Поистине очень трудно говорить о так называемой восьмой Сфере, о которой, собственно, мистер Синнетт первым сделал не то чтобы сообщения, ибо его «сообщения» были пропитаны заблуждением, но, скорее, можно говорить о ее упоминании. И вам легко усмотреть причины, почему это трудно; ибо приходится все снова повторять: наш язык, само собой, приспособлен только для внешнего, чувственного мира, а в этом внешнем, чувственном мире эта восьмая Сфера считалась тайной до тех пор, пока мистер Синнетт не упомянул о ней.

Само собой, имеется мало подходящих слов, пригодных для характеристики этой восьмой Сферы. Также из этого вам может стать ясно, что значит говорить об этой восьмой Сфере, упоминания которой давно избегали. Стало быть, то, что сегодня афористически будет сказано, вы должны воспринимать как мимолетные размышления, как попытку дать пару общих черт, которые поначалу мало что сообщат о предмете. Будем надеяться, что нам еще представится случай поговорить об этом дальше¹. Я попробую на основании того, что было сказано вчера, а также частично еще ранее², дать характеристику этой восьмой Сферы, чтобы иметь опору и возможность нечто сообщить о развитии духовного движения в XIX и начале ХХ столетия.

Из вчерашних рассмотрений вам уже стало ясно, что восьмая Сфера не может быть чем-то живущим внутри чувственного мира, ибо это и является коренной ошибкой Синнеттова утверждения, согласно которому внешняя физическая Луна должна напрямую иметь что-то общее с восьмой Сферой и как-то непосредственно взаимодействовать с ней. И я попытался сделать понятным то, что именно материалистическое, именно окружение, диктующее направление на материально-физическое, и является, собственно, причиной этого заблуждения.

Из этого для вас должно вытекать, хотя бы в предчувствии, что то, что именуют восьмой Сферой не имеет непосредственно ничего общего с тем, что находится в чувственном мире; иными словами, из восьмой Сферы исключается именно то, что может быть воспринято человеческими внешними чувствами и может послужить основой чувственного восприятия. Так что поначалу вам негде в чувственном мире искать восьмую Сферу.

Далее на понятийном уровне вы можете в каком-то смысле проложить дорогу, ведущую к восьмой Сфере. Я уже сказал, что эта восьмая Сфера связана с тем, что наличествует как остаток старой Луны и ее развития. Из разных рассмотрений, проводившихся нами в ходе времени, вы можете заключить, что восьмая Сфера должна иметь что-то общее с тем, что осталось от старой Луны и ее развития как предтечи нашей Земли. Вчера я попробовал донести до вас, что на Луне истинное созерцание людей было визионерски-имагинативным, так что все субстанциальное, которое могут искать на восьмой Сфере, может быть найдено там, где применяется имагинативно-визионерское; это значит, что предпосылкой для обнаружения восьмой Сферы является путь визионерских имагинаций.

Почему вообще употребляется выражение «восьмая Сфера»? Говорят «восьмая Сфера» потому, что существует семь Сфер, которые вам давно известны: Сатурн, Солнце, Луна, Земля, Юпитер, Венера, Вулкан. Через эти семь Сфер проходит развитие человека, как я вам уже часто указывал. Если же вне этих семи Сфер существует что-то еще, — а мы сначала предположим, что существует, — и что все это находится в каком-то отношении к Земле, то это можно с определенным правом называть восьмой Сферой. Надо представлять себе, что она лежит вне семи Сфер и находится в каком-то отношении к Земле. Я хочу это нарисовать. Здесь у нас графико-схематически нарисована мировая структура, которая может быть увидена только имагинативно-визионерски, и возле семи мировых тел нарисовано рядом восьмое тело в рамках правомерной эволюции человечества. Понятно, что такой рисунок является схематическим: рисуют рядом друг с другом то, что можно наблюдать только внутри друг друга. Из разных рассмотрений, которые здесь приводились, вы давно уже могли предчувствовать, что когда человек находится внутри чувственного, внутри чувственного наблюдения, когда человек думает своим рассудком и наблюдает своими внешними органами чувств, он находится в четвертой Сфере.

Но когда благодаря развитию души человек приходит к созерцанию третьей Сферы, лунной Сферы, он ведь не парит в пространстве. Человек делает свои наблюдения, но не с какого-то другого места, а наблюдает, с пространственной точки зрения, находясь на том же самом месте. Так что эти семь Сфер надо рисовать одну в другой. Они суть поступательные стадии развития; и в сущности ценность этой схемы, которая нарисована таким образом, ни в чем другом, как в том, чтобы сказать нечто подобное следующему: человек развивается с момента рождения и до седьмого года жизни, проходя первую стадию, затем от седьмого по четырнадцатый год проходит вторую стадию и т.д. Не то чтобы человек, развившийся от первого до седьмого года, стоял рядом с развившимся от седьмого года до четырнадцати лет. Как у человека этого не бывает, так же семь поступательных ступеней развития не надо мыслить стоящими рядом друг с другом.

Из этого вы можете предощутить, что восьмую Сферу можно наблюдать внутри земной Сферы. Так что ее надо рисовать не выше и не ниже, а надо вписать в Землю. Я часто приводил грубое сравнение: все духовное находится вокруг нас, как физический воздух. Вплоть до физического, мы должны искать духовное в нашем окружении. То есть надо сделать предпосылку, что, раз все духовное находится вокруг нас, то и восьмую Сферу нам надо искать в нашем окружении; это значит, в человеке должен возникнуть такой орган, который был бы приспособлен для восьмой Сферы, как физические чувства приспособлены для Земли. Но, собственно, на бессознательном уровне такой орган всегда внутри. Точно так же, как человек всегда погружен в воздушный океан и при этом ничего об этом не знает, так и восьмая Сфера всегда здесь, и когда человек разовьет орган для ее восприятия, тогда она будет вокруг нас в нашем сознании. Так что, если мы хотим ее охарактеризовать, то, само собой, мы описываем то, в чем мы постоянно живем, в чем мы постоянно пребываем.

Далее, как я уже говорил, я могу при этих мимолетных рассмотрениях сделать только отдельные сообщения. Остальное возникнет в ходе рассмотрения. То, что живет в восьмой Сфере, состоит в следующем: прежде всего вы можете знать, вернее предчувствовать, что то, что окружает нас в качестве восьмой Сферы, доступно только имагинативно-визионерскому ясновидению. С другой стороны, невозможно развить имагинативное ясновидение без того, чтобы не узнать что-то о восьмой Сфере. Поскольку в настоящее время только немногие располагают по настоящему четким и годным к различению ясновиденем, постольку так трудно говорить о таких вещах, как восьмая Сфера. Итак, там есть одни имагинации и нет ничего из того, что как раз является существенным  для земного развития, то есть образует четвертую Сферу. На то, что образует четвертую Сферу, я вчера уже указывал, — это напечатление минерального. То, что мы живем на Земле, возникло по той причине, что это четвертое мировое тело пронизано минеральным, что мы постоянно окружены минеральным, то есть тем, что может быть воспринято внешними органами чувств, а затем скомбинировано нашим рассудком. Но это минеральное вы должны представлять себе отсутствующим в восьмой Сфере. Минеральное напрочь отсутствует в восьмой Сфере.

Итак, когда мы проделываем мысленную процедуру устранения, то нам , само собой, ничего не остается,  кроме позднейшей ступени развития старой Луны, ибо — что же еще может оставаться? Но вещи развиваются дальше, и то, что является субстанциально воспринимаемым при помощи имагинативно-визионерского ясновидения и что представляет собой не что иное, как остаток старой Луны, еще не есть никакая восьмая Сфера. О ней можно только сказать: третья Сфера нечто оставила.

И чтобы с некоторым предчувствием понять, как обстоит дело с восьмой Сферой, твердо уразумеем следующее. По ходу того, как Луна, то есть третья Сфера, правильным образом развивалась, эта третья Сфера стала четвертой, то есть наступил переход от третьего элементарного царства (так мы должны его обозначить) к царству минеральному. Таким образом, добавилось минеральное. А в остальном мы должны помыслить себе старую Луну как сумму имагинативно представляемых субстанций. Таким образом, надо принять следующее: нормальное продвижение от Луны к Земле, от третьей Сферы к четвертой, состоит в том, что воспринимавшееся только имагинативно, становится воспринимаемым внешними чувствами, то есть преобразуется минерально. Поначалу в качестве восьмой Сферы остается лунное, но это лунное становится чем-то другим благодаря тому, что происходит нечто определенное. Мы знаем, что должно произойти, чтобы из третьей Сферы возникла четвертая. Это четко описано в «Тайноведении», когда Духи Формы присоединяются к Духам Движения, чтобы произвести полное преобразование. Так что мы можем сказать: четвертая Сфера возникает из третьей благодаря тому, что Духи Формы присоединяются к Духам Движения.

Если бы Духи Формы достигли и могли достичь всего, что живет в их природе, то, естественно, в тот момент, когда Сфера-III выполнила свою мировую задачу, из нее должно было возникнуть не что иное как Сфера-IV. Это понятно само собой. Но понятно также, что имелись люциферические и ариманические Духи. Они удержали нечто из лунной субстанции. Для них было важным удержать нечто из лунной субстанцальности. Это они как бы вырвали у Духов Формы. Так что выходит, когда Сфера-III эволюционирует дальше, у Духов Формы нечто отрывается со стороны Люцифера и Аримана. И в эту часть, которая оторвана у Духов Формы, внедряются Люцифер и Ариман. К ним добавляются еще Духи Движения, и благодаря этому из трех возникает восемь.

Итак, мы говорим: там должно быть нечто иное, нежели просто старая Луна. И это нечто иное, теперь там наличествующее, возникающее там вне четвертой Сферы, состоит в том, что минеральное отрывается в момент своего возникновения, im Status nascendi, от четвертой Сферы. Так что, когда из имагинативного возникает минеральное, в самый момент возникновения минеральное отрывается Люцифером и Ариманом и переносится в имагинативное. И вместо того, чтобы из остатков лунного возникала единая Земля, формируется мировое тело, возникающее благодаря тому, что Луне возвращаются оторванные от Земли субстанции.

Теперь представьте себе, как в «Тайноведении» описываются отношения на старой Луне. Все происходящее на старой Луне вызывается тем, что на ней еще нет минерального. Будь оно там, это была бы некая Земля, а не Луна. Когда возникает минеральное, возникает Сфера-IV. А когда приходят Люцифер и Ариман и привносят минеральное в Сферу—III, Луна повторяется заново, но уже с материалами, которые, собственно, принадлежат Земле.

Так что заметьте хорошенько: вместо чистых имагинаций, имагинации там уплотняются при помощи того, что отрывается от Земли в качестве минерального. Благодаря этому они сгущаются, и таким образом создаются уплотненные имагинации. Мы как бы втянуты в мир уплотненных имагинаций, которые не являются лунными имагинациями по той причине, что они уплотнены из земного материала. Но это — призраки, то есть позади нашего мира находится мир призраков, сотворенных Люцифером и Ариманом.

Я мог бы это вам схематически представить следующим образом: на старой Луне имелись какие-то образы. Они должны были перейти на Землю в качестве того, что можно было бы повсеместно воспринимать. Но Люцифер и Ариман удержали их для себя.

Они оторвали от Земли земные частицы и наполнили их имагинациями, так что эти земные частицы стали лунными образованиями, а не земными образованиями. Выходит, в нашей четвертой Сфере заключена другая Сфера — собственно, лунная Сфера, — которая, однако, насквозь наполнена земным материалом, то есть тотально ложная в мире вещь. К нашим семи Сферам прибавилась восьмая, сотворенная вопреки продвинутым Духам. Но отсюда возникает необходимость для Духов Формы на Земле бороться за каждую субстанциоальную частицу, которая могла бы стать минеральной, — чтобы она не была оторвана Люцифером и Ариманом и перенесена на восьмую Сферу.

Поистине дело представляется так: наша Земля, четвертая Сфера, есть совсем не то, чем она представляется извне. Если бы она на самом деле состояла из атомов, то все эти атомы были бы еще отмечены образованиями восьмой Сферы, доступными только визионерскому ясновидению. Эти образования заключены повсюду внутри, и содержание восьмой Сферы призрачным образом наличествует повсюду, то есть может быть воспринято, как могут быть восприняты настоящие привидения. Выходит, что в содержании восьмой Сферы заключено, в сущности, все земное бытие. А Люцифер и Ариман постоянно стремятся умыкнуть все что могут из субстанции Земли, чтобы сформировать свою восьмую Сферу, ибо если им в этом удастся достаточно продвинуться, Земля растворится, а Люцифер и Ариман проложат свои собственные мировые пути. Само собой, от Земли на Юпитер тогда перейдет как бы только каркас. Но в настоящее время, как вы видите, человек достаточно вписан в земное развитие, ибо минеральное пронизывает его насквозь, он постоянно находится в минеральном. Процесс минерализации — явление повсеместное, и сам процесс минерализации втянут в эту борьбу за сохранение частиц субстанции, которую постоянно грозят оторвать. Так что мы сами всем этим проникнуты. Люцифер и Ариман борются против Духов Формы, а у нас постоянно отрывается минеральная субстанция.

Но разные части нашего организма сильно отличаются друг от друга. Они устроены по-разному — у нас есть совершенные и несовершенные органы. Самым совершенным является орган нашего мышления — наш мозг и наш череп, — и как раз в них то сильнее всего происходит упомянутая борьба. Эта борьба потому наисильнейшая, что человеческий череп, человеческий мозг устроены так, как они устроены; а устроены они так потому, что Люциферу — и Ариману тоже — в этих местах нашего тела больше всего удается отрывать минеральную субстанцию. Именно там физическая субстанция больше всего одухотворена. Строение нашего черепа возникло по той причине, что именно там у нас отрывают больше всего. Вот почему именно в нашей голове мы можем чувствовать себя в наибольшей степени свободными от нашего организма. Мы можем возвыситься в наших мыслях, можем различать добро и зло. И именно благодаря этому Люциферу и Ариману в наибольшей степени удается отрывать субстанциальность, ибо они могут отрывать минеральную субстанцию в наибольшей степени именно у так называемых благородных органов человека. Именно так и происходит, что там больше всего стирается минеральная субстанция. Такого рода алхимия, когда минеральная субстанция переносится в восьмую Сферу, постоянно имеет место за кулисами нашего бытия. Я сначала изложил тезисы, а доказательств будет все больше и больше.

Если бы все пошло гладко, если бы Люциферу и Ариману все больше удавалось отрывать субстанции, как они ее отрывают из органа головы, то земное развитие подошло бы к такой точке, когда Люциферу и Ариману удалось уничтожить нашу Землю и все мировое развитие перевести в восьмую Сферу, так что земное развитие должно было принять другое направление. Отсюда стремление Люцифера прилагать наибольшую силу к самой уязвимой части человека — к его голове. Это крепость, которую ему легче всего штурмовать. А так же все, что сходно с человеческой головой по части распределения минерального, также может быть отобрано и находится под угрозой перенесения в восьмую Сферу. В намерения Люцифера и Аримана входит не больше, ни меньше, как дать всему развитию человечества исчезнуть в восьмой Сфере, так что оно примет совершенно другой ход.

Мы видим: это факт, что с начала земного развития Люцифер и Ариман имели намерение перенести все земное развитие в восьмую Сферу. И этому должны были создать противовес те Духи, которые относятся к Духам Формы. Внешний противовес, сотворенный ими, состоял в том, что они создали в пространстве восьмой Сферы нечто противоположное ей.

Далее, если надо будет это правильно нарисовать, то, если здесь у нас Земля, восьмая Сфера будет здесь. Она здесь в качестве чего-то принадлежащего нашей физической Земле. В сущности, мы повсюду окружены имагинациями, в которые постоянно должно втягиваться минеральное, материальное. По этой причине имела место жертва, выделение лунных сил благодаря Яхве или Иегове, связанное с гораздо более плотными субстанциями, нежели прочая физическая субстанция, и Яхве как Луна был поставлен в противовес. Это была очень грубая субстанция, — и грубость этой субстанции хорошо описана у Синнетта, — гораздо более физическая, более минерализованная субстанция, чем где-либо наличествует на Земле, дабы Люцифер и Ариман не могли ее перенести в свой имагинативный мир.

Итак, Луна обращается вокруг Земли как тело, состоящее из грубой материи — стекловидной, грубой, плотной и непробиваемой. Собственно, в самом физическом описании Луны вы найдете определенное соответствие этому, если станете читать эти описания внимательно. Туда перенесено и оставлено там много земного материала, чтобы на Земле оставалось достаточно физической материи, не подлежащей переносу. Когда мы рассматриваем Луну, то убеждаемся, что во вселенной присутствует гораздо более минерализованный, более уплотненный, гораздо более уплотненный материал, чем где-либо на Земле. Так что Яхве или Иегову мы должны рассматривать как то Существо, которое уже на физическом плане заботится о том, чтобы не все материальное было захвачено Люцифером и Ариманом. И со стороны того же самого Духа предусмотрено, что Луна снова войдет в Землю³, когда Земля станет достаточно крепкой, чтобы снова ее принять, когда благодаря соответствующему развитию опасность будет устранена.

Это касается внешней физико-минеральной области. Но и на человеческом уровне тоже должно было возникнуть намерение выдвинуть противовес относительно человеческой головы. Так же, как внешняя материя должна быть уплотнена, дабы Люцифер и Ариман не могли растворить ее при помощи своей алхимии, так же и в человеке должно было быть нечто противопоставлено тому органу, который подлежит наибольшей атаке со стороны Люцифера и Аримана. Поэтому Иегова должен был проявить заботу сродни той, которую он проявил во внешней, минеральной области, чтобы не все подлежало атаке со стороны Люцифера и Аримана.

Надо было позаботиться о том, чтобы у человека не все из того, что исходит из головы могло подпасть Люциферу и Ариману. Надо было позаботиться, чтобы не все зависело от работы головы и внешнего чувственного восприятия, ибо с ними Люцифер и Ариман привыкли заигрывать. Должен был быть создан противовес в области земной жизни. В человеке должно было быть что-то такое, что напрочь не зависело от головы. И это было достигнуто благодаря тому, что работой добрых Духов Формы принципу наследственности был привит принцип любви, то есть теперь род человеческий располагает чем-то независящим от головы — что переходит из поколения в поколение и коренится в низшей физической природе человека.

Все, что связано с размножением и наследственностью, все, что не зависит от человека, так что он не может в это вмешиваться своим мышлением, все, чем на небосводе является Луна, — все это в человеке составляет то, что пронизывая размножение и наследственность, наличествует от принципа любви. Отсюда эта яростная борьба со стороны Люцифера и Аримана, что проходит через всю историю, — борьба с тем, что приходит из этой области. Люцифер и Ариман хотят, чтобы человек подлежал исключительно господству головы, и направляют свою атаку окольным путем через голову против всего, чем является внешнее, чисто природное родство. Ибо все, чем является наследственная субстанция на Земле, не может быть взято Люцифером и Ариманом. То, чем на небе является Луна, тем на Земле среди людей является наследственность. Все, что касается наследственности, все, что непроницаемо для мышления, что связано с физической природой, — это принцип Яхве. Принцип Яхве деятельнее всего там, где проявляется, так сказать, естественная природа; там он в наибольшей степени изливает свою природную любовь, чтобы сотворить противовес отсутствию любви, — противовес тенденции чистой мудрости, исходящей от Люцифера и Аримана.

Надо основательно проработать определенную главу, которую последнее время мы уже освещали с другой точки зрения, чтобы показать, как при помощи Луны и человеческой наследственности Духи Формы строили баррикады против Люцифера и Аримана. Если вы глубже продумаете эти вещи, то вы найдете, что в этих указаниях кроется нечто необычайно важное.

А теперь надо, если хотят хоть как-то в настоящем вопросе разобраться, продумать эту тему с совершенно другой точки зрения. Если вы возьмете описание развития человека в нашем «Тайноведении», как оно проходит через Сатурн, Солнце и Луну, то вы увидите, что ни на Сатурне, ни на Солнце и ни на Луне и речи быть не может о свободе. Человек полностью вплетен в ткань необходимости. Все подлежит необходимости. Чтобы созреть для свободы, в человека должна быть включена минеральная природа, он должен стать существом, пронизанным минеральным, так что только внутри земного, чувственного мира человек может быть воспитан для свободы.

В этом и заключается необыкновенно важное значение чувственно-земного мира: То, что человечеству надлежит обрести, — свободу воли, — это оно может обрести только во время земного развития. На Юпитере, на Венере и на Вулкане людям потребуется эта свобода. Так что, имея в виду свободу, приступают к необыкновенно важной области, где могут постигнуть, что Земля — есть воспитательница свободы, причем по той причине, что человеку напечатлено физическое, минеральное.

Но из этого вам становится ясно, что вытекающее из свободной воли, должно содержаться именно в земном. Если человек развивает в себе ясновидение, то он может земное переносить в будущие ступени развития, но он не должен вносить его в Сферы III, II и I. В последних невозможно то, что проистекает из принципа свободы. Они по своей природе непригодны для свободы. Но Люцифер и Ариман стремятся именно человеческую свободную волю перетащить на свою восьмую Сферу; а именно, все то, что проистекает из человеческой свободной воли, перенести в свою восьмую Сферу и пресечь свободное волеизъявление. Это значит, что человеку постоянно угрожает опасность, что его свободная воля будет похищена и перенесена в восьмую Сферу.

Такое происходит, когда, к примеру, элемент свободной воли преобразуется в визионерское ясновидение. Тогда человек уже пребывает непосредственно в восьмой Сфере. И это как раз то, о чем очень неохотно говорится со стороны оккультистов, ибо это, собственно, страшная истина: в то мгновение, когда свободная воля трансформируется в визионерское ясновидение, то, что человек развил, попадает в лапы Люцифера и Аримана. Оно сразу достается Люциферу и Ариману и потому исчезает для Земли. Из этого вы можете увидеть, как благодаря связыванию свободной воли на восьмой Сфере возникают как бы призраки. Люцифер и Ариман постоянно заняты этим связыванием свободной воли и пускают в ход свои чары, чтобы обманным путем произвести отрыв и исчезновение в восьмой Сфере. И то, что наивные люди, они же суеверные люди, развивают в разного рода ясновидении, подчас есть то, что напечатлевают их свободной воле. Ее-то Люцифер сразу отбрасывает, и, пока человек мечтает достичь некоего бессмертия, на самом деле в его видениях ему является, как часть его душевного существа или продукт его душевного существа отрывается и препарируется для восьмой Сферы.

Из этого вы можете заключить, сколь мучительно было на путях компромисса приносить людям разные истины о духовном мире при помощи медиумизма, причем приходилось переживать, как медиумы веровали, что к ним обращаются умершие. Но оккультисты знали: то, что происходит между медиумом и живым человеком, состоит в том, что поток свободной воли переносится в восьмую Сферу. Вместо приобщения вечному они осуществляли то, что постоянно исчезало в восьмой Сфере.

Из этого вы можете также усмотреть, что Люцифер и Ариман прямо-таки алчут как можно больше перенести в восьмую Сферу. Это хорошо описывал Гёте, несмотря на то, что смешал Люцифера и Аримана, — как Мефистофель-Ариман умыкает душу! Ибо это лакомый кусок, когда Люциферу и Ариману удается добыть целую душу, умыкнуть целую душу; ибо через это такая душа изымается из земного развития и исчезает в восьмой Сфере. Так что для Люцифера и Аримана это великая победа, если они когда-нибудь смогут сказать, что в их царство попало очень много мертвецов. Это была бы их великая победа. И есть способ этого добиться. Именно Люцифер и Ариман могут сказать так: ведь люди, собственно, хотят что-то узнать о жизни между смертью и новым рождением. Так скажем же им, что к ним доходит что-то из мира мертвых; они будут довольны и обратят свои чувства к тому царству, из которого им, якобы, возвещают умершие. А так как мы хотим душевный строй человека направить к восьмой Сфере, скажем людям: мы рассказываем вам что-то об умерших. Мы ловим людей тем, что даем понять, что умершие с нами.

Этот дьявольский план — ибо мы говорим теперь о дьяволе, созрел у Люцифера и Аримана, когда оккультисты вознамерились что-то сделать с помощью медиумизма. Они инспирируют всех медиумов, аранжировщиков всего медиумизма, дабы направлять людей к тому царству, из которого должны были вещать умершие, и таким образом заполучают души. Оккультисты были напуганы, когда увидели, какой оборот приняло это дело, и старались снова уклониться от этого пути. Собственно, левые прозревали это и потому сказали: лучше сделаем кое-что другое! И к этому им представилась тогда возможность благодаря появлению такой совершенно поразительной личности, какой была Е.П. Блаватская. Для Люцифера и Аримана дело сводилось к тому, что теперь, после того как их план был разоблачен, когда оккультисты по всей Земле умыли руки в отношении этого плана, справиться с проблемой другим способом.

Итак, в развитие Земли очевидным образом вошел материализм. Человеку приходится, рассматривая минеральное развитие, направлять внимание только на материальное. Но это же и есть материализм! Оккультисты, преследующие особые цели, сказали себе: учтем же этот материализм. Когда принимают обычный земной материализм, то неизбежно, благодаря своему мышлению, приходят к тому, что никаких атомов не существует. Не будешь закоренелым материалистом, когда копаешься в земле, чтобы сажать растения. Но наверняка можно извратить мышление, если сделать материализм оккультным. И лучшее тому средство, когда Луну, созданную как противовес восьмой Сфере, представляют в качестве восьмой Сферы! Ибо если верят, что материя, созданная в качестве противовеса восьмой Сфере, сама и есть восьмая Сфера, тогда доводят до гипертрофии любой земной и мыслимый материализм. — Любой земной материализм доводится до гипертрофии благодаря этим утверждениям Синнетта. Тогда материализм вносится в область оккультизма, тогда материализм становится оккультизмом. Но к этому люди раньше или позже должны были прийти. Е.П. Блаватская, глубоко заглядывавшая в земное становление, кое о чем догадывалась, когда заглянула под маску той удивительной индивидуальности, о которой я говорил в последних лекциях. Она сказала себе: дальше так продолжаться не может, надо что-то изменить. Но это она сказала уже под влиянием индийских оккультистов левого пути: надо что-то изменить, но должно быть сделано что-то такое, что не легко будет разгадать.

И чтобы со своей стороны преодолеть Синнетта, она согласилась на предложение индийских оккультистов, инспирировавших ее. А те, будучи приверженцами левого пути, не имели в виду ничего иного, кроме особых индийских интересов. Они собирались основать на глобальном уровне систему мудрости, из которой был бы исключен Христос, а также был бы исключен Яхве или Иегова. Таким образом, в теорию должно было быть внедрено нечто постепенно ограничивающее Христа и Яхве.

Было решено следующее. Было сказано: посмотрите на Люцифера. — Об Аримане люди не говорят, его знают так мало, что употребляют одно имя на двоих. — Этот Люцифер, собственно, — великий благодетель человечества. Он несет людям все, что приходит к ним через их голову: науку, искусство, короче — все прогрессивное. Это поистине дух света, — тот, которого надо придерживаться. А Яхве — что он, собственно, сделал? Излил на людей чувственную наследственность! Это — лунный Бог, который принес с собой лунное. — Отсюда тезис «Тайной доктрины»: Яхве придерживаться не надо, ибо он всего лишь господь чувственного и всего низменного земного, а истинный благодетель человечества — это Люцифер. Вся «Тайная доктрина» написана так, что этот тезис проходит через нее как четко выраженный лейтмотив. А для этого надо было Е.П. Блаватскую препарировать так, чтобы она из оккультных побуждений стала ненавистницей Христа и Яхве. Потому что вышеприведенный тезис в области оккультизма означает в точности то же самое, что во внешней области означает высказывание Синнетта: Луна — это восьмая Сфера.

К этому приходят только через познание, поистине, только через познание. По этой причине уже в первой же статье нашего журнала «Люцифер—Гнозис»⁴, где речь шла о Люцифере, мы позаботились о правильной концепции, чтобы можно было увидеть, что благодаря его деяниям, которые он проводит через человеческую голову, он является благодетелем человечества. Но и противовес должен также присутствовать, и этим противовесом должна быть любовь. Это было написано в первой же статье «Люцифера», ибо этот пункт должен был задавать тон всему.

Вы видите, все достаточно запутано. В сущности, при помощи Блаватской хотели достигнуть следующего: совратить людей верой в восьмую Сферу. Легче всего соблазнить верой в восьмую Сферу, если в «Тайной доктрине» искушать их ложной восьмой Сферой. — Естественно, и в этом случае люди будут направлены в сторону восьмой Сферы. Великая заслуга «Тайной доктрины» в том и состоит, что она направляет людей в сторону восьмой Сферы. Но путь, который она избирает, преследует частные интересы, а не всеобщие интересы развития человечества. Все это мы должны иметь в виду, если хотим внести ясность в вопрос о здоровом пути. Мы не должны бездоказательно принимать пустые слова, если хотим иметь настоящий оккультизм. У нас должна быть воля к ясности в этих вещах. И в особенности в настоящий момент нашего земного развития я должен дать отдельные разъяснения именно в отношении этих вещей — разъяснения, которые в следующий раз мы восполним значительными вещами. И я это должен сделать по той причине, что при правильном взгляде на такие вещи вы увидите, как с самого начала нашего духовно-научного движения мы шли верным курсом; мы прокладывали путь, учитывая все возможные отклонения и все грозящее духовному развитию человечества.

Нельзя вслепую, исходя из пустой мечтательности, указывать путь в духовный мир. Потому я должен постоянно предостерегать вас, мои дорогие друзья: будьте начеку, ибо необходимо, настоятельно необходимо не давать себя одурачивать тому, что уводит в восьмую Сферу. И когда постоянно увещевают, что надо быть предусмотрительным в области визионерского ясновидения, то надо отдавать приоритет только тому ясновидению, которое исключает Люцифера и Аримана и вводит в высшие миры, — тогда увидят, что должно быть исключено все, что может ввести душу в соприкосновение с восьмой Сферой. Когда все снова и снова возникает стремление связать свободную волю и сковать ее в области визионерского ясновидения, то это знак, что, в сущности, в рамках нашего движения должно наличествовать стремление к противодействию при помощи любви этому сковыванию свободной воли в визионерском ясновидении.

Как многие обрадовались бы, если бы могли связать эту свободную волю! Это видно из того, как многое, относящееся к упомянутым мною движениям, внешне внесено в наше движение. Причем не от Блаватской и не снаружи, а благодаря членам нашего движения постоянно пробивается брешь в том, что должно быть достигнуто. И это происходило и происходит по причине того, что постоянно удивляются результатам визионерского ясновидения. Когда удивляются результатам визионерского ясновидения, тогда и пробивают такую брешь, а это есть выражение извращенной любви к восьмой Сфере. И когда тот или иной говорит: доктор сказал, надо делать то-то и то-то — это означает, что на чью-то свободную волю оказывается постороннее влияние, что она импульсируется не через себя, а через что-то другое; он склоняется к тому, чтобы другой вносил в физический мир то, что связует свободную волю. И всякий раз, как предаются фатализму вместо того, чтобы пустить в ход силу суждения, вы выказываете склонность к восьмой Сфере; а все, что мы отдаем восьмой Сфере, изымается из земного развития, не продвигается в ногу с земным развитием.

Мы подошли к той точке, когда нам надо быть как следует внимательными к этим вещам. Вот почему о них идет речь. Мы подошли к той точке, когда надо уделить внимание равновесию двух чаш весов, которые постоянно колеблются между эзотерическим и экзотерическим. Наша собственная эзотерическая практика показывает, что, в сущности, то, что должно наличествовать в качестве собственно оккультной жизни, не может быть высказано словами. Один раз говорят эзотерически, а другой — экзотерически; когда говорят экзотерически и эзотерически, то это как бы два разных диалекта единой невыразимой речи. И если кто-то хочет по своему высокомерию заменить экзотерическое эзотерическим, то он именно забывает, что эзотерическое и экзотерическое суть два диалекта единой несказанной речи, и ему скоро придется удерживать равновесие между эзотерическим и экзотерическим. А то, что помимо этого лежит между экзотерическим и эзотерическим, это мы должны оценивать как невыразимую речь; это всегда нечто, что не может быть непосредственно высказано.

Когда, к примеру, публикуется нечто эзотерическое, вроде моего «Тайноведения», то при подобной публикации должно быть предусмотрено, чтобы в такой книге все соответствовало парадигме времени, — тому, что понятно внешнему, не-оккультному миру. А если что-то должно оставаться эзотерическим, то это значит только, что оно должно оставаться в кругу тех людей, которые проделывают то, что заповедано эзотерикой. А когда что-то не в порядке, то эзотерическое вносится в экзотерическое, и тогда возрастает опасность. Но такое случается всякий раз, когда предоставляется возможность вынести в мир то, что должно жить только в тесном кругу, так что теряется возможность прослеживания судьбы вынесенного в мир. Оно же имеет место и в том случае, когда люди, в чьих руках находятся наши циклы лекций⁵, порывают с нашим обществом и там, вовне, делают с нашими циклами что хотят; тогда из наших рук уходит то, что мы должны иметь. Это происходит всякий раз и в следующем случае (об этом надо подумать, ибо это относится и к нам). Видите ли, я старался все эти годы, когда мы занимались нашей духовной наукой, так развивать все темы, что каждый, кто принимает все это во внимание, может понять эти вещи умом, даже если он еще не развил никакого ясновидения. Я пытался не публиковать ничего, что не могло получить признания со стороны этой инстанции. А из этого следует, что против духовно-научного движения могут выступать только те, кто хотят идти навстречу переходу людей в восьмую Сферу. Когда я опубликовал самую щепетильную вещь, а именно, историю о двух мальчиках Иисусах⁶, то с некоей стороны, которая не пришла еще к пониманию (со стороны, где привыкли полагаться только на сообщения медиумов, — могу прочесть вам соответствующую статью⁷), возникло возражение, тогда как каждый, кто хочет изучить Библию, мог бы в настоящее время понять, в чем разгадка этой истории с двумя мальчиками Иисусами. Поэтому наша позиция такова: исследовать то, что нам предлагается, но никогда не иметь повода сказать, что предлагаемое было принято благодаря вере в авторитет. Среди нас и речи быть не может, что какая-то истина была принята потому, что я это сказал! Мы погрешим против истины, если скажем такое. Кое-что может покоиться на доверии; но это никогда не может быть всеобщей опорой, ибо каждый для себя решает, насколько он допускает, что кто-то другой может лучше знать дорогу; не доверять, а проверять.

Именно с помощью проверки узнается настоящее положение вещей. Даже слово «доверие», всплывающее среди нас, может стать небезопасным, — знаком того, что наступили времена, когда нам грозит опасность. Старый тип поведения, который был принят среди нас, должен прекратиться, ибо духовная наука покоится не на авторитете, а на знании предмета. Времена, когда занятие духовной наукой было удобным делом, прошли. Всюду поднимают голову враги, и нам предстоит множество баталий; мы будем закаляться в борьбе. И если где-то встретятся сбитые с толку головы, то они дают особую возможность развивать те силы, что противодействуют нашему духовно-научному движению.

Мы должны размышлять над этим явлением, исходя из природы этих вещей. И мы должны прийти к заключению, что с ними надо считаться. Ибо односторонние движения находят там и сям признание, находят там или сям приверженцев, — ведь там и здесь всегда найдутся группы людей, имеющих интерес к этой односторонности. Посудите сами, ведь человечество состоит из групп людей, и если вы сложите все группы вместе, то получите все человечество. И если оккультист вступает в какую-то группу, то он в своей группе находит поддержку и может действовать от ее имени, поскольку эта группа помогает ему. Поэтому каждый, кто выступает от лица какой-то односторонней структуры, может рассчитывать на определенное сочувствие и любовь. Но если человек выступает от лица истины, то поначалу он имеет против себя все человечество. Истина должна, даже если к ней не проявляют никакого интереса, завоевать себе место. Вот почему в действительности ни что так сильно не ненавидят как Истину, неприкрашенную Истину. По этой причине там или здесь подчас встречаются такие приверженцы, которые, собственно, в самых глубинах своей души хранят ненависть. Ничего удивительного, если эта ненависть, сидящая в каком-нибудь существе, «шпыняет» оградительную стену и прорывается наружу; имя этого существа не обязательно указывает на скрытую ненависть⁸. Но она может принять такие формы. Такого рода ненависть — гораздо более распространенное, чем думают; с этой ненавистью надо считаться. Истину всегда ненавидят и поэтому везде, где проявляется Истина, возникает стремление так извратить ее, чтобы она могла как-то послужить враждебным силам. И во множестве попыток, имеющих место в настоящее время в нашей среде, мы должны видеть именно попытку извратить то, что для нас является Истиной, дать ей другое применение. Это может быть осуществлено весьма рафинированным образом, когда скажут: учение недурно, но учитель ни на что не годен. Тем самым учитель как бы устраняется, и учению можно дать другое применение. Да, Люциферу и Ариману больше всего пришлось бы по нраву, если бы они могли захватить всю божественную мудрость и перенести ее на восьмую Сферу.

Задача здесь такая — общество, в котором существует свобода, трансформировать в общество рабов. Вот метод, который может послужить Ариману, затевающему свои происки, чтобы вас сделать своими слугами. Это более эзотерическая сторона предмета, который мы также теперь экзотерически, то есть на другом диалекте, но должны рассмотреть со всей подобающей серьезностью.

Я прошу вас не упускать из виду, что мы в развитии нашей духовной науки подошли к очень важному времени. Это только часть того, что я хотел бы вам сегодня сказать об этом. Если нам представится такая возможность, я хотел бы также завтра продолжить этот разговор. Мне не хотелось бы, чтобы вещи, которые я здесь затронул за последние четверть часа, были неправильно поняты, поэтому будет лучше, если мы завтра продолжим эту тему.

-----

1. В последующие годы до этого не доходило, по крайней мере явным образом. Краткие упоминания находятся в лекции от 11 сентября 1916 года в Дорнахе в «Духовно-научные пояснения к гётевскому «Фаусту» (том II, ПСС №273) и в лекции от 27 ноября 1916 года в Дорнахе в «Карме профессии в связи с жизнью Гёте» (ПСС №172). Более подробно, хотя с другой точки зрения, в лекции от 8 сентября 1918 года в Дорнахе в «Полярности вечности и развития в человеческой жизни» (ПСС №184) и в лекции от 23 ноября 1919 года в Дорнахе в «Провозвестии Михаила. Откровении специфических тайн человеческого существа» (ПСС №194).
2. В лекциях, прочитанных в октябре 1904 года (ПСС №92).
3. Ср. лекцию от 13 мая 1921 года в Дорнахе в «Перспективах развития человечества» (ПСС №204).
4. Так или иначе, «Люцифером» также была названа первая тетрадь (июнь 1903 года) основанного и издававшегося Рудольфом Штайнером журнала «Люцифер». Ср. «Люцифер — Гнозис» (ПСС №34).
5. Циклы лекций первоначально были задуманы как приватное издание и предназначались только для членов Антропософского общества. По причине многократного нарушения этого предназначения Рудольф Штайнер во время нового основания Антропософского общества (Рождество 1923/24 гг.) снял все ограничения. (Ср. «Конституция Всеобщего антропософского общества и Свободной высшей школы для духовной науки» — ПСС №260а).
6. «Духовное водительство человека и человечества», 1911 год. (ПСС №15).
7. Установить, о каком произведении идет речь, не представляется возможным.
8. Относится к главной зачинательнице того, что в этих лекциях именуется «мистиковатые чудаковатости», имя которой было Алиса Шпренгель. (По-немецки «шпренген» значит подрывать, срывать, разрывать, «шпынять»). 

Перевод с немецкого С.Шнитцера
© ЛОНГИН Гратаракчутюн, 2005