Духовная эволюция человечества всегда была соединена живой связью со всем окружающим миром. Для многих людей сегодня многое стало мертвым и прозаическим; и это так даже в отно­шении наших религиозных праздников. Большая часть человечества обладает только самым малым пониманием того, что означают Рождество, Пас­ха и Пятидесятница. Человек почти утратил то неизмеримое богатство жизни чувств, которым в прежние времена люди обладали вследствие ощу­щения своей живой связи с духовным миром. Да, даже праздники стали для многих людей сегодня мертвыми и прозаическими. Излияние духа из высших миров стало лишь абстракцией, и изме­нится это только тогда, если люди придут снова к духовному знанию.

Многое говорится сегодня о силах природы, однако - совсем недостаточно о существах, сто­ящих за этими силами. Наши предки говорили о гномах, ундинах, сильфах и саламандрах, но воз­можность видения какой-нибудь реальности за этими идеями расценивается сегодня как полней­шее суеверие. Не имеют большого значения сами по себе теории, которых придерживаются люди; но это становится как раз весьма серьезным, ког­да теории склоняют людей не видеть истину.

Когда люди говорят, что вера их предков в гно­мов, ундин, сильфов и саламандр и тому подобное являлась бессмыслицей, было бы скорее всего гро­тескным ответить: «Ну, хорошо, пойдите и спро­сите пчел. Они могли бы заверить вас: сильфы для них не являются суеверием; они знают достаточ­но хорошо, чем обязаны сильфам». Любой, кто ра­ботает как духовный исследователь, может обнару­жить те силы, которые ведут пчелу по направлению к цветам; он увидит реальных существ, ведущих пчелу к цветам; среди множества пчел, которые летят в поисках питания, находятся существа, ко­торых наши предки называли сильфами.

Особенно тогда, когда различные царства при­роды взаимодействуют друг с другом, способны проявить себя определенные элементарные суще­ства. Там, где мох растет на камнях, например, могут проявляться такие существа; или опять-таки в цветах, в контакте пчелы с цветами определен­ные существа имеют возможность проявить себя. Другая возможность возникает, когда сам человек приходит в соприкосновение с животным цар­ством. Этого однако не происходит при обычном течении событий, как например, когда мясник за­бивает быка или когда человек ест мясо. Это про­исходит однако при менее обыденных обстоятель­ствах, когда контакт между двумя царствами при­роды является чем-то большим, чем просто жиз­ненный факт. Это происходит особенно часто тог­да, когда человек имеет тот род отношения к жи­вотным, в который вовлекаются его собственные чувства, отношение его души. Пастух, например, может иногда иметь такое особенное отношение к своим овцам. Связи такого рода были очень час­тыми в более примитивных культурах в прежние времена; они напоминали отношение, которое и сегодня какой-нибудь араб, живущий в пустыне, имеет к своей лошади. И такие силы души, кото­рые разыгрываются на переходе из одного царст­ва природы в другое - как это происходит меж­ду пастухом и его овцами или когда силы запаха и всё сопутствующее этому устремляется от цветов к пчелам, - такие силы дают определенным суще­ствам возможность инкарнации, воплощения. Духовный исследователь воспринимает нечто по­добное ауре вокруг цветущих растений; она возни­кает, когда пчелы прокладывают свой путь к цве­там и отведывают то, что они могут найти там. Некий вид цветочной ауры струится наружу и это обеспечивает питание для определенных духов­ных существ.

Вопрос, почему упомянутые существа присут­ствуют здесь и больше нигде, не возникает для того, кто понимает духовный мир. Если обеспече­ны возможности для таких существ, тогда они при­сутствуют здесь; дайте им то, за счет чего они мо­гут жить, и они появятся здесь. Это совершенно так же, как когда человеческое существо позволя­ет злым мыслям струиться из себя: тогда опреде­ленные существа могут воплощаться в его ауре; они есть здесь, потому что вы позволили их питанию струиться к ним. Определенным существам возможность воплотиться дается тогда, когда, как го­ворилось, различные царства природы приходят в соприкосновение одно с другим. Там, где обнаруживают в скалах металл, горняк, который обру­бает его, может видеть крошечных существ, кото­рые были словно спрессованы вместе в довольно малом пространстве и теперь устремляются отту­да во всех направлениях. Эти существа являются некоторым образом подобными человеку; они об­ладают силой разума, но это - разум без ответ­ственности; и, таким образом, если они учиняют над человеком вредную проделку, они никоим об­разом не чувствуют, что они делают что-то злое. Они являются существами, которых наши предки называли гномами; они предпочитают устраивать свое жилище там, где металл и камень встречают­ся вместе. Были времена, когда они оказывали людям добрую службу, как, например, в ранние вре­мена горного дела; способ, как прокладывать шах­ту, знание того, как проходит пласт - это было уз­нано от таких существ.

Человечество окажется в тупике, если оно не сможет приобрести духовного понимания таких существ. Как и с гномами, так же обстоит дело и с существами, которые мы можем назвать ундина­ми; они обнаруживаются там, где растения вступа­ют в контакт с минеральным царством. Они связа­ны с элементом воды, они воплощаются там, где вода, растения и камень сходятся вместе. Сильфы связаны с элементом воздуха и проводят пчел к цве­там. Все, что наука теперь может сказать о жизни пчел, загромождено ошибками сверху донизу, и сегодня пчеловоды часто вводятся ею в заблужде­ние; в этом отношении наука показывает себя не­приемлемой, и снова и снова держатели пчел воз­вращаются обратно к традиции, к старым методам.

Что касается саламандр, то они всё еще извес­тны многим людям. Когда кто-либо чувствует, что ясно ощущаемый элемент душевного струится к нему, это, в основном, возникает через сала­мандр. Когда человек относится к животным так, как пастух к своим овцам, тогда саламандры спо­собны воплотиться; знание, которым пастух обла­дает в отношении своего стада, нашептано ему этими существами.

Если мы проследим это мысленно дальше, то должны будем сказать: мы полностью окружены духовными существами; мы окружены воздухом, а он наполнен такими духовными существами. Во времена, которые должны наступить, если судьба человечества не должна привести к дальнейшему иссушению его жизни, человеку необходимо будет приобрести знание об этих существах; без такого знания он вообще не будет способен осуществить никакого дальнейшего прогресса. Человек вообще должен задать себе вопрос: откуда эти существа возникают? И этот вопрос подведет его к тому, чтобы увидеть, как посредством определенных импульсов, исходящих от высших миров, то, что находится на нисходящем пути ко злу, может быть через мудрое водительство обращено к добру.

Здесь и там в жизни мы встречаемся с продуктами разложения, с отходами разного рода. Возьмем, например, навоз, который используется в сельском хозяйстве как основа для дальнейшего роста растений. Вещи, которые явно отпали от высшего курса развития, снова поднимаются высшими силами и трансформируются. То же происходит с теми существами, о которых мы говорили.

Давайте рассмотрим, как возникает, например, саламандра. Саламандры, как мы видели, являются существами, которые требуют для своего проявления особенного отношения между человеком и животным. Так вот, тот род Я, который человек имеет сегодня, может быть найден только у человека, только в человеческом существе, живущем на Земле; каждый человек обладает Я, которое заключено в нем. Это не так у животных; они обладают групповым Я, групповой душой; то есть, другими словами, группа животных одного рода или вида обладает общим групповым Я. Если бы лев говорил себе «я», он имел бы в виду то его Я, что пребывает вверху, в астральном мире. Это как если бы человек стоял за стеной, в которой имеются десять отверстий, и просунул бы свои десять пальцев через них. Самого человека не видно, но любой разумный наблюдатель сделал бы вывод, что некто находится позади стены, кто-то один, обладающий десятью пальцами. То же самое с групповым Я. Отдельные животные являются просто членами этого Я; само же существо, которому они принадлежат, находится в астральном мире. Мы не должны представлять, конечно, Я животного подобным Я человеческого существа, однако если мы рассматриваем человека как духовное существо, мы тогда определенно сравниваем с ним групповое Я животного.

У всех многочисленных видов животных их групповое Я является чрезвычайно мудрым суще­ством. Если мы подумаем о некоторых определенных видах птиц, которые живут на севере летом, а на юге зимой, о том, как весной они летят обрат­но на север, - в таких миграционных перелетах птиц действуют поразительно мудрые силы; они содержатся в групповых Я птиц. И где угодно в животном царстве можете вы обнаружить подоб­ную мудрость групповых Я. Если мы обратимся к нашим школьным дням, то можем вспомнить то, что узнавали тогда: как нынешние времена посте­пенно возникли из Средних Веков, как была от­крыта Америка, как были изобретены порох и кни­гопечатание, а еще позднее - производство бума­ги из кусочков дерева. Мы давно привыкли к та­кой бумаге, однако групповое Я ос изобрело ее тысячи лет назад. Материал, из которого строит­ся осиное гнездо, является тем же самым, кото­рый используется при изготовлении бумаги из кусочков дерева. Только постепенно станет извес­тным, как то или другое достижение человеческо­го духа, представленное в мире, связано с группо­выми душами.

Когда ясновидящий смотрит на животное, он видит вдоль всей длины позвоночника мерцание света. Физический позвоночник животного как бы завернут, укутан в мерцающий свет, в бесчислен­ные потоки сил, которые везде двигаются через Землю, подобно пассатным ветрам. Они действу­ют в животном таким образом, что струятся вдоль позвоночника. Групповое Я животного двигается в непрерывном круговом движении вокруг Земли на всех высотах и во всех направлениях. Такие групповые Я являются чрезвычайно мудрыми, но одной вещи у них еще нет - они не обладают зна­нием любви. Только в человеке мудрость пребы­вает в его индивидуальности вместе с любовью. В групповых Я животных любовь отсутствует; лю­бовь находится только в отдельном животном. То, что лежит в основе целой группы животных как мудрые установки, совершенно лишено любви. Внизу, в физическом мире, животное обладает любовью; вверху, на астральном плане оно имеет мудрость. Если мы понимаем это, огромное мно­жество вещей становится ясным для нас.

Только постепенно достиг человек своей на­стоящей стадии развития; в прежние времена он тоже обладал групповой душой, из которой посте­пенно возникла индивидуальная душа. Давайте возвратимся назад по ходу эволюции человека, возвратимся обратно в Атлантиду, континент, ле­жащий теперь под Атлантическим океаном. В то время просторные сибирские равнины были покрыты огромными морями; Средиземное море было расположено по-другому, и в самой Европе шумели обширные моря. Чем дальше мы углубля­емся назад в древний Атлантический период, тем более изменяются условия жизни, тем более изме­няются состояния сна и бодрствования человека. Начиная с того времени, сознание человека в со­стоянии сна затемнилось, так что сегодня человек не обладает, можно сказать, вообще никаким со­знанием в этом состоянии. В ранние атлантиче­ские времена разница между сном и бодрствова­нием не была еще такой большой. Все физическое было заполнено, так сказать, чем-то неясным, как бы туманом. По мере своего развития человек стал видеть мир в его ясно очерченных контурах, но в свою очередь потерял свое ясновидение.

Во времена, когда люди все еще могли воспри­нимать многое ясновидчески, из того что проис­ходило вверху, в астральном мире, рождались все мифы и саги. Когда он был еще способен вступать в духовный мир, человек учился узнавать там су­ществ, которые никогда не сходили в физический мир. Вотан, Бальдур, Тор, Локи - эти имена несут память о живых реальностях, и все мифологии являются памятью реальностей такого рода. Как духовные реальности они просто исчезли от взо­ра человека. Когда в те ранние времена человек сходил при пробуждении в физическое тело, он ощущал: «Ты есть отдельное существо». Вечером, когда он возвращался в духовный мир, другое чув­ство овладевало им: «Ты в действительности не есть отдельное существо». Члены древних племен­ных групп тех эпох все еще ощущали себя гораздо больше принадлежащими к своей группе, чем от­дельными личностями. Из подобного положения дел возникли такие обычаи, как кровная вражда, вендетта и так далее. Весь народ формировал, мож­но сказать, одно общее тело, которое принадлежа­ло групповой душе народа.

Все происходит шаг за шагом в эволюции, и таким образом только очень постепенно инди­видуальность развилась из групповой души. Записи библейских патриархов, например, открывают удивительные вещи, которые подтверждают этот факт. До времени Ноя память была все еще совсем отличной от того, что мы знаем сегодня как па­мять. Граница рождения не была реальной грани­цей, ибо общая память струилась в тех, в ком тек­ла одинаковая кровь. Такой общий струящийся поток памяти был в прежние времена чем-то со­вершенно иным, чем то, чем мы сегодня облада­ем; она была гораздо более всеобъемлющей. Сегодня здесь или там властям нравится иметь имя каж­дого индивидуума записанным где-нибудь. В про­шлом то, что человек помнил о деяниях своего отца и деда, покрывалось общим именем и назы­валось Адамом или Ноем; то, что вспоминалось, весь поток памяти в своей полной протяженнос­ти был называем Адамом или Ноем. Древние име­на означали всеобъемлющие группы, группы лю­дей, которые простирались во времени.

Теперь мы должны задать себе вопрос: «Можем ли мы сравнивать антропоидных обезьян с самим человеком?» Жизненное различие заключается в том, что антропоидные обезьяны сохраняют со­стояние групповой души, в то время как человек развивает индивидуальную душу. Однако группо­вая душа обезьяны находится в совершенно осо­бом положении по отношению к другим группо­вым душам. Мы должны думать о групповой душе как обитающей в астральном мире и распростра­няющейся в физическом мире так, что, например, групповая душа льва направляет часть своей суб­станции в каждого отдельного льва. Представим, что один из этих львов умирает; его внешняя фи­зическая часть отпадает от групповой души, подоб­но тому, как мы теряем ноготь. Групповая душа посылает новый пучок существ, как он есть, в но­вые особи. Групповая душа остается вверху и вытя­гивает свои ответвления в непрерывном процессе обновления. Групповая душа животного не знает ни рождения, ни смерти; отдельная особь отпада­ет - и появляется новая, подобно тому, как на на­ших пальцах появляются и исчезают ногти.

Теперь мы должны рассмотреть следующее: со львом это полностью так, как и было сказано, что каждый раз, когда лев умирает, все, что было посла­но групповой душой, возвращается к ней обратно. Это совсем не так, однако, с обезьянами. Когда умирает обезьяна, существенная ее часть возвра­щается к групповой душе, но часть - нет; одна часть отделяется от групповой души. Обезьяна слишком сильно отделяет эту часть от своей групповой души. Существуют виды животных, у которых от­дельное животное отрывает нечто от групповой души, что не может вернуться к ней. В случае всех обезьян каждый раз от групповой души отделяют­ся определенные фрагменты. То же самое проис­ходит с определенными видами амфибий и птиц; например, у кенгуру нечто также отторгается от групповой души. И вот, всё, что у теплокровных животных остается таким образом отделенным, становится тем видом элементарного существа, которое мы называем саламандрой.

В условиях, совершенно отличных от сегод­няшних условий на Земле, другие типы элементарных существ возникали в прошлом в отторгаемых частях групповых душ животных. Мы имеем здесь случай, когда отброшенные продукты эволюции, какими они являлись, включаются в созидательную работу под мудрым руководством высших существ. Предоставленные самим себе, эти существа будо­ражили бы Космос, однако под руководством выс­ших властей сильфы, например, могут быть ис­пользованы, чтобы направлять пчел к цветам. Та­кая служба преображает вредное в нечто полезное.

Но вот, может случиться так, что когда уже сам человек всецело отделяет себя от групповой души в становлении своей индивидуальности, ему не удается найти средств для дальнейшего развития в качестве индивидуальной души. И тогда, если он не принимает правильным образом духовное зна­ние, он подвергается риску полной самоизоляции.

Что же защищает человека от изоляции, от утраты направления и цели, которые раньше да­вала ему групповая душа? Мы должны ясно видеть, что человек, так или иначе, индивидуализирует себя все больше и больше, и сегодня он устанавли­вает - можно даже сказать, восстанавливает - связь с другими людьми, исходя только из своей свобод­ной воли. Все, что соединяет людей в расе, нации, народе, семье, будет все более и более ослабевать и когда-нибудь полностью исчезнет; всё в челове­ке стремится все больше и больше осуществить себя в индивидуализированном человечестве.

И вот представьте, что определенное число человеческих существ на Земле должно осознать, что все они все больше и больше становятся индивидуальностями. Не кроется ли здесь реальная опасность того, что они будут все более радикаль­но отделяться прочь друг от друга? Ведь уже сегод­ня людей более не держат вместе духовные связи. Каждый обладает собственным суждением, соб­ственной религией; действительно, то, что каж­дый должен иметь свое мнение, многие оценива­ют как идеальное состояние дел. Однако это все неверно. Ведь когда люди преображают свои обыч­ные мнения во что-то более внутреннее, они обя­зательно и самым естественным образом прихо­дят к общему мнению. Это и есть суть внутреннего опыта, например, что если три умножить на три, это дает девять, или, скажем, величина трех углов треугольника составляет вместе сто восемьдесят градусов. Это настоящее внутреннее знание, а со­держание внутреннего знания предстает для всех нас совершенно неоспоримым. Именно таким ка­чеством обладают и все духовные истины. То, что сообщается духовной наукой, открывается чело­веку через его внутренние силы; на внутреннем пути человек приводится к абсолютному согласию и единству с другими. Не может быть двух проти­воположных мнений о действительном, реальном факте без того, чтобы одно мнение было ложным. Идеал лежит в наибольшей внутренней глубине знания; это ведет к миру и гармонии.

В прошлом человечество высвободилось из групповой души. Сегодня, пройдя через века ста­новления и развития научного познания природы и подойдя с проработанным в нем мышлением к возможности современного духопознания, человечество впервые оказывается в состоянии от­крыть с наибольшей уверенностью в своих целях то, что объединит его снова.

Если люди объединятся вместе в познании высшей духовной мудрости, тогда из высших ми­ров вновь сойдет к ним и осенит их групповая Душа. То, чего желают высшие духовные Водите­ли нашего духовнонаучного движения, есть то, что в нем мы должны иметь сообщество, в котором сердца совместно устремляются к мудрости, подоб­но тому, как растения устремляются к свету Солн­ца. Тем, что мы вместе обращаем наши сердца к высшей мудрости, мы создаем место обитания для групповой Души; мы формируем место обита­ния, в котором сможет воплотиться эта групповая Душа. Человечество обогатит земную жизнь раз­витием того, что делает возможным для высших духовных Существ нисходить в эту жизнь из выс­ших миров.

Такой духовно-оживленный идеал был однаж­ды самым могущественным образом поставлен перед человечеством. Это произошло тогда, ког­да определенное число людей, все воспламенен­ные совместным чувством высшей любви и почи­тания, собрались вместе для общего деяния. Тог­да был явлен знак, который мог показать челове­ку с самой высшей силой то, как в единстве душ он может создать место для воплощения общего для всех Духа. В таком сообществе душ для каждого жило одно и то же - в совместном устремлении, в совместной гармонии чувства они создавали то, что было необходимо для воплощения общего Духа. Это выразилось в евангельских словах, ког­да было сказано, что Святой Дух, великая группо­вая Душа человечества, нисшел в земное воплоще­ние. Это стало символом, образом того, к чему человечество должно стремиться впредь, образом того, как оно должно стремиться стать местом обитания для Существа, которое нисходит к лю­дям из высших миров.

Событие Пасхи дало человеку силу развить в себе такие переживания. Событие же Пятидесятницы является плодом этого мощного развития. Результатом совместного стремления душ к общей мудрости всегда будет то, что создает живую связь с силами и существами высших миров и с тем, значение чего так мало еще переживает человечество, а именно, с событием Пятидесятницы. Когда люди придут к знанию того, что может значить для человечества в будущем нисхождение Святого духа, праздник Пятидесятницы станет снова живым для них. Тогда это станет не только памятью о собы­тии в Иерусалиме, но это будет осуществлением вечно длящегося праздника Пятидесятницы, праз­дника стремления душ к взаимному объединению.

От самих людей зависит, какое значение, и ка­кие плоды такой идеал может иметь для челове­чества. Но если они совместно и верным путем стремятся к мудрости, тогда высшие Духи смогут нисходить к людям, объединяться с ними.