Отраженным в Календаре души изменениям, колебаниям во взаимоотношениях человеческой души и Мирового Духа присуще ярко выраженное ритмическое, волнообразное начало. Его трудно осознать, если работаешь с каждым из изречений лишь изолированно, упуская из виду, что любое из них занимает свое особое место в годичном круге абсолютно закономерным образом, подобно сочетающимся в аккорде тонам, соотносящимся элементам сложных кристаллических структур или, скажем, фигур в геометрии и т.п.

Безусловно, каждый человек переживает запечатленные в Календаре процессы только ему свойственным образом - это ведь именно его в буквальном смысле личная жизнь, быть может, в самой интимной ее сфере, и кто вправе определять извне, "правильно" или нет душа живет, дышит, продвигается во времени сообразно ее судьбе?.. И все же объективная грандиозная "правильность", без тщательного опытного исследования которой не был бы создан Календарь, - она существует и реально действует. И отдельные факты и черты ее, открывающиеся в ходе работы с изречениями, могут заметно эту работу углубить, дать возможность, с одной стороны, ощутить всю временную целостность организма Календаря, с другой же - пережить незаменимость и важность происходящего в пределах буквально каждой из 52-х недель, проецирующей определенный импульс в одни пункты годичного круга и принимающей воздействия из других.

Если последовательно, один за другим исследовать все четыре 13-недельных межпраздничных этапа годичного странствия души, то выявляется каждый раз один и тот же неукоснительный ритм, характеризующий взаимодействие импульсов Макро- и Микрокосма на протяжении каждого такого этапа. Мы имеем здесь четыре единообразных и совершенно законченных в себе цикла душевно-духовных процессов. Первая неделя цикла - это всякий раз своеобразная прелюдия (1, 14,27,40). Она знаменуется интенсивным импульсом извне, которой побуждает тогда душу к собственной ее активности. Последующие пять недель - время реализации этой активности. Срединная, Седьмая неделя каждого цикла (7, 20,33,46) - это хорошо известный "момент искушения": когда собственное движение души достигает кульминации, перед нею вдруг возникает п р о- тивообраз этого действующего из нее импульса, полярная альтернатива ему. Душа лицезреет тогда, что могло бы произойти в этом пункте ее годичного пути, не будь выработано должного равновесия между внутренними и внешними компонентами ее жизненного содержания.¹

И это равновесие начинает осуществляться сразу же по вступлении души во вторую половину каждой из четвертей. В продолжение двух, следующих за срединной, недель (8-9, 21-22, 34-35, 47-48) в душевное бытие мощно вступает импульс Макрокосма. Десятая неделя (10, 23, 36, 49) - важный пункт взаимопроникновения, перетекания друг в друга обоих импульсов. Заключающая каждую четверть триада недель (11, 12, 13; 24, 25, 26; 37, 38, 39; 50, 51, 52) - это всегда триада идущих теперь рука об руку импульсов Макрокосма и Микрокосма, "неслиянных и нераздель­ных".

При сопоставлении же самого содержания аналогичных по местоположению в каждой четверти и сменяющихся в ее ритмах собственных душевных и Мировых, макрокосмических импульсов видишь, что здесь, как и во взаимоотношениях отдельных недельных изречений, присутствует своя строгая соотнесенность. Выше мы выделили чередующиеся периоды доминирования в душе тех или иных импульсов, а также специфического для каждой четверти "искушения". Прохождение душою двенадцати таких периодов - по три в каждой четверти - и составляет собственно ее годичный жизненный круг:

ПРЕОДОЛЕНИЕ ЛИЧНОСТНОГО

(Световосходящее полугодие)

УКРЕПЛЕНИЕ ЛИЧНОСТНОГО

(Светонисходящее полугодие)

Мы видели только что: сами годичные четверти соотносятся друг с другом как своего рода "аналоги" либо "антиподы":

ИОАННОВ ДЕНЬ

Душа увлекается Солнцем из своей личностной оболочки в расцветающий  внешнечувственный  мир,  к восприятию Мирового Духа и в Нем - себя

Душе даруется зачаток Мирового Слова как основа личностного. Воспринятый извне в глубины души, он в ней созревает, укрепляя ее для внешнего действования в предстоящем Бодрственном полугодии

Мировой Дух-Свет вливается в душу, увлекая ее вглубь, к ду­ховным основам человека, побуждая преодолевать лич­ностное

Душа, воспринявшая Мировое Слово как импульс для инди­видуальной инициативы, дей­ствует во-вне. Воспринятый в истекшем Сновидческом полу­годии Мировой Свет устремля­ется из индивидуального духа во-вне, в мир, просветляя и прорабатывая его

 РОЖДЕСТВО

*

Возвращаясь к взаимоотношениям отдельных изречений, можно отметить, что они отвечают известной уравновешивающей закономерности, которая вообще характеризует взаимосвязь двух исторических моментов, одинаково, как бы "зеркально" отстоящих во времени от одного срединного пункта. Роль такой точки отсчета этот пункт обретает, лишь если в нем произошло какое-то важное событие, радикально значимое как для подготовившего его, так и для следующего за ним периодов. На подобные, выравнивающие ход истории, "зеркальные" события неоднократно указывал Рудольф Штейнер, характеризуя их подчас как "противо-удары".²

В качестве упомянутых точек отсчета для Календаря души естественнее всего, конечно, брать пункты четырех великих Праздников года, точнее, связанных с ними "осей", крестообразно разделяющих годичный круг. Они-то и позволяют выявить полярность "зеркальных", то есть входящих в две взаимно прилежащие четверти, изречений. Это соотношение остается в силе, по какому бы принципу ни делили мы годовой круг: на "световосходящее" и "светонисходящее" или же на "сновидческое" и "бодрственное" полугодия.

Но именно с этой двоякой возможностью членения годового круга связана одна особенность взаимосвязи отдельных "противоположных" изречений. Здесь как бы имеют место полярность первого и полярность второго порядка - по степени их проявления. Более существенным образом каждое изречение всегда противостоит своему "антиподу" из недавно пройденной четверти. Слабее же выраженная полярность второго порядка характеризует отношение того же изречения к "антиподу" из четверти, вступить в которую предстоит вскоре душе.

И это не могло бы быть иначе. Ведь переходя в новую четверть, душа тем самым каждый раз вступает и в новое полугодие - в том смысле, что сразу же актуализируется иное, новое состояние Мирового или же собственного ее бытия: прибывание или убывание природного света и тепла, с одной стороны, возрастание или ослабление душевного бодрствования - с другой. И для успешного продвижения в новых условиях душа как бы отталкивается от пройденного, перестраивается на нужную теперь тональность, свойственную принявшему ее полугодию. Потому и взаимная
полярность принадлежащих этому полугодию "зеркальных", то есть "противоположных" изречений гораздо менее антагонистична, нежели та, что
присуща таким же изречениям полугодия, во второй четверти которого пребывает сейчас душа. Она, в этом смысле, всегда, конечно, находится одновременно в двух взаимопроникающих полугодиях, но сам поступательный
ход времени диктует постоянную обращенность к Будущему. Оттого и оказывается возможным, находясь в определенной точке любой четверти, яснее
определить собственное состояние, ориентируясь по "зеркальным" точкам
соседствующих по обе стороны четвертей. Одна из них уже покинута, как бы
преодолена и отторгнута душой, другая же гостеприимно готовит ей встречу.
К тому же "зеркальное" изречение из будущей четверти полугодия,
в которое вступила теперь душа, - это всего лишь "аналог", отголосок, даже повторение в каком-то смысле, "зеркального" изречения полугодия, оставленного позади, а значит и включенного уже в опыт души. Это мы и имеем ввиду, говоря о более резкой противоположности каждого    изречения по отношению к своему "вчерашнему" антиподу, чем к "завтраш­нему".

*

Мы видим прекрасную, абсолютно гармоничную картину годичного кругооборота - душевно-личностного и духовно-Мирового одновременно, - когда ставим перед собой его образ во всей нерасторжимой его целостности.

В то же время ощущение логически-строгой преемственности происходящего с душой по мере прохождения ею четверть за четвертью годичного жизненного круга не покидает нас при последовательном, сообразном ходу времени, рассмотрении этих четвертей. Существо этой преемственности - в укреплении и активизации одного за другим трех основных аспектов душевного жизнепроявления человека: его воли, мышления и чувствования. Безусловно, они тесно слиты в здоровом человеческом существе, и полноценная жизнь личности способна и призвана проявляться во всех своих ипостасях всегда и в любом пункте года. И все же, при чутком самонаблюдении, мы замечаем, что раскрытию и утверждению каждой из этих душевных сил благоприятствует и как бы сродни ей всегда определенный период годичной жизни внешнего природного мира.

Вот Третья четверть года. Это время созревания собственных сил души, созидающих сил ее жизненной воли. Они могут окрепнуть в самоотверженной внешней работе, в "вершении своей жизненной судьбы" человеком (31-32,35-36). Завершающее, праздничное изречение Второй четверти уже содержало указание на этот предстоящий основной душевно-мировой процесс Третьей, было тогда как бы предуказывающим по отношению к ней (26). В то же время в эту собственную внешнюю человеческую деятельность изливаются из глубин души воспринятые ранее и сохраненные ею Мировые силы (34).

Также и последнее недельное изречение Третьей четверти (39) со всей определенностью предуказывает задачу Четвертой - просветление полноты души ясностью собственного человеческого мышления (44-45,47,49). И затем, на склоне завершающей из четырех фаз годооборота, как было это и в предшествующих четвертях, звучит напоминание об истинном источнике доминирующей здесь душевной силы - воспринятом некогда прежде свете Мирового Мышления (48). А последнее, предпасхальное изречение этой четверти - настоящий гимн мощному грядущему устремлению человеческого духа из тесных душевных оболочек в просторы дарующего жизнь Мирового Бытия (52).

Первая четверть нового Мирового Года пронизана мощью человеческих чувств, обращаемых к восстающей Божественно-природной жизни. Но теперь это уже не та созидающая и формирующая обращенность к внешнему, что характеризовала противолежащую, Третью четверть, когда человеческая душа в твердом самосознании противостояла миру. Нет, отношение души к внешнему космическому Бытию теперь совершенно иное: это жизнь в пьянящей призрачности чувственной иллюзии, то и дело забывающаяся в смутных, неопределенных ощущениях, предчувствиях, граничащих, однако, с подлинным духовным созерцанием (7,8,9,10). Это преимущественно время стихийного слияния, любовного взаимопроникновения Микро- и Макрокосма.

В то же время, орудием и, так сказать, театром, где может разыгрываться эта исполненная прекрасных образов грёзоподобная жизнь, служит, конечно, не что иное как человеческое мышление, выпестованное в предшествовавшем "бодрственном" полугодии, - об этом напоминает нам изречение 8-й недели. И как раз для этого должно мышление правильно понять нынешнюю свою роль и "безмолвно удерживать себя в сновидческом бытии".

И когда в забвении себя самой душа парит, увлекаемая "высотами внешних чувств", в ее глубинах вспыхивает "слово Истины Богов", призывающее ее к радостной задаче предстоящей эпохи года -отыскать в духовных основах мира родственные ей силы Мирового Слова, чтобы воспринять их в себя. Об этой задаче и гласит изречение 13-й, "предуказывающей" недели.

И вот уже начинает душа чувствовать действующее в мировом сиянии творящее начало Мирового Духа. Вторая четверть года дает ей возможность расширить свои пределы, принимая в них через распахнутые совсем недавно врата внешних чувств Мировое Слово, Божественный Логос. Теперь, подобно тому, как это было уже в Четвертой, противолежащей четверти, деятельность души вновь начинает обращаться на самое себя - она должна стать "достойным облачением" становящегося ее достоянием Духа (15,16,17,18). Тогда свет этого Духа, продолжая мощно жить и сиять в духовных глубинах человека, будет способствовать созреванию и рождению плодов недавнего любовного слияния Макрокосма и Микрокосма, свершившегося в насыщенном целительными, животворящими ираобразами "летнем сне" Первой годичной четверти (22). Эти-то плоды и позволят в дальнейшем ходе времени созреть из Мирового "Я" человеческому "Я", когда душа после летнего странствия в Мировых Далях вновь обратится к "вершению" собственной жизненной судьбы в волевом становлении Третьей четверти.³

Конечно же, каждая отдельно взятая четверть не может и не должна быть исключительным олицетворением какого-то одного определенного начала душевной или мировой жизни. И все же явственное проникновение  в   каждую   последующую   четверть основополагающего духовно-душевного процесса предыдущей как раз подчеркивает и закрепляет за каждым таким процессом совершенно определенную область годичного круга, то есть относительно ограничивающий его временной период.

Действительно, несколько первых недель каждой четверти всегда еще исполнены того начала, раскрытие и становление которого пришлись на предшествовавшую часть года. Так, четыре первые недели Световосходящего полугодия (Четвертая четверть) отмечены интенсивным проявлением "сил Богов", огненной силы Мирового Слова через "созидающую мощь души", через "раскрытие ее собственной силы" (40-41,42-43). Эта мощь, эта собственная душевная сила человека— непосредственное наследие Третьей, Волевой четверти.

Так и позднее, в изречениях, открывающих собою Первую четверть, главным действующим лицом все еще является человеческое мышление, ясность и силу которому дано было обрести в прохождении через последнюю четверть минувшего года. Но теперь оно утрачивает, добровольно растворяет "в далях пространства" собственное бытие и способно свободно устремиться в "озаренный Солнцем" макрокосмический мир, который только и может одарить это мышление своим теплом - в дополнение к присущей уже ему ясности (1, 2,4).

Начало Второй четверти. В преддверии своего приобщения к духовному свету Мирового Мышления и Мирового Слова-Логоса душа преисполнена еще переживания мировых просторов, откровений света внешних чувств, достигших своих высот в Первой четверти (14, 15, 17).

Круг годичного странствия склоняется к завершению. Душа вновь вступает во вторую половину светонисходящего полугодия, в Третью, "волевую" четверть. Нынешнее устремление души к формирующей внешней деятельности в мире сможет осуществляться правомерным образом лишь при условии, если оно будет просвещено "из душевной солнечной мощи" тем светом Мирового Мышления, что просветил и насытил саму душу в предшествовавшей летней фазе ее пути - наиболее всего во Второй четверти. Это и есть "зрелые плоды мышления " - подлинный дар летнего Солнца. Лишь воспринятый в глубины души Мировой Дух может теперь служить подлинным источником сил для человеческих деяний (27-28, 29-30, 31).

__________________________________________

¹ Вследствие афористической природы изречений, призванных каждый раз влить в максимально сжатую форму сложнейший и многозначный процесс во всей его текучей конкретности, бывает нелегко сразу же составить удовлетворяющее осмысленное представление об их содержании. Но без этого невозможно последующее медитативное углубление в верном направлении. Такому первоначальному мыслительному охвату помогает прежде всего рассмотрение отдельного изречения не иначе как в самом живом контексте ближайших соседствующих с ним. Так и вся опасная "своевременность" возникающих в середине каждой четверти "искушений" открывается лишь при взгляде на правомерные импульсы души и Мирового Духа, должное взаимодействие которых запечатлено в соседних, обрамляющих Седьмые недели, изречениях.

² Например, в лекции 14 октября 1914 г. в Дорнахе, GA177, Dornach 1977. S.158,159.

(Всюду в дальнейшем так обозначается порядковый номер цитируемого источника по Каталогу Полного собрания (Gesamtausgabe) сочинений Р.Штейнера, издающегося на немецком языке с 1956 г. в Дорнахе, Швейцария)

³ Хотя расположение как "предуказывающих" (13, 26, 39, 52), так и "ретроспективных", "напоминающих" (8, 22, 34, 48) недель относительно праздничных осей отличается от классически симметричного расположения обычной четверицы "противоположных" и "противолежащих" недель, тем не менее, будучи соединены линиями на воображаемой плоскости годового круга, и тс, и другие составят совершенно иден­тичные фигуры. Ибо тогда окажется, что и "ретроспективные", и "предуказыва­ющие" недели соотносятся меж собой как "противолежащие". Вообще, при углубленном исследовании Календаря подобные кажущиеся "нарушения" ранее обнаруженных и, вероятно, универсальных принципов его построения, композиции, могут подчас существенно обогатить представление о целостном его организме и, кроме того, еще более утвердить реальное проявление упомянутых принципов. Для автора, к примеру, одно время оставалась загадкой своеобразная "неправильность" в расположении самих праздничных недель. В самом деле, Пасхальная неделя (1), открывая собой новый годооборот, тем самым располагается сразу после праздничной "оси". В настроение же Иоаннова дня душа вступает за две недели до достижения другой такой "оси". Михаилов день за неделю предшествует вступлению в новую четверть, а Рождество, как и Иоаннов день, наступает за две недели до такого же момента.

Конечно же, нельзя забывать и о самой условности строго геометрического крестообразного расположения праздничных "осей" в соответствии с четырьмя 13-недельными циклами. Дни Праздников в действительности лишь как бы осеняют своей близостью границы между четвертями, не говоря уже о естественной подвижности от года к году дня Пасхи. Геометрический образ годичного круга - только некое идеальное мыслительное построение, соответствующее количественной структуре Календаря. Но именно поэтому пункты Праздников, будучи соединены линиями, должны, казалось бы, составить на воображаемой плоскости годового круга какую-то симметричную фигуру: равноконечный крест, квадрат и т.п. И если этого нет, значит налицо явная произвольность либо неточность.

Усомниться в этом заставила прежде всего уже неоднократно подтверждавшаяся связь геометрического взаиморасположения определенных изречений с соотношением их внутреннего смысла. И действительно, стоило сопоставить текст четырех праздничных изречений, тотчас обнаружились давно знакомые "противолежащий" (12-38) и "противоположный" (1-26) принципы их взаимного расположения. И именно то, что великие Праздники года все же не составляют собой обычной четверицы "противоположных" и "противолежащих" изречений, наиболее отвечает их внутренней сущности.

В то же время здесь особенно красноречиво проявляет себя известное в духоведении явление: духовные соотношения и реальности выступают как бы с неким обратным знаком по отношению к связанному с ними или воплощающему их материально-зримому. В данном случае, тождественные, казалось бы, пункты равноденствия (1-26) оказываются "антиподами" в отношении доминирующей устремленности души. А буквально противоположные в земных условиях области зимней тьмы и летнего Солнца (38-12) оказываются в духовном смысле "аналогами": в обоих случаях Божественные   силы, составляющие основу душевного существа человека, устремляются в мировые дали Макрокосма, при безусловно полярном душевном настроении: зачарованности "блистанием мировой красоты" лета противостоит зимнее "освобождение от   чар".

Первостепенное значение имеет здесь, конечно, и то, что Пасха и Михаилов день - это границы, радикально разделяющие два годич­ных региона, полярно противо­положных в отношении душевной настроенности человека ("сновидческое" и "бодрственное" полугодия), чего никак нельзя сказать о пунктах Рождества и Иоаннова дня.

Впрочем, если" вдуматься, эти две пары пунктов годичного круга и в чисто внешнем отношении противостоят друг другу. Рождество и Иоаннов день отнюдь не знаменуют начало существенных изменений в природной жизни, тогда как Пасха и Михаилов день стоят как раз в их преддверии.

Красноречивым представляется в свете сказанного и традиционное календарное установление Иоаннова дня и Сочельника: в обоих случаях это 24-е число. 

© A.C. Конвиссер. Текст, редакция переводов, примечания
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 1998
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 2000