К числу основных положений истинного тайноведения принадлежит положение о том, что человек, посвящающий себя тайноведению, должен делать это совершенно сознательно. Ему не следует выпол­нять каких-либо упражнений и вообще предпринимать что-либо в том случае, если он не знает, какое воздействие на него это может оказать. Давая кому-либо совет или указание, духовный учитель всегда упомянет вместе с тем и о последствиях, наступающих в теле, душе или духе того, кто стремится к высшему познанию.

Отметим теперь некоторые из возможных воздействий на душу духовного ученика. Только тот, кто ознакомился с этими фактами в их настоящем изложении, может вполне сознательно приступить к упражнениям, ведущим к познанию сверхчувственных миров. И только такой человек является истинным учеником тайноведения. Любые поиски ощупью строго запрещены при духовном обучении. Тот же, кто не желает проходить обучение с открытыми глазами, может сделаться медиумом; ясновидящим, в духе тайноведения, он стать не сможет.

У того, кто в указанном смысле выполняет описанные в предыду­щих главах упражнения (ведущие к приобретению сверхчувствен­ных познаний), известные изменения наступают прежде всего в так называемом организме души. Организм этот может воспринимать только ясновидящий. Его можно уподобить в большей или меньшей степени светящемуся духовно-душевному облаку, в середине кото­рого находится физическое тело человека*. В этом организме духов­но видимы порывы, вожделения, страсти, представления и т. д. Чув­ственное вожделение, к примеру, ощущается в нем как темно-крас­ные излучения определенной формы. Чистая, благородная мысль выражается в как бы красновато-фиолетовом излучении. Ясное, чет­кое понятие, вынесенное логически мыслящим человеком, ощущает­ся в виде желтоватой фигуры с вполне определенными очертаниями. Путаная мысль неясного ума выступает как фигура с неопределенны­ми очертаниями. Мысли людей с односторонними, закоснелыми воз­зрениями предстают ясновидящему взору резкими, неподвижными в своих очертаниях, тогда как у людей, легко поддающихся чужим мнениям, они видимы в подвижных, изменчивых очертаниях, и так далее**.

Чем дальше продвигается человек в своем душевном развитии, тем правильнее слагается организм его души. У человека с неразви­той душевной жизнью он хаотичен и нерасчленен. Но и в этом нерасчлененном организме души ясновидящий может различить некое образование, ясно выделяющееся из окружения. Оно прости­рается от внутренней части головы до середины физического тела. Оно имеет вид как бы самостоятельного тела, имеющего определен­ные органы. Органы, о которых здесь прежде всего будет идти речь, воспринимаются духовно вблизи следующих частей физического тела: первый — между глазами, второй — близ гортани, третий — в области сердца, четвертый находится по соседству с так называемой подложечной впадиной, пятый и шестой расположены в области живота. Эти образования у тайноведов носят наименование «колес» (чакрамов), или также — «цветков лотоса». Они называются так благодаря своему сходству с колесами и цветами; но нужно, конечно, помнить, что это выражение следует понимать примерно в том же смысле, в каком обе части легкого называют «легочными крыльями». Всякому ясно, что здесь речь идет не о «крыльях»; так же и в нашем случае нельзя забывать, что это название имеет смысл лишь в качестве аналогии. У неразвитого человека эти «лотосы» темной окраски, спокойны и неподвижны. Но у ясновидящего они находятся в движении и имеют сияющие цветовые оттенки. Нечто подобное имеет место и у медиума, но все же несколько иначе. Здесь незачем касаться этого подробнее. Когда духовный ученик приступает к упражнениям, то прежде всего его «цветки лотоса» просветляются; позднее они начинают вращаться. С наступлением вращения прояв­ляется способность к ясновидению. Ибо эти цветки — суть органы чувств души***. И их вращение является выражением того, что человек воспринимает в сверхчувственных мирах. Никто не может созерцать чего-либо сверхчувственного, прежде чем описанным об­разом не будут развиты его астральные органы чувств.

Духовный орган чувств, находящийся вблизи гортани, дает воз­можность ясновидчески прозревать образ мышления другого душев­ного существа; он допускает также более глубокое проникновение в истинные законы явлений природы. Орган, расположенный по сосед­ству с сердцем, раскрывает ясновидческое познание душевного скла­да других душ. Тот, кто развил его, может познавать также и некоторые более глубокие силы у животных и растений. Благодаря органу чувств, находящемуся вблизи так называемой подложечной впадины, можно достичь знания о душевных способностях и талан­тах и прозревать в ту роль, какую играют в общем строе природы животные, растения, камни, металлы, атмосферные явления и т. д.

Орган, расположенный вблизи гортани, имеет шестнадцать «ле­пестков» или «спиц», орган вблизи сердца — двенадцать, а лежащий по соседству с подложечной впадиной — десять.

С развитием этих органов чувств связаны известные душевные отправления; и у кого они протекают должным образом, тот способ­ствует развитию этих духовных органов чувств. В «шестнадцатилепестковом цветке лотоса» восемь лепестков уже были развиты в отдаленнейшем прошлом, на более ранней ступени развития челове­ка. Этому развитию сам человек нисколько не способствовал. Он получил его как природный дар, находясь еще в состоянии сновидческого, смутного сознания. На той ступени развития человечества эти лепестки уже были деятельны. Однако род их деятельности был связан лишь с этим смутным состоянием сознания. Впоследствии, когда сознание прояснилось, лепестки потемнели и прекратили свою деятельность. Оставшиеся восемь лепестков человек может созна­тельно развить сам путем выполнения известных упражнений. Бла­годаря этому весь цветок лотоса начинает сиять и приходит в движение. От развития каждого из шестнадцати лепестков зависит приобретение определенных способностей. Но, как уже было сказа­но, человек может развить сознательно только восемь из них; осталь­ные восемь появляются тогда сами собой.

Развитие происходит следующим образом. Со всей внимательно­стью и заботливостью должен человек отнестись к некоторым душев­ным процессам, совершаемым им обычно беспечно и невнимательно. Существует восемь таких процессов. Первым из них является про­цесс образования человеком представлений. В этом отношении человек обычно полностью предается игре случая. Он видит и слышит то или иное и сообразно этому слагает свои понятия. Пока он поступает подобным образом, его шестнадцатилепестковый цветок лотоса оста­ется в совершенном бездействии. И только тогда, когда он берет в свои руки процесс самовоспитания в этом направлении, цветок лотоса постепенно становится деятельным. С этой целью он должен обратить внимание на свои представления. Каждое представление должно приобрести для него значимость. Он должен увидеть в нем определенное сообщение, весть о событиях внешнего мира. И он не должен довольствоваться теми представлениями, которые не имеют подобной значимости. Всю жизнь своих понятий он должен напра­вить так, чтобы она стала надежным зеркалом для отражения внеш­него мира. Он должен постараться удалить из своей души ошибочные представления. Сущность второго душевного процесса заключается в принятии человеком решений. Даже самые незначительные реше­ния он должен принимать обоснованно, после зрелого размышления. Любое необдуманное действие, всякий бесцельный поступок должны быть чужды его душе. Для всего он должен находить строго взвешен­ные основания. И он должен отказаться от всего, к чему у него нет значительного побуждения. Третий процесс имеет отношение к речи. Лишь то, что имеет смысл и значение, должно исходить из уст духовного ученика. Всякий разговор ради самого разговора уводит его с пути. Духовный ученик должен избегать обычной манеры вести разговор, когда без разбора и вперемежку говорят обо всем. Но при этом он отнюдь не должен отстраняться от общения со своими ближними. Именно в этом общении его речь должна вырастать до значительности. Он говорит с каждым и отвечает каждому, но делает это осмысленно, всесторонне обдумав свои слова. Он никогда не говорит необоснованно. Он старается говорить не слишком сжато, но и не слишком многословно. Четвертый душевный процесс заключа­ется в упорядочении внешней деятельности. Духовный ученик ста­рается направить свои действия так, чтобы они согласовывались с действиями его ближних и с событиями вокруг него. Он отказывается от поступков, которые могут ущемить других или внести разлад в то, что его окружает. Он старается направить свою деятельность таким образом, чтобы она гармонично вошла в его окружение, отразилась на его жизненном положении и т. д. Когда что-либо побуждает его к действию, он добросовестно следит за тем, чтобы как можно лучше согласовать свое действие с этой побудительной причиной. Действуя же по собственному побуждению, он самым тщательным образом взвешивает все возможные последствия своих действий. Пятый про­цесс заключается в устроении всей жизни ученика. Духовный уче­ник старается жить в согласии с природой и духом. Он ни в чем не проявляет торопливости, но и не предается лени. Он одинаково далек как от чрезмерной поглощенности занятиями, так и от недобросове­стности в них. Он рассматривает жизнь как поле деятельности и строит ее сообразно с этим. Заботой о своем здоровье, своими привычками и т. д. он распоряжается так, чтобы достичь жизненной гармонии. Шестой процесс касается устремлений человека. Духов­ный ученик подвергает испытанию свои способности и умения и действует сообразно такому самопознанию. Он старается не браться за выполнение того, что ему не по силам; с другой же стороны он пытается не упустить ничего из того, что лежит в пределах его возможностей. В то же время он ставит себе цели, связанные с идеалами, с великими обязанностями человека. Он не вовлекается, как механический придаток, в работу «машины человечества», а стремится понять свои задачи, становясь над повседневностью. Он стремится к тому, чтобы все лучше и совершеннее исполнять свои обязанности. Седьмой процесс его душевной жизни находит выраже­ние в стремлении как можно большему научиться у жизни. Ничто не проходит мимо духовного ученика, не послужив для него поводом к приобретению полезного жизненного опыта. Если он исполнил что-либо неверно и несовершенно, то в дальнейшем это становится стимулом к верному и совершенному действию в подобных ситуаци­ях. С той же целью он всматривается в действия других. Он старается скопить богатое сокровище жизненного опыта и всегда тщательно сверяется с ним. Он ничего не предпринимает, не оглянувшись предварительно на пережитое, на то, что может оказать ему помощь в принятии решений и в их выполнении. И, наконец, восьмое: духовный ученик должен время от времени направлять взор на свой внутренний мир; он должен погружаться в самого себя, тщательно советоваться с собою, вырабатывать свои жизненные правила и проверять их, окидывать мысленным взором свои познания, взвеши­вать свои обязанности, размышлять о содержании и цели жизни и т. д. Все сказанное выше уже обсуждалось в предшествующих главах; здесь все это приводится лишь применительно к развитию шестнадцатилепесткового цветка лотоса. Благодаря подобной практике по­следний делается все совершеннее и совершеннее. Ибо от таких упражнений зависит развитие дара ясновидения. Чем больше, на­пример, мысли и слова человека согласуются с процессами во внешнем мире, тем быстрее развивается этот дар. Неверная мысль и неправдивая речь убивают нечто в зародыше шестнадцатилепесткового цветка лотоса. В этом отношении правдивость, прямота и честность являются созидательными силами, а лживость, неискрен­ность, нечестность — разрушительными. И духовный ученик дол­жен знать, что здесь важно не одно только «доброе намерение», но и реальное действие. Если я мыслю и высказываю что-либо несогласу­ющееся с действительностью, тем самым я разрушаю нечто в моем духовном органе чувств, какое бы доброе намерение мною при этом ни руководило. Здесь дело обстоит так же, как и с ребенком, который, дотрагиваясь до огня, обжигается, если даже это и происходит по неведению. Когда душевные процессы уже организованы вышеопи­санным образом, шестанадцатилепестковый цветок лотоса начинает сверкать великолепными красками и приходит в закономерное дви­жение. Однако при этом необходимо принять во внимание, что упомянутый дар ясновидения может открыться не раньше, чем будет достигнута определенная степень развития души. Пока человеку еще трудно вести жизнь в намеченном направлении, этот дар не обнаруживает себя. Но пока ему приходится обращать на эти процессы особое внимание — он не достиг внутренней зрелости. По достижении того, что подобный уклад жизни сделается для человека привычным, появятся и первые признаки ясновидения. Тогда это перестанет быть трудным и станет для него естественным образом жизни. Не должно быть необходимости в постоянном наблюдении за собой и в принуждении к подобному образу жизни. Все это должно сделаться привычкой. Существуют и другие способы, иначе приводя­щие к раскрытию шестнадцатилепесткового цветка лотоса. Но ис­тинное тайноведение отвергает все подобные способы. Ибо они приводят к разрушению телесного здоровья и к нравственной гибели. Они легче осуществимы, чем описанный способ. Последний требует больше времени и труда, но он вернее приводит к цели и может нравственно только укрепить человека.

Искаженное развитие цветка лотоса в случае наступления неко­торого дара ясновидения приводит не только к иллюзиям и фантасти­ческим представлениям, но также и к ошибкам и неустойчивости в обычной жизни. В результате подобного развития человек может сделаться робким, завистливым, тщеславным, высокомерным, упря­мым и т. д., тогда как прежде он не обладал всеми этими свойствами. Выше было сказано, что восемь лепестков шестанадцатилепесткового цветка лотоса уже были развиты раньше, в очень далеком прошлом и что при духовном обучении они сами собой проявляются снова. Теперь все внимание духовного ученика должно быть обраще­но на остальные восемь лепестков. При неправильном обучении легко выступают одни только первые, ранее уже развитые, лепестки, а вновь образующиеся остаются в зачаточном состоянии. Это в особенности происходит в тех случаях, если при обучении уделяется слишком мало внимания логическому, здравому мышлению. Чрез­вычайно важно, чтобы духовный ученик был человеком разумным, склонным к ясному мышлению. Далее, очень важно, чтобы он позаботился о возможно большей ясности в речи. Люди, начинающие смутно предчувствовать что-либо из области сверхчувственного, легко делаются разговорчивыми, часто говорят об этом. Этим они задерживают свое правильное развитие. Чем меньше об этих вещах говорить, тем лучше. Говорить следовало бы только тому, кто уже достиг известной степени ясности. В начале обучения духовные ученики обычно бывают удивлены тем, что человек, прошедший уже духовную школу, проявляет так мало «любопытства» к сообщениям об их переживаниях. Но полезнее всего для них было бы хранить полное молчание о своих переживаниях и говорить только о том, насколько хорошо или плохо дается им выполнение упражнений или следование наставлениям. Ибо прошедший духовную школу имеет совершенно иные источники для оценки их успехов, а не их прямые сообщения. Благодаря подобным сообщениям восемь упомянутых лепестков шестнадцатилепесткового цветка лотоса всегда несколько грубеют, тогда как в противном случае они оставались бы нежными и гибкими. Приведем в пояснение этого пример. Для ясности возь­мем его не из сверхчувственной, а из обычной жизни. Предположим, я слышу какое-либо известие и тотчас же составляю себе о нем суждение. Спустя некоторое время, я получаю о том же факте другое известие, не согласующееся с первым. Вследствие этого мне прихо­дится изменить составленное мной ранее суждение. Это оказывает неблагоприятное влияние на мой шестнадцатилепестковый цветок лотоса. Все было бы по-другому, если бы я сначала воздержался от суждения и если бы внутренне, в мыслях, и внешне, в словах, я «безмолвствовал» относительно этого случая вплоть до того момента, пока не нашел бы надежной точки опоры для моего суждения. Осторожность в составлении и высказывании суждений постепенно становится отличительным признаком духовного ученика. Благода­ря этому возрастает его восприимчивость к впечатлениям и опыту, которые он в молчании пропускает через себя, чтобы создать себе как можно больше точек опоры на тот случай, если ему придется вынести суждение. Благодаря подобной осмотрительности в лепестках лотоса выступают синевато- и розовато-красные оттенки, тогда как в про­тивном случае оттенки бывают темно-красными и оранжевыми****. Подобно шестнадцатилепестковому цветку лотоса образуется также и двенадцатилепестковый — вблизи сердца. Также и в нем половина лепестков уже существовала и была деятельна в одном из прошлых состояний развития человека. Поэтому при духовном ученичестве нет необходимости в особом развитии этих шести лепестков; они появляются сами собой и начинают вращаться, когда человек рабо­тает над остальными шестью. Чтобы способствовать этому развитию, человек должен опять-таки сознательно дать направление опреде­ленной деятельности души.

Теперь надо уяснить себе, что восприятия отдельных духовных и душевных органов чувств носят различный характер. Цветок лотоса с двенадцатью лепестками сообщает иное восприятие, чем шестнад­цатилепестковый. Последний воспринимает образы. Склад мышле­ния той или иной души, законы, в соответствии с которыми протека­ют явления природы, выступают для шестнадцатилепесткового цветка лотоса в образах. Но это не застывшие, спокойные образы, а подвижные, исполненные жизни формы. Ясновидящий, у которого развилось это чувство, может для каждого склада мышления, для каждого закона природы назвать форму, в которой они выражаются. Мысль о мести, например, облекается в похожую на стрелу, зубча­тую форму; доброжелательная мысль часто принимает форму рас­крывающегося цветка, и т. д. Четкие, значительные мысли выража­ются в правильных, симметричных формах; сбивчивые понятия имеют сложные, кудрявые очертания. Благодаря двенадцатилепестковому цветку лотоса появляются совершенно иные восприятия. Природу этих восприятий можно приблизительно охарактеризовать, определив их как душевную теплоту или холод. Наделенный этим органом чувства ясновидец чувствует, как от фигур, воспринимае­мых им при помощи шестнадцатилепесткового цветка лотоса, изли­вается такая душевная теплота или холод. Представьте себе ясновидца, который развил только шестнадцатилепестковый и не развил двенадцатилепесткового цветка лотоса. Тогда в доброжелательной мысли он увидел бы только вышеописанную фигуру. Другой, развив­ший в себе оба органа чувств, сверх этого заметил бы исходящее от мысли излияние, которое можно обозначить только как душевную теплоту. Мимоходом отметим, что в процессе духовного обучения ни одно из этих чувств никогда не развивается отдельно от другого, так что вышесказанное надо рассматривать только как пояснительный пример. Благодаря развитию двенадцатилепесткового цветка лотоса ясновидящему раскрывается также и глубокое понимание процессов природы. Все, основанное на росте и развитии, изливает душевную теплоту, в то время как все, охваченное умиранием, разрушением, гибелью, воспринимается как душевный холод.

Развитию этого чувства ученик содействует следующим образом. Первое, что в этом отношении он должен соблюдать, — это упорядо­чение течения своих мыслей (так называемый контроль мыслей). Подобно тому, как шестнадцатилепестковый цветок лотоса начина­ет развиваться благодаря истинным и полным значения мыслям, так двенадцатилепестковый — благодаря внутреннему овладению ходом мыслей. Блуждающие мысли, находящиеся между собой не в проду­манной, логической, а в чисто случайной связи, искажают форму этого цветка лотоса. Чем строже мысли следуют одна за другой и чем больше удается избежать всего нелогичного, тем вернее этот орган чувств получит свойственную ему форму. Когда духовный ученик сталкивается с нелогичными мыслями, он тотчас же в своем мышле­нии восстанавливает их в правильном виде. Он не должен бессердеч­но устраняться от общения, быть может, с лишенными логики людь­ми только ради того, чтобы не создавать помех в своем развитии. Он не должен также ощущать стремления тотчас же исправить все нело­гичное в своем окружении. Он должен, напротив, в совершенной внутренней тишине приводить в логический, осмысленный порядок вторгающиеся в него извне мысли. Он должен стараться в своих собственных мыслях всегда поддерживать этот порядок. Вторая зада­ча заключается в том, чтобы внести такую же последовательность и в свои действия (контроль действий). Всякое непостоянство, всякая дисгармония в действиях наносит вред этому цветку лотоса. Совер­шив какой-либо определенный поступок, ученик направляет затем свои дальнейшие действия таким образом, чтобы они логически вы­текали из первого. Кто действует сегодня в ином направлении, чем вчера, тот никогда не разовьет в себе описанного чувства. Третье — это воспитание выдержки. Духовный ученик не позволяет тем или иным влияниям отклонять себя от поставленной цели, пока он счи­тает эту цель верной. Препятствия служат для него побуждением к преодолению их, но не причиной, удерживающей от поступка. Чет­вертое — терпимость по отношению к людям, к другим существам, а также и к фактам. Духовный ученик подавляет излишнюю критику, направленную на все несовершенное, злое и дурное, и стремится, напротив, понять все, что выступает ему навстречу. Подобно тому, как солнце не лишает дурных и злых своего света, так и он не должен лишать их своего искреннего участия. Если духовному ученику встретится что-либо дурное, он не станет вдаваться в порицающие суждения, но примет это как необходимость и попытается, насколько у него хватит сил, повернуть дело к добру. Мнение другого он рас­сматривает не только со своей точки зрения, но старается поставить себя на его место. Пятое — непредвзятость по отношению к жизнен­ным явлениям. В этом смысле принято говорить также о «вере» или «доверии». Духовный ученик с доверием выступает навстречу каж­дому человеку и каждому существу. И в своих действиях он также бывает исполнен этого доверия. Когда ему что-либо сообщают, он никогда не скажет себе: «Я не верю этому, ибо это противоречит моему прежнему, сложившемуся мнению». Напротив, в любое мгно­вение при встрече с новым он готов проверить и исправить собствен­ное мнение или взгляд. Он всегда восприимчив ко всему, что бы ему ни повстречалось. И он полагается на действенность того, что он предпринимает. Нерешительность и склонность к сомнениям он из­гоняет из своего существа. Имея какое-нибудь намерение, он обла­дает и верой в силу этого намерения. Сотня неудач не может отнять у него эту веру. Это и есть «вера, которая движет горами». Шестое условие — обретение известной уравновешенности в жизни (невоз­мутимости духа). Духовный ученик стремится сохранить ровное на­строение, независимо от того, постигает ли его горе или радость. Он отучает себя от колебания между состояниями «восторженного лико­вания» и «смертельного огорчения». Несчастье и опасность застают его в таком же всеоружии, как удача и успех.

Читатели, знакомые с тайноведческой литературой, узнают в этом описании так называемые «шесть качеств», которые надлежит развить в себе каждому, кто стремится к посвящению. Здесь стави­лась задача показать их связь с тем органом душевного восприятия, который называется двенадцатилепестковым цветком лотоса. Ок­культное обучение может дать особые указания, способствующие созреванию этого цветка лотоса; но также и здесь образование правильной формы этого органа чувств будет зависеть от развития перечисленных качеств. Если этому развитию не уделить должного внимания, то орган примет искаженный вид. И тогда при достижении известного ясновидения в этом направлении указанные качества могут обратиться вместо добра во зло. Человек может сделаться крайне нетерпимым, нерешительным, начнет сторониться своего окружения. Он может, например, стать восприимчивым к настрое­нию других душ и из-за этого начнет избегать или ненавидеть их. Это может зайти так далеко, что душевный холод, охватывающий его при расхождении во взглядах, может помешать ему выслушивать других или заставит его вести себя отталкивающим образом.

Если ко всему сказанному прибавить еще необходимость соблю­дения некоторых предписаний, которые духовные ученики могут получить от духовных учителей только устно, то соответственно в развитии цветков лотоса наступит некоторое ускорение. Но также и приведенные здесь указания несомненно вводят в настоящее ок­культное обучение. Однако устроить жизнь так, как здесь намечено, окажется полезным и для тех, кто не хочет или не может пройти духовного обучения. Ибо это, пусть и медленно, но все же оказывает воздействие на душевный организм. Для духовного же ученика соблюдение этих правил совершенно необходимо. Если бы, присту­пая к духовному обучению, он не соблюдал их, то ему удалось бы вступить в высшие миры, обладая лишь несовершенными духовными органами (Gedankenauge); и вместо познания истины он подпал бы тогда лишь заблуждениям и иллюзиям. Он сделался бы в известном смысле ясновидящим; но, в сущности, он стал бы еще более слепым, чем прежде. Ведь тогда он по крайней мере уверенно держался в пределах чувственного мира и имел в нем известную опору; теперь же взор его обращен за пределы чувственного мира и он начинает терять ориентиры в этом последнем, не успев еще обрести уверен­ность в высшем. Тогда может случиться следующее: он вообще утратит способность отличать истину от заблуждения и потеряет всякое направление в жизни. Именно по этой причине в этих вещах так необходимо терпение. Всегда надо помнить, что духовная наука не вправе давать дальнейших указаний до тех пор, пока у ученика нет полной готовности к правильному развитию «цветков лотоса». Если дать им созреть преждевременно, до того, как они спокойно достигнут надлежащей им формы, то в результате они примут поистине искаженный вид. Ибо специальные указания духовной науки способствуют лишь их созреванию, форма же им придается благодаря описанному образу жизни.

Особенно чуткий душевный уход необходим для развития десятилепесткового цветка лотоса. Ибо здесь необходимо научиться созна­тельно владеть впечатлениями чувств. Это особенно важно для неопытного ясновидца. Только благодаря этому он может избегнуть источника бесчисленных иллюзий и духовного произвола. Обычно человек совершенно не отдает себе отчета в том, чем управляются внезапно приходящие ему в голову мысли и воспоминания и чем они бывают вызваны. Рассмотрим следующий пример. Человек едет по железной дороге. Он занят какой-то мыслью. Вдруг она принимает совсем другое направление. Ему вспоминается переживание, кото­рое он имел несколько лет тому назад, и он связывает это пережива­ние со своими теперешними мыслями. Но он не заметил, что его взгляд, обращенный к окну, коснулся лица, которое обладало сход­ством с другим, фигурировавшим в пришедшем ему на память переживании. Таким образом, увиденное не дошло до его сознания, а дошло лишь его воздействие. Поэтому он думает, что воспоминание «пришло ему на ум само собой». Как много вещей в жизни происхо­дит подобным же образом. Как вплетаются в нашу жизнь различные вещи, о которых мы узнали или прочли, не доведя их внутренних взаимосвязей до своего сознания. К примеру, для кого-то невыносим тот или иной цвет; но он и не подозревает, что причиной его отвращения к этому цвету было то, что мучивший его много лет тому назад учитель носил сюртук этого цвета. Бесчисленные иллюзии основаны на подобных взаимосвязях. Многое запечатлевается в душе, совершенно минуя сознание. Возможен следующий случай. Некто читает в газете о смерти известного человека. И вот он берется настойчиво утверждать, что еще «вчера» у него было предчувствие этой смерти, хотя он не видел и не слышал ничего такого, что могло бы навести его на эту мысль. И правда: мысль о том, что этот человек умрет, возникла у него «вчера» как бы «сама собой». Он не заметил только одного. За несколько часов перед тем как у него «вчера» появилась эта мысль, он был в гостях у своего знакомого. На столе лежала газета. Он не читал ее, но бессознательно его взгляд все же коснулся известия о тяжелой болезни упомянутого лица. Впечатле­ние об этом не дошло до его сознания. Но результатом стало «пред­чувствие». Если принять все это во внимание, то можно представить себе, какой богатый источник иллюзий и нелепых фантазий заклю­чен в подобных обстоятельствах. И этот источник должен быть перекрыт, если человек хочет развить в себе десятилепестковый цветок лотоса. Ибо благодаря этому цветку лотоса можно восприни­мать в душах глубоко скрытые свойства. Но истинными эти воспри­ятия могут быть признаны только в том случае, если человек совер­шенно освободился от означенных заблуждений. Для этого ему необходимо приобрести господство над тем, что воздействует на него из внешнего мира. Человек должен достигнуть того, чтобы действи­тельно не воспринимать впечатлений, которых он воспринимать не хочет. Эту способность можно приобрести только путем напряжен­ной внутренней жизни. Человек должен поставить это в зависимость от своей воли; он должен позволять воздействовать на себя только тем вещам, на которые он специально обращает внимание, и устра­няться от впечатлений, к которым он не обращается по собственной воле. То, что он видит, он должен хотеть видеть; но то, на что он не обращает внимания, должно действительно перестать для него суще­ствовать. Чем живее и энергичнее становится внутренняя работа души, тем полнее можно этого достичь. Духовный ученик должен избегать всякого бездумного слушания и смотрения по сторонам. Для него должно существовать только то, на что он обращает свой слух или зрение. Он должен упражняться в способности ничего не слы­шать, даже находясь посреди величайшего шума, если он слышать не хочет; он должен сделать свой глаз невосприимчивым к вещам, на которые он не смотрит намеренно. Он должен быть защищен как бы душевной броней от всех бессознательных впечатлений. Особенно должен он обратить в этом смысле внимание на жизнь своих мыслей. Он обращается к какой-либо определенной мысли и старается после­дующие мысли вполне сознательно и совершенно свободно связать с первой. Он отклоняет любые произвольно приходящие на ум мысли. Желая привести одну мысль в какую-либо связь с другой, он тща­тельно анализирует, откуда к нему пришла эта другая мысль. Он идет еще дальше. Питая, например, к чему-нибудь известную анти­патию, он преодолевает ее и старается установить сознательное отношение к данному предмету. Таким образом бессознательные элементы все меньше вмешиваются в его душевную жизнь. Только благодаря подобной самодисциплине десятилепестковый цветок ло­тоса обретает ту форму, которую ему надлежит иметь. Душевная жизнь ученика должна протекать в постоянном внимании, и надо действительно уметь держать на расстоянии от себя то, на что не хочешь или не должен обращать никакого внимания. Если к подо­бной самодисциплине впоследствии присоединяется медитация, выполняемая в соответствии с указаниями духовной науки, тогда находящийся в области желудочной впадины цветок лотоса достига­ет зрелости надлежащим образом и то, что прежде воспринималось благодаря вышеописанным органам чувств только как форма и теплота, получает теперь духовно свет и окраску. И благодаря этому раскрываются, например, таланты и способности душ, силы, а также и скрытые свойства природы. Цветовая аура живых существ стано­вится, таким образом, видимой; все окружающее нас возвещает о своих душевных качествах. Надо признать, что именно при развитии в этой области необходима величайшая тщательность, ибо игра бессознательных воспоминаний бывает здесь чрезвычайно живой. Если бы не это, то упомянутая здесь способность существовала бы у многих людей, ибо она выступает почти немедленно, как только человек приобретает власть над впечатлениями своих чувств, так что они уже всецело зависят от его внимания или невнимания. До тех пор, пока сила внешних органов чувств удерживает этот душевный орган восприятия в состоянии смутности и подавленности, он остает­ся бездеятельным.

Еще более трудным, чем развитие описанных цветков лотоса, является развитие шестилепесткового цветка лотоса, расположенно­го в середине тела. Ибо для этого развития необходимо достичь абсолютного подчинения всего человека его сознанию, при котором его тело, душа и дух пришли бы к полной гармонии. Отправления тела, наклонности и страсти души, мысли и идеи духа должны быть приведены к совершенному взаимному согласию. Тело должно быть настолько облагорожено и очищено, чтобы его органы уже не влекли его ни к чему такому, что не служит душе или духу. Душа не должна принуждаться телом к вожделениям и страстям, противоречащим чистому и благородному мышлению. Но и дух не должен, как рабовладелец, господствовать над душой, налагая на нее свои веле­ния долга и законы; она должна сама, по собственной свободной склонности, следовать обязанностям и велениям долга. Обязанность не должна тяготеть над учеником, как нечто, чему он подчиняется против воли, но должна быть тем, чему он следует из любви. Духовный ученик должен развить свободную душу в равновесии между чувственностью и духовностью. Он должен достичь возмож­ности полагаться на свою чувственность, ибо она уже настолько чиста, что потеряла силу увлекать его вниз. Он не должен больше испытывать потребности в обуздании своих страстей, ибо они сами собой избирают верное направление. До тех пор, пока человеку приходится бичевать себя, он не может на известной ступени быть духовным учеником. Добродетель, к которой нужно принуждать себя, не имеет никакой ценности для духовного ученичества. Пока человек одержим вожделением, оно препятствует ученичеству, как бы он ни старался ему не потворствовать. И безразлично, чему больше принадлежит это вожделение — телу или душе. Если человек отказывается к примеру, от возбуждающего средства с тем, чтобы отказом от наслаждения очистить себя, то это окажет ему пользу только в том случае, если его тело не понесет вследствие этого воздержания никакого ущерба. Если же происходит обратное, то это значит, что тело жаждет этого возбуждающего средства, и тогда воздержание не имеет какой-либо ценности. Тогда человеку лучше всего временно отказаться от намеченной цели и ждать, пока для него не наступят — быть может, лишь в последующей жизни — более благоприятные в чувственном отношении условия. В известных случаях разумный отказ является гораздо большим достижением, чем стремление к чему-либо недостижимому при данных условиях. Такой разумный отказ даже больше содействует развитию.

Тот, кто развил в себе шестилепестковый цветок лотоса, достига­ет общения с существами, принадлежащими к высшим мирам; одна­ко это возможно лишь в том случае, если их бытие проявляется в мире душ. Но при духовном обучении не советуют развивать этот цветок лотоса до тех пор, пока ученик не подвинулся дальше на пути, благодаря которому он может возвысить свой дух в еще более высо­кий мир. Вступление в подлинный мир духа должно всегда сопровож­даться развитием цветков лотоса. Иначе ученик впадает в путаницу и неуверенность. Правда, он научился бы видеть, но ему недостава­ло бы способности верно судить об увиденном. Впрочем, уже в самих условиях, необходимых для развития шестилепесткового цветка лотоса, содержатся известные гарантии против спутанности и не­устойчивости, ибо нелегко сбить с толку того, кто достиг совершен­ного равновесия между чувственностью (телом), страстью (душою) и идеей (духом). И если благодаря развитию шестилепесткового цветка лотоса человеческому восприятию становятся доступны ода­ренные жизнью и самостоятельностью существа, принадлежащие к миру, столь отличному от мира физических чувств, то необходимо нечто большее, чем эти гарантии. Чтобы сохранить уверенность в этих мирах, одного развития цветков лотоса недостаточно. Для этого ученику надо иметь в своем распоряжении также и высшие органы. Теперь речь пойдет о развитии этих высших органов; а затем может быть сообщено и о других цветках лотоса, а также о дальнейшей организации душевного тела*****.