После появления немецкого (1997 г.) и первого русского (1998 г.) изданий «Года души» имел место некоторый опыт совместной семинарской работы с изречениями Календаря души. Лучшее, чего мог бы желать автор связанного с Календарём исследо­вания, - это дальнейшее использование в групповых или индивиду­альных занятиях отмеченных в книге особенностей, закономернос­тей структуры и живой динамики этого годичного круга недельных изречений. В надежде как-то способствовать этому и приводятся здесь некоторые соображения и точки зрения, возникавшие в ходе упомя­нутой работы.

Будучи всякий раз связаны с непосредственным настроением, атмосферой конкретного момента года, они в то же время так или иначе отражали в себе ключевые мотивы всеобъемлющего учения о человеке и социуме, антропософской христологии, других областей основанной Рудольфом Штейнером науки о духе.

Своеобразным эпиграфом к этому небольшому обзору могла бы послужить одна своеобразная аналогия, возникшая однажды во время занятий: подобно Изиде, вновь обретающей своего супруга Озириса, которая собственными усилиями собирает воедино разбросан­ные в разных землях части его тела, так может и человеческая душа, об­ращаясь к запечатлённому в Календаре души целостному и полному жизни образу годооборота, каждый год всё вновь обретать своего Божественного супруга - «разорванный» во времени и пространстве Мировой Дух. Он оплодотворяет её через «сезонные» впечатления мира внешних чувств и поддерживает её самим ритмом смены этих впечатле­ний, дабы смогла душа выносить в своем лоне «младенца Горуса» - рождественский «небесный плод Надежды», являющий световую при­роду и творческую волю самого человеческого мышления.

Зимой 1999 года в Петербурге в течение нескольких недель перед Рождеством, а затем на встречах в ходе двенадцати Рождественских вечеров, в двух антропософских группах были прослежены некоторые новые взаимосвязи недельных изречений этого времени. Главное вни­мание уделялось соотнесению настроений, импульсов, идущих от них и к ним в общем прохождении душой годооборота.

Так, настроение 36-й недели оказывается прямым результатом, плодом импульса, воспринятого душою в «софийной», Второй чет­верти года, когда она проходила «антиподный» по отношению к этой неделе пункт годичного круга. Там, в 17-ю неделю, Мировое Слово призывало меня извне, из впечатлений бурлящего природными красками, звуками, настроениями, летней жизнью мира внешних чувств воспринять в себя, наполниться его несущими Мировую Мудрость просторами. Это Мировое Слово стремилось тогда наполнить недра моей души, ее духовные глубины собою, то есть Смыслом мира, Ло­госом.

И тогда душа должна была сама открыться этому призыву и вос­принять этот зачаток Мирового Слова. Лишь при этом условии позднее, в самой глубине зимних ночей, этот воспринятый однажды и ставший собственным достоянием души свет Мирового Слова сможет - те­перь уже из недр моего собственного существа - светить, раскрываться во внешний мир через мои деяния. Но хотя теперь Мировое Слово при­зывает меня наполнить цели моего земного труда в этой Волевой чет­верти года Его духовным светом, даже как бы отождествиться жерт­венно с этим светом, оно тем не менее оставляет мне свободу самому ставить эти цели, свободно соединяясь с этим импульсом Мирового Слова. И если сами цели моей земной работы я ставлю себе безсамостно, они наполняются Мировым Смыслом, Логосом.

Так можем мы, пользуясь Календарем души как настоящим ин­струментом вживания в великий годовой ритм Мирового дыхания, подойти к переживанию этой неукоснительной преемственности вза­имоотношений Макро- и Микрокосма.

Что касается этой пары изречений - 36-й и 17-й недель, можно это живое дыхание проследить далее, сопоставив уже привычным образом эту пару недель с соответствующей ей парой: 43-10. Однако, если, обращая взор из зимней 36-й недели к летней 17-й, мы тем са­мым как бы оглядывались на пройденный этап годичной жизни и ис­кали там зачатки тех плодов, с которыми дано нам было подходить к празднику Рождества, то теперь задача этой зимней 43-й недели может быть лучше понята и осуществлена, если мы заранее вглядимся в есте­ственное состояние души, ожидающее её в будущем - в пункте летне­го ее «антипода» в 10-й послепасхальной неделе. По-летнему пре­одолеть своё обособленное чувствование, отдаться сияющему суще­ству Солнца, и при этом не утратить себя, суметь предощутить всю реальность живого отношения Божественного существа «персональ­но» ко мне как к отдельной душе - возможность для этого закладыва­ется здесь, в этих «зимних глубинах», когда «истинное бытие Духа» поддерживает, укрепляет душевный огонь в моем внутреннем.

Но ведь эта поддержка приходит здесь в отмеченном 43-м изре­чением пункте как бы извне, из действенной, активной включенности души в жизнь зимнего, Бодрственного полугодия, прорабатываемого моим трудом. И труд этот наполнен солнечным светом Мирового Сло­ва, гласившего к душе в предрождественское время в 36-м изрече­нии.

Так же красноречива преемственная связь соответственных летних - 17-го и 10-го - изречений. Душа лишь тогда смо­жет дать наполнить свои глубины глася­щему из внешнечувственных впечатлений Мировому Слову, если ранее, в пред-Иоанново время смогла преодолеть свое обо­собленное чувствование и в отдаче Ми­ровой красоте «дать почувствовать» себя самому Божественному Существу.

Мы видим, как и в этой, одной из многих, четверице недельных изречений отразился исполненный высшего смысла и гармонии круговой путь упражняющей­ся души.

Продвигаясь от недели к неделе далее, к моменту Рождества, уча­стники занятий все вновь убеждались, сколь многое может дать имен­но такое, можно сказать, комплексное рассмотрение содержания не­дельных изречений. В этом случае внутренняя логика, поистине эво­люционный ряд душевных состояний, живой метаморфоз взаимоот­ношений Космического и индивидуального - все это позволяет тогда каждому отдельному изречению предстать убедительным и многосто­ронним свидетельством возможного опыта души и одновременно - его инструментом.

37-я, предрождественская неделя. Бодрствующая, несущая свой внутренний свет в зимнюю ночь земного мира, душа человека по­рождает тем самым собственные зачатки для будущего, насаждает их вовне, заботится об укоренении их в Мировых недрах. Через эту ра­боту души само Божье Слово входит в земное бытие, просветляет его ночную зимнюю тьму.

Но эти душевные зачатки - это ведь новые семена Духа, возни­кающие теперь в тех самых «зреющих Божьих дарах», что призвана была душа укрыть, сберечь, получив их еще в самое светлое время года. Тогда, в 16-ю неделю, на то, что эти дары должны будут в буду­щих темных глубинах зимы принести плоды самого Я, пророчески указывало мне мое предчувствие.

И вот уже, в 38-м, Рождественском изречении мы видим, как вос­принятый летом зачаток Мирового Слова (см. 18-е изречение), сбере­женный и донесенный душою сюда, в срединную глубину Бодрственного полугодия, рождается наконец как небесный плод, Дитя Духа, оплодотворявшего душу в потоках летнего света и тепла.

Удивительные законы душевно-космической жизни раскрываются в сжатых, насыщенных строфах Календаря души. На один из них ука­зывают три первые строки 38-го, Рождественского изречения и его «антипода» -15-го: чтобы в ясном свете бодрствующей души, «в про­светленности сердца» смогло родиться, быть «расколдовано» Дитя Духа в зимние Рождественские ночи, для этого на противоположном полюсе года, в противоположном состоянии души - «в смутности чувств» должна была она чувствовать в самом мировом сиянии как бы некое волшебное вколдовывание в него созидающего вершения Духа... И сила, дарованная мне тогда Мировым Духом, именно она теперь «растет в мировые дали» из собственного моего душевного существа.

Активная, бодрственная направленность душевной деятельнос­ти во внешний мир достигает своей вершины здесь, в последние не­дели и дни Третьей, Волевой четверти.

Но вот, в 39-м изречении намечается уже процесс принятия в душу извне макрокосмических импульсов и сил. Этому процессу предстоит нарастать по мере вхождения души в следующую четверть и одновременно - в Полугодие преодоления личностного.

Да, уже здесь, можно сказать, в момент апофеоза индивидуально­го начала в последнюю неделю третьей четверти впервые дает знать о себе главная тенденция душевной жизни в предстоящей четверти -обретение света Мирового Существа, становящегося силой челове­ческого мышления. Мы вновь встречаемся здесь с известной «преду­казывающей» ролью завершающих каждую годовую четверть недель. До­статочно лишь сопоставить это, 39-е из­речение с его «аналогом» в конце Пер­вой четверти (13). Там также дает о себе знать тенденция предстоящей чет­верти -тенденция восприятия извне несущих душу импульсов.

Поразительно ясно, рельефно может предстать здесь же давно нам знакомая «аналогичность» противоле­жащих четвертей года, в данном случае Третьей и Первой. Ведь упомянутому выше восприятию извне всякий раз как условие должно предшествовать обращение, движе­ние самой души вовне, к питающему ее Макрокосмическому источ­нику. В 39-ю неделю она для этого должна устремиться к «открове­нию Духа»; в 13-ю - к «вершине (внешних) чувств.

Тот же вектор устремленности души «изнутри-вовне» проявля­ется в изречениях соседних недель: прорастание в Мировые дали 38-й недели - и полет к Мировому свету и Мировому теплу 12-й недели; несение своего духовного света в мировую зимнюю ночь 37-й недели -  и отдача себя Мировой красоте, стремление утратить и обрести себя в Мировом Я в 11-ю неделю.

*

В ходе упомянутой групповой работы, но несколько ранее, по­здней осенью 1999 года, когда подошло время одной из четырех «ис­кушающих» недель - 33-й, особая тема этих «черных дыр», зияю­щих как Седьмые недели в центре каждой четверти года, оказалась доминирующей. И хотя в Четвертой главе этой книги, а также и ра­нее, на стр. 23-24, теме этой было уделено значительное внимание, все же кое-что из акцентировавшегося при совместной работе над ней представляется полезным, хотя бы совсем сжато, схематично привес­ти здесь.

Вспомним: 33-я и 20-я недели, с одной стороны, и 46-я и 7-я, с другой, предстают как две пары недель-«аналогов» (нарушая тем са­мым обычный для Календаря характер соотношения недель сосед­ствующих четвертей). В первом случае оба изречения гласят об опас­ности недостаточности сопереживания душою Мирового бытия, отступлении перед ним в собственные границы. Во втором же - об угрозе чрезмерной интенсивности такого сопереживания, захваченности и оглушенности внешнечувственными впечатлениями.

Характерно, что чрезмерность упомянутого сопереживания гро­зит способности, силе человеческого мышления, умозрения, в то вре­мя как недостаточная степень, так сказать, включенности в дела мира -  это опасность утратить полноту самого бытия, как человеческого,
так и мирового.

При этом в одной паре этих «аналогов» (46-7) вначале каждого изречения представлена грозящая опасность, а затем - орудие проти­востояния ей: сила памятования, либо способность предчувствия. И далее, в первой части ближайших последующих изречений (47-8) суть опасности как бы уточняется.

Для другой пары недель (20-33) дело обстоит совсем иначе: в ближайших предшествующих им изречениях показан правомерный харак­тер взаимоотношений души с мировым бытием, Мировым Словом. А в изречениях самих этих двух недель первая строка четко, однозначно резюмирует указания пройденных недель: «Только так чувствую я мое бытие...»; «Только так чувствую я мир...». И уже затем показаны воз­можные губительные последствия игнорирования предуказанных душе задач этого времени.

Отметим еще раз особый, отличающий их от всех других изрече­ний, характер соотношения «искушающих» недель:

*

Внимательный, исключающий всякую сентиментальность, хоте­лось бы сказать, феноменологически-объективный подход к изуче­нию Календаря души позволяет подчас прозревать в самой его ком­позиции и структуре - но прежде всего, конечно, в соотношении со­держания отвечающих друг другу по местоположению недельных из­речений - удивительную мудрость, подобную той, что заложена и скво­зит в природном устройстве мира, его явлениях и существах.

Мудрая закономерность взаимоотношений человеческого суще­ства и мира, включая живое проявление в них обоих самого феноме­на времени, жизненная потребность друг в друге Макрокосма и Мик­рокосма - все это явственно предстает в драматической коллизии про­хождения душою опасных срединных недель в каждой годичной чет­верти.

Хотелось бы подчеркнуть исчерпывающую точность и своевре­менность четырех этих грозных предупреждений, этой своеобразной презентации в Календаре души опасностей, подступающих в опреде­ленные моменты к человеку изнутри его собственной души.

Осознавая важность этих указаний, еще раз бросим на них взгляд, запечатлеем их в душе как мудрые напутствия к сознательному про­хождению душою годооборота.

Итак, отражённая в обоих Седьмых изречениях Световосходящего полугодия (46 и 7) опасность состоит в некой чрезмерности бе­зоглядного изживания душою главной правомерной тенденции этого времени, тогда как доминирующей задачей души в этом полугодии является преодоление личностного - свободное, исходящее из нее самой и остающееся, так сказать, в ее собственных руках. И напротив, Светонисходящее полугодие таит в себе иную угрозу для гармо­ничного прохождения его душою. Это - соблазн подмены тогдашней ее задачи - укрепления личностного - уходом в субъективное, игно­рированием реальности внешнего мира, который требует как раз бод­рого, активного участия души в его делах (20, 33).

Но тем самым в эти опасные недели перед душой явственно пред­стают Противообразы самих долженствующих поочередно домини­ровать в разное время духовных Принципов человека - Веры, Люб­ви, Надежды и богочеловеческого Начала, Божественной Мудрости -Софии. Неисчерпаемая и исключительно ответственная тема этой сто­роны взаимодействия Мирового Духа с человеческой душой должна была бы все вновь ставиться в ходе групповой работы с изречениями Календаря души.

В апреле-июне 2000-го года в Харькове, в Центре антропософских инициатив и на конференциях учительской коллегии вальдорфской Школы свободного развития проводился семинар «Индивидуальное и космическое в прохождении душой годооборота». Некоторые из воз­никавших в ходе занятий новых точек зрения, неожиданных сопостав­лений, а подчас - настоящих открытий, подсказанных Календарем души, могут быть в сжатом виде представлены здесь.

В соответствии с временем проведения семинара, естественным об­разом поочередно вставала тема праздников Пасхи, Вознесения, Троицы.

На пороге предпасхального месяца привлекает внимание возни­кающий впервые после Рождества мотив Надежды (49-я неделя) -единственный раз в этой четверти Любви. Но в отличие от Третьей четверти, когда в лучах Надежды душа призвана была разрешать, по­средством укреплявшегося тогда мышления, «жизненные загадки» -внутренний смысл событий и переживаний земной жизни (28-29), сопутствующих внешним трудам человека, - в отличие от этого, те­перь надежда души обращается вовне, к сопереживанию Мирового Бытия и Мирового Мышления. И человек уже призывает само Миро­вое Мышление для разрешения загадки своей собственной души (48-49). Ведь именно они - Мировое Бытие и Мировое Мышление вскоре все более будут становиться главными действующими лицами вели­кой мистерии года, в то время как человеческой душе предстоит «тихо смирить себя в сновидческом бытии» (8).

И подобный феномен кратковременного - лишь в одном недель­ном изречении в течение целой четверти - выступления мотива, свой­ственного совсем другому времени года, мы встречаем еще только однажды, и как раз в этой же пред пасхальной четверти. В изречении 42-й недели вновь на мгновение внезапно появляется давно молчав­шее предчувствие (42), когда само сердце подсказывает человеку верное направление «в этой зимней тьме» - к солнечному теплу предсто­ящих откровений внешних чувств... Словно бы луч света спроециро­ван сюда из сияющего летнего начала Второй четверти (16). Там пред­чувствие «строго повелевало» укрывать во внутреннем дары Духа, при­ходящие извне в переживании софийной Красоты внешнего мира. Здесь же, в 42-м изречении оно побуждает «предощутить откровение вне­шних чувств». Само же предчувствие и теперь, как это происходило в более длительном цикле на протяжении Второй и Третьей четвертей (ср. стр. 11 Первой части этой книги), преобразуется уже как бы в уско­ренном ритме в силу Надежды (49):

Ниже приводятся две схемы, служившие на семинаре наглядным подспорьем при работе с двумя последующими иредпасхальными из­речениями:

Душа и Мировой Дух, они оба нуждаются в живых взаимоотно­шениях. Изречение 2-й недели, констатируя душевно-мировую ситу­ацию данного момента, в то же время исключительно концентриро­ванным образом воспроизводит динамические взаимоотношения че­ловеческой души и Макрокосма, разворачивающиеся, собственно, на протяжении всего годового круга. Начиная теперь отдавать, раство­рять во внешнечувственном важнейшее достояние, обретенное ею в послерождественское время - укрепленную силу мысли, душа тем самым как бы окончательно формирует врастающий в духовные миры «человеческий росток», о котором говорит 2-е изречение. Сколь не­обходимо это миру, запечатлел еще Парменид в своей сакраменталь­ной формуле: "МЫШЛЕНИЕ И БЫТИЕ - ОДНО".

Но ведь росток этот, как мы неоднок­ратно прослеживали по Календарю, получал в истекшем только что году свой зачаток от     Мирового Духа в лет­нее софийное время, а «свой душевный плод» - в Рождественские ночи Земли.

Подобно этому, в «зеркальном» по отно­шению ко второму, в пятьдесят первом изре­чении мы видим, как человеческое восприя­тие черпает, воссоздает свою силу из Мирового Духа, разлитого в океане внешнечувственного. Но Мировой Дух обретает себя в «отра­жении человеческого ока». Человеку нужно богатство внешнечув-ственных восприятий, а Мировому Духу необходимо отражаться в этом зеркале человеческой души.

При работе над этими изречениями была, как кажется, подмече­на важная особенность здорового самоощущения души: столь необ­ходимое душе богатство впечатлений, даруемое миром внешних чувств, вливаясь в мое внутреннее, не присваивается мною, не удер­живается эгоистически, но став моим достоянием, частью моего бы­тия - вновь отдается Вселенной. Таким образом постоянно преодоле­вается та опасность взаимной утраты друг друга человеком и Уни­версумом, о которой предостерегают Седьмые изречения Светонисходящего полугодия. Преодолевается в течение всего годичного пути, а следовательно - всей человеческой жизни.

*

Рассмотрению пасхальных изречений Календаря, а затем прихо­дящихся позднее на время праздников Вознесения и Троицы, есте­ственным образом уделялось особое внимание в ходе семинарских занятий весны-лета в Харькове.

Тому значительному, что открывается при сопоставлении изре­чений первой и последней в году Пасхальных недель, был ранее по­священ целый раздел Первой части этой книги (стр. 14-18), и потому здесь важно отметить лишь то новое, что увиделось в них теперь при групповой работе.

Кажется, Х.Л. ван Хаудуверу принадлежит мысль, что собствен­но все изречения Календаря - в сущности пасхальные. Более того, Хаудувер пишет, что созданный Рудольфом Штейнером Календарь души отвечает первоначальной форме посвящения; душа, правильно вживающаяся в поступь времени, тем самым в ходе каждого года пе­реступает ступени высшего познания и таким образом ежегодно жи­вет в ритме, ведущем ее в ходе времени к пробуждению в Духе. Но ведь первоначальная предпосылка этого пробуждения - свершивше­еся на земле рождение Я Христа... (ср. Х.Л. ван Хаудувер «Наблюде­ния над антропософским Календарем души», Штутгарт, 1975).

Итак, в ходе пасхальных занятий мы обратились к обычной четверице соответствующих изречений:

Обнаружилось, что здесь мы имеем дело со своеобразной ПОРОГОВОЙ ОСЬЮ года, связывающей Праздники Пасхи и Дня Михаила¹. И уже внешнее, так сказать, рассмотрение обрамляющих эту ось изречений выявляет некую особую структуру их соотношений.

Только в одном еще случае в Календаре имеет место столь яв­ственное нарушение обычного характера соотношений между собой «противолежащих» и «противоположных» изречений - в случае «искушающих», Седьмых в каждой четверти недель (это подробно рас­смотрено в Четвертой части книги).

Стремление к от­даче себя Мирово­му Я, Мировой космической закономерностн, к умалению, ра­створению своей индивидуальнос­ти в Свете и Теп­ле Мирового Бы­тия

Стремление к удержа­нию в себе восприня­того Мирового Света. Внутреннее пережива­ние Мирового Бытия преобразуется в пере­живание своего соб­ственного бытия. Стремление к индиви­дуализации, к свободе

Ясно делящееся на две части но принципу: Обращение-Отклик, все четыре рассматриваемые изречения находя! друг в друге свои «аналоги» и «антиподы» только дифференцированным образом -именно в соотношениях своих частей. Но такое же соотнесение их в целом виде определенно утрачивает ставший уже привычным при работе с Календарем характер.

В чем же выявляется пороговый характер этих двух узловых пун­ктов годооборота? Он напрямую связан с самим содержанием, выс­шим смыслом переживаемых здесь Праздников Пасхи и Дня Миха­ила. К тому же в одном случае душа вступает в Сновидческое полуго­дие, в другом - выходит из него и призвана высвободиться из оплодотворявших ее все лето грёзоподобных впечатлений и образов природной жизни, пробудиться к активным, целенаправленным дея­ниям - ее задаче в Бодрственном полугодии.

Вспомним, что до и после пасхального времени «искушающие» недели (46-7) предостерегают душу от некой чрезмерной бурности выхода ее из оболочек индивидуальности: такое «засыпание» едва ли приведет к здоровому, обновляющему и целительному сну... И напротив, до и после прохождения душою Михаэлева «порога», в «опасные» недели (20-33) она призывается преодолеть пассивность, вялость во взаимоотношениях с миром - сообразно ее задачам в Бодрственном полугодии.

При этом в 52-м, предпасхальном изречении перед этим «засыпа­нием в лето» из душевных глубин человека звучит обращение к Мировому Бытию, своеобразный «вопрос перед засыпанием».

Значит, душа надеется получить ответ из духовною мира. И осоз­нанно услышать его, как и в случае обычного еженощного нашего сна, она должна будет, вероятно, в момент «пробуждения», в нашем случае при прохождении порога Бодрственного полугодия. Но там... стоит Михаил! И он, как известно, призывает человека к бодр­ствованию, к сознательному и активному врабатыванию в насущные дела мира.

И, вероятно, чаемым душою при «пробуждении в осень» отве­том надо считать само имя Михаила. Ведь будучи буквальным обра­зом переведено с языка древнееврейского народа, Водителем которого и являлось г)то архангельское Существо, имя Михаэль заключает в себе то ли вопрос, го ли определение: «Кто как Бог(?)», Сколь активная, созидающая и притом исходящая лишь из глубин собственного суще­ства сила должна быть присуща тому, кто может быть представлен в ответе на лог вопрос! Не забудем и известного указания Рудольфа III гейнера: «Михаил есть Дух силы».

Какие еще черты, присущие этому Духу Времени, Духу нашей сегодняшней эпохи, можем мы поставить перед душой в это осеннее время, когда буквально все изречения Календаря души зовут человека к интенсивному и плодотворному самоосуществлению. Рудольф Штейнер, основавший современное духовнонаучное движение, стоящее, как известно, именно под знаком Михаила, свидетельствует, что в отличие от иных духовных Водителей человечества «.. .Михаил обращён к индивидуальности, а не к группам» (GA 195,25.12.1920).

«Другие духи импульсируют в человеке то, что человек должен осуществлять. Михаил же является особым духовным воителем свободы. Он предоставляет человека его делам, а затем из человеческих дел берег результаты, чтобы нести их далее в космос, чтобы далее действовать в космосе с тем, с чем человек еще действовать не может» (GA 237,8.08.1924).

И что исключительно важно, «... силы Михаила не хотят, чтобы о них молили, они хотят, чтобы человек связывал себя с нами» (GА 223, 28.09.1.923). Не эту ли глубинную связь с михаэлическим началом, что сопутствует действующему свободно, отваживающемуся в нужный момент взять на себя индивидуальную ответственность человеку, выразил в наши дни автор неожиданного и сакраментального утверждения: «Инициативный человек - божественен» (Gоеttlich ist der initiative Mensch)?²

В контексте размышлений антропософского журналиста эта формула родилась именно как ответ на испытующий вопрос, заключенный в имени Михаила. И это имя принадлежит подлинному Огражу, стоящему у порога Бодрственного полугодия и призывающею человека пробудиться правильным образом.

Но посмотрим, кто стоит перед врагами каждодневного нашего пробуждения в земной мир: «Утром, в момент пробуждения человек как бы стремится вступить во врага своей собственной сущности. Однако, у этих врат сюит Страж, Малый Страж порога (выделено нами - А.К.). Он не позволяет человеку войти в свою собственную сущность, но тотчас направляет его во внешний мир. Каждое утро человека встречает этот Малый Страж порога» (Р. Штейнер. Экскурс в область Евангелия от Марка, лекция от 9.XI1.1910, GA. 124).

Парадоксальность этого сообщенного Рудольфом Штейнером факта снимается, если подумать о том, что может означать вступление в эту «свою собственную сущность». Она ведь совсем гак же принад­лежит душевно-духовному миру, как и обширнейшие его области, опи­сываемые духовным исследователем. И потому требуется заградить доступ в этот мир тому, кто ещё не готов для вступления в него (ср. Очерк тайноведения. Ереван, 1992. С. 244).

Взглянем на другой полюс этой Пороговой оси - момент Пасхи. Здесь перед вратами нового Мирового года стоит Христос. Но это же и врата, порог вхождения души в Сновидческое полугодие, се «засыпа­ния в лето». Христос же, этот «великий земной прообраз человека», Он на определенной ступени духовного развития человека воспринимается им как Великий Страж порога, призванный заграждать неправомерный доступ в высшие миры (там же. С. 252). Но Он же и охраняет, оберегает человеческую душу на пути через эту область года, сильнее всего приближаясь к нам в это время и даже в известном смысле проникая, растворяясь в нас. И потому в это летнее время человек может безбо­язненно отдаваться внешнему миру. Он защищён - как и во время еженощного своего сна - в отличие от Бодрственного периода, тёмно­го зимнего времени, когда человек должен сам защищать себя от воздействия определенных внешних элементарных влияний, в соответ­ствии с вышеприведенным вопросом-напутствием Михаила (ср. GA 175,20.02.1917).

Правомерность сделанных только что сопоставлений может быть подкреплена сообщавшимися в разнос время Рудольфом Штейнером данными о природе обычного нашего еженощного сна. Так, сопоставляя различные, обычно бессознательные, переживания во время сна со ступенями древнеегипетского, а также средневекового розенкрейцерского посвящения, он указывает: на определенной стадии сна человек бессознательно - а на пути оккультного ученичества сознательно ощущает, что его «душа должна будет раствориться, если Существо Христа в этих сферах не станет ее Водителем. И чувство приближающегося Христа, становящегося Водителем, Которого человек - представляет в этой сфере связанным с жизнью Солнца..., он ощущает как средневековый ученик. ... Так живет человек во сне и через сон» (GA227,27.08.1923).

А вот своеобразный аналог прохождения душою Сновидческого, летнего полугодия: «В действительности, когда мы погружаемся в туманное бытие состояния сна, мы находимся в мире, приводящем в смятение, и Христос, как духовное Солнце, выступает в этом мире и ведет нас, чтобы мы это смятение претворили в некий дар гармоническою понимания» (GA 214,30.08.1922).

С другой стороны, летнее насыщение души целительными макрокосмическими образами - через нашу отдачу впечатлениям пронизанного солнечным светом и теплом внешнечувственного мира, - что это, как не повторение в ином, годичном ритме того, что происходит с нами каждую ночь: «Как физическому телу доставляются, например, средства питания из окружающей его среды, так астральное тело получает во время состояния сна образы из окружающего его мира. Оно тогда действительно живет вне физического и эфирного тела во Вселенной, в той самой Вселенной, из которой родился весь человек. В этой Вселенной - источник образов, благодаря которым человек получает свой облик. Он гармонически включен в эту Вселенную...». И подобно тому, как в осенний и зимний холод, во всю тьму Бодрственного полугодия приносит душа насытившие ее летом солнечный свет и тепло, так и при каждодневном пробуждении астральное тело человека приносит в грядущий день из родственной ему вселенской гармонии «столько силы в свои тела, что на некоторое время может снова отказаться от пребывания в этой гармонии» (GA 13, «Очерк Тайноведения». - Ереван, 1992. С.58-59). И еще: «Основное переживание спящего человека   это жизнь в свете» (GA 202,10.12.1920).

Но вот утром, при пробуждении,«...проходя мимо Стража Порога, мы чувствуем, как в нас продолжает действовать вся воля Макрокосма» (GA 119. 24.03.1910).

Вообще же оккультное «устройство» человеческого восприятия таково, что уже обычная отдача себя в чувствах внешнему миру определенным образом является «этапом на пути к засыпанию в отношении сознания. Во сне весь человек принимает участие во внешнем мире» (GA 219,22.12.1922). Во сне человек погружается «в чистый элемент воли». Однако «воля становится действием, когда она идёт далеко во внешний мир - до той области, откуда приходят впечатления чувств» (GA 153,11.04.1914).

Всё вышеописанное, что происходит с человеком ежедневно, удивительным образом повторяет переход от летнего «сна» к осеннему «пробуждению», который можно проследить по Календарю души в изречениях Михайлова времени. И чувствуешь, как важно прорабатываться к правильному переживанию Праздников года, если знаешь, что «засыпание означает постановку вопроса перед духовным миром, а пробуждение-ответ на этот вопрос» (GA 208, 12.11.1921).

Внутренняя родственность моментов каждодневного засыпания и пробуждения Пасхальному и Михайлову пунктам годичной жизни души предстала автору этих заметок еще с одной неожиданной стороны. В известной работе Х.Л. ван Хаудовера «Наблюдения над Антропософским календарем души» (Штутгарт, изд. «Меллингер», 1975) помимо наглядного изображения годооборота в виде круга (как это делалось повсюду и в нашей работе) приведена и иная схема в виде лемнискаты, где в срединной точке пересечения как раз и встречаются обе пары пасхальных и Михайловых изречений Календаря (52-1 и 26-27). Внутренняя необходимость побудила автора подчеркнуть этим радикальный - пороговый, по нашему определению, - характер этих пунктов года. А внимательный читатель не мог не заметить, что именно в этих двух пунктах Календаря души, и только в них, внезапно словно бы прерывается ровная и преемственная взаимосвязь изречений - «аналогов» и «антиподов». Достаточно лишь взглянуть на стоящие подтекстом изречений цифры. Конечно, на деле эта преемственность ничуть не прерывается здесь, - меняется только как бы ее направленность...

И вот, ту же лемнискату можно встретить в одной из лекций Рудольфа Штейнера, составляющих цикл «Соответствия между микрокосмом и макрокосмом» (GA 201, 18.04.1920). Там она наглядно представляет весьма парадоксальную характеристику состояний засыпания и пробуждения человека. Нас же эта часть лекции может приблизить к лучшему пониманию сущности рассматриваемых моментов года:

«Когда вы просыпаетесь, то в отношении своей жизни вы вновь оказываетесь в той же связи с совой и внешним миром, как и при засыпании. Моменты засыпания и пробуждения соответствуют один другому, они отличаются лишь направлением. При пробуждении всё идет от сна к бодрствованию, при засыпании - от бодрствования ко сну Но в остальном они одинаковы. И если вы хотите линией представить движение..., то это не будет прямая или просто кривая линия, поскольку вы не получите тогда в ней пробуждения и засыпания... Это не может быть никакая другая линия, как только эта: ...В точке совпадают засыпание и пробуждение, но направления - разные» (все выделения в тексте приведенных выше цитат сделаны нами - А.К).

Более или менее наглядно упомянутая «пороговая ось» годооборота могла бы быть представлена, например, следующим образом:

*Возникшая в ходе семинара в Харькове концепции соотнесения роли Малого Стража и Великого Стража порога с пороговой осью «Пасха — День Михаила» принадлежит Л.Л. Топтыгину (вальдорфская Школа свободного развития).

Конкретную, буквальную справедливость утверждения Рудольфа Штейнера о том, что «.. .долгий оккультный опыт и духовное исследо­вание сжаты в этих пятидесяти двух формулах, способных стать формулами времени для внутреннего переживания души, которая может присоединиться благодаря этому к процессам божественно-духовного переживания» (из лекции в Кёльне 7 мая 1912 г., GA 143), можно почувствовать, сопоставив всю вторую часть 52-го, предпасхального изречения («Нисходит... сила жизни в человеческую теле­сность...») с таким, например, указанием Рудольфа Штейнера: «Своё земное деяние Христос совершил для человеческих тел (выделено мною - А.К.), для возможности земной жизни. Христос влил в челове­ческую телесность силу противостоять распадению. Распадение было необходимо человеку для возможности стать Я. Но Христос своим де­янием спас человеческие тела от распадения» (Тайна Троицы, лекция GA 30.VII.1922,GA214).

*

Ситуация Праздника Вознесения, падающего на шестую, после­пасхальную неделю, своеобразно отражается в календарных изречени­ях этого времени. Подумаем о переживании учениками Иисуса утра­ты, скорби, когда Христос покидает их за десять дней до Пятидесятницы, исчезает от непосредственного, физического лицезрения людей, «возносится» по мистериальному выражению.

Но эта утрата должна быть преодолена, ибо Он возносится туда, откуда Он же дарует им затем, на Пятидесятницу, Духа Утешителя, Св. Духа. И Рудольф Штейнер говорит, что из этой десятидневной боли и страдания любящих Христа и могло возникнуть таинство Пятидесятни­цы. «Из воспоминания о Событии Голгофы, из боли взошло вновь в их душах созерцание утраченного, но теперь уже личностно-сознательно» (речь от 17. V. 1923, GA 226).

Да, Святой Дух, будучи общим для всего мирового и общечелове­ческого бытия, именно поэтому и властен «разделиться и почить» на каждом ученике, а следовательно, - и каждом человеке.

И здесь стоит вновь отметить, как это было уже однажды (с. 19, примечание), всю зловещую "своевременность" реальной опасности разлучения Я-начала с душевным существом человека как раз накану­не Пятидесятницы - "Праздника свободных индивидуальностей", знамения непреходящности нашего Я", по определению Рудольфа Штейнера. Эта опасность, как мы знаем, представ т внезапно именно в неделю, отделяющую Праздник Вознесения от Пятидесятницы.

И тогда, в изречении этой же 7-й, последующей за Вознесением недели навстречу угрозе утраты Я душа призывает силу предчувствия. Содержание, скрытый смысл этого предчувствия раскрывается не сразу — в 9-м изречении: «Утрать себя, чтоб себя обрести» (вспомним Павлово: «Не я, но Христос во мне»). Один из оккультных аспектов собы­тия Вознесения состоит, по свидетельству Штейнера, в следующем. Эфирное тело человека буквально влечется к Солнцу, «постоянно взви­вается к Солнцу». Христос удерживает его, соединяясь с этим устрем­лением. В образе Вознесения предстает реальное спасение физически-эфирного человека Христом (GA 224, лекция от 21 .VI. 1923).

Что касается фигурирующего в Календаре души предчувствую­щего познания, то в 10-м изречении речь идет о его дальнейшем углуб­лении и продвижении. Оно содержит радостное и ясное обетование: «.. .Узнаешь ты однажды - тебя почувствовало ныне Божественное Су­щество». Позднее, в летнее время, через ощущение родственности человеческой души самому Духу (13), через потребность укрыть, сберечь дар Духа во внутреннем души (16) предчувствие созревает до осознания душою необходимости самой проработать, преобразовать себя так, чтобы стать достойным облаченьем этому воспринятому в дни Пятидесятницы Духу - всеобщечеловеческому и одновременно в высшей степени индивидуальному (18). И наконец, фактически в пред­дверии Михайлова времени, предчувствие уже «вершит во мне (светонос­но!) силу самого Я» (21).

Харьков, Троица 2000 г.

¹ Не забудем, что здесь, ведь, - и сезонный переход в другое время года, в отличие от моментов Рождества и Иоаннова дня

² Мартин Баркофф в статье «Die Ordnung der Machtverhаеltnisse an der Weihnachtstagung 1923».   (Еженедельное приложение «Чmo происходит   в Антропософском обществе» - к журналу «Гётеанум» № 5, С. 114. Дорнах, 9 апреля 2000 г.)

© A.C. Конвиссер. Текст, редакция переводов, примечания
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 1998
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 2000