До сих пор мы говорили о различных силовых потоках, которые формируют человеческий организм и дают ему такой облик, который представляется нам объяснимым. Если мы действительно познаем эти образующие силы, то мы должны будем осознавать, что они не могут действовать иначе, чем они действуют, — что наше сердце, наши глаза в точности таковы, каковы они есть. Чувственный образ нашего явления мы отнесли к тем сверхчувственным течениям, которые в разных направлениях (сверху вниз, слева направо и т.д.) притекают сюда. И вот кто-нибудь мог бы сказать: теперь-то мы поймаем тебя в твою же западню, ибо, когда ты говорил о трех течениях, ты не объяснил нам того значительного явления в организме, а именно — почему одни органы расположены симметрично, а другие (сердце, печень, желудок и т.д.) — нет. Твою характеристику мы были бы вынуждены принять, если бы организм был целиком несимметричным.

Но это возражение также легко опровергается следующим рассмотрением. Мы видели, что слева направо и справа налево, то есть в том направлении, в котором человек построен симметрично, — текут физические и эфирные тела. Духовная наука учит нас, что физическое тело является весьма древней сущностью — его возникновение восходит к древнему Сатурну, тогда как эфирное тело — к древнему Солнцу, астральное тело — к древней Луне, а “Я” привилось на Земле. Первый зачаток физического тела на Сатурне был несимметричен, он был обусловлен течением, которое соответствует текущему ныне слева направо. Также несимметричен был первый зачаток эфирного тела, его течение шло справа налево. Развитие тех первых зачатков продолжается ведь и дальше: физическое тело формировалось дальше на старом Солнце, старой Луне и т.д. Если бы этого не произошло, то физическое тело оставалось бы односторонним и несимметричным существом. Так что формирование физического тела и других членов продолжалось на старой Луне и на Земле. При этом произошло нечто такое, что изменило все предшествующее образование, — так сказать, переворот, перевертывание направлений. Чтобы сложить из физического тела не одностороннее, а симметричное образование, сатурническое течение, идущее слева направо, должно было встретить противодействие потока, текущего справа налево. Благодаря чему это стало возможным? Благодаря отделению Солнца от древней Луны. Те силы, которые до этого момента работали над физическим телом изнутри, стали работать извне, то есть в противоположном направлении. То, что получилось из физического тела ко времени старой Луны, теперь оказалось под влиянием стоящего снаружи Солнца. Нечто подобное произошло и с эфирным телом. Но как это стало возможным — могут задать вопрос, — что эта другая сторона физического тела, которая является результатом действующих извне солнечных сил, представляется несколько чахлой по сравнению с первыми древними зачатками. Это произошло потому, что те сущности, которые отделились от Луны и соединились с Солнцем, как более высоко развитые сущности, со своего нового места, Солнца, развернули более сильные воздействия. Они не могли делать это с легкостью сатурнических существ; им надлежало преодолеть то, что было уже построено на одну сторону. Там накоплялся весь образующий процесс. Они должны были стать более сильными существами. Поэтому в эпоху древней Луны они установили свою арену на Солнце, благодаря чему их действенность усилилась. И таким образом эти сильные, хотя и более молодые течения справа налево создали противовес более слабым течениям слева направо, и физическое тело оформилось в симметричное образование.

Рассмотрим несколько ближе еще некоторые важные моменты в действии этих силовых течений. Вспомним о том, что тело ощущений направляет свои силы в человеческий организм в направлении спереди назад, тогда как истечения души ощущающей идут сзади наперед. Как эти силы будут строить человеческий организм в виду предпосылки, что физическое и эфирное тело, а так же костяк уже налицо?

Теперь течения тела ощущений, спереди назад вонзаясь в человеческий организм, образуют всевозможные органы в том, что уже там имеется и накапливается благодаря плотине физического тела. Но сзади наперед в организм вырабатывается душа ощущающая. Течения тела ощущений накапливаются в физическом организме и, будучи ограничены физическим телом, они начинают его сверлить. Они должны, собственно, пробуравить там отверстия.

Спереди (см. рис.) мы имеем вонзающиеся течения тела ощущений, которые образуют органы чувств. Сзади действуют те образующие силы, которые поверх этого располагают мозг. Таким образом выглядит схема головы, рассматриваемой со стороны. Отверстия являются глазами, ушами, органом обоняния и т.д., а поверх этого расположен мозг. Если, следовательно, истинно то, что говорит духовная наука, то человеческую голову нельзя рассматривать иначе, чем это делает она. Если вообще когда-либо должна была возникнуть голова, то она должна была выглядеть именно таким образом. Она так и выглядит. Это доказательство, которое нам несет сам феноменальный мир.

И в заключение рассмотрим еще один факт. Тело ощущений работает вовнутрь, а душа ощущающая — изнутри вовне или, по крайней мере, имеет тенденцию к движению вовне. В действительности душа ощущающая прежде всего накапливается и, не выходя наружу, до поры остается в физическом теле мозга. Она выходит вовне только в тех местах, где перед тем тело ощущений просверлило спереди в физическом теле отверстия органов чувств. Мы, таким образом, имеем факт, что одна часть нашей внутренней жизни как душа ощущающая изливается вовне.

Душа рассудочная на это не способна. Она накапливается полностью во внутреннем, и навстречу ей с другой стороны не идут никакие течения. Посему человеческое мышление протекает исключительно во внутреннем. Вещи не думают за человека, они не показывают ему мысли извне. Скорее человек должен нести мысль навстречу вещам. Они же не преподносят человеку мыслей. Это великая тайна отношения человеческой мысли к внешнему миру. Своими органами чувств человек может воспринимать внешние вещи, и эти чувства, если они здоровы, не могут заблуждаться. Рассудок же, напротив, не может касаться вещей, он есть первый внутренний член человеческой сущности, который может заблуждаться, ибо его деятельность накапливается всецело внутри мозга и не выливается вовне. Отсюда, однако, следует, что человек не в состоянии иметь верные мысли о внешнем мире, если в своем внутреннем он не будет располагать способностью поднимать во внутреннем правильные мысли. Правильные чувственные ощущения человеку может давать внешний мир, но давать ему правильные мысли он не может. Мысль подвержена заблуждению. Силу для правильных мыслей человек должен иметь в себе самом.

Уже этот факт указывает размышляющему на раннее, довременное бытие человека. Он должен создавать правильные мысли о мудрости вещей внешнего мира, но эти его мысли не выходят наружу и не вступают в соприкосновение с вещами. Тем не менее, та мудрость должна была бы быть и в нем самом — она должна его пронизывать так же, как она пронизывает вещи снаружи. Оба течения действуют, следовательно, солидарно, хотя они и разделены в теперешнем состоянии.

Они должны были некогда течь слитно. Это было, когда человеческое “Я” еще не накапливало течений во внутреннем, когда мировая мудрость воспринималась еще непосредственно. Это было еще в ту эпоху, когда течения души рассудочной не задерживались и не накапливались во внутреннем, а изливались вовне. Это была эпоха, когда человек созерцал мудрость вовне непосредственно. То, что как мышление отложилось в мозгу теперь, некогда было как чувственное восприятие связано с внешним миром, так что человек мог свои мысли созерцать. Это было ясновидение, правда, еще лишенное всякого сознания, не просветленное светом “Я”. Человек должен был пережить ранние состояния, когда он обладал сумеречным ясновидением.

Это опять-таки сама человеческая физическая организация, которая показывает нам, что в прошлые эпохи человек жил с иной организацией.

Отсюда следует нечто очень важное для практической жизни. Для всех отношений чувственного мира восприятие чувства (помимо болезненных отклонений) представляет собой нечто такое, что может соответствовать истине. Ибо в процессе восприятия человек вступает в непосредственное соприкосновение с внешним миром. Нечто о вещах, которые в нем присутствуют, человек может знать только мыслительно.

То разделение, которое возникло между нашей душой рассудочной и вещами снаружи и благодаря которому наше мышление может заблуждаться относительно внешних вещей, — оно не действует, когда речь идет о “Я”. Если “Я” стремится внутрь, если оно обитает внутри человека, то человек может относительно “Я” принять некоторое решение. Это встреча души рассудочной с “Я”, благодаря которой рождается чистейшее мышление — мышление, направленное вовнутрь. Это мышление, которое схватывает самое себя, не подвержено заблуждениям таким образом, как это имеет место с тем мышлением, которое занимается внешними вещами и, блуждая вовне, намеревается, исходя из вещей, составить себе суждение. Вещи могут дать только чувственное восприятие. Человек должен противопоставить вещам понятия — как их зеркальные отражения. Здесь мышление лишь в той мере свободно от заблуждений, в которой оно обладает способностью к истине. Человек должен из правильного предрасположения к истине дать в себе взойти понятиям вещей, мыслям вещей.

Человек сначала имеет суждение о тех вещах внешнего мира, которые предстают его чувствам. А то, что не стоит перед чувствами, это как бы отсутствует для них, и сами собой они ничем не могут этого восполнить. Об этом физический план не дает возможности сделать какое-либо суждение.

И если душа рассудочная все-таки делает это, не руководствуясь при этом внутренней предрасположенностью к истине, то она с необходимостью впадает во всевозможные заблуждения.

Чтобы на примере лучше уяснить себе подобные отношения, проведем перед нашими глазами учения о происхождении человека. Мы различаем два рода человеческих предков. Один род мы знаем из теософского исследования, рассказывающего о том, через какие формы прошел человек в предшествующие эпохи — лемурийскую и другие эпохи. Это показывает духовная наука. Мы видели, как чудесно становится понятным то, что видят чувства, если мы усваиваем это учение. И при этом мы всегда будем все больше находить для себя объяснений видимого.

Как противоположность этому, возьмем чувственное исследование, чувственное учение о происхождении человека, имеющее своим ядром так называемый биогенетический закон, согласно которому человек в эмбриональном состоянии проходит через формы, напоминающие стадии животных, когда он некоторым образом повторяет различные формы всего животного царства. В той стадии, когда это учение о происхождении было особенно популярным, отсюда был сделан вывод о том, что человек действительно проделывает те формы, которые проявляются в эмбриональном состоянии. Само по себе это не ложно, ибо в доисторическую эпоху человек действительно пережил все эти формы. Но по счастью — так можно было сказать в виду материалистического учения о происхождении, — по счастью этот факт долго и тщательно сохранялся богами и был открыт лишь тогда, когда благодаря духовной науке появилась возможность внести коррективу в воззрения на эту проблему. То, что человек пережил вплоть до того, что он обнаруживает во внешнем явлении на физическом плане, этого нельзя было наблюдать, это было скрыто богами и утаено от наблюдения. В противном случае человек имел бы об этом более дикие представления, чем теперь. Факты существуют, но суждения о них часто бывают ложными, так как ваше восприятие лишено чувств, говорящих истину. При суждениях в дело вступают силы души рассудочной, которая не может подойти к чувству — невидимому. Эти факты доказывают нам, скорее, противоположное тому, что из них хотят вывести. И здесь мы имеем яркий пример того, как сила суждения выливается в заблуждение, если она подходит к вещам, опираясь на один рассудок.

О чем свидетельствует тот факт, что на определенной ступени человек выглядит похожим на некую рыбу? Он свидетельствует именно о том, что человек никогда не был рыбой, что в действительности все то, что относится к природе рыб, ему не нужно, что он должен вытолкнуть это, прежде чем он вступит в свое человеческое бытие, поскольку это не принадлежит ему. Он никогда не стал бы человеком, если бы когда-нибудь появился на Земле в одной из тех животных форм. Он должен был именно оттолкнуть от себя эти формы, чтобы явиться таковым, каким он ныне является. Тот факт, что человек в эмбрионе напоминает рыбу, доказывает как раз то, что в ходе своей эволюции человек никогда не уподоблялся рыбе или другим животным формам. Он вытолкнул все эти формы, ибо не нуждался в них и потому не мог уподобиться им. Он должен был выделить, вытолкнуть эти формы, которые суть образы, коим он никогда не уподоблялся. Все эти облики эмбриональной жизни показывают такие образования, которые человек никогда НЕ имел. Так что именно благодаря эмбриологии можно увидеть то, как человек никогда не выглядел. Он не мог произойти из того, что он из себя вытолкнул. Когда же отсюда делают вывод, что человек пережил все эти облики, то это то же самое, как если бы верили в происхождение отца от сына. Но ни отец не происходит от сына, ни сын — от самого себя, а всегда сын происходит от отца.

Это один из примеров того, как может рассудок быть неподходящим средством для действительного познания реальных фактов.

Как раз противоположные факты наблюдались в череде развития. Конечно, эти образы предыстории чрезвычайно важны, ибо мы можем благодаря им узнать, как мы никогда не выглядели. Но еще больше можно узнать об этом с помощью чего-то иного, а именно — тех царств, которые необходимы в самом чувственном мире, которые не ускользают от нас. Все эти формы (рыбы и т.п.) имеются также снаружи, так что мы можем правильно их наблюдать общедоступными способами. Пока человек ограничивается наблюдением вещей внешнего мира посредством своих чувств и пока он не занимает свой рассудок чем-нибудь таким, что ускользает и не дается чувственному воззрению, до тех пор он не рискует прийти к ложному суждению, но следует водительству своего естественного чувства истины. Мы можем, например, наблюдая обезьян, увереннее ощутить то своеобразное, что ощущает каждый человек со здоровыми органами чувств. Вы наблюдаете обезьян с некоторым чувством стыда. В этом выражается чувственное суждение о том, что обезьяна, собственно, является оставшимся позади человека существом. Это чувство истиннее, чем более позднее суждение заблуждающегося рассудка, ибо в этом чувстве лежит воззрение, что обезьяна есть существо, которое отпало от человеческого потока, которое должно было быть выделено человеком, если он хотел подняться на свою высоту. В то мгновение, когда заблуждающийся рассудок подступает к этому факту, он искажает его, утверждая, что не человеческий поток выделил из себя обезьян, но что человеческая эволюция исходит от обезьян!

Так показывает себя заблуждение. И нам следует при рассмотрении внешних вещей всегда думать о том, что изнутри они построены духовными течениями. Допустим, что рассматриваем мы члены человеческой природы, которые открыты для восприятия. Или вы наблюдаете то, что открыто для восприятия в другом человеке, например, лицо. Если мы рассматриваем лицо, то мы не можем позволить себе думать, будто оно построено извне. Скорее мы должны сознавать, что надлежит различать между двумя встречными течениями: между потоком тела ощущений спереди назад и потоком души ощущающей сзади наперед. Поскольку мы чувственно воспринимаем человеческое лицо, этот чувственный образ является правильным. Здесь мы не можем заблуждаться, поскольку это дает нам чувственное наблюдение. Но вот, сначала на ступени подсознательного, в дело вступает человеческий рассудок и, тотчас возникает заблуждение. Он рассматривает человеческое лицо как нечто, построенное снаружи, тогда как в действительности лицо построено изнутри душой ощущающей. Это не внешнее тело, лицо — внешний образ души ощущающей.

Отвлекая внимание от того, что человеческое лицо могло бы быть внешним телом, мы видим действительное — образ души. Мы допускаем одно из самых больших заблуждений, если таким образом применяем силу суждения без того, чтобы убедиться в том, что человеческое лицо есть внешний образ души ощущающей, которая действует вовне. Все то, что в человеческом лице объясняют действием физических сил, есть ложь. Человеческое лицо надо объяснить из самой души, видимое — из невидимого. Чем глубже мы внедряемся в теософию, тем больше мы убеждаемся, что она представляет собой высокую школу мышления, в то время как то хаотическое мышление, которое возобладало в весьма широких кругах, в ней не имеет места, так что она поэтому способна дать правильное толкование вещам мира.

Эта способность к правильному толкованию явлений в дальнейшем окажет нам немалую помощь, если в ходе нашего рассмотрения мы подойдем к явлениям, которые нас выводят из области индивидуальной антропософии в область антропософии общечеловеческой.

Оглянемся еще раз на чувство звука и чувство представлений и спросим себя относительно человеческого развития на Земле: что возникло вперед — чувство звука или чувство представлений? Чему человек научился прежде — понимать слова или воспринимать и постигать проникающие в него представления. На этот вопрос мы можем ответить, наблюдая ребенка, — как он сначала учится говорить и лишь затем научается воспринимать мысли. Язык есть предпосылка восприятия мыслей. Почему? Потому что чувство звука является предпосылкой чувства представлений. Дитя учится говорить, ибо оно может слушать, вслушиваться в то, что воспринимает чувство звука. Само говорение есть поэтому только подражание, дитя долго подражает, прежде чем возымеет понятие о том, что есть представление. Сначала развивается чувство звука и лишь на его основе — чувство представлений. Чувство звука — это возможность воспринимать не только тона, но также и то, что мы называем звуками. Теперь поставим вопрос: как это произошло, что в ходе своего развития человек стал однажды способен воспринимать звуки и вследствие этого затем усвоил язык? Как пришел человек к языку? Если человек учится говорить, он должен не только слушать необходимое, чтобы он не только воспринимал нечто проникающее в него извне, но чтобы определенное течение проделывало в нем тот же путь, который проходит душа ощущающая, когда внедряется сзади наперед. Благодаря этому возникает речь. Эта способность членораздельной речи должна была выступить прежде, чем чувство представлений, прежде, чем человек научился самостоятельно ощущать представления. Люди должны были сначала учиться выкрикивать звуки и жить в ощущении этих звуков, прежде чем связывать с этими звуками соответствующие представления. Так что сначала было чувство, пронизывающее выкрикиваемые звуки.

Это развитие должно было произойти к тому времени, когда уже наступило перемещение системы циркуляции крови. Ведь животные не могут говорить. “Я” должно было действовать уже сверху вниз. Кровеносная система должна была выпрямиться. Но человек не имел еще никаких представлений, чувство представлений еще отсутствовало у него. Отсюда следует, что человек не мог получать язык своим собственным “Я”; скорее, он должен был получать речь посредством другого “Я”, которое мы можем уподобить групповому “Я” животных. В этом смысле язык является даром богов! Он влился в человеческое “Я”, когда оно было еще не в состоянии самостоятельно образовать речь. “Я” человека еще не располагало органом, который мог бы дать импульс к образованию языка. Но групповое “Я” действовало сверху в физическом, эфирном и астральном телах, и там, где оно встречалось с течением, идущим снизу, возникло некоторое спиральное образование. Если мы проведем прямую линию посредине гортани, то получим направление того течения, которое использовали Духи, давшие язык; сама же гортань является материей, запрудой, возникающей благодаря столкновению обоих течений. Благодаря этому стала возможной своеобразная форма человеческой гортани.

Под влиянием некоторой групповой души должен был человек образовать речь. Но как действует групповая душа на Земле? У животных течение групповой души действует через горизонтально расположенный позвоночник. Эти силовые течения групповой души находятся в непрестанном движении. Силовые течения сверху вниз постоянно кружат вокруг Земли, как они кружились еще вокруг старой Луны. Они не остаются на одном месте, но окружают Землю в перпендикулярных направлениях. Если человек под влиянием групповой души должен был учиться речи, то он не мог позволить себе оставаться на одном месте, но он должен был странствовать. Он должен был двигаться навстречу групповой душе. Он никогда не научился бы говорить, оставаясь на одном и том же месте. В каком направлении должен был странствовать человек, если он захотел учиться говорить? Мы узнали, что эфирные течения идут справа налево, а физические течения — слева направо, и это не только в человеке, но также и на Земле. Где находятся групповые души, одарившие человека речью? Посмотрим на Землю в ее своеобразном образовании. Человек обучился языку к тому времени, когда был готов в своем внешнем образовании. Для этого были необходимы очень сильные течения, ибо надлежало образовать гортань из его мягкого, еще не гортанеобразного облика. Это могло произойти только в совершенно иных отношениях Земли. Станем, обратившись лицом к Востоку, — тогда слева направо в человеке пройдут течения, взаимосвязанные с образованием физического тела. Это течение также имеется вовне, оно присутствует в образовании Земли. Это — сильные северо-южные течения, которые производят твердую физическую материю; с другой, южной, стороны идут эфирные течения, которые не усиливают твердости Земли. Отсюда на Земле односторонность и асимметрия. На Северном полушарии мы видим просторные континенты, на Южном — необозримые океанские дали. Зачаток Земли был несимметричным.

С Юга действует течение, которое в существенном является потоком, проходящем в человеке справа налево. Но течение спереди назад исходит от тела ощущений и вливается в душу ощущающую. Другое течение, сзади наперед, изливается. Если мы возьмем это в толк, то можем сказать: для обучения речи должно возникнуть течение, проделывающее путь изнутри наружу. Это течение должно идти навстречу течению групповой души, так, чтобы оно могло накапливаться, запруживаться в собственном организме. И человек должен был идти навстречу такому течению, которое могло действовать в его астральном. Таким образом, ни направление на Север, ни направление на Юг не могли стать решающими, но успех в деле обучения человечества речи зависел от перпендикулярного им восточно-западного направления, с Востока на Запад. Он (человек) жил в ту эпоху в древней Лемурии, где сегодня между Азией и Африкой простирается море. Потом, чтобы учиться языку, он двинулся на Запад в древнюю Атлантиду, навстречу групповой душе, которая имела целью произвести язык. Там должен был он образовать организм, подобающий живой речи. Так учился он языку в Атлантиде.

И затем он должен был на основе языка развить чувство представлений. Как могло это произойти? Там дальше он не мог идти в том же направлении. Он должен был пойти таким образом, чтобы это самое течение обратилось в противоположное направление. Вернемся еще раз к тому, что раньше (в третьей лекции) уже было сказано о возникновении звука и представления. Звук возникает тогда, когда мы подсознательно из мелодии делаем гармонию, когда отказываемся от системы основных тонов и воспринимаем только гармонию обертонов. В то время как мы отодвигаем назад гармонию обертонов, возникает представление. Следовательно, если мы хотим развить чувство представления, то мы должны на другой стороне снова разрушить то, что мы образовали на первой стороне; мы должны нечто перевернуть, проложить противоположное направление. Надо снова убрать, отодвинуть нечто из языка, если хотят получить представление, а именно — убрать обертоны. Человек должен был повернуть из старой Атлантиды и направиться на Восток. Когда жители Атлантиды потянулись с Запада на Восток, они смогли очень плодотворно развивать чувство представлений. Если бы они избрали себе противоположное направление, то есть стали бы продвигаться на Запад, то не развили бы никакого чувства представлений. Это явилось трагической судьбой первобытных обитателей Америки, что они передвигались в противоположном направлении. Они не смогли удержаться, но должны были уступить тем, кто странствовал правильным образом и потому лишь позднее были возвращены вновь*.

Так все становится нам ясно: все членение Земли, расположение морей и континентов, миграции людей мы уразумеем в том случае, если познаем тайну тех течений, которые формируют Землю и человека. Так вводит нас Антропософия в ту жизнь, благодаря которой внешний мир становится прозрачным и понятным.

Развитие продолжалось дальше: человечество должно было прийти не только к представлениям, но также и к понятиям. Ведь ему предстояло из простого чувства представлений подняться в область собственно душевной жизни. Вслед за чувством представлений должно было образоваться чувство понятий. Для этого опять-таки требовалось изменить направление. Человечество, поскольку оно берет это в соображение, направляется на Восток, чтобы прийти к жизни представлений, тогда как завоевание чистых понятий было связано с миграцией в обратном направлении на Запад. Так, исходя из Антропософии, мы можем представить переселения народов в течение послеатлантических периодов, и вы увидите чудесную ткань, сотканную из всего того, что в духовных силах работало над образованием всего человека и что затем отразилось во всем образовании Земли.

Пришли ли мы к концу? Нет! До сих пор мы рассматривали течения сверху вниз, сзади наперед и т.д. Но в некотором отношении мы крепко удерживаемся там и не можем двигаться дальше.

Однако духовная наука учит нас, что над теми чувствами, над способностью к представлению и понятию, господствуют еще другие силы: имагинативное, инспиративное и интуитивное чувства. Они, как мы видели, изливаются обычно вовнутрь, но у ясновидящих они обращены наружу. Но все эти течения также должны действовать и при этом строить собственные органы. Как живут и действуют они в физическом человеке?

Чтобы ответить на сей вопрос, нам сначала надо принять во внимание нечто, некоторую силу, отсутствующую у животных, — внутреннюю душевную силу памяти. Животные лишены памяти, они только показывают явления, которые объясняются из того же принципа, что и явления человеческой памяти. Чтобы вызвать к жизни человеческую память, надо выпрямить обычное положение тела животного, чтобы могло войти “Я”. При своем горизонтальном положении тела животные остаются без “Я”. Однако у некоторых животных передняя часть тела приподнята, как у человека, и поэтому эти животные могут совершать также и разумные действия, хотя этот рассудок не пронизан “Я”.

Здесь начинается поле грандиозных заблуждений. Если животное обнаруживает нечто подобное силе памяти и совершает некоторые разумные действия, то это свидетельствует лишь о том факте, что некое существо, не будучи разумным само по себе, может, однако, управляться рассудком. Явления, подобные памяти, могут выступать в животном мире, но память как таковая там отсутствует.

В памяти мы имеем дело с чем-то совершенно особенным, чем, например, в рассудочном мышлении. Существо памяти состоит в том, что представление, которое мы возымели, остается и сохраняется уже после того, как миновало восприятие. Не в том состоит существо памяти, чтобы позже проделать то, что подобно сделанному ранее, — в таком случае мы имели бы воплощение памяти в часах, поскольку сегодня они проделывают то же, что и вчера. Для памяти необходимо, чтобы “Я” овладело некоторым представлением и сохраняло его.

Если “Я” должно таким образом завладеть представлениями, то для этого надлежало образовать орган. Что должно было делать “Я”, чтобы обрести эту способность? “Я” должно было из себя самого выработать особенные течения и излить их, внедрить, как бы ввернуть их в течения, которые (помимо “Я”) уже существовали и шли слева направо, спереди назад и т.д. “Я” должно было преодолеть течения. Так, если имеется течение снаружи вовнутрь, то “Я” должно быть способным произвести из самого себя противоборствующее течение.

Мы видели на примере обучения человечества языку, что “Я” сначала не обладало этой способностью. Здесь потребовалась помощь группового “Я”. Но когда началась собственно душевная жизнь (по ту сторону представления), когда должна развиваться такая высокая способность, как, например, память, тогда “Я” должно самостоятельно привести в движение новые течения, которые должны внедриться в уже имеющиеся течения. Замечает ли это “Я”? Да, “Я” замечает это совершенно точно. Вплоть до представления участие “Я” не требуется. Как только речь заходит о более высокой деятельности, то “Я” должно быть в состоянии противодействовать существующим течениям. Благодаря этому обнаруживается, что нечто иное подступает к трем стоящим друг на друге в правом углу течениям в пространстве. В сознании времени открывается восприятию это ввинчивание “Я”. Поэтому память связана с представлением времени. Мы прослеживаем время не по направлениям пространства, а по направлению прошедшего. Это направление ввинчено в пространственные направления. Так обстоит дело со всем тем, что “Я” вырабатывает из себя. Мы могли бы даже благодаря духовной науке указать то течение, которое возникает, когда “Я” образует память. Это течение идет слева направо. Точно так же идут течения слева направо при образовании (благодаря деятельности “Я”) привычек. Противоположные течения, образованные без “Я”, встречают противоборствующий внедряющийся поток “Я”.

При этом действует закон, что сферы высшей душевной деятельности всегда имеют противоположное направление течений — как более глубокие.

Чтобы внутренне подойти к “Я”, душа рассудочная должна была развиваться к “Я”. Так мы поднимаемся к душе сознательной. Если душа сознательная действует сознательно, то это происходит в противоположном направлении, поскольку эта последняя может действовать еще в подсознательном. Подтверждается ли этот закон в человеческом развитии? Это в полной мере обнаруживается в некоторых отношениях Земли.

Мы имеем дело с некоторой весьма разумной деятельностью, которая, правда, не вполне исходит из души сознательной, — когда человек учится читать. Люди приступили к обучению чтению и письму, когда душа сознательная еще не была образована. В греко-римскую эпоху были сделаны первые шаги в обучении чтению через душу рассудочную. Затем стала действовать душа сознательная. Для этого надо было проложить противоположное направление. Считать человек научился благодаря душе сознательной. Европейские народы читают и пишут слева направо, а считают, например, в суммировании, справа налево.

Таким образом перехлестываются течения души рассудочной и души сознательной. Именно отсюда мы можем понять натуру европейских народов.

Однако были и другие народы с иной миссией. В известном смысле они представляли собой форпосты и должны были еще внутри души рассудочной развить или, по крайней мере, подготовить то, что европейские народы (дожидавшиеся со своей культурой) смогли развивать с момента вступления души сознательной. Это были семитские народы, и писали они справа налево. Это были народы, которые еще раньше должны были подготовить позднейшую эпоху души сознательной.

В этих вещах мы имеем средство для понимания всех явлений культуры на Земле. Все это становится понятным вплоть до конфигурации алфавита отдельных народов. Почему народы пишут сверху вниз, справа налево или наоборот — это вытекает из понимания стоящих за этим духовных фактов. И миссия духовной науки состоит в том, чтобы это стало светом в головах людей и сделало им понятным то, что в противном случае осталось бы непонятным.

* Очевидная неточность записи, лишающая смысла окончание предложения. Вероятнее всего имеется ввиду возвращение вновь к направлению на Запад в процессе открытия и заселения Америки европейцами, прошедшими свой эволюционно–культурный путь на Восток прежде внедрения в Европе. Им–то и должны были уступить продвинувшиеся из Атлантиды на Запад представители рас, ставших коренными американскими. Прим. немецкого ред.