Почему мы становимся членами Антропософского общества? Что означает так называемое членство с духовной точки зрения? Какова специфика построения Антропософсконо общества и Свободной Высшей Школы как общественных учреждений? Эндрью Уольперт пытается найти объективные ответы на эти вопросы, которые могли бы усилить духовную экзистенцию общества.

Кто наши соратники?

Старые общности, из которых мы происходим и на которые мы все еще часто ориентируемся, были по необходимости эксклюзивными. Свою личность, свою индивидуальную идентификацию мы возводим к общности, социальной группе, к которой мы принадлежим; мы учились практиковать братство и верность по отношению к тем, кто был близок к нам по расе, по крови, по религиозным убеждениям, исповеданию, политическим взглядам, социальному классу или разделял нашу любовь к спорту. Конечно, нам очень хорошо известно, что новая общность людей возникает по свободному выбору и своей идентификацией, своему своеобразию обязана индивидуальностям, которые свободно соединились в данное сообщество – ведь братство и взаимопринадлежность в будущем базируется на свободе. Было бы ошибкой считать, что новые сообщества должны идти по следам эксклюзивных (обособленных, замкнутых в своей исключительности – примеч. перев.).

То, что Антропософское общество тоже порой воспринимается как эксклюзивное, вероятно, до известной степени связано с тем, что склонные к ретроградству хотят видеть его именно таким. Однако было бы неумно не признать, что в существовании такой точки зрения виноваты и мы сами; это сказывается в том, как мы сами о себе думаем и как мы себя – более или менее осознано – ведем.

Ясность относительно причин вступления в Общество

Некоторых антропософов беспокоит вопрос: где же все наши соратники из сверхчувственной школы Михаила, почему Антропософское общество больше не растет? Мы с полным правом обращаем внимание на то, сколь необходимо охватить мир во всей его широте для того, чтобы связать себя с этими соратниками. Мы спрашиваем себя: почему все большее число людей не вступают в Антропософское общество; мы прикладываем усилия, чтобы предать гласности факт их существования и их активной работы. Разве не было бы похвально, если бы мы с большей активностью и серьезностью пытались осознать, что же такое Общество?

Ответы, получаемые на вопрос: «Почему мы являемся членами Антропософского общества?» очень часто обнаруживают необъятную добрую волю, любовь к антропософии и к Рудольфу Штейнеру, однако рациональный анализ здесь с подобной интенсивностью выявляется значительно реже. Несомненно, у людей имеется много положительных мотивов для вступления в члены Общества. Меня интересует в данном случае наличие объективной понятийной реальности, которую стоило бы прояснить.

Дело Рудольфа Штейнера можно поддерживать как духовно, так и финансово, и практически, не будучи при этом членом Антропософского общества. Можно медитировать, идти путем антропософского ученичества, жертвовать для Общества деньги, быть вальдорфским учителем или биодинамическим фермером, сотрудничать в рабочих группах, не вступая при этом в Общество. В чисто практической области существуют, конечно, лекции, собрания, организационные мероприятия, участниками которых можно быть только являясь членом Общества. Однако при этом закрывают глаза на то, чем же – с духовной точки зрения – является такое членство?

Установление и поддерживание связи

Есть немало чисто индивидуальных путей, приближающих нас к ответу на поставленный вопрос, и, тем не менее, кроме личных точек зрения существует вполне объективный ответ. Он связан с одним положением, которое человек признает, вступая в члены Общества. Членство означает, что человек здесь, на Земле, доводит до наиболее завершенного выполнения на физическом плане, до инкарнирования связь со всеми индивидуальностями, которые признают возможность познания духовного мира с той же объективностью и ясностью, какую мы ожидаем от естественной науки.

Такая связь приводит нас к поступку Рудольфа Штейнера, который сам стал членом Общества, созданного им на основе руководящей идеи: наиболее полно воплотить на Земле ту мысль, что духовный мир столь же доступен для методов научного исследования, как и чувственно-воспринимаемый мир. Членство в Обществе для отдельного человека всегда может означать следующее: без всякого сомнения мы все должны считать своей задачей установление таких связей здесь, на Земле. Я чувствую, что если бы сознание такого рода культивировалось более активно, духовная действенность Общества стала бы очевиднее для тех, кто ее ищет.

Мне известно, что отношение к данному вопросу имеют даже те люди, которые никогда не слышали ни о Рудольфе Штейнере, ни об антропософии, а также и те, кто хотя и знает о Рудольфе Штейнере и об Антропософском обществе, но не хотят быть его членами. Для них, конечно, важно, хотят ли они быть связаны с Антропософским обществом и хотят ли они подтвердить в положительном смысле свою связь с делом Рудольфа Штейнера. Но и независимо от этого могло бы иметь значение то, что они по-братски общаются с теми, кто уже связан с антропософской работой.

Независимость от практического успеха

Мне бы хотелось устроить своего рода смотр тем моим соратникам по михаэлической школе (имеется в виду сверхчувственная школа – прим. перев.), которые по каким бы то ни было причинам не нашли своего пути к антропософии. Но мне хочется сделать это не ради их вербовки, но ради установления человеческих отношений, ради признания важности их работы в мире. Базируясь на таком признании можно было бы вступить в открытый диалог. Для меня это означает выступить с указанными вопросами перед всем миром, раскрыться навстречу михаэлической работе, искусству или образу жизни за пределами нашей терминологии, языка, обычаев. Раскрываюсь ли я по отношению к людям, которые, возможно, ожидают от меня сообщения о Рудольфе Штейнере и его деле, так же, как я раскрываюсь по отношению к результатам их деятельности, изучая их работу, методологию?

Учителя, крестьяне, ученые, врачи, священники и другие ангажированы в практической области, которая делает наглядными и действенными для мира труды и дело Рудольфа Штейнера; с ними связана задача Антропософского общества, но его будущее остается животрепещущим вопросом независимо от успехов практической деятельности. Действенность практической работы признается многими мыслящими людьми: родителями, пациентами, другими пользователями, которые официальным образом по каким бы то ни было причинам не интересуются антропософией.

Свою задачу как члена Антропософского общества я вижу в том, чтобы яснее осознать, что означает членство. Может ли мое стремление к пониманию данного вопроса внести вклад в реализацию возможностей по расширению и развитию дела Рудольфа Штейнера, сможет ли оно инспирировать мое отношение к миру и каждому отдельному человеку? В будущем это судьбоносным образом будет зависеть и от того, какие формы совместной работы сложатся у нас, то есть у тех, кто уже стал членом Антропософского общества.

Какое будущее ожидает Общество?

Насколько наша личность обусловлена социальными группами, настолько же она зависит от того, к чему мы будем стремиться. Рудольф Штейнер писал, что король Артур и рыцари Круглого стола были земным отражением космической реальности до Мистерии Голгофы. Такое древнее сообщество уже выполнило свою задачу. Когда же люди – носители импульса Граля сегодня находят друг друга и строят новую общность, то тем самым на земле учреждается нечто такое, что еще не существует «на небе». Духовный мир ожидает, что мы на земле создадим такие формы, которые будут воздействовать на Космос.

Сообщество как «храм»

Разумеется, что Антропософское общество было подготовлено в духовном мире; условия, необходимые для его возникновения были созданы теми духовными существами, которые несли ответственность за его судьбу. Но фактическое основание Общества, его инициализация, риск, связанный с этим начинанием, происходили на земле, на той самой земле, где могло совершиться это свободное, не имевшее место раньше деяние. Общество, которое Рудольф Штейнер решил основать в декабре 1923 г. и в деятельности которого решил участвовать, базировалось на интуиции: создать на земле сообщество людей, соединенных убеждением, что духовный мир с уверенностью может быть познан.

Объективно такое сообщество должно быть основано на земле посвященным, который сам становится членом этого сообщества, то есть Общества. Этим деянием Рудольф Штейнер заложил на Земле фундамент для такой общности, которая не только отражает на Земле прежнюю сверхчувственную Школу Михаила, но придает ей новые, чувственно-воспринимаемые черты, служащие для будущего этой Школы. Если кто-либо становится членом Антропософского общества, он тем самым не только укрепляет свою карму с другими его членами, не только выражает свое признание по отношению к делу Рудольфа Штейнера; помимо этого он укрепляет способность Общества брать на себя новые задачи. Если сообщество познает себя в свободе, в объективном утверждении духа на Земле, на физическом плане, оно становится тем, что может быть охарактеризовано как «храм». В этом храме нет священника, его составляют члены сообщества, которые вступают в Свободную Высшую Школу духовной науки; они в Обществе принимают на себя ответственость по обеспечению духовной жизни. Свою опеку над духовной наукой они реализуют посредством общих классных уроков, индивидуальных медитаций и секционной работы; все это антропософия приносит в дар духовному миру, людям как воплощенным, так и развоплощенным, ищущим ее и, конечно, самим членам Общества, которые предоставляют свою общность в качестве сакрального пространства для этой деятельности.

Значение Свободной Высшей Школы духовой науки состоит не в том, что она имеет новое содержание, но в том, что эзотерика (19 классных уроков), инкарнированная в земную форму, обладает новым потенциалом. Духовный мир стремится получить из материального мира подтверждение своей реальности – этому мы содействуем, вступая в Общество, – стремится напитаться субстанцией, которая создается постоянной медитативной работой, осуществляемой членами Высшей Школы.

Заявление и признание

Следует вспомнить о том, что Общество принимает в свои члены того, кто заявляет о своем намерении; он становится членом, если его заявление принимается. Напротив, членство в Свободной Высшей Школе духовной науки означает признание того, что соискатель самого себя рассматривает в качестве представителя антропософии. Допуск в Высшую Школу констатирует (в новой форме) уже состоявшийся факт, тогда как вступление в Общество есть новый факт. Заново основав Общество, Рудольф Штейнер создал возможность для людей свою духовную судьбу как членов Общества впервые сознательно напечатлевать в материи, в материальном мире. Высшая Школа, напротив, представляет собой некую непрерывность уже существовавшего сообщества, которая работает с уже известным содержанием, хотя и преподнесенном в новой форме, в новом языке, новым образом.

Эта разница имеет значение. Это совершенно новая эзотерическая сущность Общества, которому включенная в него Высшая Школа дает новый потенциал. Прежде чем стать членом Свободной Высшей Школы духовной науки, мы своим вступлением в Общество подкрепляем правомочность этой духовной науки в качестве земной, физической деятельности. Тогда наша связь с субстанцией михаэлической школы, обновленная полностью инкарнировавшей реальностью Общества, спасительным для Земли образом обретает действенность и вносит вклад в дальнейшее развитие Космоса.

Как и все, что писал или говорил Рудольф Штейнер, Общество есть мужественное, рискованное деяние с непредрешенным исходом, действие которого направлено на будущее. Это деяние воздействует на наше собственное духовное будущее, на духовое будущее Земли, элементарных существ, на будущее всех иерархий. Сначала оно может явиться нам в исполненном силы образе, который мы с любовью носим в наших мыслях. Затем мы можем почувствовать себя инспирированными для восприятия «Медитации камня Основы» как ритмического выражения жизни в этом деянии. Таково сознательное и живое совместное бытие, ведущее к нашим собственным интуициям, к работе над тем, что они означают и к чему призывают. Найдется ли у нас мужество по отношению к этому неизвестному будущему, найдется ли вера в то, что совершенно индивидуальный исходный пункт приведет к общности, о которой мы уже сейчас имеем некоторое представление?

Эндрью Уольперт
Das Goetheanum № 3/2006
Перевод с нем. А. Демидова