Евангелие от Луки повествует нам о пастухах, которые в Рождественскую ночь «были на поле» близ Вифлеема и «содержали ночную стражу у стада своего». И предстал им Ангел Господень, и возвестил им о рождении Младенца Иисуса. Когда произнес он свое послание, открылись дали не­бесные и стала слышна хвалебная песнь ангель­ского хора:

«Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение». ( Еванг. От Луки 2,14).

Во всех исторических преданиях говорится, что ангел явился человеку и принес ему послание. Такие послания - источник религиозных открове­ний. В Рождественскую ночь пастухи узнали о том, что произошло в Вифлееме. Но затем они становятся свидетелями того, что происходит на небесах. Хвалебная песнь ангелов не обращена к людям, только три человека короткое время могут ее слышать.

Рай, в котором живут ангелы, покинут челове­ком во время грехопадения; он отдаленно прояв­лен в звучании гармонии сфер, которые еще пе­реживались в древние времена. Близ Вифлеема не только ощущалась небесная гармония, здесь слышалось ангельское пение. Оно было не отго­лоском рая, а выражением сиюминутного пережи­вания ангелов, которые восхваляли не мудрость творения, но мудрость того, на что они взирали в Вифлееме.

Простые слова, в которых выражалось ан­гельское пение, трудно переводимы с греческого языка. Необходимо прочувствовать содержание каждого слова. Первая строка гласит: «Doxa en hyphistois Theo». «Doxa» - это небесный свет, в котором открывается божественная творческая воля. Как возник свет мира ангелов? Когда в на­чале земного развития из божественного лона изошло творение, проявляясь сначала в высших силах, затем в ангелах, и в конце концов в людях, отдельные ангелы, слышавшие творящее слово, выражали то, как они понимали божественную волю для земного развития. Между тем, как они это понимали, образовывался между ними духов­ный свет. Свет - это не сущность ангелов, но их восторженное благоговение перед Богом и лю­бовь к творящему славу, обращенная затем и на людей. «Doxa», духовный свет, направлен к Богу (Theo), творящему в высотах (en hyphistois).

Затем ангелы обращаются к земле: «kai ерi ges eirene» («и на земле мир»). Сила мира появ­ляется у них благодаря тому, что они взирают на Бога. Мир - это божественная сила, которая нис­ходит на ангелов, единых в своей ответственно­сти за творческое слово.

Мир на Земле не может быть заключен между людьми. Заключенным может быть перемирие, но не мир. Мир - это та сила, которая нисходит. Мы можем заметить, как на исходе дня мы погружа­емся в мир сна, как умирающего затягивает в себя мир смерти. Это происходит тогда, когда день или вся жизнь в нас затихают, когда мы созвучны со своим истинным существом. Таким же образом затихает Земля в Рождественскую ночь, она вслушивается в слова ангелов. В «борьбе за вы­живание» природа становится чуждой своей ис­тинной сущности - в Рождественскую ночь она вновь возвращается к первоначальной гармонии. Затихает не только день, или жизнь, но все зем­ное развитие - оно готово принять райского мла­денца Иисуса.

Если Земля воспримет в себя жизнь ангелов, на нее может снизойти мир. Мир не спустится на тех, кто не открыт благоговейно вместе с другими, - к демонам и к людям, закрытым в себе (хотя ан­гелы их очень любят).

Текст Евангелия продолжается словами: «en anthropois eudokias» («мир выпадает на долю лю­дей eudokia»). Это слово почти не переводимо. Оно созвучно первому слову текста («doxa»). Мир людям, в которых живет божественный свет. Евангельский текст составлен таким образом, что, начинаясь со слова «doxa» (свет в высях ангель­ского мира), заканчивается словом «eudokia» (свет, изливающий с неба на людей). Когда в пе­реводе Эмиля Бокка (нем. яз. - М.К.) речь идет о «доброй воле», то в слове «доброй» нужно уло­вить слово «свет».

Пастухам, возвращавшимся из хлева домой, «из слов, которыми они восхваляли божественный мир, воссиял божественный свет». Божественный свет - свет eudokia. В хлеву пастухи нашли не только подтверждение словам, обращенным к ним Ангелом Господним. Когда говорили они сами, исполнились слова ангельского хора. «И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи».

Вспоминая ужасы XX века, нелегко произно­сить слово «мир». Наше время не мирное. Но ан­гелы говорили не о мирных временах, они говори­ли о силе мира, которая спускается на людей доброй воли. Как ни ужасны события последнего столетия, мы знаем тех, кто не подчинялся нена­висти, а в угнетателях и убийцах видел людей, чуждых самим себе. Они были тихими, подчас безымянными героями этого времени. В них ца­рил мир Рождественской ночи, в котором ощуща­лась близость к Богу. От них исходит свет, потому что они понимали, что в человеке помыслен Бог.

Иоганн В. Шнайдер
Das Goetheanum 51-52/2000