукт мышления на определённой, давно миновавшей культурной стадии, когда вселенная представлялась в миллиарды раз миниатюрнее, чем она есть на самом деле, когда казалось реально возможным падение на землю твердого небесного свода и жуткий град из звезд, сорвавшихся с крюков, на которых они подвешены. Не точнее ли было бы поэтому говорить не о вочеловечении Логоса в существе Иисуса Христа, а о Его в Нём выражении при посредстве великой богорожденной монады, ставшей Планетарным Логосом Земли?» (стр. 53).

Собеседник: Странный аргумент! Какое дело высокому Гнозису до представлений о вселенной, бытующих в ту или иную эпоху среди населения земного шара? Великие провидцы, стремясь постичь Божественные Замыслы мироздания, встречались с существом Вселенной на духовном плане, т.е. видели ее в ее истинном духовном существе, не нуждаясь в подсказках географии и астрономии. Также надо полагать, и современные «странники в мирах иных», не листают географических справочников. Отрадно и само это недоумение перед понятием «вочеловечения». Ведь это - основа всего христианского богопонимания.

Да, Христос был на земле человеком во плоти. Как мог человеческий разум вместить разум вселенной? – недоумеваете Вы. Но Вы забываете, что эта плоть была святая плоть. Святой – это значит: до конца, до последней клеточки своего существа отдавшийся воле Божией. Иначе сказать: святой – это существо космическое, и в Христе всякое Его действие было действием космических сил, между ними нет средостения личности. Земной человек может стать святым в своём внутреннем существе, плоть же его остается сложением земных сил. И лишь как редчайшие вершины человеческой святости мы знаем примеры частичной святости плоти – святые мощи. Плоть же Христа была свята вся. До последнего атома, до последнего протона и нейтрона. По земле ходило человеческое телесное существо, которое нуждалось в пище, испытывало голод и жажду, человеческие страдания. Но это было космическое существо в том смысле, что все его физические действия были прямым непосредственным действием чистейших космических сил, тех, которые слагают телесное бытие младенца, не знающего искушения самости.

В Христе была человеческая плоть, но не было человеческой самости, в Христе не было человеческой личности. Поэтому странно спрашивать: как мог Его мозг вместить разум вселенной? Это был святой мозг, каждой клеточкой своей осуществлявший единство с Творящими силами вселенной, мозг – живой образ и подобие Небосвода. Поэтому и имеют все слова и деяния Христа значение, так сказать, оккультных проекций, значение мистериальных актов.

Как же могло появиться среди людей такое существо? На этот вопрос отвечают по-разному. По ортодоксальной теологии младенец, родившийся в Вифлееме, был Христом с самого начала своего земного бытия, с момента даже не рождения, а зачатия. Это было прямое непосредственное действие небесной благодати в земной плоти Богоматери, т.е. прямое чудо Божье – такое же, как скажем, претворение воды в вино. (Остаётся при этом непонятным, скажем в скобках, зачем понадобилось двум евангелистам такие подробности родословия Иосифа, восходящие к сыновьям Давида – к Натану у Луки и Соломону у Матфея, если земная природа не принимала никакого участия в земном рождении Христа).

Эзотерическая розенкрейцерская традиция говорит об ином: в Вифлееме родился Иисус у супружеской четы Иосифа и Марии. С самого начала, конечно, его осеняло и им водительствовало Существо Христа, но полностью оно воплотилось в нём лишь в момент, отражённый в Евангелии как момент Крещения. При таком понимании Христос жил во плоти в течение трёх, а не 33-х лет. Это различие, кажущееся многим непереступаемым, на самом деле не является различием в понимании самого существа воплощённого Христа и его миссии на Земле. Здесь не место вдаваться в подробности о том, какие эзотерические силы в течение тысячелетий подготавливали физическую возможность рождения человеческой плоти, способной стать святой плотью Христа. Эта подготовка была миссией иудейского посвящения, но участвовало в ней всё человечество, ибо ведь через воплощения в еврейском народе проходило множество душ, из всех времён и народов приносивших крупицы духовного опыта просветления плоти.

Но это была, осуществляемая силами кармических связей, подготовка лишь эфирно-физического тела Иисуса. Душа же, воплотившаяся в младенце, была чистейшей человеческой душой, впервые воплотившейся на Земле, свободная от всяких кармических связей. Этот образ, отмеченный даром любви и душевной теплоты, сквозит в Евангелии от Луки и отражается в различных апокрифах детства Иисусова, смотрит с картин величайших художников. В этом существе до его двенадцатилетнего возраста не было человеческого Я, человеческой монады, проходящей пути падений и восхождений. Это небесное дитя, рождение которого было возвещено Архангелом, не знало трагедий человеческого пути, было чуждо борениям человеческой мысли, человеческого творчества, всего того, что можно вложить в понятие человеческой культуры – духовной и материальной.

В чистейший духовно-физический сосуд, подготовлявшийся Христом для своего воплощения, внести это наследие земного пути человечества, довершить сложение в нём Человека, породнить его с человеческим Я – было миссией одного из величайших представителей человечества, одного из величайших посвящённых, основателя солнечных культов, провидевшего Христа в образе солнечного Божества, приближающегося к Земле. История знает его под именем Заратустры. Это событие отображено в рассказе о беседе двенадцатилетнего Иисуса в храме. Я Заратустры вошло в отрока Иисуса и превратило его в того мудреца, которому удивлялись мудрецы земные. К 30-ти годам миссия Заратустры была завершена. И совершилось событие, завершающее мистерию вочеловечения. При Крещении на Иордане человеческое Я Заратустры ушло, и в оболочки Иисуса вступило Божественное существо Христа. Значение Крещения на Иордане этим не исчерпывается: завершение человеческого воплощения Христа есть вместе с тем начало его планетного воплощения. Это момент, когда исполнились слова: «Вот, Агнец Божий берёт на себя грехи мира», - что символизируется погружением в водную стихию, носительницу эфирного существа Земли. На Иордане – зачатие, на Голгофе – рождение Христа, планетарного Логоса в духовном существе Земли.

Понятие «вочеловечение» совершенно точно, и нет никаких оснований заменять его каким-то другим. В частности, предлагаемое понятие «Логос выражает себя в существе Иисуса Христа» весьма расплывчато и, по существу говоря, как раз ничего не выражает.

Автор: «Все неисчислимые мириады монад распадаются, насколько я знаю теперь, на две онтологически различные категории. Одна - монады богорожденные. Их немного. Они крупнее масштабно, они непосредственно вышли из непостижимых глубин Творца, они предназначены к водительству мирами и с самого начала приступают к нему, не зная ни падений, ни срывов и в дальнейшем только возрастая от славы к славе, от силы к силе. Тайну их божественного рождения не постигает и никогда не постигнет никто, кроме них самих. В Шаданакаре к числу богорожденных монад принадлежат Планетарный Логос, Звента-Свентана, демиурги сверхнародов, Великие Сёстры и некоторые из Верховных Иерархий. Ни одна демоническая монада Шаданакара не входит в их число, хотя следует знать, что Люфицер является монадой богорожденной - единственной из всех богорожденных монад, совершившей богоотступничество.

Другая категория - все остальные монады мира, монады богосотворенные. Тайна их сотворения Богом может быть постигнута каждой из них, хотя, конечно, на чрезвычайно высокой ступени восхождения» (стр. 365).

Собеседник: Такое онтологическое различие монад по «категориям», по «происхождению» невозможно. Это явная ошибка, абер­рация зрения (ведь зрение трансфизическое подвержено аберрациям не меньше, а вероятно даже больше, чем зрение физическое). Такое различие достоинств монад "по праву рождения" невозможно в силу глубокого внутреннего противоречия самим основам божественного творчества. Не в силу логического противоречия, конечно, а скорее в  силу некой внутренней неправды, скрытой в самой этой идее разности монад «по праву рождения". Все монады различны, потому что каждая есть носитель особой идеи Бога, особого Его творческого замысла. Они "рождаются» или «сотворяются» (нe будем спорить об этих слишком земных определениях) Богом для реализа­ции этой идеи или этого Божьего замысла. Все различия - и по масштабу, как Вы выражаетесь, и по существу выполняемой миссии - суть различия не онтологические, а, так сказать, «практические» - различия достоинств не по привилегии происхождения монады, а по раскрытию и реализации ею вложенного в неё Божьего замысла, Божьей воли.

Все монады равны и едины в Боге, а разнствуют по выполнению  воли Божьей все, не исключая и демонических, увлечённых на путь богоотступничества. И странной и нелепой представляется привилегия рождения, приписываемая Люциферу; в этом, пожалуй, яснее  всего и проявляется внутренняя неправда всей этой концепции. Она похожа на некую проекцию чисто земного факта - сословного аристократизма или даже расизма - в такие сферы, где даже слабая его проекция невозможна и рушится сама собой.

С этим связана также большая путаница в отношении Христа и Его миссии. В контексте данной главы Христос называется Планетарным Логосом и перечисляется среди «богорождённых монад» вместе с демиургами народов и другими. Но раньше Вы называли Христа «Логосом вселенной» или «Разумом вселенной», и вочеловечение Его в Иисуса Христа предлагали понимать как «выражение» Логоса в существе Иисуса Христа «при посредстве» богорожденной монады, ставшей Планетарным Логосом земли» (стр.53). – А здесь Вы говорите: «Плантарный Логос – великая богорожденная монада, Божественный разум нашей брамфатуры, древнейшая, самая первая из её монад. Её отличие от всех остальных заключается в том, что она выражает собою – как Слово выражает Говорящего – одну из ипостасей Троицы: Бога-Сына» (стр. 365). И дальше: «Логос Шаданакара совершает абсолютно непостижимый для нас путь восхождения и творчества по космической лестнице, и нет и не может быть ни одной брамфатуры, исключая демонические, без такой монады. Ибо одна такая монада появляется в каждой из брамфатур на самой заре её и на всём протяжении становления всех её сакуал считается средоточием Провиденциальных сил и божественного Духа. Планетарный Логос сошёл в Шаданакар, как только созданная Иерархиями материальность брамфатуры стала способной вместить Его» (стр. 365).

Далее по тексту главы следует, что явление Христа было именно вочеловечиванием Планетарного Логоса. И только.

Но Планетарный Логос, по-вашему, есть монада, пусть высочайшая и «богорожденная», но монада, а не с а м а  Божественная сущность; не сама ипостась Бога-Сына, а только её «выражение» – Слово; не Христос, а Его Слово в Шаданакаре. Таким образом, событие, которое мы называем явлением Христа, рисуется не событием, произошедшим между Богом и человеком, а событием, совершившимся в пределах земной брамфатуры (принимаю для ясности Вашу терминологию). Такое понимание страшным образом ограничивает зрение, не расчищает, а загромождает путь души ко Христу, ж и в о м у  Христу, сущему в мире.

Наиболее ярко эта путаница проявляется в Вашем утверждении, что миссия Христа «не удалась», или «была оборвана» (стр. 365) силами тьмы, которым удалось «физически умертвить Его воплощение раньше, чем оно исполнилось всей полнотой сил Логоса (368).

«Христос не должен был умирать - не только насильственной, но и естественной смертью. После многолетней жизни в Энрофе и разрешения тех задач, ради которых Он эту жизнь принял, Его ждала трансформа, а не смерть - преображение всего существа Его и переход Его в Олирну на глазах мира. Будучи завершённой, миссия Христа вызвала бы то, что через два-три столетия на земле вместо государств с их войнами и кровавыми вакханалиями установилась бы идеальная Церковь-Братство. Число жертв, сумма страданий и сроки восхождения человечества сократились бы неизмеримо» (стр. 371).

Собеседник: Соответственно этому, совершенно искажённому пониманию, вернее полному непониманию существа Крестной смерти Спасителя, формулируются и задачи земной жизни Христа:

Автор: «Насколько метаисторическое познание допускает понимание задач Христа, стоявших перед Ним в Его земной жизни, настолько их можно определить пока следующим образом. Приобщение человечества Духовной Вселенной вместо догадок о ней при помощи спекулятивной философии и одиноких предчувствий; раскрытие в человеке органов духовного воспринимания; преодоление закона взаимной борьбы за существование; разгибание железного кольца Закона кармы; упразднение в человеческом обществе закона насилия и, следовательно, государств; превращение человечества в братство; преодоление закона смерти, замена смерти материальным преображением; возведение людей на ступень богочеловечества» (стр. 371).

Собеседник: При всём несовершенстве этих формулировок и их, так сказать разномасштабности, в них можно ясно усмотреть корень всей ошибки автора в целом. Корень этот - ограниченность [горизонта] видения Шаданакара в качестве "потолка".

Перечисленные задачи - это не задачи Христа. Это задачи ЧЕЛОВЕЧЕСТВА на пути ко Христу. 3адача Христа - одна: воплотиться на земле, принять человеческую смерть и жертвенно остаться с нами до скончания веков. Эта задача - деяние Бога, и потому оно не могло быть ни оборвано, ни недовершено (говорить так - нелепо и даже кощунственно).

И оно, это деяние, св­ершилось во всей полноте. Христос живёт на земле, живёт на ней теперь не в физическом теле, а в человеческих душах, в человеческих сознаниях. Миссия Христа - деяние Бога, выполнена, миссия же человечества - принять в себя силу Христову. В этом суть всего исторического становления человечества. Эта миссия, миссия человечества, действительно далеко не завершена, но выполнение её идёт, оно идёт в свободе, изначально присущей каждой человеческой монаде. Не допустить душу человеческую ко Христу - задача демонических существ; на это направлены усилия демонов и все их уловки.

Эту борьбу человеческих монад за просветление всего космического обиталища, которое Вы называете Шаданакаром, Вы видите и описываете с убедительностью личного опыта и светлой воли, определившей свою принадлежность к Потоку Света. И, конечно, Вы видите и вождя Светлых Сил, действующих в метаисторическом становлении человечества. Его-то Вы и называете Планетарным Логосом и рассматриваете в нём Силу Христову. Но «потолок» Шаданакара нависает над Вами, и Вы не видите, что этот земной Христос есть жертва Христа небесного. И эта мистерия жертвы совершилась именно силой Его крестной человеческой смерти, заложившей в землю семя божественной жизни, к которой призвано человечество.

Это заблуждение может иметь очень тяжелые последствия для души, ищущей Христа. Оно может ослабить в ней то чувство, которое можно назвать чувством живой вечности в себе, и тем самым ослабить её «канал связи» со своим истинным Я, то есть со своей вечной монадой. А именно эта связь укрепляет душу так, что она находит свое истинное место в светлой рати, борющейся на земле. Отсутствие же её оставляет душу блуждающей и беспомощной в тех страшных схватках тёмных сил, что потрясают и душевную, и социальную жизнь людей. Их Вы видите верно, но не даёте душе, вовлечённой в метаисторические бури, надёжного посоха и защиты, хотя сами примкнули своей волей к светлой рати навечно. Но для скольких душ такой момент ещё далеко впереди!

И для них преждевременное вовлечение в астральные битвы без  надёжного посоха в своём вечном Я может обернуться безнадёжным блужданием или ещё хуже - состоянием, которое  Рудольф Штейнер называет «астральным опьянением», а святые подвижники называли «бесовской прелестью». А это состояние есть плен души, выбивающий её из рядов светлой рати на радость демоническим силам.

Автор: «Каноническими евангелиями (от Матфея и от Луки) утверждается ясно и отчётливо зачатие Младенца Иисуса Девой Марией от Святого Духа. Таким образом, можно заключить, что не Бог-Отец был Отцом Христа как человека, но Святой Дух. Однако как же это? Предвечное рождение Бога-Сына от Бога-Отца могло ли иначе выразиться мистериально в историческом, человеческом мире, как только рождением человека Иисуса от сил Той же ипостаси?» (стр. 386).

Собеседник: Здесь тоже явная путаница; чтобы это увидеть, достаточно прочесть Символ Веры. В 3-м члене Символа веры говорится о Боге-Сыне, «сшедшем с небес и воплотившемся от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившемся» т.е. о мистерии создания земного человеческого тела Иисуса, предназначенного послужить вместилищем для божественного существа Христа. О самом же божественном Небесном существе Христа, Сына Божия, единородного от Отца, говорится во 2-м члене Символа веры как о «рождённом несотворенном единосущном Отцу», то есть как о второй ипостаси Св.Троицы.

Сам Христос во всех евангелиях везде называет Своим Отцом отца Небесного. И к Нему призывает, говоря о Себе: "Я есмь Путь», почему же Его рождение на земле обязательно должно было совершиться "силами той жe ипостаси", как вы говорите? Это "требование" рассудка, человеческой логики и только. Божественная Воля распорядилась иначе, и наш разум, который хоть и ограничен, но всё же намного обширней рассудка, может принять эту истину, потому что никакой внутренней неправды в ней нет.

Автор: «Да это даже не психология, это просто поэзия! - скажет кто-нибудь. Что же, разве историческая наука выше поэзии, чтобы позволять себе смотреть на неё свысока? А если они равноценны, если они должны друг друга оплодотворить, то закономерна не только история поэзии, но и поэзия истории. В особенности же не стоит иронизировать над поэтическим элементом в истории тому, кто без привлечения на помощь этого элемента не сумел ответить на поставленные вопросы ничем, кроме словесного топтания вокруг них или же стыдливого молчания».

Собеседник: Действительно, правомерно поставить вопрос; что же есть, говоря по существу, - вся эта ваша "метаистория"? С какими мерилами оценки можно к ней подойти? Как к художественному   произведению - "поэзии истории»? То есть считать её плодом воображения, фантазии - и только? Да, эта метаистория развёрты­вается  в образах, земному взору невидимых и никакому "доказательству" недоступных. Можно ли на этом основании отказать им в какой бы то ни было реальности? Иначе говоря: существует ли образное познание именно как познание и какую реальность оно способно познавать? Образы являются нам и в художественных произведениях, в мифах и в легендах, и в символах и знаках. Имеют ли они какую-либо познавательную ценность?

Трудами многих и многих провидцев разных стран и эпох человечество узнавало истины духовных миров. И всегда на пер­вой ступени их постижения они являются запечатлёнными в образах: мифы, легенды. Вторая ступень: смысл образа открыва­ется как символ; и третья ступень: смысл символа открывается как ду­ховная истина, т.е. как духовное существо. До некоторой степени это сходно с процессом чтения: сперва мы видим только образы - начертания букв; слагаясь, они составляют слова-символы; в сложениях слов возникает смысл - выражение духовной истины. Духовная истина есть духовное существо, т.е. реальность духовного мира. Этот трехчлённый путь возможен в обоих направлениях: великие посвященные, встречаясь с истиной духовного ми­ра лицом к лицу, воплощали затем её в символах и знаках или в образах мифов и легенд. Запечатлеваясь в сознании людей, эти образы-мысли становились с давних пор первой ступенью духовногo познания. Современный ясновидец, которого можно специально назвать "гносеологом" духовного знания - Р.Штейнер - назы­вает именно первую ступень сверхчувственного опыта – ступенью имагинации, т.е. образов.

Пути достижения такого образного познания бесконечно индивидуальны. Это сплав мгновенных благодатных озарений, длительной духовной работы и врождённых  (т.е. кармически принесенных) психи­ческих и эфирно-физических особенностей. В пропорциях этого сплава заключена тайна индивидуальности.

Автор рассказывает о трёх "компонентах» его духовного опыта: мгновения неких озарений, (в которых передавалась вся полнота Истины и о которых словами рассказать невозможно). Их было всего три за всю его довольно долгую жизнь. Затем годы метафизических "странствий" - узнавание образов существ иных миров, частично в личных встречах, т. е. как бы зри­тельно, частично - из рассказов "невидимых друзей", т.е. как бы слухом, и, наконец, огромная работа дневного сознания: переплавка всего [изначально] узнанного вне дневного сознания, распознавание существ потустороннего мира и их деяний в фактах истории, в действиях истори­ческих личностей, в исторических причинах и следствиях, в истории культур.

Подлинность первого вообще вне всякого обсуждения. Подлин­ность второго - недоказуема и может либо отвергаться, либо принимать­ся просто как факт. В третьем же мы можем и должны встречаться с автором, так сказать, "на равных". Исторические факты мы знаем (если фактически наша эрудиция отстаёт от эрудиции автора, это не важно, принципиально нашему сознанию эти факты доступны).

Но автор безмерно обогащает наше понимание земных событий, вводя в него деяния миров иных. В них заключен духовный смысл земных событий. Это и есть - метаистория. Но какова её объективная ценность? Где критерий истинности потусторонних причин и следствий, выражаемых образами и деяниями метаисторических существ?

Чтобы признать истинность связей между деяниями лиц исторических с деяниями метаисторических, надо сначала убедиться в самом существовании этих последних. Этого действительно требует логика рассудка. Но практика живого знания совсем этого не требует. Мы берём исторические факты такими, какими мы их знаем, и ищем в них духовные смыслы. Мы  действуем силами собственного разумения, но получаем помощь тех, кто тоже ищет эти смыслы. Их находки могут становиться вехами и нашего движения на этом пути познания. Только в этом и может заключаться критерий их истинности: проверка опытом, испытание их действенности нашем сознании.

Скажут: этот критерий необъективен. Верно, для формальной логики он не пригоден. Но когда дело идёт о духовном знании, даже на самых низших его ступенях, почти не отличимых ещё от обычного мышления, принципы объективного предметного знания должны отодвинуться. Здесь вступают в силу принципы знания  индивидуального.

Разделение предметного знания «субъект-объект» исчезает, потому что духовное знание есть знание творимое. А тем самым оно индивидуально. Как это понять? Прежде всего, надо исключить чисто философское понятие истины  абсолютной и относительной; оно сюда никакого отношения не имеет. Лучше поможет уяснить, в чём дело, сравнение физического порядка: питание тела сходно с питанием души. Оно так же избирательно, то есть индивидуально. И оно так же состоит в ассимилиляции: поступающая пища входит в существо души, становится частью её существа. Духовные истины усваиваются душой, как пища - телом. Отсюда критерии «объективной» ценности: растёт душа, расширяется, обогащается сознание – вот верный признак живой истины. И этот критерий не колеблется от того, что душа избирает себе пищу – принимает одно, отвергает другое, повинуясь голосу своей собственной потребности.

Поэтому нет ничего неправомерного в том, если разные люди по-разному будут оценивать значимость потусторонних сообщений автора Розы Мира. Это дело «душевной тональности» каждого. Да и для одного и того же читателя не все страницы метаистории окажутся одинаково убедительными для освещения его собственного восприятия исторических фактов прошлого и настоящего. Другим они и вовсе покажутся неверными. Но может быть будут и такие, для кого эта метаистория окажется настоящим откровением, потому что неожиданно повернёт, сдвинет с привычной оси восприятие повседневно окружающей действительности. А это может быть. Здесь заложен очень сильный импульс к тому, чтобы «за грубою корою вещества» начать чувствовать реальности невидимого мира и ощущать их действенную слитность с реальностями мира видимого.

Поэтому вся Роза Миpa звучит мощной тональностью нашей эпохи, когда, по согласному свидетельству очень разных культурных традиций, с окончанием очень большой исторической эры для душ человеческих настали новые условия духовной работы и прозрений в миры иные.

Страшно усилились атаки тьмы. Но не оскудевает и помощь Света. Людям было дано однажды откровение Любви, теперь к ним идёт откровение Мудрости. Оно обещано Христом как  Мудрость о Нём (Иоанн, гл. 16). Духом Истины называет Его Христос. Это - Водитель эпохи. Жажда знания - жажда Его знания. За него и идёт борьба, потому что знание может служить и добру и злу. Борьба за Христово знание, зa Христову мудрость на земном плане есть борьба за духовное знание, за раскрытие реальностей духовного мира. Рождаются и всё больше в нашу эпоху должны рождаться  души, одарённые способностью знания о мирах невидимых. Это – вестники новой эпохи, и в авторе Розы Мира мы не можем не признать одного из них. Этот дар и эта миссия всегда трагичны. Принять их на себя требует большого мужества и самоотверженности. Ведь насколько легче и благополучнее спрятать своё знание под надежные своды черепной коробки! Автор Розы Мира: не устранился терний мира сего и открыл своё сознание существам миров иных. И со щедростью беспримерной поделился с нами плодами своего духовного опыта целой жизни. Чем же, если не благодарностью, можем мы ответить на этот дар?  И пусть эта благодарность дойдёт до него в его посмертии.

Но мы оказали бы плохую услугу не только себе, но и ему, если бы стали увлечённо и бездумно следовать за ним во всех извили­нах пройденных им путей и перепутий. Он странствует в астральном мире, а этот мир полон соблазнов и иллюзий. Чистота и светлота его воли, устремлённой к Добру, самоочевидна, она и даёт нам право ви­деть в нём одного из "вестников эпохи". Он - видит, но видение это не безошибочно. Да и как могло быть иначе? В этом многие ус­мотрят "опасность" подобных потусторонних странствий. Но эти опас­ности грозят главным образом самому странствующему. Нам же, чтобы избежать их, достаточно помнить, что духо-видение не есть ещё духо-ведение. И что Дух эпохи – Дух истины – требует от каждого челове­ка ясности самосознания, без чего невозможны те индивидуальные критерии истины, о которых мы говорили.

Опора на самосознание есть в глубочайшей своей сущности опора на силу Христову. А с этим посохом в руке (пусть он будет вели­чиной хоть с булавочную головку) можно пускаться в любое странствие, не страшась никаких пучин. Даже надо  пускаться, потому что только в вихрях и смешениях оттачивается мысль и воля и обретается то Равновесие, которое ещё Платон считал добродетелью Мудрости.

 

_______

 

ОТ РЕДАКТОРА

Настоящая работа относится к  1977 г.

В 60-70-е годы cочинение Даниила Леонидовича АНДРЕЕВА (1906-1959) "Роза мира" имело хождение в самиздатских списках без упоминания имени автора.

Публикуется с согласия наследников М. Н. Жемчужниковой.

Рукопись для публикации предоставил А.С. Конвиссер, (Санкт-Петербург), получивший её от автора в начале 1980-х гг..

 

С п р а в к а

Мария Николаевна Жемчужникова

(3.08.1899 – 1987)

Ведёт происхождение из дворян, дочь присяжного поверенного.

До 1922 г. училась в Москве. В 1917–1923 входила в Московское антропософское общество.

В 1922 г. окончила факультет общественных наук 1-го МГУ и до 1930 г. работала секретарем третейских судов в Наркомате труда: научный сотрудник Иностранного бюро, консультант Конфликтного отдела. Уволена в связи с чисткой, с 1931 – научный сотрудник отдела передвижных выставок Музея революции.

C 1921 по 1926 гг. посещала лекции А. А. Карелина, сблизилась с анархо-мистиками. Входила в число личных друзей Карелина. После его смерти (1926) предлагала свои услуги (разбор рукописей покойного) Общественному комитету по увековечиванию памяти Карелина.

В сентябре 1931 г. и декабре 1932 г. вызывалась в ОГПУ для допросов по делам антропософов и анархо-мистиков. Арестована 27.4.1933 г. по обвинению в участии в «антисоветской анархо-мистической организации». На следствии отрицала принадлежность к анархо-мистикам, признавая себя лишь приверженцем антропософии. Постановлением ОСО ОГПУ от 21.6.1933 г. была освобождена с зачётом срока предварительного заключения, постановлением Президиума ВЦИК от 27.7.1934 сняты все ограничения, связанные с судимостью.

В 1935 работала переводчиком и литработником редакции «Исторического словаря». Вновь арестована 3.11.1935 г. по обвинению в участии в антисоветской анархо-мистической организации. Постановлением ОСО НКВД от 15.1.1936 г. приговорена к ссылке в Марийскую область на 3 года. В ссылке работала учительницей.

Вновь арестована 26.11.1937 г., постановлением НКВД Марийской АССР 29.11.1937 приговорена к 10 годам лагерей. 11.12.1937 г. срок снижен до 5 лет.

Была освобождена из Каргопольлага 14.4.1943 г. Жила в Марийской АССР, затем в Брянской обл. В 1952 г. арестована как «повторница», отправлена на вечное поселение в Новосибирскую обл. В 1956 г. реабилитирована по делу 1937 г., поселилась в Москве, работала экономистом. До конца дней сохраняла связи с уцелевшими антропософами и анархо-мистиками.

Мария Николаевна много занималась переводами антропософской литературы. Оставила после себя огромное наследие переводов работ Рудольфа Штейнера, разошедшихся по рукам в самиздатских списках. Оставила воспоминания о Московском антропософском обществе (В 1990-е годы были опубликованы в №6 исторического альманаха «Минувшее», изд. «Феникс», СПб.).


Страницы: Пред.  1, 2

Распечатать Распечатать    Переслать Переслать    В избранное В избранное

Другие публикации
  • Подиум Центра имени Владимира Соловьёва
  • Обсуждение роли антропософских форумов в сегодняшнем Интернете
  • От редактора Подиума
  • Интервью с Г.А. Кавтарадзе
  • По поводу одного доклада на нынешней конференции АОР (март 2015 г.)
    Вернуться назад


  •  Ваше мнение
    Ваше отношение к Антропософии?
    Антропософ, член Общества
    Антропософ, вне Общества
    Не антропософ, отношусь хорошо
    Просто интересуюсь
    Интересовался, но это не для меня
    Случайно попал на этот сайт



    Всего голосов: 4625
    Результат опроса