Открытая дискуссия, посвященная эмбриональным исследованиям, клонированию че­ловека и вмешательству в момент смерти.

Со времени появления в 1978 году первого «ребёнка из пробирки» и публичного признания идеи профессора Хакеталя об оказании «помощи» умирающим (в том числе и посредством применения цианистого калия) люди пребывают в ослеплении своим научным всемогуществом, основанным на уверенности в том, что они имеют право свободно распоряжаться появлением человека на Земле и уходом его из земного бытия, вызволяя его из «случайности» божественного промысла. Дискуссия на эту тему в начале нового тысячелетия становится решающей в истории человеческого сознания.

Врач-гинеколог Северино Антинори из Рима, провозглашённый возмущённой мировой общественностью «доктором Франкенштейном», выступая накануне Троицы в США, объявил, что он будет клонировать первого человека даже в том случае, если ему придётся пройти через большое число ошибочных экспериментов, выражающихся в уродствах и пороках развития новорожденных. Его поддерживает в этом международный коллектив единомышленников из университета Умберто Примо в Риме. К подобным исследователям принадлежат также американец Панаготис Цавос, директор клиники стерилизации в Кентукки, его израильский коллега Ави Бен Абраам и Карл Иммензее из университетской женской клиники в Инсбруке, который уже несколько лет назад смог получить двух идентичных животных. Уже тогда, благодаря вмешательству в зачатие, запрещённому в Европе,   оставаясь   незамеченными   мировой общественностью, были рождены первые в мире «дети из пробирок».

Представитель Немецкого научного общества Эрнст-Людвиг Виннакер, назначенный немецким канцлером Герхардом Шрёдером в «Национальный этический совет», предложил организовать кафедру исследования происхождения эмбриональной клетки. Благодаря импорту эмбрионов из Великобритании, США, Австралии и Израиля, используя пробелы в законе о защите эмбриона, были осуществлены запрещённые законом исследования и продукция эмбриональных клеток. Немецкие учёные не ограничиваются лишь транспортировкой клеток, они хотят принимать участие в их производстве в том случае, если импортируемые клетки окажутся неподходящими.

Речь идёт об экспериментах с клетками человеческого эмбриона в терапевтических, научных и производственных целях, из которых также могут быть выращены новые ткани и органы. Учёные штата Висконсин (США) уже получили патент фармакологического концерна Герон. Свободное вмешательство в эмбрион становится конкурентной борьбой. В Германии лежат замороженными, дабы не «быть выброшенными», уже свыше ста «дополнительных» эмбрионов, доступных для исследования. Полученные из пробирок эмбрионы перед имплантацией в матку исследуются на наследственные болезни, что открывает двери для «селекции детей» по их индивидуальным гигиеническим качествам.

Наука, экономика и политика игнорируют действующее право и этические нормы

Все ранее провозглашённые и узаконенные на национальном и интернациональном уровне этические нормы, касающиеся биологии, становятся «макулатурой» ввиду инструментализации человека на его пути в евгенику. Это следует и из высказываний бундесканцлера Шредера, который, руководствуясь идеологией, закрывает глаза на этическую сторону вопроса.

Ещё один шаг в этом направлении делает президент Северного Рейна-Вестфалии Вольфганг Клемент благодаря своему посещению Хайфа (Израиль) с целью подготовки совместной работы. Там уже создан институт по производству эмбриональных клеток.

Бундесканцлер Шрёдер, который до вступления в должность по своим политическим убеждениям расценивался как «служитель экономики», провозглашает биотехнологию «ключевой технологией к благосостоянию людей нашего столетия». Согласно этому, комиссия Немецкого научного общества одобрила предложение невропатолога Оливера Брюстля исследовать эмбриональные клетки человека. Угрожает ли подобная работа дальнейшему изменению наследственности, окажет ли она влияние на будущие поколения, или получение отдельных частей человека, как сырьевого материала, станет благодеянием с целью излечения людей от рака и других болезней?

Активная и пассивная «помощь» умирающим - «свободная смерть для свободных граждан»

Отношение человека к зачатию, рождению и уходу из жизни сегодня становится той темой, которая определяет значимость человеческой жизни. Руководствуясь желанием сократить страдания смертельно больных людей, голландский парламент в Гааге преодолел последние препятствия перед запретом эвтаназии. Опасность злоупотребления становится огромной. Сейчас врачи практически имеют «лицензию на убийство». Немецкий журнал «Шпигель» вышел под заголовком: «-Свободная смерть для свободных граждан». Государство не имеет права вмешиваться в такие интимные вопросы, как жизнь и смерть.

Результатом опроса населения Голландии (90%) стало официальное разрешение эвтаназии. Уже десятки лет в этой стране ни один врач не несёт наказания, оказывая помощь в умирании даже малолетним детям. Начиная с прошлого лета официально разрешены активные действия врача, ускоряющие наступление смерти больного, если он свободно и ответственно согласует свои действия с желанием пациента. В этом случае лечащий    врач    нуждается    в    медицинском заключении второго коллеги. Как констатируют в Голландии, большинство врачей хотели бы убивать людей без контроля и уведомления властей. Действовал ли врач добросовестно - в сомнительных случаях решает консилиум врачей.

Всё чаще старые родители притесняются собственными детьми, ожидающими их смерти. Их желание умереть связано, однако, и с тем обстоятельством, что,  находясь в домах престарелых и местах изоляции, они должны влачить своё существование будучи исключёнными из социальной жизни. В Голландии это происходит чаще, чем в Германии.

Если снято табу с вопроса, может ли человек умереть по своему желанию, то скоро можно будет говорить и о том, должен ли человек умереть в интересах общества. На каком образе человека основан сегодня подход к вопросу рождения, смысла и качества жизни и смерти человека?

Индивидуальное бытие человека простирается за пределы его земного бытия, проходя через врата рождения и смерти. Сомнение современного человека в своей духовной телесности выражается его духовным обнищанием. Однако то, что становится искажённым в силу духовных причин, может быть и излечимо лишь благодаря духовным импульсам. Благодаря мыслям исследователей, берущим начало в их головном мозге, распространяется лишь господство смертного и смерти. Провозглашение результатов биологических и генетических исследований «полномочием духа над материей» в действительности является победой материи над духом.

Желание полностью исцелить человека и безболезненно привести его к смерти требует морального совершенства «исцеляемого», чья жизнь, однако, в данное время не является жизнью святого. Дискуссии об исследованиях эмбриона и помощи в наступлении смерти поднимают этические вопросы в связи с коммерциализацией всех областей жизни. Рождение, жизнь, болезнь и здоровье, умирание и смерть становятся материальными аспектами для получения выгоды в одной земной жизни. Против этого протестует всё большее число людей, которые чувствуют себя оскорблёнными в своём человеческом достоинстве. Не желая мыслить лишь эгоистически, они хотят самоотверженно действовать в мире.

В чём состоит ценность генной инженерии, если отдельный человек не может ею овладеть, если его приход на Землю и выбранный им самим опыт болезни требует ограничений? Подобным образом и болезненная «борьба со смертью» может стать в его жизни достойным, исполненным опыта переходом в бытие после смерти.

Сегодня только немногие осознают, что моменты «возникновения и ухода» земного человека при рождении и смерти - это «лишь» пересадочные станции бытия. Мы возникаем не тогда, когда рождаемся, но гораздо раньше, и вместе со всем тем, что пережили, проходим долгий путь инкарнаций. Часто причинами наших болезней являются наследственные способности. Но унаследованное - это лишь часть принесённого нами. Человек приносит с собой многое из того, что ещё не является им самим, но что он должен сделать своим в течение жизни. И уходя с земного плана, мы возьмём с собой в духовный мир то ценное, благодаря чему он может развиваться дальше. Мы не должны позволить помешать нам в этом.

Вильгельм Нойрор
Das Goetheanum №25/2001