Импульсы души, духовные Начала и их Противообразы • ''Искушающие" недели • Необходимо противоборство: в себе, здесь и теперь •  Пассивность или бунт? • Предостережения Календаря — своевременная помощь • софийная сила души против искушающей "антисущности" Противообразов • . Укрепляющее памятование и светоносное предчув­ствие • Истины поддерживают друг друга, истины поддерживают  человека

"Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя".

Откровение Иоанна, 3:3

В этом завершающем разделе наших рассмотрений представляется важным затронуть один из самых, пожалуй, таинственных аспектов Календаря души. В нем исключительно ярко выявлена природа этого творения Рудольфа Штейнера как объективного результата оккультных исследований. Никакое человеческое произведение, остающееся только художественным, литературным, поэтическим или философским фактом, посвя­щенным коллизиям человеческой или же природной жизни, не в состоянии передать исчерпывающе весь драматизм самой этой жизни в ее реальности. Она ведь способна поставить человека перед такими задачами, загадками и опасностями, каких не мог бы измыслить никакой философ, художник или поэт с самой изощренной изобретательностью и фантазией...

Ранее мы лишь упомянули о выступлении в срединном, кульминационном пункте каждой четверти года навстречу душе некой опасности того, что мы тогда назвали противообразом доминирующего в этот период импульса, которому следует упражняющаяся душа.¹ Это событие, четырежды в году постигающее душу,  может предстать  перед нами в особом свете, если взглянуть на него, памятуя о поочередно правящих в годичной жизни четырех основополагающих духовно-душевных Началах, переживаемых и познаваемых упражняющейся душой. Календарь души со всей убедительностью свидетельствует: не с чем иным, как с противообразами самих этих Начал мы и имеем здесь дело.

Но что есть для души каждое из этих Начал, или Принципов, в определенный период года, как не самое высокое и чистое выявление того правомерного свойства, той способности души, которую она призвана в этот период обрести? Можно видеть, что выступившая внезапно опасность связана вполне определенно как раз с самим доминирующим процессом, настроением данного времени. Достаточно взглянуть на обе "искушающие" недели (46-ю и 7-ю) того полугодия, когда своевременной задачей души является преодоление личностного, выход из него, как и на другую такую же пару недель (20-ю и 33-ю) другого полугодия, в котором правомерным процессом оказывается как раз укрепление личностного в душе. Каждый раз душа в этот момент рискует либо как бы зайти слишком далеко, поддавшись, уступив без меры тенденции времени; либо же, напротив, может оказаться внезапно попросту вне этой тенденции. И мы видим здесь именно противообразы - то есть не что-то внешне чуждое, а потому и откровенно враждебное душе, но как раз наоборот, нечто ей присущее - собственное ее, но ставшее чрезмерным и уже выходящее из-под власти самой души и даже подчиняющее ее себе настроение, казалось бы, самое "правильное" для данного периода; либо же ее собственный, неожиданный для нее самой отказ следовать велению времени.

При этом выясняется, что изречения этих "искушающих" недель - седьмых, срединных в каждой четверти - настолько выпадают из обычного строя, что находятся даже и в совершенно иных взаимных соотношениях, нежели мы можем наблюдать на примерах любых пар всех других изречений Календаря - будь они "аналогами" или "антиподами". Так, если все "обычные" изречения противолежащих четвертей (Первой и Третьей; Второй и Четвертой) совершенно определенно соотносятся как "аналоги", то при сопоставлении также противолежащих "искушающих" недель последние оказываются самыми яркими "антиподами" в отношении грозящих тогда душе опасностей. Собственно, ведь и сами правомерно правящие в противолежащих четвертях -"аналогах" Начала, следуя общей закономерности, составляют соответственно как бы две родственные пары. Явна некая внутренняя родственность между началом Любви, осеняющим четверть укрепляющегося человеческого мышления (Четвертую), и Божественной Мудростью, Мировым Мышлением, оплодотворяющим человеческую душу в Софийной (Второй) четверти. То же можно было бы сказать и о двух "меньших" добродетелях, представленных началами Надежды и Веры в других двух четвертях - "аналогах". Их роднит то, что обе они всегда, как бы вопреки фактической и временной данности, обращены к чему-то за ее пределами - к тому, что не дано в непосредственном восприятии. Тогда как подлинно деятельная любовь и живое, активное, пронизанное софийной силой мышление всегда направлены именно на воспринимаемую нами Реальность -внешнюю или внутреннюю.

Так что и "противообразы" всех этих Начал являются таковыми уже и по их соотношениям между собою в отражающей движение года структуре Календаря.

Противоположные же опасные недели (то есть, находящиеся в соседствующих четвертях попарно 33-ю и 46-ю, 46-ю и 7-ю, 7-ю и 20-ю, 20-ю и 33-ю) вообще невозможно охарактеризовать однозначно как "аналоги" либо "антиподы".

Однако, здесь необходимо более внимательно вглядеться в ту душевную ситуацию и в те взаимоотношения Макро- и Микрокосма, что описываются в изречениях этих недель. С одной стороны, во всех четырех изречениях красноречиво указывается на данный, настоящий момент времени. В изречениях световосходящего полугодия (46 и 7) это достигается словом "теперь " (нем. "nun "); в светонисходящем же полугодии в эти недели звучит настаивающее, конкретизирующее "только так" (нем. "so erst"), указывающее на задачу предыдущей недели (соответственно 19-й и 32-й).² Мы видим, что этим всюду здесь подчеркивается внезапность подступившей опасности, грозящей обратить во вред душе нарастающий в этот период природно-мировой либо душевно-личностный процесс. И лишь ясное, бодрствующее переживание и себя, и мира "здесь и сейчас" только и способно противостать угрозе. И это всегда угроза моему собственному существу - также и в том случае, когда испытывает утрату сам мир (33): ведь тогда не только он становится "пустой и замерзшей жизнью", но неизбежно и сама душа, отказывающаяся или бессильная сопереживать в себе мировую жизнь, "пустеет и замерзает" без творимого и творящего (schaffend) в ней мира.

И все же недаром Рудольф Штейнер говорил о ненужности педантичного следования, при работе с Календарем, каждый раз твердо привязанному к данной неделе изречению. Известно его указание, что по меньшей мере три соседствующие изречения всегда связаны органически между собой. Так что мы видим: даже в эти опасные моменты при всей внезапности угрозы речь все-таки идет о процессе, тенденции, нарастающей в так или иначе обозначенный, пусть и совсем короткий, период. Также и здесь многое открывается из содержания недельных изречений, соседствующих с "искушающими", Седьмыми: ни одно из этих последних не исчерпывает возникшей коллизии само по себе, взятое изолированно от соседствующих.

Вот что, в частности, можно увидеть, беря, во всей их конкретности, триады недель этих опасных срединных областей в каждой из четвертей.

Прежде всего и здесь явно нарушается обычный характер соотношения изречений разных четвертей. Так, явными взаимными "аналогами" оказываются находящиеся в одном полугодии, и стало быть, в смежных четвертях 20-е и 33-е изречения, также как 46-е и 7-е - в отличие от любых других так же взаимно расположенных изречений Календаря. И это касается не только, и даже не столько главного смысла каждого из них, сколько характера живой связи, можно даже сказать -взаимодействия соседствующих изречений. Так, и 20-е, и 33-е изречения полностью посвящены констатации, описанию подступившей к душе опасности. И лишь в следующих за ними (соответственно, 21-ми 34-м) описывается, в чем состоит возможное исправление, выравнивание, уравновешивание возникшей односторонности - "спасение", одним словом. 19-е же и 32-е можно было бы назвать упреждающими; они как бы дают возможность смягчить грозящий душе удар, указывая - каждое в своих первых строках - способ для этого.

Несколько иначе обстоит дело с парой Седьмых изречений другого полугодия. Лишь в первых двух строках 46-го и 7-го изречений описывается грозящая опасность, а затем сразу же - способ "спасения". В начале же последующих - 47-го и 8-го - опасная тенденция хотя еще существует, но она уже преображена. Во второй же их части углубляется, разъясняется способ выравнивания, уже указанный в самих Седьмых. Предшествующие же 6-е и 45-е полностью посвящены способу, характеру упреждающего уравновешивания.

Что же касается упомянутого отношения только что приведенных недель друг к другу как "аналогов" (46-7 и 20-33), сразу можно заметить, что это справедливо лишь в отношении характера опасности, о коей они гласят. Указываемый же ими самими, либо стоящими рядом изречениями способ уравновешивания, "спасения" делает их в то же самое время прямыми антиподами!

Если же эти недели - "противообразы" взять в ином сочета­нии: 33-46; 7-20, то и тогда они не подчиняются общей законо­мерности "противоположных" изречений Календаря. Будучи здесь "антиподами" в характере грозящей душе опасности, они - "аналоги" в способе "спасения".

Однако можно видеть, что и здесь, как и в общем строе Ка­лендаря души, неукоснительная внутренняя закономерность, вы­веренная точным исследованием, оборачивается совершенной ком­позицией, отвечающей той гармонии взаимоотношений Макро- и Микрокосма, путь к которой каждым из своих изречений указы­вает Календарь:         

Иоаннов День

* О значениях слова Schauen см. примечание на стр. 42. Умозрение - как и вообще познание всего воспринимаемого, внешне и внутренне созерцаемого - находится в особой сущностной связи с силой памятования. Это знал Платон, когда говорил, что познание как таковое есть не что иное, как Припоминание душою того, что она хранит в своих глубинах с тех пор, как еще до рождения в этот мир она имела свой опыт в мире идей.

У Рудольфа Штейнера же есть удивительная группа из пяти медитативных изречений, данных им в ходе лекции 7 марта 1914 года в Пфорцгейме (GA 152). Сквозь них, начиная с "Urbeginne" Пролога к Евангелию от Иоанна, словно изливается насыщающий все мышление человеческого "Я" свет Логоса. И этот свет все вновь возвращает нас к Великому Пра-Началу всего - туда, где коренится и сила нашего памятования, которое ныне вновь должно пронизать себя Божественным, Христовым началом:

ПЯТЬ МЕДИТАТИВНЫХ   ИЗРЕЧЕНИЙ,

данных Рудольфом Штейнером 7 марта 1914 г. в Пфорцгейме  в ходе лекции "Импульс Христа в потоке времени и его владычество в человеке"

(Библ. № 152)

текст приводится по изданию: R.Steiner. Wahrspruchworte. Dornach, 1981. S.95-99. GA 40    (Перевод А. Конвиссера)

I

В Начале было Слово,
И Слово было у Бога,
И Бог был Слово.
Оно было в Начале у Бога.
Оно было там, где все возникло,
И ничто не возникло
Иначе, чем через Слово.
В Слове была жизнь,
И жизнь была
Свет человеков.

Im Urbeginne war das Wort,
Und das Wort war bei Gott,
Und ein Gott war das Wort.
Dieses war im Urbeginne bei Gott.
Dort war es, wo alles entstanden ist,
Und nichts ist entstanden
Ausser durch das Wort.
Im Worte war das Leben,
Und das Leben war
Das Licht der Menschen.

II

В Начале пребывает Мысль,
И Мысль есть у Бога,
И Божественное есть Мысль.
В ней пребывает жизнь,
И жизнь должна стать светом моего Я.
И да светит божественная Мысль в моё Я,
Чтобы мрак моего Я восприял
Божественную Мысль.

Im Urbeginne ist der Gedanke,
Und der Gedanke ist bei Gott,
Und ein Gоеttliches ist der Gedanke.
In ihm ist Leben,
Und das Leben soll werden das Licht meines Ich.
Und scheinen mцge der gцttliche Gedanke in mein Ich,
Dass die Finsternis meines Ich ergreife
Den gоеttlichen Gedanken.

III

В Начале пребывает Мысль,
И Бесконечное есть Мысль,
И жизнь Мысли есть свет Я.
Да наполнит светящая Мысль
Мрак моего Я,
Чтобы мрак моего Я восприял её,
Полную жизни Мысль,
И жил и вершил в её божественном Начале.

Im Urbeginne ist der Gedanke,
Und ein Unendliches ist der Gedanke,
Und das Leben des Gedankens ist das Licht des Ich.
Erfuellen moege der leuchtende Gedanke
Die Finsternis meines Ich,
Dass ihn die Finsternis meines Ich ergreife,
Den lebendigen Gedanken,
Und lebe und webe in seinem gоеttlichen Urbeginn.

IV

В Начале пребывает Памятование,
И Памятование продолжает жить,
И Памятование божественно.
И Памятование есть жизнь,
И эта жизнь есть Я человека,
Что в человеке само струится.
Он не один, в  нём  -  Христос.
Когда он себя в божественной жизни вспоминает,
Пребывает в его памятовании Христос,
И как сияющая жизнь памятования
Будет Христос светить
Во всякую тьму сего дня.

Im Urbeginne ist die Erinnerung,
Und die Erinnerung lebt weiter,
Und gоеttlich ist die Erinnerung.
Und die Erinnerung ist Leben,
Und dieses Leben ist das Ich des Menschen,
Das im Menschen selber strцmt.
Nicht er allein, der Christus in ihm.
Wenn er sich an das gцttliche Leben erinnert,
Ist in seiner Erinnerung der Christus,
Und als strahlendes Erinnerungsleben
Wird der Christus leuchten
In jede unmittelbar gegenwаеrtige Finsternis.

V

В Начале была сила Памятования.
Сила Памятования должна становиться божественной,
И Божественное должно становиться силой Памятования.
Все, что в Я возникает,
Должно становиться возникающим
Из пронизанного Христом,
Пронизанного Божественным Памятования.
В нем должна быть жизнь,
И в нем должен быть сияющий свет,
Который из помнящего себя мышления
Во тьму сего дня лучится.
И тьма, сему дню присущая,
Да постигнет она свет становящегося божественным
Памятования.

Im Urbeginne war die Kraft der Erinnerung.
Die Kraft der Erinnerung soll werden goettlich,
Und ein Goettliches soll werden die Kraft der Erinnerung.
Alles, was im Ich entsteht,
Soll werden so,
Dass es ein Entstandenes ist
Aus der durchchristlichten, durchgoettlichten Erinnerung.
In ihr soll sein Leben,
Und in ihr soll sein das strahlende Licht,
Das aus dem sich erinnernden Denken
In die Finsternis der Gegenwart hereinstrahlt.
Und die Finsternis, so wie sie gegenwдrtig ist,
Mцge begreifen das Licht der gцttlich gewordenen

Все это многообразие возможных соотношений "искушающих" недель вытекает, в общем-то, из одного простого факта: характер опасностей, грозящих душе сначала в световосходящем, а затем в светонисходящем полугодиях прямо противоположен. В одном случае (46-7) душе грозит излишнее до крайности, более или менее безынициативное следование настроению времени - вместо подлинного, исключающего пассивность, преодоления личностного. В светонисходящем же полугодии (20-33) душа может поддаться искушению воспротивиться, отказаться следовать правомерной задаче этого периода года, подменив этим "бунтом" открывающуюся теперь возможность подлинного укрепления личностного. Эти искажения истинной задачи души в обоих случаях подчеркиваются в изречениях этих недель даже и чисто семантически. Так, вопреки смирению, которое должно естественно сопутствовать преодолению личностного в световосходящем полугодии, оба его Седьмых изречения завершаются неуместным здесь решительным, самоутверждающим "может" (капп-46) или "хочет" (will-1). И напротив, предположительное и как бы робкое, отчасти уклончивое "должно бы было" (muesste-20) и "мог бы" (koennte-ЗЗ), также завершающие другую пару Седьмых, явственно диссонируют с задачей души в светонисходящем полугодии - активным, в чем-то даже дерзновенным укреплением личностного в себе.

Из этой-то прямой противоположности характера грозящих душе в каждом из полугодий опасностей и вытекает отмеченный нами характер отношения друг к другу противолежащих Седьмых недель в качестве "антиподов" - как в опасности, так и в "спасении," указываемых ими. Тогда как противолежащие "обычные" недели всегда - "аналоги". Ведь обе эти пары ~ 46-я с 7-ой и 20-я с 33-ей - лежат каждая в качественно противоположном полугодии, что и делает все содержащееся в каждой паре родственным в чем-то главном.

*

И все же, так ли уж внезапно предстает в середине каждой четверти угрожающий душе "противообраз"? - Нет, сама структура Календаря души, при внимательном вживании в нее, дает душе возможность заблаговременно подготовиться к опасному моменту. Мы отмечали ранее своевременную поддержку "упреждающего" изречения, подсказывающего душе способ "спасения" уже накануне вступления души в зону опасности.

Но мы можем теперь вспомнить также важный момент, когда в 28-м изречении парадоксальным   и   предостерегающим образом выступает вдруг противообраз самой Надежды. Это происходит за пять недель до настоящего его "нападения" в 33-ю неделю Третьей четверти.³

Отдавая отчет в неукоснительной закономерности описываемых Календарем взаимоотношений Макро- и Микрокосма, можно предположить, что нечто подобное должно иметь место в этих пунктах и в других временных регионах года. Тем более, что каждый такой пункт - это порог, врата в новую четверть, с новыми ее возможностями и с новыми опасностями. Так оно и оказывается. И при этом обнаруживается, что предостережение в этот момент гласит вполне определенно на протяжении целых двух недель, начиная именно с самой первой в наступившей четверти! Так, "парализующая крылья" (die Schwingen laehmte) правомерному стремлению души эта иллюзорная, не основанная на мировых реалиях надежда 28-го изречения - искаженное, гипертрофированное продолжение того томления, той тоски (Sehnen), что влекла ее накануне, на пороге четверти (27), в глубины собственного существа, наполненные софийным богатством, обретенным в предшествовавшей четверти. Душа как раз и склонна в это время отвернуться от реалий внешнего, макрокосмического мира, а тем самым и от главной своей задачи в Третьей четверти, "почувствовав собственного существа дали", - но забыв, отражением каких Далей в ней они в действительности являются. Во всей силе эта тенденция души проявится не так скоро (33), но она уже теперь вполне явственно показана упражняющейся душе.

Посмотрим на аналогичный пункт времени следующей в годичном движении четверти-Четвертой. Силам деятельной, реалистичной Надежды и Любви, уже рожденным и раскрывшимся к этому времени в душе, пока еще не угрожает полное оглушение их нахлынувшими впечатлениями внешнечувственного мира (как это станет возможным в 46-ю неделю), но душа уже призывается защитить, правильно и ясно оформить, образовать себя через реальные, исполненные любви деяния в мире (41), вместо того, чтобы упиваться пустой иллюзией (Wahn-40) своей отдельности, самодостаточности, могущей возникнуть из переживаний только что пройденной Волевой четверти, четверти Надежды.⁴

А вот первая и вторая послепасхальные недели. Задолго до грозящей Я-началу (Selbst-7) возможности ускользнуть (entfliehen) от души, мы видим, как обретенная в Четвертой четверти мощь мысли может уже теперь утратить свое единичное, самостоятельное бытие, увлекаемая пестрым весенним богатством мира внешних чувств. Мысли вообще могут покинуть личностные оболочки (Selbstheit Huеlle), и тогда уделом души останется лишь некая глухая, смутная, безотчётная (dumpf) связь ее с общим, всеобъемлющим бытием мировой духовности - в противоположность только что достигнутой мощной связи человека с самим   Существом   Духа   (52).

И наконец, подкравшийся в разгар лета и оглушающий меня, похищающий мое Я сон мысли в сочетании с общей смутностью жизни чувственных восприятие этого времени (14, 15) - что это, как не прямое предвестие самоугашения, умерщвления себя самого, грозящего постигнуть меня в грядущей середине этой, Второй четверти...

Можно заметить, как во всех изречениях этих "предостерегающих" недель сквозит как бы зашедшая слишком далеко и ставшая теперь уже неправомерной тенденция только что пройденной четверти. Это и есть "противообраз" уже покинутой душой четверти, запоздало стремящийся вернуть душу к его безуспешным искушениям и одновременно пытающийся переложить это неудавшееся дело на плечи своего "собрата" в новой, встречающей теперь душу, четверти.

*

Автор должен признаться, что хотя рассмотрение всего годичного содержания Календаря души в свете пронизывающих совместную жизнь Макро- и Микрокосма начал Веры, Любви, Надежды и Софии неизменно высвечивало и связывало в стройную цепь множество разрозненных и поначалу трудно осмысляемых свойств единого потока душевной и природной жизни, - наряду с этим сущность самих этих Начал, как она обнаруживает себя в общей ткани изречений Календаря, ощущалась как что-то гораздо менее подвластное словесному описанию, а может быть, даже и как некая заповедная область, вступать в которую должно лишь наедине с собой и... с Календарем. Читатель мог это почувствовать. Ведь качественное действие этих Начал одного за другим во внутреннем души было лишь упомянуто.⁵

Предпринимаемая же далее в Приложении попытка ближе подойти к переживанию, истолкованию и реализации их в человеческой культурной, религиозной и даже повседневной жизни должна была бы лишь настроить на более сосредоточенное и чуткое их лицезрение в самом Календаре души.

Думается, того же требует правильное отношение и к "противообразам" этих Начал, или Принципов. В сущности, до сих пор они и были здесь представлены, можно сказать, лишь внешне, -со стороны особого характера "нападения" каждого из них и указываемых Календарем способов своевременного им противостояния.

К сказанному следует добавить, что автор и вообще не хотел бы дать возникнуть впечатлению некоего чрезвычайного, якобы, своего проникновения в подобного рода "последние истины" и умалчивания о них лишь по приведенной выше причине. Как раз другой такой причиной тому является наличие у самого автора достаточного числа вполне определенных неразрешенных вопросов - при абсолютной недостаточности усилий к их разрешению - в отношении как самих этих Принципов, так и "противообразов" их.

Так что и теперь возможно лишь совсем кратко коснуться того, в чем же и как существо занимающих нас здесь "противо­образов" выражает обратную сторону, или "анти-сущность" четырех основополагающих Принципов жизни души. Сделаем это в естественном направлении годичного продвижения души и с сознанием того, что многое, конечно, лишь повторит ранее найденное на этом пути.

Начнем с волевой четверти - четверти Надежды. Все говорит здесь о той иллюзии самодостаточности, возможности "обойтись без всех и всего", которая может возникнуть как раз из ощущения укрепляющейся в это время собственной волевой жизни души. "Противообраз" Надежды побуждает ее замкнуться в горделивом переживании собственной полноты, полагаясь, "надеясь" только на себя. На деле же это как раз тот пассивный аспект надежды, о котором говорит пословица: "надеяться и терпеть рождает лишь грехи", - отсутствие активного вмешательства в дела мира, действенного сопереживания. Уравновесить, нейтрализовать этот настрой способна почерпнутая   в   предшествовавшей четверти софийная сила, наполняя посредством памятования душу летними впечатлениями природной и ее собственной жизни. Она дает способность человеку выйти навстречу большому миру - объекту и источнику подлинной Надежды, - воссоздать его в себе, активно участвовать в общечеловеческой работе по его действенному и позитивному преобразованию; стать подлинным Микрокосмом, а не отвергающим Макрокосм, отделяющимся от него маленьким и замкнутым в себе комком эгоистического себялюбия.

Так, открывшая себя для дел мира душа вступает в четверть Любви; а это, как не однажды уже возвещал нам Календарь души, -также четверть укрепляющейся силы мышления, обретения ею ясности, вооружения ее Божественными силами. "Противообраз" Любви - самое настоящее вожделение к прельщениям (Reize) внешних чувств - склоняет душу слиться в радостном порыве с "пьянящим , разрастающимся (вокруг) Мировым становлением" (44, 45), грозящим заглушить, загасить зажженную в темных глубинах зимы искру того душевного огня (43), которому как раз теперь надлежит превратиться в освещающий, просвещающий "смутные прельщения чувств" свет мышления (45). Удержаться от этого вновь помогает способность, сила памятования. Она призвана укрепить видение, умозрение, опирающееся на волю, выработанную душой в предыдущей четверти, когда в ее лоне действовало, словно расколдовывая и себя и ее, святое дитя Духа, "небесный плод Надежды" (38), зачатый еще в летнее время в сердце человека святым Мировым Словом, Мировым Разумом, Логосом; и это залог также и будущей победы души над "противообразом" Первой четверти. Лишь обладая этим наследием Мирового Слова, Тепла, Света, может душа теперь достойным образом подойти к завершающему эту Четвертую четверть празднику высочайшей жертвенной Любви.

И вот уже душа на пороге четверти Веры - времени расцветающей жизни чувств. Эта-то сторона жизни души и подвергается теперь нападению искушающего начала Первой четверти - "противообраза" Веры. Он будет пытаться соблазнить душу мировым светом, принадлежащим вовсе не ему, а творящим Богам, светом, который плодотворно ткет в самом пространстве расцветающего чувственного мира - поля созидательной деятельности этих Богов (5). Душе ведь надлежит ныне сознательно и жертвенно отдаться Божественному Существу, стремящемуся с нею соединиться в творческом космическом браке (8); при этом утратить себя в этом мировом свете означает для души одновременно - обрести себя в Мировом Я (11), то есть, преодолев границы субъективного человеческого рассудка и эгоцентричного личностного своего характера, жертвенно и с высочайшим доверием предаться свету Мирового Разума, Логоса, насыщающего собой как чувственный мир, так и внутренний мир души, готовящего их обоих к грядущей в следующей четверти встрече с самой Божественной Мудростью - Софией.

Вместо всего этого, искуситель, пытаясь использовать настроение времени, побуждает человеческое Я выскользнуть из душевных оболочек, в опьяняющем и безоглядном доверии - (это и есть противообраз Веры, как бы обретшей ложный вектор) - отдаться всего лишь блещущей иллюзии внешнечувственного мира, не видя отображающегося в нем повсюду Божественного праобраза (6). "Спасение", указываемое здесь Календарем, это - предчувствие грядущего обретения душою софийной силы - способности воспринять живущий за покровом иллюзии чувств подлинный Свет, Логос, взамен сегодняшнего иллюзорного блеска. Это предчувствие души, отдающейся теперь, вопреки искушению, истинному мировому Свету, может питаться подлинной верой в неотвратимость предстоящего ее оплодотворения Божественными дарами этого Света (16), зачатия им в ее лоне самого Мирового Слова (18, 21) в следующей, Софийной четверти.

Позднее человек, все интенсивнее переживая обретение вновь себя самого (21), чувствуя себя как бы самим тем Духом, одеянием которому призвана теперь начать служить его душа, может даже ощутить, будто Свет мировых далей и Мировое Слово стали полностью собственным достоянием его "расширившейся души" (18, 22). И тогда он может поддаться искушению "полагаться лишь на собственную основу" (20) и забыть, что это сама софийная основа Мирового Бытия, в лице благих его Властей, в каждое мгновение его жизни поддерживает, не дает погаснуть божественной искорке в его душе. "Светоносное предчувствие" здесь (21), как и в предшествовавшей четверти - правильная путеводная и спасительная звезда для души. Ведомая ею душа начинает все более определенно переживать в себе укрепление, созревание силы ее собственного Я-начала. Само же предчувствие постепенно преодолевает в дальнейшем свою неоформленность и смутность, приобретая все большую достоверность и преобразуясь к началу следующей затем Третьей четверти в один из высших духовно-душевных Принципов (27, 29).

Остается лишь отметить вместе с читателем еще раз выявившееся в этом последнем кратком обзоре постоянное, можно сказать, сквозное присутствие Софийного Начала в драматических взаимоотношениях Макрокосма с человеческой душой на протяжении и всех трех предшествующих четвертей года - всегда в качестве некоего очищающего элемента, наполняющего высшим смыслом и целительным, искупающим светом всю атмосферу данного времени. Это и не могло бы быть иначе. Ведь, как мы знаем, даже сами памятование и предчувствие - эти органы взаимодействия души с природно-духовной, макрокосмической жизнью года, обращены всегда совершенно определенно к пронизанной летним солнцем Второй четверти, где душе открывается дик самой Духовной, Божественной Мудрости - Софии.⁶

 Душе ведь надлежит уподобиться Ей, приняв здесь в свое сокровенное лоно дар Мирового Света, Мирового Смысла, Логоса и внося его позднее в зимнюю мировую ночь, в самых глубинах которой предстоит родиться "из божественной основы челове­ческого существа" и затем "расти в мировые дали" (38) этому Дитяти Духа - высшему плоду духовного брака Мирового Духа и человеческой души.

Также и правящие в другие моменты Мирового года сами начала Веры, Любви и Надежды, словно три дочери Софии, лишь оставаясь в родственной с нею связанности, остаются и самими собой - не оборачиваясь собственными противообразами...

---------------

Не раз настаивая на том, что духовнонаучные истины, как и всё вообще в области познания, вовсе не требуют принятия их на веру, полагаясь лишь на авторитет духовного исследователя, и говоря о возможных критериях критической "проверки" в этом смысле, Рудольф Штейнер приводил образ звездного неба. Неба, где мириады светил, следуя недоступным, казалось бы, для невооруженного специальными знаниями и инструментами рассудка, а значит и недоказанным или даже несуществующим для него законам, - тем не менее еженощно и в течение неизмеримых времен неукоснительно пребывают в устойчивой взаимосвязи, красноречиво "поддерживая друг друга". Так должны поддерживать друг друга и настоящие, выражающие реальность истины. Этот поучительный образ вспоминается, когда видишь, как удивительно проясняется и углубляется понимание того, что происходит в ходе описываемого Календарем душевно-космического года, при обращении к прямым сообщениям оккультного порядка, также связанным с годичным кругооборотом.

Достаточно привести здесь один пример. Ранее⁷ нами упоминалась одна схема, дававшаяся Рудольфом Штейнером в ходе небольшого цикла лекций о кругообороте года. На нее в свое время, уже после возникновения этих заметок о Календаре души, обратил внимание один из тех друзей, без участия и помощи которых не смог бы появиться их немецкий перевод. Это пояснение к лекции, читавшейся 8 апреля 1923 года [GA 223]. Если читатель возьмет в руки этот цикл лекций, он увидит, как могут истины поддерживать друг друга. Отмеченная на схеме (стр.76 дорнахского издания 1980 года) Духовная Мудрость, по словам Рудольфа Штейнера, осеняла человека с небесных высот уже в те древние времена, когда Я-начало не стало еще собственным внутренним его достоянием. Тогда оно, оставаясь до времени в лоне этой Небесной Мудрости, единым с Нею, лишь в вершине лета гласило к человеку. Он осознавал свою связь с Небом и ощущал, что оно сохраняло для будущего это Я-начало в своих высотах, являя его людям лишь в это время, когда "открывалось большое небесное окно". И люди тогда должны были просить Богов об этом благодеянии. Но и сегодня для человека, если он этого хочет, в летнее время выступает из ткущей в пространстве природы объективно-духовное, так что тогда можно получить чувство: "там повсюду ткущий Разум" (нем. Intelligenz).⁸

И когда человек получал направляющие его жизнь священные изречения в древних до-греческих Мистериях, изречение этого времени гласило: "ВОСПРИМИ СВЕТ". Рудольф Штейнер пояснил, что под светом понималась при этом Духовная Мудрость - то, "внутри чего сияло собственное Я человека". Тогда ощущали: лето приходит, чтобы привести человека в связь с Мировым Духом.

В этих сообщениях Рудольфа Штейнера выступает далее важный элемент Софийного начала: через него осуществляется "духовно-божественно-моральное откровение Космоса в человеке"; последний именно в это летнее время получает моральный импульс как таковой -как это можно видеть на упомянутой схеме. И тут же на схеме, в области правящей Духовной Мудрости стоит: "найти е" (или "озарение" - нем. Erleuchtung). Не пронизывающее ли это собою все это время - с середины Первой четверти (7) и вплоть до начала Третьей (27) - так хорошо знакомое нам п р е д чувствие Календаря души! Далее в этой лекции говорится, что позднее, на исходе лета в Михаэлево время, человек призван переходить от этого ведшего его через Софийную четверть и озарявшего его свыше наития - к настоящему, самостоятельному познанию. И это познание должно быть направлено на внешне-воспринимаемый, природный мир, где человек теперь бодрственно и в ясном сознании должен действовать: на схеме в этом месте мы видим: "познание" и "познание природы".

В другом месте этого же цикла лекций Рудольф Штейнер говорит о празднике Дня Михаила как о празднике "освобождения от боязни", празднике внутренней инициативы и внутренней силы. В человеке теперь должно возрастать все то, что развивается вопреки тяге к удобству, вопреки боязливости, как свободная, инициативная, смелая и сильная воля. Праздник Михаила - это праздник крепкой воли. Вспомним, как все содержание изречений Календаря этого времени побудило нас назвать открываемую Днем Михаила четверть - Волевой. А это, ведь, один из тех праздников года, что должны стать для нас "узловыми пунктами года, где мы соединяемся с Духом Вселенной" (GA 54, десятая лекция. Берлин 1905-1906).

Именно вследствие этого соединения с Мировым Духом, Логосом Вселенной все более начинает проявлять себя солнечная природа самой человеческой души. Летняя наполненность внешними впечатлениями теперь преображается в собственную софийную ее полноту. Ясность воспринятого извне света становится собственной плодотворной солнечной силой души, работающей над своей жизненной судьбой (28, 32). Потому-то именно здесь Календарь так настойчиво гласит о том, как жизненно необходимо миру освещающее и согревающее его сопереживание человеческой души, воссоздание ею в себе самой этого мира. Без этого его уделом стала бы ледяная опустошенность и смерть (33).

Уже здесь, в этой Волевой четверти - в самом начале Бодрственного полугодия, когда убывание внешнего солнечного света становится заметнее в природе, душа в своих внешних жизненных деяниях (34) дарует миру этот все более недостающий ему свет. Микрокосм теперь как бы берет на себя солнечную работу Мирового Духа. Все изменчивые, колеблющиеся, подверженные упомянутой Рудольфом Штейнером "боязни" чувствования, связывающие душу с миром, начинают преображаться, пронизываются уверенностью, сопутствующей постижению душою в себе самой этого ее собственного солнечного света (30).

Позднее, когда прошедшая сквозь зимние глубины - с присущими им собственными искушениями и опасностями - душа приблизится к весеннему времени, там, на исходе Четвертой четверти в человеке должен будет произойти окончательный поворот от внешнего познания природного мира к постижению собственной человеческой природы. В древних Мистериях он и получал в это время из рук мудрых Водителей изречение: "ПОЗНАЙ СЕБЯ САМОГО". Мы видим на упоминавшейся схеме Р.Штейнера к лекции 8 апреля 1923 года, к чему должно вести это самопознание: это покаяние (нем. Busse). С какою же наивнутреннейшей человеческой способностью прямо связано это, быть может, самое известное и действенное средство духовного самоочищения и самосовершенствования, как не с памятованием, мотив которого так часто звучит в изречениях Календаря души именно в это время (44, 46, 49,3)!

*

Да, "поддерживающие друг друга" истины всегда давались в помощь и укрепление людям духовными Водителями. Некоторые из них, звучавшие некогда в местах древних Мистерий, были сейчас приведены. Но и сегодня человечество имеет такие речения истины. И они, конечно, как и прежде, обращены к человеку, который всем своим трехчленным существом, можно сказать, родственно включен в гармонически-ритмическую структуру годичной жизни.

Но сегодняшний человек наделён уже даром самому свободно прорабатываться к правильному, истинному бытию в своём волящем, чувствующем, мыслящем существе. Сегодня он сам может определять характер и степень своей связанности с временной закономерностью макрокосмического года. И в этих критических пунктах года, когда вплотную подступают к душе, оглушая и понуждая её забыть самое себя, противообразы пронизывающих всю человеческую жизнь высоких и истинных духовно-душевных Начал; когда велика опасность искажения истинного жизнепроявления души в её волениях, чувствованиях и помышлениях, в эти моменты может сегодня человек обратиться к одному из самых действенных, всеобъемлющих и ответственных речений, что между двумя величайшими катастрофами нашего столетия были дарованы нам христианским Посвящённым современности.

Пусть же в завершающей части наших рассмотрений прозвучит оно, - прозвучит каждой из своих наполненных сокровенным смыслом четырех частей как ответ человеческой душе, вопрошающей в эти опасные моменты о себе, о мире и о правильном, истинном своем пути в нем:⁹

Душа человека!

Ты живешь в телесности членах,

Что несут тебя через мир пространства

В существо моря Духа:

Упражняйся  в  памятовании о  Духе

В душевных глубинах,

Где в правящем бытии Создателя миров

(Твоё) собственное Я

В Божественном Я пребывает;

И ты будешь истинно ж и т ь

В мировом существе человека.

Ибо правит Дух-Отец в высях,

В глубинах мира бытие порождая:

Вы, Духи Сил,

Дайте из высей прозвучать тому,

Что обретёт свое эхо в глубинах;

Оно гласит:

Из Божественного ведёт своё бытие человечество.

Это слышат Духи на Востоке, Западе, Севере, Юге:

Да услышат это люди.

Душа человека!

Ты живешь в биении сердца и легких,

Что вводит тебя через ритм времен

В чувство собственного душевного существа:

Упражняйся  в  помыслах о Духе

В душевном равновесии,

Где накатывающиеся волнами деяния мирового становления

(Твое) собственное Я

С Мировым Я соединяют;

И ты будешь истинно  чувствовать

В душевном действовании человека.

Ибо правит воля Христа вокруг,

В мировых ритмах даруя благодать душам.

Вы, Духи Света,

Дайте от Востока возгореться тому,

Что формируется Западом;

Оно гласит:

Во Христе жизнью становится смерть.

Это слышат Духи на Востоке, Западе, Севере, Юге:

Да услышат это люди.

Душа человека!

Ты живешь в покоящейся голове,

Что раскрывает тебе из основ вечности

Мировые мысли:

Упражняйся в  узрении Д у х а

В покое мыслей,

Где вечные цели Богов

Мировой сущностный свет

(Твоему) собственному Я

для свободного воления даруют;

И ты будешь истинно м ы с л и т ь

В духовных основах человека.

Ибо правят мировые мысли Духа,

В существе мира моля о свете,

Вы, Духи душ,

О, дайте из глубин испросить то,

Что будет услышано в высях;

Оно гласит:

В мировых мыслях Духа пробуждается душа.

Это слышат Духи на Востоке, Западе, Севере, Юге:

Да услышат это люди.

На Повороте времён

Вступил свет Мирового Духа 

В поток земного бытия.

Пала власть ночной тьмы,

Ясный дневной свет

Воссиял в человеческих душах.

Свет,

Что согревает кроткие сердца пастухов,

Свет,

Что просветляет чело мудрых царей.

Божественный свет,

Христос-Солнце,

Согрей наши сердца,

Просветли наши головы,

Чтобы ко благу становилось то,

Что мы хотим создать по велению сердца,

Что мы хотим целеустремлённо  совершить,                                                                              

Доверяясь нашему разуму.

Позволим также и действенным истинам, обретшим форму двенадцатью годами раньше и данным этим Посвященным в Антропософском Календаре души, напомнить здесь о себе - рядом с краеугольным для нашего времени Речением

Истины. Ведь каждый из четырех членов медитации Камня Основы буквально

отвечает главной задаче, стоящей перед душой человека в одном из четырех

отраженных в Календаре и составляющих весь годооборот периодов:

истинно ж и т ь,  деятельно выполняя свое назначение в этом мире и проходя через Волевую четверть, где собственная плодотворная мощь души, способная оживлять в своем сокровенном внутреннем, воскрешать в нем сохраненное из прошлого достояние (32, 33, 34), должна преобразиться   в подлинное ПАМЯТОВАНИЕ   О   ДУХЕ;

истинно чувствовать,проходя через четверть Чувствований, где вопреки опасности для человеческого Я выскользнуть из своих душевных оболочек и раствориться в увлекающем его сиянии мира внешних чувств, смутное спасительное предчувствие грядущего соединения с Мировым Духом (7, 9, 10 13) должно стать непосредственным и действительным его осознанием - ПОМЫСЛОМ О ДУХЕ, позволяющим душе "придти в себя", "опомниться";¹⁰

истинно м ы с л и т ь  в четверти Мышления, где оглушающие душу новые впечатления "хаотического разрастания мирового становления" лишь тогда будут охвачены и преодолены видением, умозрением (Schauen, - 44,46), если оно обретет покой и свет истинного УЗРЕНИЯ ДУХА;

и в Софийное время лета истинно напитать, пронизать, согреть и просветлить всю жизнь души - её чувствование, мышление и её целеустремленное, действующее во благо воление - звучанием Мирового Слова, теплом и светом Ми­рового Духа (12, 17, 18, 21, 22, 25), ибо все это есть Сам БОЖЕСТВЕННЫЙ СВЕТ, ХРИСТОС-СОЛНЦЕ.¹¹

^{________________________________________________} 

¹ См. стр. 19 (в примечании), 22-24

² Не случайно это "so" входит в состав немецких временных наречий sofort, sogleich, soeben (сейчас, сию минуту, тотчас, только что) и союза sobald (как только), А чего стоят знаменитые so! и also! в повседневной разговорной речи немца, - как бы решительно подводящие черту подо всем, что только что имело место, и требовательно привлекающие наше внимание к тому, что вот теперь-то и есть самое главное!

³ Этот момент подробнее освещен в Приложении к 1-му изданию "Года души" (1998 г.), с. 91-92. Соответствующий фрагмент приводим здесь как примечание о "противообразе" Надежды:

... Итак, именно мотив Надежды звучит в это время в изречениях Календаря души все более настойчиво, пронизывая собою "волевую" четверть. Здесь, как уже отмечалось, душа изливает воспринятые накануне силы Мирового Бытия, их солнечную мощь, ставшую теперь собственным её достоянием, во внешние деяния своей жизни, источает исполненные этих сил "мысленные лучи" (Gedankenstrahlen), дабы осветить и разрешить как внешние, так и внутренние задачи и загадки этой жизни (28,34 изречения Календаря).

Более того, душа становится теперь способной совершить некий сокровенный акт - очистить и преобразовать в себе само качество этого принципа Надежды. На это со всей определенностью указывают две завершающие строки изречения 28-й недели (ставящие подчас в тупик впервые знакомяще­юся с Календарем). Ведь здесь Надежда неожиданно выступает в ре­альном облике возможного своего противообраза, способного "осла­бить, сковать крылья" тому самому желанию, стремлению {Trieb) моей души и духа, которое я, было, уже обрёл в себе в предыдущие две недели (26,27) как макрокосмический дар летнего солнца. Это - стремление к бодрственному михаэлическому "несению себя в себе".

С замечатель­ной проницательностью Х.Л.Ван Хаудувер заметил в своих "Наблюде­ниях над Антропософским календарем души" (Штуттгарт, изд."Меллингер", 1975, глава о 27-39 изречениях), что Рудольф Штейнер употребляет здесь слово "надежда" не иначе как в смысле пословицы "Надеяться и терпеть - приводит лишь к грехам (долгам)" ("Hoffen und Dulden bringt in Schulden").

Можно было бы привести и немецкое: "Hoffen und narren macht manchen zum Narren" ("Иных превращают в глупцов (пустые) надежды и легкомыслие”). Эта оборотная сторона надежды преодолевается только личным деянием. Недаром Хаудувер отмечает там же, что начиная с Дня Михаэля, почти в каждом изречении присутствует слово "сила" в той или иной форме. Человек, покинутый стихийной силой природы, несшей и поддерживавшей его весной и летом, предоставляется теперь себе самому и должен в себе найти и активизировать собственные силы.

Да и сам импульс Михаэля никогда не связан с чем-то ставшим, готовым, законченным. Он - само движение вперед, становление новою. Так охарактеризовал его Эмиль Бок в своей книге о праздниках года, и так проявляется пробуждающее настроение этого праздника в относящих­ся к этому времени изречениях Календаря. Ведь сразу же после появ­ления на нашем пути упомянутого противообраза надежды, уже пос­ледующее (29) изречение Календаря с исчерпывающей полнотой и оп­ределенностью гласит о том, чем должна в это время года стать для нас подлинная Надежда. И лишь научившись истинно переживать, празд­новать этот День Михаэля, можно преодолеть тот противообраз На­дежды, что "приводит лишь к грехам".

Исполненное бессилия и скорби и "от скорби происходящее" тер­пение должно, все же, приводить не к отчаянию, но к "опытности" - по слову апостола Павла (Римл.53-4)- И закаленный этой опытностью че­ловек обретает тогда подлинную надежду, которая, в отличие от своего противообраза, "не постыжает" ("Hoffnung lаеsst nicht zu Schanden"), Но это возможно осуществить в себе, лишь "оправдавшись верой" и давая излиться в свое сердце Божественной Любви (Римл. 5:1-5 )

⁴ Интересно разъяснение смысла слова Wahn в немецком Большом толковом словаре ("Langenscheidt" - Deutsch als Fremdsprache, 1994. S.1094): это "нереалистичное, часто болезненное представление или таковая же надежда".

⁵ Здесь можно напомнить о возможности ближе подойти к внутренней сути этих Начал и их оккультной подоснове в книгах и лекциях Рудольфа Штейнера, как и в затрагивающих эту тему работах антропософских авторов.
В частности, автор мог бы рекомендовать, как наиболее ему знакомые в силу изначального их написания на русском языке, глубокие исследования Сергея Прокофьева: "Кругооборот года как путь посвящения...". Ереван, 1994 (нем. издание: Stuttgart, 1994), "Двенадцать священных ночей и духовные Иерархии".  Ереван, 1993 (нем. издание. Дорнах, 1992), а также "Небесная София и земная Антропософия". М., 1995 (нем.изд.: Dornach, 1994). В первом из них рассматриваются вера, любовь и надежда как вырабатываемые человечеством христианские добродетели, а также -фактически не затронутая нами тема самих основных христианских Праздников года, хотя они-то и служат четырьмя главными вехами, определяющими всю структуру Календаря души. Названия двух других работ говорят сами за себя.

⁶ Эту особенность можно проследить в рассмотрениях Первой части.

⁷ См. примечание на стр.35.

⁸ См. лскцию 12.10.1923, GA 229.

⁹ Приводимая далее медитация Камня Основы была дана Рудольфом Штейнером на Рождественском Собрании Всеобщего Антропософского общества в Дорнахе в декабре 1923 года.

Редакция перевода выполнена по изданию: R.Steiner. Wahrspruchwortе. Dornach, 1981. S.181-185, GA 40.

¹⁰ См. значения нем."'Besinnen".

¹¹ Удивительным образом особой задаче души в софийной четверти года созвучен завершающий член медитации Камня Основы. Если в каждом из предыдущих призыв действовать обращен поочередно то к самой человеческой душе, то к благим макрокосмическим Духам, здесь обе части гласят о наполняющем душу Свете Макрокосма.

© A.C. Конвиссер. Текст, редакция переводов, примечания
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 1998
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 2000