Сайт «Антропософия в России»


 Навигация
- Главная страница
- Новости
- Антропософия
- Каталог файлов
- Поиск по сайту
- Наши опросы
- Антропософский форум

 Антропософия
GA > Сочинения
GA > Доклады
Журнал «Антропософия в современном мире»
Конференции Антропософского общества в России
Общая Антропософия
Подиум Центра имени Владимира Соловьёва
Копирайты

 Каталог файлов
■ GA > Сочинения
■ GА > Доклады

 Поиск по сайту


 Антропософия
Начало раздела > GA > Доклады > Ход развития человечества в его трех силовых потоках

Вторая лекция (Дорнах, 5 октября 1918 года).


По многочисленным указаниям и подробностям, которые я давал вам в отношении Таинства Христа, вы должны понимать разницу, существующую между тем, что наличествовало в общем ходе человеческой эволюции во время Мистерии Голгофы, и тем, что вошло в нее через посредство Мистерии Голгофы. Вы знаете, что в человеческой эволюции мы имеем дело с непрерывным потоком сил, проистекающих от высших Иерархий, связанных с первоначальной природой человека, а также два дополнительных потока — люциферический поток и ариманический поток.

Очень важным было то, что люциферический и ариманический потоки достигли некоторой кульминации, кульминации полезности их работы в пределах человеческой эволюции, как раз во время Мистерии Голгофы, в момент, когда человечеству, если так можно выразиться, угрожала опасность превышения этой кульминации и, как следствие, потеря равновесия между люциферическими и ариманическими силами в целом человеческой эволюции. Если мы будем рассматривать эволюцию человечества как продвигающуюся по прямой линии (см. рис.), мы можем сказать: к ходу этой эволюции принадлежит Лемурийская эпоха (с нее мы начинаем), Атлантическая эпоха и наша — пятая эпоха, которую мы всегда называем Послеатлантической.

Если я изображу силу люциферического влияния красной линией, мы можем сказать: в Лемурийскую эпоху эта сила была в наличии, вначале она повышалась, затем несколько снижалась и совершенно исчезла в Атлантическую эпоху, чтобы снова возникнуть в Послеатлантическое время. Строго говоря, в Атлантическую эпоху (я имею в виду не эволюцию отдельных индивидуальностей, а человечество в целом) непосредственное влияние люциферических сил было весьма слабым (см. красную линию на рис.).

Вместо этого в Атлантическую эпоху было сильно развито ариманическое влияние, которое я изображаю желтой линией. Я должен показать его особенно сильным в Атлантическую эпоху и затем делающимся слабее в Послеатлантические времена. Я ссылаюсь на историческую эволюцию, и когда мы характеризуем что-либо этим путем, мы всегда должны обращать внимание на то, что я говорил раньше: когда Люцифер работает особенно сильно, он притягивает Аримана в подсознание. Поэтому, если в нашу пятую эпоху люциферическая кривая особенно заметна, это не должно означать, что благодаря активности Люцифера Ариман находится за пределами нашей сферы. Наоборот, это означает, что, так как Люцифер интенсивно действует в силах истории, Ариман принимается деятельно работать в особенности в подсознательных областях человека.

Вы видите, таким образом, что в земной эволюции человека ариманическая деятельность, как и люциферическая, может быть изображена волнистой линией. Эти степени ариманического и люциферического влияния должны быть уравновешены. Но в ходе истории такое состояние равновесия редко достигает совершенства. Бывают времена, когда люциферическое проявляется с особой силой, иногда так же действует ариманическое.

Если мы посмотрим на тот период человеческой эволюции, когда человечество приближалось к Мистерии Голгофы, мы найдем, что состояние равновесия между ариманическими и люциферическими силами было особенно неустойчивым и колеблющимся — практически никакого равновесия не было. С одной стороны, мы имели поток человечества, движущийся к Мистерии Голгофы и исторически проявляющийся в эволюции семитических народов. Этот поток был особенно чувствителен к люциферическому влиянию, в то время как сильная ариманическая деятельность была привнесена в подсознание.

С другой стороны, природа греков была особенно чувствительна к силам Аримана, и это вносило большую люциферическую активность в их подсознание. Мы можем полностью понять семитическую и греческую культуры — полярно противоположные одна другой, — только помня о колебаниях в человеческой эволюции ариманических и люциферических сил. В то время как Мистерия Голгофы входила в эволюцию Земли извне, влияние Греции было чрезвычайно важно для народов Запада. Однако это влияние уже начинало угасать, или, точнее говоря, прошло свой максимум. Греческой культуре грозил упадок, который можно охарактеризовать следующим образом. Именно через ариманическое вмешательство, испытываемое греками и проявляющееся в люциферическом элементе их искусства, они развили очень высокую мудрость. И эта мудрость, как мы часто упоминали, приняла очень индивидуальный, человечески индивидуальный характер. На самых ее высотах все еще светили из первобытных времен учения, полученные от действенных духовных сущностей.

Мы знаем, что в те времена Учителя человечества были инспирированы и посвящены непосредственно из духовного мира. Только через них говорили духовные сущности; и если мы смотрим в эти отдаленные времена человеческой эволюции, в начало пятой эпохи, мы можем увидеть изумительную изначальную мудрость. Среди греков она была так высоко освещена в их концепциях и идеях, что таким образом она стремилась к самой природе человека. В древние времена она давалась Великими Посвященными более образным, имагинативным путем. Греки овладевали ею в идеях и концепциях и тем самым приноровили ее к человеческой природе того времени. Что особенно восхищает в греках — это звучащее в философии Платона эхо изначальной мудрости, которую человечество, можно сказать, получало из уст богов (1). Но людям грозила потеря этой мудрости.

Когда мы обращаем взор назад, к периоду греческого духовного развития, который Ницше назвал «трагической эпохой», и смотрим на великие облики греческих философов — на Анаксагора, на Гераклита, — в них мы можем видеть последних носителей божественной мудрости, однако уже обращенной в идеи и концепции. Фалес был до некоторой степени первым, кто основывался исключительно на естественных концепциях; он уже отстоял на некотором расстоянии от прямого живого впечатления изначальной мудрости человечества, которую мы еще можем распознать у Анаксагора. Человечеству угрожала постепенная потеря этой мудрости. Но из этой изначальной мудрости расцвело нечто, что дало в древние времена людям возможность достичь некоторого познания человека. Познание человека было тем, в чем грекам и всей изначальной мудрости суждено было увязнуть. Предполагалось, что мистерии дают познание человека; отсюда пришел афоризм: «Познай самого себя!» Однако это древнее познание человека служило связью с Люцифером, и люди действовали в нем с помощью ариманических сил. Оно было тесно связано с состоянием равновесия между ариманическими и люциферическими силами.

Теперь, ко времени, когда древний мир шел к упадку, когда, с другой стороны, приблизилась Мистерия Голгофы, для человечества наступил некоторый избыток ариманических сил. Ариманические силы были тогда особенно сильны. Ныне, начиная с XVI столетия, вновь имеет место нечто подобное, своего рода возвращение ариманических сил. Но в то время, когда наступила Мистерия Голгофы, именно ариманические силы были особенно сильны. Прочностью этих ариманических сил было вызвано именно то, что человеческая душевная жизнь подталкивалась к абстрактности, вплоть до той абстрактности, которая встречается нам в натуре римлян, насквозь абстрактной. Теперь мы должны спросить: «Что случилось бы с человечеством, если бы эволюция продолжала свой путь в этом направлении и не было бы Мистерии Голгофы?» Результатом было бы то, что человек не был бы в состоянии составить никакой концепции, никакой идеи, никакого восприятия самой человеческой личности.

Этот факт исключительного значения. Так как не было больше возможности сказать человеку о путях Богов, так как были потеряны даже традиции божественного источника мудрости, касающиеся человеческой личности, человеку угрожало делаться для себя все более и более загадкой. Мы должны почувствовать как можно полнее значение этой истины — без Мистерии Голгофы перед человеком стояла угроза стать все более увеличивающейся загадкой для самого себя. Он овладел бы в дальнейшем мудростью, но только в отношении природы, не в отношении самого себя. И он постепенно забыл бы свое божественное происхождение, он должен был бы потерять всякое познание о нем.

И тогда наступила Мистерия Голгофы. Среди различных точек зрения, с которых Мистерия Голгофы может быть охарактеризована, именно эта должна быть специально рассмотрена — что через пришествие Мистерии Голгофы человеку с духовных высот, которые не были более доступны ему на Земле, была дана возрожденная возможность постижения себя как личности. Христов импульс принес людям возможность еще раз овладеть своими личностями, но теперь уже из их внутренних сил.

Сегодня для человеческих существ необычайно трудно постичь, как люди древности приходили к сознанию личности, потому что современные люди отказываются верить в то, насколько отлично было для человека древности восприятие внешнего мира. Невозможно понять такую личность, как Юлиан Отступник, во всем его всемирно-историческом значении, если не знать, что он был одним из последних, кто еще видел Солнце иначе, чем мы видим его сегодня (2). Современный человек видит Солнце как физическое тело. Влияние Луны посредством ее естественного воздействия сохранилось для человека дольше. При лунном свете еще прогуливаются влюбленные и сентиментально мечтают; в лунном свете растет и расцветает воображение; лунный свет подобен сумеркам, и поэзия, написанная в этом ключе, истинная и фальшивая, все еще широко распространена. Такие же чувства, какие люди ощущают в лунном свете, только гораздо более интенсивные, имели люди древности, когда, пробуждаясь, они встречали взглядом Солнце. Они не говорили просто о солнечном свете, они говорили что-то вроде следующего: «От небесных сущностей стремится в нас излучение, которое проникает нас теплом и светом, делая каждого из нас личностью».

Это еще чувствовал Юлиан Отступник и верил, что это может быть сохранено. Это было его ошибкой и его великой трагедией, так как человек не мог уже более ощущать свою личность в лучах физического Солнца. Это познание личности пришло к человеку духовным путем. То, что Солнце не может больше давать ему из пространства, опыт, который не может больше прийти к нему извне, поднимается теперь из глубин, его собственных внутренних глубин. Сам Христос должен был соединить Свою космическую судьбу с человечеством, чтобы в непрерывной неустойчивости равновесия между Ариманом и Люцифером люди не покинули своего прогрессивного пути.

Мы должны принять полностью и глубоко серьезно, что Христос спустился с духовных высот и соединил Свою судьбу с судьбой людей. Что это означает? Когда до Мистерии Голгофы человек вглядывался в чувственный мир, он одновременно видел в нем и духовный элемент — это я постарался сделать ясным для вас, говоря о восприятии Солнца. Все это было потеряно для людей. Они должны были получить что-то взамен; они должны были получить нечто духовной природы и одновременно из этой духовности достичь впечатления реальности в чувственно воспринимаемом мире. Это выдающийся момент Мистерии Голгофы и ее связи с человеческим познанием.

И эта Мистерия Голгофы, которая дала земной эволюции ее истинное значение, произошла в маленьком уголке Земли, незамеченная римлянами; даже Тацит практически ничего не знал о Мистерии Голгофы, хотя писал свою прекрасную работу о Римской истории через 100 лет после нее. История действительно ничего не говорит о Мистерии Голгофы, так как Евангелия не рассматриваются как история. Они были написаны способом, который я показал в моей книге «Христианство как мистический факт»; они поистине мистериальные книги, примененные к жизни. Сколько бы трудов ни доставляли себе теологи, Мистерия Голгофы никогда не станет частью истории, касающейся других событий. В отношении Мистерии Голгофы особенно характерно то, что исторически, путем истории, основанной на внешних фактах, ничего о ней не известно. Тот, кто хочет узнать что-либо в отношении Мистерии Голгофы, должен верить в сверхчувственное. Мистерия Голгофы не допускает чувственных исторических доказательств.

Таким же образом, как человек древности, глядя в мир чувств, воспринимал одновременно сверхчувственное, так и современный человек, если он не хочет потерять познание личности, взирает на Мистерию Голгофы как на сверхчувственное; так он приходит к убеждению, что историческое событие, о котором нет исторических свидетельств, все же имело место. Кто не понимает, что нет исторических данных в отношении самого важного исторического события в человеческой эволюции, что никакие внешние сообщения об этом событии не могут быть названы историческими, кто не постигает этого, тот не понимает полной взаимосвязи современного человека с Мистерией Голгофы. Так как относительно Мистерии Голгофы человеку предлагается обратиться к реальности, о которой история ничего не говорит, и эта реальность имеет действенное влияние. О чем говорили мы вчера как о приходящем от Аримана и Люцифера?

Мы упоминали, что Люцифер отвращает человеческие души от интереса к другим людям. Если бы в человечестве действовало лишь люциферическое, мы бы все больше и больше теряли интерес к нашим ближним. Нас мало касалось бы то, как мыслит тот или иной человек. Хорошее мерило того, сколь много люциферического в человеке, получаешь, если спросишь: интересуется ли человек другими людьми объективно, терпимо или же он заинтересовался, собственно, лишь для самого себя? У люциферических натур мало интереса к их ближним, они упорствуют, коснеют в себе, считают правильным лишь то, что они сами мыслят, что они сами ощущают, недоступные для мнений других людей. Если бы люциферическое продолжало действовать подобным образом в человеческом развитии, как оно действовало вплоть до Мистерии Голгофы, тогда бы человечество постепенно вступило на путь, который можно было бы охарактеризовать так, что люди сделались бы черствыми и замкнутыми в своих душах, каждый печалился бы лишь о себе, каждый почитал бы истинными лишь свои собственные идеи и не имел бы склонности заглядывать в сердца других. Это, однако, не что иное, как оборотная сторона утраты личности. Ибо, именно теряя возможность познавать человека как личность, мы теряем также и понимание своей личности. Было весьма много людей, гораздо больше, чем думают, именно в то время, когда приближалась Мистерия Голгофы, — в греческом, римском мире, в Африке, на Западе Азии, много людей, которые в определенном смысле были высокомерны, люди, которые шествовали через мир как — не то, что нелюдимы, — но как высокомерные люди, стремящиеся к уединению. Было много таких, были также и такие, кто делал философию из того, чтобы не печалиться о других людях, а следовать лишь тому, что несли в себе самих. Это было вызвано нарушением равновесия со стороны люциферического.

Также и ариманическое, оно присутствовало даже в избытке. Это ведь обнаруживается лучше всего при рассмотрении первых римских императоров, Юлиев, из которых лишь самый первый — Август — был посвящен, хотя и несколько сомнительным образом, тогда как среди других были самое большее такие, которые добивались инициации силой, которые, однако, все считали себя за сынов Божьих, то есть посвященных, считали себя происходящими от Богов. Ибо ариманическое открывается в особенности благодаря тому, что человек не хочет жить среди людей как личность среди личностей, но что он хочет развить власть, как я излагал вчера, что он хочет господствовать, хочет господствовать, используя слабости других. Таковы были две великие угрожающие опасности ко времени Мистерии Голгофы, которым люди подпали бы, если бы не пришла Мистерия Голгофы: отсутствие интереса к ближним, влечение к властвованию в каждом отдельном человеке. Христос, соединив Свою судьбу с судьбой человечества, внес в нее нечто чрезвычайно глубокое. Вы, может быть, лучше поймете меня, если я очерчу вам, чем это в действительности было. Как я уже показывал вам, мы, люди, обладали силами, которые развивали благодаря нашему первоначальному существу. Вы знаете, что в некотором смысле мы становимся умны, благодаря нашему первоначальному существу, во второй половине нашей жизни. Я говорил об этом много и часто. Но это еще не все; то, на что я указал как на рост ума в человеке между его рождением и смертью, имеет силу, строго говоря, только для земной эволюции; мы предназначены стать еще более одаренными на эволюционных стадиях Юпитера, Венеры и Вулкана, и те силы, которые мы разовьем в процессе стадий Юпитера и Венеры, уже находятся в нас в скрытом состоянии.

Далее происходит следующее. Вы знаете, что в течение первой половины жизни человек не способен достичь самопознания через свою первоначальную сущность; он может достичь его через Люцифера, в то время как его первоначальная сущность будет продолжать развиваться. Люциферическое возбуждает в нем самопознание в течение первой половины жизни; во второй половине жизни это блестящее самопознание затемняется Ариманом. С импульсом Христа другой поток входит в человеческую эволюцию; он говорит самым глубинам человеческого существа. Если бы человек полагался только на свои первоначальные силы для развития тех способностей, которые сами приведут его к пониманию того космического, которое пришло в земную эволюцию через Христа, то он не достиг бы этих способностей до стадии эволюции Венеры. Потому что, как бы умен ни смог стать человек в течение своей жизни на Земле ко времени своей смерти, он никогда не сможет достичь той точки, которая может быть достигнута через Христов импульс, соединивший Его судьбу с эволюцией Земли.

Таким образом, мы проходим через нашу земную жизнь, не будучи в состоянии довести наше собственное развитие, включая смерть, до того, чтобы понять Христов импульс. Из этого же для вас вытекает следующее: были современники Христа, Его ученики; они общались с Ним, они могли также с помощью традиции древней мудрости приобрести о Нем столько мудрости, что позднее они смогли написать Евангелия, но понять Его они, собственно, не могли. Ибо тогда они, вплоть до своей смерти, совершенно не могли прийти к пониманию Христова импульса. Но когда же они смогли прийти к нему? После своей смерти, во время после смерти. Только через три столетия после Мистерии Голгофы, ибо вплоть до своей смерти они оставались незрелыми, и лишь только через три столетия они стали зрелыми.

Тем самым мы касаемся весьма значительной тайны; давайте совершенно точно проведем ее перед душой. Современники Христа должны были пройти сперва через свою смерть, должны были жить в духовном мире вплоть до 2, 3-го столетий, тогда в жизни после смерти перед ними могло встать познание Христа. Благодаря этому и написанное о Христовом импульсе приобрело — поскольку оно шло через более или менее ясную, или также через более или менее смутную инспирацию отцов церкви, — совершенно особый облик, но лишь начиная с 3-го столетия. Поэтому, в сущности, Августин, заложивший основы для средневековья, пришелся на это время. И из этого вы можете усмотреть, на что указывалось при постижении Христова импульса: мудрость Венеры, если так можно сказать, которую ныне человек еще не может переживать вплоть до своей смерти, но лишь после своей смерти, и даже лишь в последующие столетия, — эта мудрость Венеры инспирирует внутренне (Hereininspiriert), чтобы ее получили на Земле. И это было — я бы сказал, если бы выражение это не было так глупо, но нет другого — еще счастьем, что во 2-ом и 3-ем столетиях могла совершаться инспирация, могла начаться инспирация, ибо если бы пришлось ждать дольше, по истечении 333 года, тогда человечество все больше и больше ожесточалось бы против духовного мира и не восприняло бы никакой инспирации.

Как видите, действие Христова импульса в человечестве в течение столетий христианского развития было связано с многочисленными тайнами. И каждый, стремящийся к нему в наши дни, найдет наиболее важные элементы познания Христова импульса только путем постижения сверхчувственного познания. Так, первые истинные учителя человечества в отношении Христова импульса были действительно мертвые, как вы можете видеть из того, что я вам только что сказал, — лица, которые были современниками Христа и только в третьем столетии стали достаточно зрелыми для полного понимания.

Это понимание возрастало в течение четвертого столетия, но одновременно возрастали и трудности инспирации людей. В шестом столетии эти трудности продолжали расти, пока наконец пришло время, когда инспирация людей через духовные таинства в отношении Христова импульса и возникшая этому оппозиция, основанная на все большем ожесточении человечества, были подчинены предписаниям Рима. Это было сделано Римом в девятом столетии, в 869 году, на Константинопольском Соборе, где было полностью покончено с духом. Вся эта история с инспирацией стала слишком неестественной для Рима, и им была установлена догма, что человек обладает в своей душе лишь чем-то от природы духа, но верить в дух — ересь. Человек должен быть отвлечен от духа. Вот основное, что связано с VIII Вселенским Собором, происходившим в Константинополе в 869 г., на который я часто ссылался. И, как следствие этой отмены духа, иезуиты нашего времени — я также часто ссылался на это — говорят: «В ранние времена действительно была такая вещь, как инспирация, но в наше время эта инспирация — дьявольская; мы не должны стремится к сверхчувственному познанию, так как оттуда приходит дьявол».

Все это связано, однако, с еще более глубокими вещами, которые должны интересовать нас, если мы действительно хотим углубиться в духовную науку. Особенно связаны мы с распознаванием характера мудрости, которую многие так называемые духовнонаучные исследователи, особенно группирующиеся в тайных обществах, не признают. Некоторая ложь, если можно так сказать, постоянно распространяется среди людей — распространяется теми, кто знаком с духовными тайнами. Эта ложь затуманена фальшивым контрастом, фальшивой полярностью: разве вы не слышали, как люди говорят: «Вот Люцифер и его противник Христос», выдвигая теорию Христос-Люцифер как полярные противоположности? Я показал вам, что даже Гетевская концепция «Фауста» страдает от неправильного различения между Ариманом и Люцифером, от неспособности Гете сделать различие между Ариманом и Люцифером. Вторая часть моей маленькой книги «Духовный склад Гете» трактует об этом.

Но здесь имеется в виду нечто чрезвычайно значительное. Истинная противоположность, о которой сообщали людям те, кто стремился истинно говорить, исходя из духовного мира, истинная противоположность лежит между Ариманом и Люцифером, а Христов импульс несет нечто иное и не имеет ничего общего с полярностью Ариман-Люцифер, а движется по линии равновесия. И на признании этого факта покоится нечто необычайно значительное. Об этом мы будем говорить далее завтра.

__________

1. Платона называли Моисеем, говорящим на Аттическом языке.

2. См. «Человеческая жизнь на Земле и в Духовном Мире», лекция 1, называющаяся «Тройственное Солнце и Воскресший Христос». Лекция читалась в Лондоне 24 апреля 1922 г., библ. №211.
См. также «Эзотерические наблюдения над Кармическими связями», т. IV, лекция 6, читанная в Дорнахе 16 сентября 1924 г., библ. №238.


Распечатать Распечатать    Переслать Переслать    В избранное В избранное

Другие публикации
  • Первая лекция (Дорнах, 4 октября 1918 года).
  • Третья лекция (Дорнах, 6 октября 1918 года).
  • Четвёртая лекция (Дорнах, 11 октября 1918 года).
  • Пятая лекция (Дорнах, 12 октября 1918 года).
  • Шестая лекция (Дорнах, 13 октября 1918 года).
    Вернуться назад


  •  Ваше мнение
    Ваше отношение к Антропософии?
    Антропософ, член Общества
    Антропософ, вне Общества
    Не антропософ, отношусь хорошо
    Просто интересуюсь
    Интересовался, но это не для меня
    Случайно попал на этот сайт



    Всего голосов: 4625
    Результат опроса