Мои дорогие друзья!

Взгляд на ход развития таких индивидуальностей, как те, которые мы проследили вчера в двух их воплощениях, позволяет нам немного заглянуть в таинственную жизнь и деятельность мировых духов в развитии человечества, в истории человечества. Ибо, если мы обратимся к тем образам, которые вчера, хотя бы бегло, прошли перед нашей душой,– образам Юлиана Отступника и следующего выявления той же самой индивидуальности в ходе человеческого развития в лице Тихо Браге, великого астронома,– то одна вещь особенно может броситься нам в глаза. Как раз у таких личностей, которые кое6что значат в истории, мы можем наблюдать, что своеобразие их индивидуальности действует из одной инкарнации в другую, но что в этом чистом ходе реинкарнаций, модифицируя их, дает о себе знать то, что хотят совершить в истории высокие духовные индивидуальности высших иерархий и для чего они пользуются только отдельными людьми как своими орудиями.

Ибо мы должны ведь себе сказать, что индивидуальность, которая выступила в лице Юлиана Отступника, имела в IV веке от Р.Х. задачу дать как бы последний толчок к тому, чтобы духовные сокровища мудрости более ранних эпох человеческого развития мощно вспыхнули в последний раз и были таким образом ограждены от судьбы, которая легко могла бы их постигнуть, если бы одному только восходящему христианству было предоставлено распоряжаться этими сокровищами мудрости. А, с другой стороны, мы должны сказать, что индивидуальность, которая была воплощена в личности, имевшей счастье даже быть посвященной в Элевсинские мистерии, при своей новой инкарнации имела предпосылки к тому, чтобы дать действовать на себя бесконечному изобилию сил эпохи и сущностей, которые действуют в эпохе, как это и должно было происходить в XVI веке. И мы действительно найдем вполне понятным все то великое и могучее, что вчера предстало перед нами в личности Тихо Браге и что находит свое объяснение в том, что несметное макрокосмическое знание в его связи с микрокосмом могло выступить в Тихо Браге, так как в своей прежней инкарнации он был именно посвященным.

Итак, благодаря таким наблюдениям оккультной истории мы замечаем, мои дорогие друзья, что, конечно, историю творят сами люди непосредственно, но что, в конечном счете, история может стать понятной все-таки лишь тогда, когда мы находим связь между отдельными, появляющимися в истории и умирающими личностями и индивидуальными нитями, которые, так сказать, проходят через все развитие человечества и реинкарнируются в личностях. Однако мы должны всегда соединять с этим еще то, что втекает из сверхфизических миров благодаря властям других иерархий, если хотим понять человечество на нашей Земле в ходе его истории.

Ну, так вот, в ходе нашего рассмотрения оказалось, что во всех культурных периодах после атлантической катастрофы через людей действовали определенные, стоящие над ними власти высших иерархий. Мы сказали, что особенно сильно это выступает в древнеиндийской душе, которая является, так сказать, только ареной действия для более высоких духовных сущностей. Несколько дальше назад отступает это в душе древнего перса. И затем мы видели, что в египетско-халдейской культуре душа имела уже задачу,– и особенно встает это перед нами при рассмотрении души вавилонян,– низвести сверхличное в личное, духовное – на физический план. Личность, следовательно, приобретает все больше значения, чем больше мы приближаемся к греческой эпохе, и в ней, должны были мы сказать, мы имеем действие “я” в “я”, полное выявление личности в сильных и ярких фигурах, которые встают перед нами в греческую эпоху. У греков и, позднее, у римлян больше всего отступает назад то, что может быть дано индивидуальности только из высших миров; зато вперед выступает то, что человек, как свое собственное человеческое, выражает в своей личности.

И вот, может возникнуть вопрос,– а только ответ на этот вопрос может сделать нам понятным весь оккультный ход истории глубже,– что это, собственно, за духи, которые действовали через индусов, древних персов, через вавилонян, халдеев и египтян, к каким иерархиям принадлежат они? На основе исследований, которые возможны для нас благодаря оккультным источникам, мы можем, конечно, некоторым образом сказать, какие индивидуальности высших иерархий в каждом из названных периодов пользовались людьми, как орудиями, чтобы действовать через них. В душу древних индусов, то есть в ту душу, которая была культурно6творческой непосредственно после атлантической катастрофы, вливали свои силы те существа, которых мы привыкли называть ангелами. Так что в определенном отношении мы будем правы, если скажем, что когда древний индус говорил, когда он выражал то, что приводило в движение его душу, это было так, как если бы через его душу говорила не его собственная “я”6сущность прямо, но ангел. Так как ангел находится только одной ступенью выше человека, то он есть самое родственное человеку существо из высших иерархий, и потому он мог, так сказать, в наибольшей мере выражать себя в своем собственном своеобразии. Чуждое человеку проявляется как раз больше всего в индусской манере выражения, потому что ангел наиболее родственен человеку и потому яснее всего может высказываться как ангел. Уже менее возможно было высказаться в их непосредственном своеобразии тем существам высших иерархий, которые гласили через древних персов. Ибо то были существа следующей, более высокой ступени, то были архангелы, которые гласили через душу древнеперсидского народа. И так как они стоят выше человека двумя ступенями, то поэтому то, что они могут высказать с помощью человеческого орудия, более чуждо их собственному существу, чем то, что могли выражать через индусов ангелы. Таким образом, все делается более человеческим ступень за ступенью. Тем не менее это нистекание из высших иерархий все время налицо. Через души вавилонского, халдейского и египетского населения высказываются духи Личности. Поэтому-то здесь в наибольшей степени и выдвигается личность, а то, что человек еще может давать из того, что нистекает сверху, наиболее чуждо своему происхождению и становится в наибольшей мере человечески-личным. Таким образом, идя вплоть до вавилонско-египетского периода, мы имеем продолжающееся откровение ангелов, архангелов и духов Личности.

Особенно у персов, мои дорогие друзья, мы можем точно проследить сознание того, что наиглавнейшие духи из иерархии архангелов воздействовали там на то, что мы можем назвать человеческим организмом, организмом в целом. Конечно, мы не должны брать среднего человека среди персов, если хотим проследить втекание того, что нистекало от высших иерархий. Оно текло и на обыкновенного перса, но знать, как это происходит, проникать в суть дела, могли только те, которые были непосредственными учениками инспиратора древнеперсидской культуры, самого Заратустры. И они знали это действительно; ибо вы может быть вспомните из многочисленных изложений учения Заратустры, которые я уже давал сам, или также из того, что передается экзотерически, что по воззрению древних персов, пра-божественное, Зерван Акарана, проявляется через две противоположные силы – Ормузда и Аримана. Древние персы ясно понимали, что все, что выявляется в человеке, происходит из Макрокосма, и что явления Макрокосма, а именно движение и положение звезд, имеет таинственную связь с тем, что заключено в микрокосме, в человеке. Потому ученики Заратустры видели внешнее выражение, образ Зервана Акарана, того, что живет вечно и творит как пра6существо сквозь все времена, в Зодиаке; и слово Зодиак еще напоминает о Зерване Акарана. Итак, в Зодиаке видели они это. Ученики Заратустры видели, как двенадцать сил идут по двенадцати направлениям от Зодиака, из которых половина обращена к светлой стороне, как бы к световой стороне Зодиака, которую Солнце проходит днем; другая половина обращена к темной стороне Зодиака, к Ариману, как они говорили. Итак, приходящими с двенадцати сторон Вселенной и проникающими в человеческую организацию представляли себе персы макрокосмические силы; эти силы вливались в человеческую организацию, действовали и работали в ней, так что они были в наличии, присутствовали в человеке. Поэтому то, что развивается посредством двенадцатеричности, должно обнаруживаться человеческому разуму и микрокосмически; то есть это должно выражаться через двенадцатеричность Амшаспандов (архангелов) и в микрокосме, а именно – как конечное выявление этих двенадцати духовных макрокосмических сущностей, которые уже действовали раньше, которые подготовили то, что нашло только окончательное завершение во время персидской культуры.

Современная физиология могла бы знать, где находятся двенадцать микрокосмических отображений двенадцати Амшаспандов. Это двенадцать головных нервов, которые выходят из головы; они не что иное, как то, что возникло через излучение двенадцати макрокосмических сил в человека и в человеке материально уплотнилось. С двенадцати сторон Зодиака действовали двенадцать архангельских существ – так это представляли себе древние персы; чтобы постепенно произвести то, чем теперь является наш разум, действовали они в двенадцати лучах на человеческую голову. Конечно, в древнеперсидскую эпоху они действовали на человека не впервые, а уже напоследок, так что мы имеем двенадцать космических излучений, двенадцать архангельских излучений, которые потом уплотнились в голове человека в двенадцать нервов головного мозга, как будто они там внутри материально застыли. И так как в более поздние времена всегда, разумеется, знали и то, что знали раньше, то персы могли также знать, что в индийской культуре действовали духи, стоявшие ниже архангелов. Следующую ступень ниже Амшаспандов, ниже архангелов, персы называли Изадами и среди них различали 28–31 Изада. Они обусловливают менее высокую деятельность, душевную деятельность в людях. Они посылают свои лучи, и те соответствуют 28 или 30–31 нерву спинного мозга человека. Таким образом, нашу современную физиологию вы имеете макрокосмически перенесенной в духовное, в спиритуальное – в двенадцати Амшаспандах зороастризма и в 28–31 Изаде, в следующей нижестоящей иерархии.

Ведь в историческом развитии человечества все действительно происходит так, что то, что первоначально выступило духовно, вновь встает перед нашими глазами при анатомическом вскрытии, потому что вещи, которые раньше были доступны духовному ясновидческому созерцанию, в более поздние эпохи проявляются материалистически. Здесь, действительно, обнаруживается удивительный мост между спиритуальностью зороастризма и нашей современной физиологией с ее материализмом. Конечно, уделом большей части человечества будет смотреть на такие идеи о связи между персидскими Амшаспандами и Изадами с нашими нервами как на безумие, особенно для тех, кто сегодня изучает материалистическую физиологию. Но у нас еще есть время, потому что персидский период повторится вполне лишь в шестом периоде, в том периоде, который последует за нашим. Только тогда будут существовать основные условия для того, чтобы такие вещи могли стать понятными большей части человечества. Потому мы должны довольствоваться тем, что сегодня мы в области духовнонаучного мировоззрения можем указывать на такие вещи. Но такие указания и сегодня должны быть сделаны, если говорить в настоящем смысле слова о духовнонаучном мировоззрении и если не только в общих фразах указывать на то, что человек есть микрокосмическое повторение Макрокосма.

В других странах также было известно, что то, что выражается в человеке, притекает извне. Потому, например, в определенные времена в германской мифологии говорилось о двенадцати потоках, которые текут из Нифльхейма в Муспельхейм. Двенадцать потоков подразумевались не в физически-материальном смысле; это то, что, узренное ясновидчески как определенный отблеск Макрокосма, вливается в человеческий микрокосм, в существо, которое живет на земле и которое должно развиваться посредством макрокосмических сил. И, конечно, надо подчеркнуть, что сегодня эти течения видимы, в сущности, как астральные течения, тогда как в атлантические времена, которые непосредственно следовали за Лемурией, и даже в самой Лемурии они могли быть видимы как эфирные течения. Поэтому одна из планет, родственная Земле, только находящаяся в более ранней стадии развития, должна являть нечто подобное. И так как издали можно часто наблюдать вещи, которые вблизи, вследствие разъединенности, ускользают от нашего восприятия, то на планете, схожей с Землей, когда она отстоит достаточно далеко и проходит такие ранние ступени развития нашей Земли, можно было бы еще и теперь наблюдать эти двенадцать течений. Конечно, они будут иметь несколько иной вид, чем имели некогда на Земле, и, конечно, необходимо расстояние, потому что если вы, например, находитесь в рое мошек, то и рой не покажется вам с облакоподобными оттенениями; вы воспримете его только тогда, когда увидите его издали.

То, что я сейчас сказал, лежит в основе наблюдений, которые гласят о каналах Марса. В основе того, что описывается как каналы Марса, в действительности лежит то, на что я вам только что указал; здесь имеют дело с определенными потоками сил, которые соответствуют более раннему состоянию Земли и которые описаны в древнегерманском мифе как потоки, текущие из Нифльхейма в Муспельхейм. Это, конечно, ужаснейшая ересь для нынешней школьной физиологии и школьной астрономии, но им придется в ходе ближайших тысячелетий внести у себя много поправок.

Все это может указать нам на то, в какую бездну премудрости заглядываем мы в смутном предчувствии, когда высказывается простое положение: человеческий микрокосм есть род отражения Макрокосма. Такие слова указывают нам на то, что эта фраза непосредственно соприкасается с глубочайшей мудростью, ибо слова “человек есть микрокосм по отношению к Макрокосму” могут быть действительно просто тривиальной фразой – правильно же понятые, они могут представлять для нас совокупность миллионов и миллионов отдельных конкретных истин. И это должно было быть подчеркнуто, чтобы показать вам, какой была конфигурация души людей древнеперсидской культуры. Тогда имелось, особенно у ведущих личностей, живое ощущение этой связи человека с Макрокосмом.

После того как до вавилонско-халдейской культуры включительно действовали те сущности, которые мы обозначили по порядку как ангелов, архангелов и духов Личности, последовала та примечательная греко-латинская культура, которая в особенности дала выражение личности как таковой, действию “я” в “я”. И тут проявились определенные сущности, которые находятся ступенью выше духов Личности; тут проявились духи Формы. Но откровение духов Формы совершалось иначе, чем откровение духов Личности, архангелов и ангелов. Как проявляют себя ангелы, архангелы и духи Личности в нашу послеатлантическую эпоху? Они действуют на внутреннее человека: ангелы – инспирируя индуса, архангелы еще сходным образом действуют на древнего перса, но так, что человеческое приобретает уже несколько больше значения; дух же Личности стоял как бы позади души египтян, побуждая ее вынести духовное на физический план.

Иначе проявляют себя духи Формы. Они выявляют себя, действуя снизу вверх, как гораздо более мощные духи, которым нет надобности пользоваться только человеком как орудием; они проявляются в царствах природы, что лежат вокруг нас, в конфигурации существ минерального, растительного, животного царств. И если человек хочет узнать духов Формы по их проявлению, он должен направить свой взгляд вовне, должен наблюдать природу, должен вникать в то, что внесли в природу духи Формы. Поэтому в греческую эпоху, когда преимущественно проявляли себя духи Формы, человек не получает прямого влияния, которое действовало бы инспирирующе. Воздействие духов Формы совершается скорее так, что внешняя сторона чувственного мира влечет человека, что его чувства с радостью, с воодушевлением обращаются к тому, что распростерто вокруг, что он пытается придать идеальный облик тому, что распростерто вокруг.

Итак, извне чаруют духи Формы, и один из главнейших духов Формы – тот, который скрывается за Ягве или Иеговой. И хотя по числу духов Формы семь и они действуют в различных царствах природы, у современного человека имеется способность чувствовать, собственно, только одного из них, которого мы называем Ягве. Если мы продумаем все это, то нам представится понятным, что, по существу, в четвертом периоде человек более или менее покинут в главном этими направляющими силами – ангелами, архангелами и духами Личности и что он совершенно обращает свой взгляд на внешний мир, на физический горизонт, где обнаруживаются духи Формы.

Они, собственно, находились позади этого физического мира уже и раньше, они только, так сказать, не давали себя распознать человеческому познанию. В эпоху, которая непосредственно следовала за атлантической катастрофой, действовали духи Формы; они действовали в царствах природы, в законах погоды, в законах растения, животного и минерала. Они действовали и в более древние времена. Но человек не направлял своего взгляда на то, что вставало перед ним внешне, потому что внутренне он был инспирирован другими. Он был отвлечен от внешнего мира.

Почему так было? Как должны мы понимать то, что другие иерархии, которые, как мы знаем, стоят ниже духов Формы, что они, при тогда уже существующем действии духов Формы, таким властным образом пользуются своим влиянием? Это связано с совершенно определенным периодическим развитием всей нашей Земли. Эти вещи для ясновидящего взгляда, который с помощью Хроники Акаши обращается назад, совсем иные, чем они выглядят в спекуляциях, которые строятся на основе современных геологических данных.

Если мы пойдем назад во времена, лежащие прежде деятельности духов Личности в халдейском периоде, прежде деятельности архангелов в персидском и ангелов в древнеиндийском периодах, то ведь мы придем к тому периоду в истории нашей Земли, когда всего ужаснее неистовствовала атлантическая катастрофа. Постепенно мы совершенно погружаемся в атлантическую катастрофу. Это то время, на которое указывают сказания различных народов о потопе, и тогда все выглядело в самом деле иначе, чем это расписывают современные геологические гипотезы. В еще более раннюю, атлантическую эпоху все имело опять-таки совершенно иной вид. Человек был изменяющимся существом. До этой катастрофы весь лик Земли был совсем иным, чем это ныне мнится людям. И вы можете себе представить, что духовные иерархии воздействовали на Землю тогда в еще большей мере.

Мы имеем как бы границу между древними воздействиями в атлантическую эпоху и воздействиями в послеатлантическую эпоху, границу, которая занята атлантической катастрофой, теми процессами, которые совершенно изменили облик нашей Земли в аспекте распределения воды и суши. Такие эпохи и изменения в них связаны, мои дорогие друзья, с великими процессами в констелляции, в положении и движении связанных с Солнцем мировых тел. И действительно, из макрокосмического пространства направляется то, что разыгрывается на Земле как такие периоды. Сегодня это завело бы слишком далеко, если бы я стал излагать вам, как эти следующие один за другим периоды направляются, подразделяются тем, что сейчас в астрономии называется перемещением точки равноденствия. Это связано с положением земной оси по отношению к оси эклиптики, это связано с великими процессами в констелляции соседствующих с нами мировых тел, и, действительно, есть совершенно определенные эпохи, когда, вследствие особого положения оси Земли по отношению к другим телам ее системы, существует совершенно иное распределение тепла и холода на нашей Земле, чем всегда. Благодаря этому положению земной оси по отношению к соседним светилам изменяются климатические условия. И действительно, в течение несколько более чем 25000 лет наша земная ось описывает род конуса или кругового движения, так что известные состояния, которые наша Земля переживает в определенное время, она переживает вновь через 25–26 тысяч лет в другой форме, а именно, на более высокой ступени. Но всегда между этими большими промежутками времени лежат меньшие промежутки.

Все это совершается вовсе не непрерывно, но так, что определенные годы образуют узловые пункты, глубокие разломы, когда происходят важные вещи. И тут мы можем прежде всего указать,– так как это существенно важно для всего исторического развития нашего земного человечества,– что в VII тысячелетии до Христа наступил особенно важный астрономический момент, важный потому, что, благодаря положению земной оси по отношению к соседним небесным светилам, он выразился в таком распределении климатических условий на Земле, что именно тогда, за шесть, семь, восемь тысяч лет до нашего летоисчисления, произошла атлантическая катастрофа (она ведь протекала в течение долгого времени). Здесь мы можем акцентировать лишь то, что верно, а не те фантастические промежутки времени, которые указываются, ибо это лежит в прошлом гораздо ближе к нам, чем обыкновенно думают.

В этот период макрокосмические отношения действовали на физический мир так, что действие это отражалось в тех мощных физических переворотах на нашей Земле, которые встают перед нами как атлантическая катастрофа и совершенно изменяют лик Земли. Это было сильнейшее физическое преобразование, это было сильнейшее воздействие из Макрокосма на Землю. Зато влияние на дух человека с этой стороны было тогда самым малым; поэтому в этот период менее значительные силы иерархий начинают оказывать сильное влияние на человека, которое затем постепенно убывает. Так что там, где духи Формы оказывали мощное возмущающее воздействие на физический мир, они не имели так много времени, чтобы воздействовать еще и на дух человека, так что физическое как бы ушло у человека из-под ног. Но зато как раз во время атлантической катастрофы человек был особенно погружен в дух и только постепенно вошел опять в физический мир в послеатлантическое время.

Теперь вам не трудно будет представить себе, что если приблизительно за шесть, семь, восемь тысяч лет до нашего христианского летоисчисления имело место наименьшее влияние на человеческий дух и наибольшее влияние на физические условия Земли, то может существовать опять-таки другой момент, когда будет иметь место обратное, когда те, кто могут знать эти вещи, почувствуют обратное – наименьшее влияние на физическое, но зато как раз наибольшее влияние духов Формы на человеческий дух. Вы можете, сперва гипотетически, выстроить в душе, что в истории может существовать такой пункт, когда будет иметь место обратное великой атлантической катастрофе. Конечно, это будет не так легко заметить, потому что в нашу послеатлантическую эпоху человеку, предрасположенному ко всему физическому, сильно бросится в глаза атлантическая катастрофа, когда гибнут целые части света. Менее заметно будет ему, если духи Формы имеют сильное влияние на человеческую личность и лишь незначительное влияние на то, что происходит внешне. Этим моментом, когда наступило то, что люди, естественно, замечают меньше, является 1250-й год христианской эры. И этот 1250 год, действительно, исторически необычайно важный год. Он совпал с эпохой, которую приблизительно можно охарактеризовать так: духи чувствовали себя, так сказать, вынужденными наиточнейшим образом выявить то, каким образом взгляд человека может подниматься к стоящим над другими иерархиями высшим божественным сущностям; как найти отношение к этим сущностям, которых ощущают прежде всего как единство сначала через Ягве, затем через Христа, и приложить всё человеческое знание к тому, чтобы раскрыть мистерии Христа Иисуса. Это был момент особенно благоприятный для того, чтобы передать человечеству мистерии, которые непосредственно выражаются в связи духовного с природными процессами. Поэтому мы видим, что этот год есть исходный пункт великой точной переработки того, во что раньше лишь верили, что лишь предугадывали, исходный пункт теперь слишком мало ценимой схоластики. Но затем это был также исходный пункт того откровения, которое нашло выражение в таких умах, как, например, Агриппа Неттесгеймский, и которое выразилось глубже всего во всем розенкрейцерстве. Это указывает нам на то, что если мы хотим искать более глубокие силы исторического развития, то нам надо вникать еще в совершенно другие отношения, чем те, которые очевидны внешне. Да, позади того, о чем я только что сказал, скрываются, например, и те силы, что действовали в уже состоявшихся и закончившихся крестовых походах. Вся европейская история, особенно то, что разыгрывается между Востоком и Западом, сделалась возможной только благодаря тому, что позади нее стоят силы так, как я это теперь описал.

Итак, мы можем сказать: существуют два пункта во времени, из которых один может быть обозначен, как великий переворот на внешнем физическом плане, другой же – как переходный момент для всего того, что должно было греметь в мистериях. Но мы должны твердо помнить, что в действительности для всех таких вещей существуют еще и другие законы, которые пересекаются с главными законами. И, таким образом, мы понимаем, что на это время приходится исходный пункт великих откровений, что это время было благоприятным для появления такого человека, который, как Юлиан Отступник, был некогда посвящен в Элевсинские мистерии. Затем он позволил действовать на свою душу тому, что проявлялось как откровения духов Формы. Но всегда требуется приблизительно четыреста лет, пока действует первый приступ какого-нибудь мощного влияния; затем начинается отлив, затем течения начинают, так сказать, разделяться. Поэтому то, что как духовное видели тогда позади явлений природы, действовало так, что духовное забыли и удержали лишь явления природы. Это и есть наша современность, а Тихо Браге – в то же время один из последних, кто улавливает духовное позади внешнего естествознания. И как раз Тихо Браге является такой удивительной личностью потому, что он владеет внешней астрономией в такой высокой мере, что открывает тысячи звезд и многое другое, но при этом несет в своей душе духовное действие великих сил, так что может действительно поразить всю Европу, смело и решительно предсказывая смерть султана Сулеймана. Мы видим, как из спиритуального природопознания, которое начинается с 1250 года и которое внешне встает перед нами в таких умах, как Агриппа Неттесгеймский, постепенно выделяется то, что позднее становится лишь внешним явлением природы, тогда как внутреннее, духовное, пребывает в том таинственном течении, которое известно нам как розенкрейцерство. Затем оба потока текут далее.

Примечательно, что размежевание это обнаруживается даже внутри личности. Раз уже, приблизительно в начале нашего немецкого движения, я привлекал внимание к тому, как в одной личности XV века выступает то, что здесь продолжается как спиритуальное движение, еще связанное с определенным природопознанием, но как затем спиритуальное отбрасывается и дальше продолжает жить чисто внешне. Мы можем проследить это на единичной личности, на личности Николая Кузанского. Если мы только читаем его,– а его можно не только читать,– то уже через прочтение выясняется, что глубокое духовное созерцание у него еще было связано с внешним знанием природы, особенно когда оно облекается в математические формы. И так как он понимал, как трудно достигнуть этого в такое время, которое все более и более движется в направлении внешней учености, то из мироисторической скромности он назвал свое произведение “Ученое незнание”, “Docta ignorantia”. Конечно, этим он не хотел сказать, что он особенно глупый человек, но он хотел выразить этим, что все, что он может сказать, лежит выше того, что отныне будет развиваться как чисто внешняя ученость. Если это выразить ставшим ныне излюбленным словом, то мы можем сказать, что “ученое незнание” есть сверхученость.

Затем, как вы знаете, он родился вновь,– причем в этом случае очень скоро, – как Николай Коперник. Та же самая сущность, которая была в Николае Кузанском, действовала дальше в Николае Копернике. Но оказывается, что как раз в те времена человеческая организация так продвинулась в сторону физического, что вся глубина Николая Кузанского могла действовать в Копернике только так, что возникла именно [концепция] внешней физической мировой системы; то, что жило в Николае Кузанском, было как бы профильтровано, духовное отброшено и превращено во внешнее знание. Тут мы явственно видим, сколь короткое время пришлось действовать мощному импульсу 1250 года, где он имел свое средоточие во времени. И то, что влилось в нашу Землю в этом пункте, на свой лад продолжало действовать и дальше. Оно продолжало действовать в тех двух течениях, из которых одно материалистично и будет становиться еще более материалистичным, другое же жаждет духовного и особенно выражалось в том, что мы знаем как откровение розенкрейцерства, которое текло интенсивнее всего, именно начиная с этого исходного пункта, хотя оно подготавливалось уже и раньше.

Итак, вы видите, что мы имеем, так сказать, как бы период времени продолжительностью в шесть, семь, восемь тысяч лет, когда земное развитие проходит важный цикл исторических фактов, с которыми тесно связано человеческое развитие. Такие циклы опять-таки пересекаются другими, потому что на наше земное развитие воздействуют периодически самые различные силы. Только тогда, когда мы отделим друг от друга эти силы, когда мы узнаем ближе отдельные силы и, так сказать, проконтролируем, как они сочетаются, только тогда мы сможем постепенно понять, как совершаются события на земле. Всеми такими силами и такими закономерностями человечество ведется вперед, обуславливается человеческое движение вперед.

Вы ведь знаете, что на наше столетие другим течением помещен важный узловой пункт, на который указано в розенкрейцерской драме6мистерии “Врата посвящения”: новое видение в эфирном мире и откровение Христа в эфирном мире. Но это принадлежит к другому течению. Теперь я говорю больше о силах, которые воздействуют на широкую основу исторического процесса. Если же мы хотим вполне понять исторический процесс, то мы должны еще учесть, что такие узловые пункты развития всегда связаны с определенным положением небесных светил и что в 1250 году наша земная ось занимала также определенное положение, так что так называемая малая ось эклиптики имела совсем особое положение по отношению к земной оси. Если мы, стало быть, примем во внимание, что то, что происходит на Земле, обусловливается великими небесными соотношениями, то уже во внешних, климатических условиях мы можем видеть, что оно специализируется и дифференцируется в пределах Земли. Не правда ли, благодаря тому, что из космоса определенным образом действуют силы, обусловливается то, что вокруг Земли мы имеем жаркий пояс, затем умеренный, затем холодный. Это можно взять в качестве примера того, как на физическом плане дает себя знать то, что благодаря духовному процессу совершается, исходя от Солнца и других условий, но опять-таки это еще дифференцируется в пределах самой Земли: климат меняется, когда в жаркой зоне мы имеем дело с низменностями или высотами, на высотах несмотря ни на что может быть очень холодно. Поэтому на тех же самых градусах широты климатические условия распределены совершенно иначе, если мы рассматриваем эти вещи в Африке или в Америке. Но и в духовном развитии существует нечто такое, что позволяет себя сравнивать с этого рода дифференциацией так, что в действительности в периоды, когда благодаря констелляции звезд на всей Земле царит может быть совершенно определенный характер, наступают модификации в духе и в душах людей. Это особенно важно, потому что, действительно, так и должно иногда быть, чтобы можно было позаботиться об отдаленных вещах. Представьте себе, что мудрое мировое правление,– это говорится, конечно, только для сравнения,– должно было, так сказать, подумать за тысячелетия вперед о следующем: вот имеется группа душ, я должно подготовить их, чтобы они могли выполнить в следующей инкарнации ту или иную задачу; здесь должны быть созданы взаимосвязи так, чтобы эта, может быть маленькая, группа людей, которые испытали нечто вполне определенное и которые воплощены вместе на маленьком клочке земли, смогла пережить нечто такое, что для этого времени кажется незначительным. Но когда направляешь взгляд на то, как такие люди, собранные на этом ограниченном пространстве, в своем следующем воплощении разбрасываются в разные стороны, и как раз то, что они получили на этом тесном пространстве, позднее они делают для всего человечества, тогда все это приобретает другой вид. Таким образом, мы можем понять, что во времена, когда общий характер человечества является вполне определенным, в отдельных частях культуры выступает нечто такое, что кажется удивительным, что совершенно отличается от этого общего характера. Я хочу упомянуть кое о чем в этом роде, поскольку оно довольно близко к нашему времени.

В Штейнтале близ Страсбурга жил Оберлин. На него постоянно указывал глубокий немецкий психолог и исследователь Шуберт. Этот Оберлин был своеобразной личностью и он действовал своеобразно на души. Он был ясновидящим,– на это я могу только указать, – и после того, как он сравнительно рано потерял жену, он был в состоянии в самом деле жить с индивидуальностью этой жены так, как живут с живыми. И вот, он день за днем отмечал, что случалось там вверху, где жила его жена; он заносил это на карту [звездного] неба и показывал людям, которые были вокруг него, так что существовало действительно целое сообщество, которое принимало участие в жизни Оберлина с его умершей женой. Странно и неуместно, что на рубеж XVIII и XIX веков помещено нечто подобное. Но если вы примете во внимание то, что я вам сказал, вы увидите смысл этого. А вещи, которые открывались Оберлину, относятся к самому значительному из того, что в этой области происходило в новейшее время. Я позволю себе, может быть, обратить ваше внимание на то, что ныне мы имеем прекрасный культурно-исторический труд, освещающий эти обстоятельства Оберлина – роман Фрица Линхарда. Вы найдете в нем весьма увлекательное чтение, касающееся не только личности этого пастора, но и других тогдашних культурных условий. Из таких вещей, которые легко недооцениваются и считаются случайными, мы можем видеть, как включается в наше развитие подобное событие, как оно может действовать в общей связи человеческого развития. Ибо люди, которые так вместе собраны, которые толпятся вокруг одной личности, действующей в качестве их руководителя, такие люди в последующих инкарнациях призваны взять на себя определенные задачи.

Таким образом, мы видим,– и сегодня я хотел предложить это вашим душам,– как, так сказать, величайшее макрокосмическое воздействие из мировых далей на человеческие души связано с тем, что может произойти на самом маленьком пространстве. Но особенно интересными эти вещи становятся, когда приводишь их в связь с другим законом, с такими великими узловыми пунктами развития, каким был 1250 год. Тогда воздействие на человеческую душу было сильнее всего, а это заметить труднее, чем сотрясение материков. Во время атлантической катастрофы духи Формы действовали на человеческие души менее всего. Потому, так сказать, полем деятельности владели тогда младшие иерархии. И так вообще распределена деятельность различных классов иерархических существ. Важно, чтобы мы понимали, что в этих циклических движениях опять-таки заключены определенные законы взлета и падения. На нечто подобное я указал, сказав, что в 1250 году происходил натиск, что затем настал спад, проявившийся в чисто материалистическом течении. Мы часто можем заметить нечто подобное. И интересно видеть, как чередуются циклы подъема и понижения в том, что свершается как история человечества.

Примечания

Заратустра (авест. Заратуштра, греч. Зороастр) – учредитель первой религии Откровения и основатель древнеперсидской культуры, развившейся на Иранском нагорье в эпоху Близнецов (согласно счету послеатлантических культурных эпох – в 5067– 2907 гг. до Р.Х.). По данным исследования Рудольфа Штейнера, существовало семь Заратустр. “Тот Заратустра, о котором обычно идет речь,– седьмой. Он – инкарнация всех предыдущих Заратустр” (Рудольф Штейнер. Материалы эзотерической школы. ПСС 264. Ереван, Anthropos, 2004. C. 399). В истории известен последний в их ряду под именем Заратоса/Назаратоса, действовавшего в Вавилоне в период так наз. “вавилонского пленения евреев” в VI в. до Р.Х.

Амшаспанды (новоперсид. от авест. Амэша Спэнта – Бессмертные Святые) – в учении Заратустры шесть божеств ближайшего окружения Ахура-Мазды. В гимнах Заратустры, Гатах Амшаспанды носят имена, соответствующие высоким добродетелям, почитавшимся в зороастрийском Иране: Воху-Мана –Благой помысел, Аша-Вахишта – Лучшая праведность, Спэнта-Армаити – Святое благочестие, Хшатра Ваирйа – Желанная власть, Хаурватат – Целостность, Амэрэтат – Бессмертие. (по кн.: Бойс Мэри. Зороастрийцы. Верования и обычаи. Пер.с англ. М., Вост. литература. 1987. С. 32).

Удвоение числа Амшаспандов у Рудольфа Штейнера в пятой лекции “Оккультной истории”, по сравнению с традицией Гат, нуждается в пояснении. В ряде других лекций Рудольф Штейнер говорит, как и Гаты, также о шести Амшаспандах, но в лекции от 14 октября 1907 г. указывает на удвоение их функций в качестве правителей времени: “Этот род существ группируется в шесть классов… Они именовались на разные лады, эти шесть главенствующих гениев астрального плана, золотого региона. Персидское тайноведение именует их Амшаспандами, оно говорит о шести Амшаспандах… Эти высокие духовные существа ведают силами окружающей нас природы и руководят ими. Великие силы бытия – свет, воздух, тепло, электричество, также великие химические силы, пронизывающие мир, – все они являются внешним выражением деятельности Амшаспандов и их отрядов (Scharen)… Осуществляя руководство природными процессами, Амшаспанды сменяют друг друга на протяжении шести месяцев из месяца в месяц. Это связано с движением солнца по двенадцати зодиакальным созвездиям. Очередь одного из Амшаспандов наступает вновь спустя каждые шесть месяцев, так что одно время правления Амшаспандов мы имеем в летние месяцы, другое – в зимние. Один Амшаспанд должен дважды по одному месяцу действовать в течение года, а в пределах этого правления чередуются Изады, чередуются в точности с изменениями вида Луны” (GA 101, 1987. S. 32–39). Однако в пятой лекции “Оккультной истории” речь идет все-таки о двенадцатеричности самих Амшаспандов, а не только их функций. Проблема снимается благодаря оговорке, сделанной Рудольфом Штейнером по поводу Амшаспандов в лекции от 31 января 1913 г.: “Своей шестеричностью, а если мы добавим их антиподов, то своей двенадцатеричностью они вносят порядок в Изадов, стоящих ведь ниже Амшаспандов…” (GA 149, 1992. S. 63). Сопоставление этого замечания с выдержкой из лекции от 10 октября 1907 г., приведенной выше, позволяет заключить, что “антиподы” шести Амшаспандов, то есть духовные существа, которых противник Ахура Мазды Ариман противопоставил Бессмертным Святым, правят темной стороной года, но под верховным контролем Амшаспандов, окружающих Ахура-Мазду.

Изады (в изд. 1925 г. Изарады) – от авест. язаты (“достойные почитания”).

1250 год – о значении этого года см. также лекцию в Кельне от 21 января 1911 г. (GA 130).

Агриппа (собств. Генрих Корнелий) Неттесгеймский (1486–1535) – автор трактата “О сокровенной философии” и др. сочинений, человек большой учености, разносторонних интересов и занятий.

…крестовые походы – несколько волн мощных военных экспедиций Запада, предпринятых с кон. XI века для освобождения Святой Земли от нахлынувших туда турок-сельджуков. Последний из крестовых походов, восьмой был организован в 1270 г.

Николай Кузанский (1401–1464) – выдающийся мыслитель и церковный деятель конца Средневековья, кардинал (1448), автор трудов, оказавших значительное влияние на философскую мысль Запада XVI–XVII вв. На существование связи между инкарнациями Николая Кузанского и Николая Коперника указала Е. П. Блаватская (См.: Тайная Доктрина. Т. III. М., 1993. С. 341–342). Как будто в том же смысле выказывается Рудольф Штейнер в “Оккультной истории”. Однако годом ранее в представление о прямом и полном перевоплощении Кузанца в Коперника он внес существенный корректив: “Действительно, душевное тело Кузанца было перенесено на Коперника, хотя “я” Коперника было совсем другим, чем “я” Кузанца” (Гейдельберг, 21 января 1909 г. GA 109/111, 1979. S. 16–17).

…к другому течению – подразумевается духовное течение преемника Готамы Будды, будущего Будды-Майтрейи, в задачу которого на пути к его завершающей инкарнации в середине IV тыс. входит возвещение о начавшемся в XX столетии новом явлении Христа на эфирном уровне. См. об этом подробнее: Rudolf Steiner. Das Ereignis der Christus-Erscheinung in der аtherischen Welt (GA 118).

…драма-мистерия “Врата посвящения” – первая из четырех драм-мистерий Рудольфа Штейнера (1910).

Оберлин Иоганн Фридрих (1740–1826) – деревенский пастор, филантроп, мистик.

Шуберт Готхильф Генрих, фон (1780–1860), его книга об Оберлине вышла в свет в 1832 г.

Роман Фридриха Линхарда “Оберлин” вышел в свет в 1-м немецком издании в 1910 г.

© Перевод Г.А.Кавтарадзе.
© Издательство «Дамаск», Санкт-Петербург, 2004.