Девятого мая прошлого года исполнилось 200 лет со дня смерти Фридриха Шиллера (1759–1805). Этот день совпал с днем шестидесятилетия освобождения Европы от безумия национализма. Главной темой жизни Шиллера была тема свободы и человека. Поэтому было бы справедливо посмотреть на его произведения и его жизнь с вопросами: «Что думал Шиллер о человеке, какой он видел Европу с точки зрения человеческой свободы?»

Каким был Фридрих Шиллер? «Он был хрупкого телосложения, почти тощий. Его тело, казалось, было подчинено усилиям духа. Его лицо было бледным, щеки ввалились, но его красивые живые глаза светились энтузиазмом, а высокий открытый лоб выдавал глубокого мыслителя… Все его существо вызывало доверие. В нем не было никакой замкнутости, никакой гордыни или надменной позы, он был настолько открыт, настолько честен во всех своих высказываниях – так может открываться только прекрасное сердце, – что уже через четверть часа мне стало казаться, что я его знаю много лет». (Ю. Г. Груббер, в то время семнадцатилетний, позже профессор истории.)

«Его взгляд низвергал меня в пыль и вновь поднимал. С первых минут я почувствовал к нему самое полное, неограниченное доверие… Я узнал в нем величайшего гения, господствующего над столетиями». (Новалис, в 18 лет прослушавший доклады Шиллера по истории в Йенском университете. Когда Шиллер в 1791 году тяжело заболел, он был одним из добровольцев, дежуривших по ночам у его постели.)

Шиллер родился 10 ноября 1759 года в городе Марбахе на реке Неккар в бедной семье. Семилетний ритм жизни отчетливо проявляется в его биографии. В семь лет он идет в гимназию в Людвигсбурге, в 14 его принимают в Карлсшуле в Штутгарте. Здесь он остается до двадцати одного года, пока не бежит в Мангейм, спасаясь от заключения в карцер за неразрешенное исполнение своей первой пьесы «Разбойники». Ему было запрещено писать. В Карлсшуле, которая в то время принадлежала к самым уважаемым академиям Германии, он, в последствии поэт, воспевающий свободу, находился под строгим надзором воспитателя герцога Карла-Евгения. Его день протекал по-армейски, от побудки в 5 часов утра до отбоя в 9 часов вечера. Главное правило было таково: ни один ученик ни на минуту не должен оставаться без надзора. Наказания назначал сам граф: выговор, оплеухи, лишение обеда, розги и оставление после уроков. Но авторитет школы был так высок, что ученики приезжали в нее даже из-за границы. Позднее один из школьных друзей Шиллера отвечал за театральную деятельность при царской власти в России. Он заботился о переводе на русский язык и постановках пьес Шиллера еще при его жизни.

В академии Шиллер выучился на врача. В его докторской диссертации «О связи животной природы человека с его духовной природой» есть такие строки: «Философа, который раскрывает природу Божества и воображает себе, что он разрушил границы смерти, возвращает к себе самому холодный северный ветер, который бродит над его ветхой хижиной и учит его, что он – нечто среднее, бездушное между скотом и ангелом».

В этих строках Шиллер уже заявляет тему своей жизни: Как может человек через гармонию своего существа стать поистине свободным? В 20 лет он пишет свою первую пьесу «Разбойники», в которой говорится о битве за внешнее освобождение человека. Но ему уже было понятно, что настоящая свобода может быть достигнута лишь посредством формирования внутреннего человека. Наиболее отчетливо он выражает это позже в своих «Письмах об эстетическом воспитании человека». В первой половине своей жизни, несмотря на большие литературные успехи, Шиллер страдает от угнетающей его бедности. Лишь после тяжелого заболевания в 1791 году произошли перемены.

Его глубокий почитатель наследный принц Фридрих Христиан Гольштейн-Аугенбургский предоставил ему пенсию на три года в размере 100 талеров в год. Шиллер воспользовался случаем и в благодарность написал датскому принцу письма об эстетическом воспитании. В них он излагает, что человек беспрестанно должен искать середину между двумя силами, которые хотят его покорить: между давлением материи и опасностью очутиться в рабстве у собственных мыслей. Мы лишь тогда действительно являемся людьми, когда мы играем, то есть когда, свободно дыша, мы отдаемся восприятию. Это состояние, которое необходимо постоянно искать в себе, Шиллер провозглашает собственно человеческим состоянием.

Шиллер был высокого мнения о человеке. Изза этого он находился в оппозиции ко всем людям, которые по разным причинам – будь то проявление церковной власти, жажда завоеваний или стремление к экономическому господству – хотели считать человека послушным колесиком в большом механизме. Наиболее ясно он изображает это противопоставление в своей пьесе «Дон Карлос». В ней мы узнаем о герое-идеалисте, борющемся за свободу, Маркусе Позе, который оказал большое влияние на престолонаследие в Испании. После ее появления представители церковной власти забили в колокола. В одном из разговоров духовный отец королевской семьи, патер Доминго, в ужасе говорит герцогу Альбе о Карлосе: «Он думает! В его голове вспыхивает странная иллюзия – он уважает человека…» Убеждение Шиллера о свободе самостоятельно думающего человека, которую непременно надо уважать, поэт выражает в своем стихотворении «Слова веры»:

«Человек сотворен свободным, он свободен,
А будь он рожден в цепях…»

Представление Шиллера о Европе нашло достойное воплощение в первых словах Конституции Федеративной Республики Германии, которая возникла после катастрофы гитлеровского времени: человеческая личность неприкосновенна! На этой основе может быть воздвигнута Европа, в центре которой стоит человек.

Дитер Хорнеман
Перевод с нем. О. Левковец