Сайт «Антропософия в России»


 Навигация
- Главная страница
- Новости
- Антропософия
- Каталог файлов
- Поиск по сайту
- Наши опросы
- Антропософский форум

 Антропософия
GA > Сочинения
GA > Доклады
Журнал «Антропософия в современном мире»
Конференции Антропософского общества в России
Общая Антропософия
Подиум Центра имени Владимира Соловьёва
Копирайты

 Каталог файлов
■ GA > Сочинения
■ GА > Доклады

 Поиск по сайту


 Антропософия
Начало раздела > GA > Доклады > Евангелие от Луки

Пятая лекция (Базель, 19 сентября 1909 года).


Каждое из великих духовных течений человечества, проявлявшихся в мире, имеет свою особую миссию. Они кажутся нам разъединенными друг от друга, ибо они отдельно проходят через известные эпохи. В действительности же они пересекаются между собой самым разнообразным образом и оплодотворяют друг друга. Такое великое значительное слияние духовных течений в Человечестве проявляется особенно ярко в Палестинском событии. Но возникающие мировоззрения протекают не так, как это можно себе представить абстрактно: будто бы они постепенно проходят сквозь воздух и затем сливаются в одной точке. В действительности, мировоззрения проявляются через существа, через индивидуальности. Впервые вступающее мировоззрение должно быть принесено индивидуальностью. Там, где сливаются взаимно оплодотворяющиеся духовные течения, там, в носителе их, должно происходить нечто особенное.

Возможно, что многим из слушателей прошлой лекции показалось сложным то, как встретились в Палестинском событии течения Будды и Заратустры. Если бы говорили об этом событии лишь абстрактно, не подходя к нему конкретно, то нам надлежало бы лишь показать, как связываются воедино эти 2 духовных течения. Но перед антропософами лежит задача не только указать на носителя этих двух мировоззрений, но также и на то, что, собственно, в этом носителе происходит, ибо мы должны все более переходить от абстрактного к конкретному. Не удивляйтесь поэтому, что там, где произошло нечто великое и значительное, явилась также и великая внешняя сложность фактов; что учения Будды и Заратустры не могли так просто слиться, а что это подготовлялось медленно и постепенно. Таким образом, мы видим, как буддизм излился и действовал в личности, родившейся от Иосифа и Марии — потомков Давида по Нафановской линии, описанной в Евангелии от Луки. С другой стороны мы имеем другую чету: Иосифа и Марию с их ребенком Иисусом, происходившую от Давида по Соломоновской линии, жившую первоначально в Вифлееме и описанную в Евангелии от Матфея. Мальчик Иисус из Соломоновской линии был носителем индивидуальности Заратустры.

Итак, в исходной точке нашей эры мы находим проявленными в двух реальных индивидуальностях оба течения: буддизм, каким он описан в Евангелии от Луки, и учение Заратустры, каким оно описано в Евангелии от Матфея. Моменты рождения этих двух мальчиков не совсем совпадают.

Того, что я излагаю в настоящей лекции, в Евангелиях нет, но вы поймете последние именно тогда, когда узнаете нечто из Хроники Акаши. Влияния и следствия того, о чем я сейчас говорю, выражены в Евангелиях достаточно ясно, но прямо об этом в них не говорится. Вспомним конец Евангелия от Иоанна, который в полной мере относится к остальным Евангелиям: «Многое и другое сотворил Иисус, но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг». Кроме того, откровения, полученные человечеством путем христианства, вовсе не таковы, чтобы их можно было подытожить, занести в книгу и дать миру как нечто вполне законченное. Истинны слова: «Я с вами во все дни, до конца Земли». Христос здесь, с нами, не мертвый, а вечно живой. И те, духовные очи которых открыты, могут непрестанно познавать от него то, что Он желает передать Человечеству. Христианство есть живое духовное течение, и его откровения будут длиться до тех пор, пока люди в состоянии будут их воспринимать.

Итак, всего несколько месяцев отделяют друг от друга моменты рождения мальчиков Иисусов. Иисус Евангелия от Луки, а также Иоанн Креститель родились позже «Вифлеемского избиения младенцев». Задумывались ли вы над тем, читая об этом избиении, как объяснить тогда существование Иоанна? Эзотерические факты таковы, что, несмотря ни на что, вы находите их подтверждение. Ведь Иисус Евангелия от Матфея был увезен родителями в Египет, и вскоре после этого — или даже в это самое время — родился Иоанн Креститель. Согласно обычным воззрениям, он остается в Палестине, где его должно было застать устроенное Иродом избиение и он должен был умереть. Ибо, если тогда действительно были убиты все дети младше двух лет, то в их числе должен был быть убит и Иоанн. Если принять во внимание факты, содержащиеся в Хронике Акаши, то станет ясно, что события в Евангелии от Матфея и события в Евангелии от Луки не совпадают во времени и что Нафанов Иисус родился уже после избиения младенцев. Также и Иоанн.

Несмотря на то, что между рождениями двух Иисусов лежит промежуток лишь в несколько месяцев, этого было достаточно для того, чтобы Нафанов Иисус избежал этого избиения. Таким же образом, исходя из глубоких явлений, вы научитесь постигать Иисуса Евангелия от Матфея. В этом мальчике воплотился Заратустра, давший персидскому народу учение об Аура-Маздао — великом Солнечном существе. Мы представляем себе это существо как духовно-душевную часть того, физической частью чего является наше видимое физическое Солнце. И Заратустра говорил: «Вы видите в Солнце лишь физически сияющее светило, тогда как вы должны видеть в нем то могущественное существо, которое посылает на Землю свои духовные благодетельные влияния, как физическое Солнце посылает на Землю свет и тепло». Заратустра возвестил Персии Аура-Мадзао, или Христа, как Его назвали позже; он возвестил Его еще не как существо, переместившееся на Землю; Заратустра мог лишь указать на Солнце и сказать: «Там, в небесной выси живет Он, постепенно приближаясь к Земле, и наступит некогда момент, когда Он будет жить на ней, воплощенный в физическом теле». Здесь перед нами предстает великое важное различие между учениями Будды и Заратустры. До тех пор, пока они были разъединены, между ними существовало различие, но в момент слияния их в Палестинском событии различие это сглаживается и оба учения обновляются. Учение Будды мы изложили как «восьмичленный путь», как то, что должно было стать внутренним содержанием человеческой души, если она хотела противостоять дурному действию кармы.

То, что дал миру Будда, это было то, что человек в ходе времени должен был выработать из своего образа мыслей и морали как сострадание и любовь. В факте проявления сущности Бодисатвы в Будде лежит единственный в своем роде момент. Если бы этого тогда не случилось, если бы Бодисатва не проявился вполне в любви великого Гаутамы Будды, то в душе каждого человека не могло бы возникнуть то, что мы называем закономерностью или «дхармой», и что может быть развито лишь изнутри человека, когда он выделяет свое астральное содержание, чтобы освободиться от дурного действия кармы. Это прекрасно показано в легенде о Будде, где говорится о том, что он «катит колесо закона». От просветления Бодисатвы до степени Будды через все человечество действительно прошла волна, и следствием этого было то, что отныне люди сами из собственной души могут развивать «дхарму», могут подниматься все выше и выше, вплоть до глубины «восьмичленного пути».

И причина этого лежит в том моменте, когда Будда впервые развивал свое учение, долженствовавшее лечь в основу нравственного состояния земного человека. Это и было заданием этого Бодисатвы. То, каким образом отдельные задания распределяются между великими индивидуальностями, это мы понимаем лишь тогда, когда находим в буддизме великим и могучим все то, что переживает человек в своей собственной душе как некий великий идеал. Проповеди Будды содержат в себе идеал человеческой души, понятие о том, что такое человек и чем он может стать. В буддизме все внутреннее; в нем все касается человека и его развития, и в подлинном первоначальном буддизме мы не найдем того, что можно назвать «космологическим учением» и что было принесено в него позже. Ведь все должно стать сочлененным. Но истинной миссией Бодисатвы было принести людям учение о внутреннем — исконном человеческой души. В некоторых проповедях Будда избегает даже говорить что-либо важное о космических соотношениях. Его проповеди таковы, что когда человеческая душа отдается их воздействию, она становится все лучше. В буддизме рассматривается глубина человеческого существа и не обращается внимания на великое материнское лоно вселенной, из которого вышел человек. Поэтому учение Будды, правильно понятое, так тепло воздействует на человеческую душу; это воздействие и было специальной миссией Будды. Вот почему это учение, выступающее обновленным в Евангелии от Луки, пронизывает погружающуюся в него душу такою теплотою внутреннего чувства.

Совсем иное, противоположное задание имела индивидуальность Заратустры. Он учил Богу вовне, учил духовно постигать великий космос и духовно проницать его. Направляя свой взор на внутреннее, Будда говорил: «Когда человек развивается, то из незнания постепенно выступают шесть органов», обозначаемые нами как 5 органов чувств и Манас. Но все то, что есть в человеке, все это родилось из великого мира. Мы не имели бы глаз, воспринимающих свет, если бы свет не образовал последних в организме.

«Глаз создан светом для света», — сказал Гете. И это глубокая истина. Из неопределенных органов, которыми обладало человеческое тело, свет образовал глаз. Точно так же строят в человеке все духовные силы мира. Все, что есть в нем как внутреннее, — все это образовано первоначально божественно-духовными силами.

Поэтому всему внутреннему соответствует внешнее. Силы, заключающиеся в человеке, пришли в него извне. И заданием Заратустры было указать на внешнее, на окружение человека. Поэтому он говорил, например, об Амшаспандах, о великих гениях, главных из которых он насчитывает 6 (в действительности их 12, но остальные 6 скрыты). Эти Амшаспанды действуют на человека извне организующим образом, как создатели и строители человеческих органов. Заратустра указывал на то, что за чувственными органами человека стоят их творцы. Он указывал на великих гениев, на силы, находящиеся вне нас. Напротив того, Будда указывал на силы, скрытые в человеческом существе. Далее Заратустра указывал на силы и сущности, стоящие ниже Амшаспанд, на 28 «Язатов», или «Ицер», или «Йзед», которые тоже извне действуют на человека, работая совместно с его внутренней организацией.

Итак, Заратустра указывал на духовное в космосе, на внешние взаимоотношения. И в то время как Будда указывал на внутреннего человека, подлинную субстанцию, куда восходят из человеческой души мысли, Заратустра указывал на «Фарохар», или на «Фэрруэр», или на «Фравешар», на окружающие нас, рассеянные повсюду мировые творческие мысли. Ибо все, что мыслится человеком, все это содержится в мире. Таким образом, Заратустра должен был возвестить мировоззрение, которое стремилось к обсуждению, к анализу внешнего мира. Он должен был дать персидскому народу мировоззрение, при котором была необходима внешняя деятельность, переработка внешнего мира. Миссия Заратустры была вполне согласована с характерными особенностями древнеперсидского народа. Ему было поручено выявить силу и интенсивность внешней мировой деятельности даже тогда, когда они выражаются для современного человека в отталкивающей форме. Его миссией было родить в человеке силу, практичность и уверенность во внешней деятельности путем познания того, что он покоится в лоне божественно-духовного мира. Заратустра должен был так повлиять на человека, чтобы тот мог сказать себе: «Ты не один во вселенной; находясь в пронизанном духовностью космосе, ты составляешь часть мировых Богов и духов; ты рожден из духа и пребываешь в нем; с каждым дыханием ты впитываешь в себя божественный воздух, выдыхая, ты приносишь жертву великому духу». Поэтому посвящение Заратустры, соответствующее его миссии, должно быть иным, чем посвящение других Великих Миссионеров человечества.

Вспомните теперь, что должна была совершить индивидуальность, воплощенная в Заратустре. Она достигла такой высоты развития, что могла позаботиться о следовавшей за древнеперсидской культурой египетской культуре. Заратустра имел двух учеников: первый позже стал известен как египетский Гермес, второй — как Моисей. Заратустра пожертвовал свое астральное тело Гермесу для того, чтобы все, что воспринял в себя Заратустра в смысле познания внешнего мира, могло вновь возникнуть во внешнем мире. Моисею же было передано эфирное тело Заратустры, так как с ним было связано все то, что развивалось на протяжении времен, поэтому Моисей, узнав тайну своего эфирного тела, мог переживать в великих, могучих образах события прошлого в той форме, в какой мы находим их в книге Бытия. Таким образом, Заратустра мощью своей индивидуальности действовал далее в развитии Человечества, вдохновляя и влияя на египетскую культуру и на вышедшую из нее древнееврейскую культуру. Но и “Я” такой индивидуальности, как Заратустра, призвано также совершать великое. “Я” Заратустры неоднократно воплощалось в различных личностях, ибо подобная, столь высокоразвитая индивидуальность может, отдав кому-нибудь свои эфирное и астральное тела, создавать себе новые, не менее могучие.

Таким образом, родившись вновь в 600 г. до Р.Х., Заратустра появляется в Халдее под именем Заратоса, или Назаратоса. Он был руководителем Халдейской тайной школы и учителем Пифагора. Он достиг великого могучего проникновения во внешний мир. Погружаясь с истинным пониманием в халдейскую мудрость, мы получаем понятия о том, чему учил Заратустра как Заратос в тайных школах древней Халдеи. Все, чему он учил и что даровал миру, было направлено на внешний мир для того, чтобы внести в него порядок и гармонию. Поэтому на него также была возложена миссия даровать миру искусство образования и организации государства, ибо это соответствовало поступательному движению человечества и делало возможным социальное строительство. Поэтому ученики Заратустры могут быть с полным правом названы не только «великими магами» и «великими посвященными», но и «царями», то есть людьми, посвященными в искусство установления внешней социальной организации и порядка. В халдейских школах развилась огромная привязанность к индивидуальности, но не к личности Заратустры. Эти мудрецы Востока чувствовали себя связанными с их великим вождем. Они видели в нем «звезду человечества», и «Зороастр» означает в переводе «золотая звезда» или «звезда блеска». В нем они видели озарение самого солнца. От их глубокой мудрости, конечно, не могло укрыться новое воплощение их учителя в Вифлееме. Они отправились туда, ведомые своей «звездой», и принесли ему внешние символы того лучшего, что он дал людям.

Самое лучшее, что было даровано людям учением Заратустры, это было познание о внешнем мире, о тайнах космоса, воспринятое в человеческое астральное тело в мыслях, ощущениях и воле. Ученики Заратустры хотели пропитать свои мысли, ощущения и волю, все силы своей души той мудростью, которая изливалась из глубочайших подоснов божественно-духовного мира. Символом такого познания, воспринятого из внешней тайны, было золото, ладан и смирна. Золото было символом мышления, ладан — набожности, пронизывающей нас как чувство, и смирна — силы воли.

Так ученики Заратустры проявили связанность со своим учителем, возродившемся в Вифлееме. Поэтому автор Евангелия от Матфея передает нам вполне правильно о том, как мудрецы, среди которых учил Заратустра, узнав о его новом воплощении, выразили посредством трех символов — золота, ладана и смирны — то лучшее, что он даровал им, выразили свою тесную с ним связь.

Итак, Заратустра получил возможность могущественно действовать в образе Иисуса от Соломоновой линии дома Давида для того, чтобы вновь в обновленной форме даровать Человечеству то, что он давал ему раньше. Для этого он должен был использовать все силы, которыми он обладал. Поэтому он должен был родиться именно в Иисусе, происходившем от царской линии дома Давида. Поэтому в Евангелии от Матфея и выражена связь царского имени в древней Персии с происхождением того ребенка, в котором воплотился Заратустра. На это событие всегда указывали древние книги — мудрость Передней Азии. Тот, кто действительно понимает эти мудрые книги, тот читает их совершенно иначе, чем тот, кто не знаком с истинными фактами и поэтому все путает. В Ветхом Завете мы имеем, например, два пророчества: одно — в апокрифе Еноха, которое более указывает на Нафановского Мессию из священнического рода, и другое — в псалмах, говорящее о Мессии из царского рода.

Все, что высказано в подобных книгах, согласуется вполне с фактами, воспринимаемыми нами из Хроники Акаши. Все то, что было некогда в Заратустре как его силы, все это должно было быть извне соединено воедино. Он отдал египетской и древнееврейской культуре — Гермесу и Моисею — все то, что было в его астральном и эфирном телеах и теперь он должен был слиться с этим вновь. Он должен был постепенно возвратить себе из Египта все силы своего эфирного тела. И здесь перед нами совершается глубокая тайна: Иисус Соломоновской линии дома Давида, то есть перевоплотившийся Заратустра, должен был посетить Египет — и он действительно туда направляется, — ибо там находятся силы, излучившиеся из его астрального и эфирного тел, силы, отданные им сначала Гермесу, а потом Моисею. Некогда они воздействовали на египетскую культуру, и теперь он должен был постепенно вобрать в себя силы, отданные им этой культуре. Оттого-то и произошло бегство в Египет и вместе с тем то, что случилось при этом духовно: то есть вбирание в себя тех сил, в которых он извне нуждался, чтобы в обновленной форме передать людям то, что уже было передано им в прежние времена.

Итак, мы видим, что Соломоновский Иисус, родители которого ранее постоянно жили в Вифлееме, совершенно верно описан Евангелистом Матфеем. Лука же рассказывает, что родители его Иисуса, живя в Назарете, отправились в Вифлеем на перепись и что в это короткое время родился в последнем Иисус, после чего родители возвратились обратно в Назарет. В Евангелии от Матфея указывается на то, что Иисус родился в Вифлееме и что он должен был быть отправлен в Египет, и лишь после возвращения оттуда родители поселились в Назарете для того, чтобы он был вблизи другого духовного течения, представлявшего буддизм. Так были сведены эти два мировоззрения.

Там, где Евангелия становятся вполне глубокими, они показывают нам поистине во всей глубине то, о чем идет речь в этих местах. Посвященные в тайны бытия люди знали, что все то, что зависит от воли и силы, от «царственного» элемента, передается во внешнем наследовании через отцовский элемент. То же, что связано с внутренним элементом, с мудростью и внутренней живостью духа, — это передается через материнский элемент. Эту истину вы найдете часто подтвержденной в мире.

Стан, внешний облик и то, что непосредственно выражается во внешнем облике, серьезное отношение к жизни, все то, что связано с характером, — все это наследует человек от отцовского элемента. Соломонов Иисус должен был прежде всего наследовать от отцовского элемента силу, ибо его постоянной миссией было перенесение в мир тех божественных сил, которые проникают и озаряют космос. Это чудесно выражено в Евангелии от Матфея. И факт воплощения в мир особенной индивидуальности был возвещен из духовных миров именно отцу Иосифу, а не Марии. За всем этим скрыты величайшие истины; эти вещи не следует воспринимать как нечто случайное. К Иисусу же Нафановской линии перешли внутренние особенности, переходящие по наследству от матери. Поэтому Иисус Евангелия от Луки должен был быть возвещен матери, что мы и находим в Евангелии. Так глубоко запечатлены события в религиозных источниках.

Но и во всех остальных описаниях в Евангельских событиях выражены совершенно особые вещи. Человечеству должен был явиться предвестник Иисуса из Назарета — Иоанн Креститель. Возьмем его сперва таким, каким он описан в Евангелиях: как возвещающий то, что должно прийти в Иисусе. Это должен он возвестить, но в то же время он с бесконечно могучей силой охватывает все, что заключено во внешнем законе, в старых провозвестиях. Иоанн Креститель стремится внушить Человечеству, чтобы оно держалось закона, то есть того, что существует издревле в процессах развития, но что люди уже забыли, того, что уже созрело, но на что уже люди не обращают более внимания. Поэтому он должен был, прежде всего, обладать силой, свойственной зрелой, даже перезрелой душе, родившейся в мире. Он рождается от старой родительской четы, и так как у подобных родителей страсти и вожделения не играют роли, то его астральное тело с самого начала, наперекор всем силам, влекущим человека вниз, было совершенно чисто. Это еще одна глубокая истина, явленная нам в Евангелии от Луки. Об этой индивидуальности заботились в Великом Материнском Лоне Человечества. А там, где духовными событиями руководит великий Ману, там духовные потоки направляются всегда туда, где в них нуждаются.

“Я”, подобное “Я” Иоанна Крестителя, рождается в человеческом теле под руководством Великой Материнской Ложи Человечества — центра земной духовной жизни. “Я” Иоанна происходило из той обители, из которой изошло душевное существо ребенка Иисуса Евангелия от Луки, но Иисусу было передано больше особенностей, еще не пронизанных сделавшимся эгоистичным “Я”, то есть молодая душа была направлена туда, где должен был воплотиться возрожденный Адам. Вам покажется странным, что из Великой Материнской Ложи Человечества могла быть направлена душа без настоящего выработанного “Я”. Ибо то самое “Я”, которое, в сущности, отнимается от Иисуса от Луки, — им осеняется тело Иоанна Крестителя, и эти обе сущности — то, что живет как душевное существо в Иисусе от Луки и то, что как “Я” живет в Иоанне Крестителе, — с самого начала имеют некую внутреннюю связь.

При развитии человеческого зародыша в теле матери “Я” соединяется с остальными членами человеческого существа на третьей неделе, но деятельность свою оно начинает лишь в последние месяцы перед рождением. Лишь тогда впервые “Я” делается внутренней движущей силой. И в обыкновенном случае, когда “Я”, приводя в движение человеческий зародыш, действует обычным образом, мы имеем дело с “Я”, происходящим из прежних воплощений. В рассматриваемом же случае с Иоанном Крестителем мы имеем дело с “Я”, находящимся в зависимости от душевного существа Нафановского Иисуса.

Поэтому-то в Евангелии от Луки мать Иисуса направляется к матери Иоанна, ибо то, что совершается обычно посредством собственного “Я” в собственной личности здесь совершается посредством другого человеческого зародыша. Ребенок Елизаветы пришел в движение при приближении к нему женщины, несшей в себе Иисуса, ибо в этом последнем было “Я”, которое должно было оживить его. Так глубока была связь между тем, кто должен был осуществить слияние обоих духовных потоков, и тем, который должен был возвестить его миру.

В начале нашей эры действительно произошло нечто чрезвычайно величественное. Люди, стремясь к известному умственному удобству, не желая обременять себя многочисленными понятиями, предпочитают обычно совершенно «простые» истины; но величайшие истины доступны лишь ценою величайшего напряжения духовности. Если для того, чтобы описать какую-нибудь машину, человек должен делать значительные усилия, то нельзя требовать, чтобы величайшие истины были в то же время простейшими. Истина велика и поэтому она бесконечно сложна. Мы должны напрягать все наши духовные силы, чтобы постигнуть те истины, которые связаны с Палестинским событием. Не следует возражать против сложности всех этих вещей; они изображены такими, каковы они в действительности, а они таковы потому, что здесь мы имеем дело с величайшими событиями земного развития.

Таким образом, мы видим подрастающими двух детей Иисусов: один из них — сын Нафановских родителей; он был рожден от молодой матери (по еврейскому тексту «альма»), ибо тот, который должен был действовать как молодая душа, должен был родиться от совершенно юной матери. По возвращении из Вифлеема в Назарет эти родители жили вместе с сыном, других детей у них не было. Эта мать была предназначена быть матерью лишь одного Иисуса. Затем мы имеем чету других родителей из Соломоновской линии. Они после возвращения из Египта поселились в Назарете, где у них родилось еще несколько детей, упоминаемых в Евангелии от Марка: Симеон, Иуда, Иосия, Иаков и две сестры. Мальчики Иисусы подрастали. Ребенок, таивший в себе индивидуальность Заратустры, развивал в себе чрезвычайно быстро силы, которые могли быть развиты такой могучей индивидуальностью. В теле другого Иисуса действовала индивидуальность иного рода, и важнейшей в ней была Нирманакая Будды, покоившаяся на этом ребенке. Поэтому, когда родители возвратились из Вифлеема, «младенец» возрастал и укреплялся духом, исполняясь мудрости» (Лука, 2.40), то есть его эфирное тело пронизывалось мудростью и «благодать божья была в нем». Но этот ребенок рос так, что обыкновенные человеческие способности, касающиеся понимания и познания внешнего мира, развивались в нем чрезвычайно медленно. Обыкновенный человек назвал бы этого ребенка «отстающим», если б он обратил внимание лишь на силы понимания и познания внешнего мира. В этом ребенке развивалось именно то, что струилось из осенявшего его Нирманакая Будды. В нем развивалась такая глубина внутреннего, которая несравнима ни с чем в мире. В этом мальчике, совершенно особенно реагировавшем на все окружающее, развивалась особенная глубина чувства. Итак, в Нафановском Иисусе возрастало глубоко чувствующее существо, в Соломоновском же — существо чрезвычайной зрелости, с глубоким миропониманием.

Матери Нафановского Иисуса, этого глубоко чувствующего ребенка, было сказано нечто знаменательное. Когда Симеон предстал перед новорожденным и увидел осиянным того, кого он не успел увидеть Буддой в Индии, он предсказал то великое и могучее, что должно было ныне случиться. Он произнес также знаменательные слова: «И Тебе Самой меч пронзит душу» (Лука, 2,35), — эти слова касаются именно того, что мы стремимся понять сегодня.

Оба мальчика подрастали при непосредственном соседстве и дружественном отношении родителей. Так развивались они приблизительно до двенадцатилетнего возраста. Перед тем, как Нафановскому Иисусу исполнилось двенадцать лет, его родители отправились в Иерусалим, «по обычаю», как сказано в Евангелии, чтобы принять участие в празднике Пасхи, взяв с собою и ребенка, как это было принято по отношению к детям, достигшим зрелости.

В Евангелии от Луки есть чрезвычайно таинственный рассказ о «двенадцатилетнем Иисусе во храме». Возвращаясь с праздника домой, родители заметили отсутствие мальчика; не найдя его среди спутников, они вернулись обратно и нашли его во храме среди великих учителей, пораженных его мудростью. Что же здесь произошло? Спросим об этом непреходящую Хронику Акаши.

Явления мира не так просты. То, что случилось здесь, происходит в мире, но иначе. Бывает, что индивидуальность на известной ступени своего развития нуждается в перемене условий, которые были ей даны с самого начала. И происходит следующее: человек, достигший известного возраста, вдруг впадает в бессознательное состояние и делается точно мертвый. В этом случае происходит следующее: его собственное “Я” покидает его тело, и другое “Я” занимает его место, его телесность. Подобное переселение “Я” имеет место и в другом случае, который знаком каждому оккультисту.

В настоящем случае с двенадцатилетним Иисусом произошло следующее: “Я” Заратустры, пользовавшееся телом Соломоновского Иисуса, дабы достичь своего времени, вышло из этого тела и перенеслось в тело Нафановского Иисуса, который с этого момента совершенно изменился. Родители его не узнавали и не понимали его речей. Ибо теперь в Нафановском Иисусе говорило вошедшее в него “Я” Заратустры. Это было моментом соединения Нирманакая Будды со сброшенным астральным покровом Нафановского Иисуса, моментом слияния “Я” Заратустры с Нафановским Иисусом. Отныне “Я” Заратустры жило в Нафановском Иисусе. Домой в Назарет отправился уже не прежний Иисус, а этот столь преображенный мальчик, которого не могли узнать и понять его собственные родители.

Немного времени спустя умерла мать этого Иисуса. Мы увидим позже, что этот факт смерти матери и сиротства указывает на некую особенно глубокую связь. Другой ребенок после того, как его оставило “Я” Заратустры, не мог жить далее при обычных условиях. Иосиф Соломоновской линии — его отец — умер еще раньше, а мать Соломоновского Иисуса со своими остальными детьми была принята в дом Нафановского Иосифа.

Итак, Заратустра вновь с той семьей, которая его воплотила, за исключением отца. Таким образом, обе семьи слились в одну, и мать тех детей — их можно назвать братьями и сестрами Нафановского Иисуса, ибо по “Я” они действительно его братья и сестры — жила в доме Нафановского Иосифа с Иисусом, который, однако, по месту своего рождения телесно происходил из Назарета.

Итак, мы конкретно увидели слияние учений Будды и Заратустры. Ибо тело, в котором жило зрелое “Я” — душа Заратустры, — могло воспринять и слиться с тем, что произошло вследствие того, что Нирманакая Будды восприняло сброшенный астральный покров Нафановского Иисуса. Отныне мы видим одну подрастающую индивидуальность «Иисуса из Назарета», несущую в себе “Я” Заратустры, пронизанное и одухотворенное обновленной Нирманакая Будды. В душе Иисуса из Назарета мы видим живущим то, что было слиянием учений Будды и Заратустры.

Затем сравнительно рано умирает Иосиф Нафановской линии, и ребенок Заратустра стал поистине сиротой. Далее Лука точно передает нам некое событие, и мы должны буквально принимать его слова: «Когда же крестился весь народ и Иисус, крестившись, молился, отверзлось небо и Дух Святой нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с неба, глаголющий: «Ты сын мой возлюбленный, в Тебе мое благоволение» — и когда Иисус начал Свое служение, Ему было около 30 лет от роду».

И теперь уже не говорится просто, что Он сын Иосифа, но ... «И был, как думали, сын Иосифа», ибо его первоначальное “Я” было воплощено в Соломоновском Иисусе и, следовательно, по существу оно не имело отношения к Нафановскому Иосифу.

Итак, в «Иисусе из Назарета» мы имеем такое сложное существо с великим, мощным содержанием, в котором соединилось все то, что мы признаем синтезом буддизма и зороастризма.

Эта внутренняя сущность была позже призвана к великому и могучему. С ней должно было случиться нечто совершенно иное, чем с тем существом, которое было крещено Иоанном на Иордане. И позже мы увидим, что это внутреннее должно было принять в себя в Иордании Христа. При этом бессмертное начало первой матери Нафановского Иисуса, спустившись в мать Соломоновского Иисуса, совершенно преобразило ее и сделало вновь девственной; таким образом, душа той матери, которую потерял Иисус, была дарована Ему вновь при крещении. Эта оставшаяся при нем мать скрывала таким образом, в себе душу первой матери, названной в Библии «Благословенной Марией».


Распечатать Распечатать    Переслать Переслать    В избранное В избранное

Другие публикации
  • Первая лекция (Базель, 15 сентября 1909 года).
  • Вторая лекция (Базель, 16 сентября 1909 года).
  • Третья лекция (Базель, 17 сентября 1909 года).
  • Четвертая лекция (Базель, 18 сентября 1909 года).
  • Шестая лекция (Базель, 20 сентября 1909 года).
  • Седьмая лекция (Базель, 21 сентября 1909 года).
  • Восьмая лекция (Базель, 24 сентября 1909 года).
  • Девятая лекция (Базель, 25 сентября 1909 года).
  • Десятая лекция (Базель, 26 сентября 1909 года).
    Вернуться назад


  •  Ваше мнение
    Ваше отношение к Антропософии?
    Антропософ, член Общества
    Антропософ, вне Общества
    Не антропософ, отношусь хорошо
    Просто интересуюсь
    Интересовался, но это не для меня
    Случайно попал на этот сайт



    Всего голосов: 4625
    Результат опроса