Карла Кинигер работает в антропософии уже 50 лет. Она была лечебной эвритмисткой и учителем, основала курс для вальдорфских учителей в Эдинбурге, где преподавала до недавнего времени.

Равновесие*

Насколько вы продвинулись в первых двух уп­ражнениях? Не. устали ли от них, не забывали ли их выполнять? Достигли ли хоть небольшого про­гресса? А может быть, полного успеха? Каковы бы ни были результаты, перед вами третье упражне­ние из шести.

Представим себе картину, которую все мы неод­нократно наблюдали: маленького карапуза, пытаю­щегося удерживать равновесие. Какое радостное, а порой и горестное упорство он проявляет, пока, наконец, не станет настолько уверен в каждом своем шаге, что сможет прыгать и скакать. Но этого мало: равновесие нужно развивать и дальше. Какой ребенок сможет пройти мимо невысокой стены и не забраться на нее, чтобы испробовать свои возможности? Освоение равновесия продол­жается и в подростковом возрасте, а для кого-то и в последующие годы жизни. Телесное равнове­сие гарантирует свободу, возможность стоять или свободно двигаться на захватывающей дух высо­те, уверенно держаться центра между правым и левым, верхом и низом, передним и задним про­странством. Этой способностью, этим даром наде­лила нас природа.

Не совсем так обстоит дело в области наших чувств. Нам всем хорошо известно, насколько способны они ввергнуть нас в водоворот сума­сшедшей радости или накрыть пеленой непрони­цаемого уныния. Мы знаем, как беспомощно мы себя чувствуем в обеих этих ситуациях. Но мы оказываемся в еще худшем положении, когда ни­что не может нас задеть и, в равной степени, ничто не способно наполнить нас настоящей радостью. Тогда мы находимся в той области внутреннего пространства, когда одна крайность заканчива­ется сумасшествием, а другая - самоубийством. Это наблюдение отнюдь не является чересчур драматизированным - факты подобного рода ок­ружают нас со всех сторон, в периоды стресса к таким состояниям мы, возможно, сами подходим довольно близко. Конечно, общество - особенно наша западная цивилизация - призывает нас со­браться, сжать зубы и не открывать свое сердце «нараспашку».

Но является ли это решением вопроса? Все­гда ли пресловутая «крышка на кипящем котле» остается на месте, да и к чему это приводит? С нашими эмоциями, привязанностями и неприяз­нями мы находимся в бурном житейском море. Отдаем ли мы себе отчет, каким образом это влияет на нашу внутреннюю жизнь и отношение к окружающим? Я думаю, вы согласитесь, что еще один взгляд на самих себя - на этот раз с точки зрения чувств, эмоций и их проявления - будет далеко не лишним.

Если раньше мы уделяли внимание нашим при­вычкам с точки зрения мышления и мобильности (или недостаточности) нашей воли, то сейчас мы подходим к более деликатной области, потому что именно в чувствах мы наиболее уязвимы. Встреча лицом к лицу со своими собственными чувствами потребует от нас немалой доли объективности (ее мы начали выстраивать благодаря первому упраж­нению), а также решимости и силы воли (второе упражнение).

Некоторые из нас склонны считать, будто чувст­ва являются более надежными проводниками по жизни, чем мышление, в то время как другие не по­зволяют им даже «показаться» при оценке той или иной ситуации. Является ли второй подход более оправданным, чем первый? Пытались ли мы когда-нибудь сочувствовать другим людям вместо того, чтобы просто наблюдать проявление их чувств, а затем реагировать на них, исходя из собственного набора симпатий и антипатий? Где мы можем най­ти тот «компас», который будет способен указать нам верный путь? Он лежит в нашем детском уси­лии обрести телесное равновесие. Первое, чего мы тогда достигли, было прямостояние - сперва с помощью каких-либо предметов или чьей-либо ру­ки. Затем были первые независимые шаги. У нас не было предыдущего опыта, который бы напугал нас или предостерег, у нас было только наше не­насытное желание всё исследовать, узнать. И ка­мень сказал: «Я твердый, но я буду давать тебе опору», а вода сказала: «Я мокрая», и огонь ска­зал: «Я горячий, не подходи ко мне слишком близ­ко». Они говорили с нами, потому что мы любили все это. И так мы учились - иногда со смехом, а порой и со слезами - свойствам и природе земли и воды, огня и воздуха. Мы научились понимать, насколько можно полагаться на вещи и на свою собственную силу, насколько можно наклонить свое собственное тело в ту или другую сторону без потери равновесия, как двигаться в любом на­правлении так, чтобы не сталкиваться с другими.

Что же я предлагаю? Во-первых, посмотрим сначала на наши собственные страхи и желания, на наши привязанности и неприязни, а также на то, как мы ведем себя в том случае, когда кто-ли­бо превосходит нас в чем-то. Затем попробуем не оправдывать и не осуждать то или иное, но просто отмечать, каковы последствия этого. Когда мы выполним эту задачу, то сможем рискнуть отправить­ся в мир так же, как мы это делали, будучи детьми. Постепенно события начнут говорить с нами. Они откроют нам свою собственную ценность и значе­ние, вовсе не обязательно совпадающие с тем, что бы нам хотелось; но, с другой стороны, имен­но поэтому мы почувствуем, что наши чувства дей­ствительно становятся органом восприятия, кото­рый сообщает нам правду. Кроме того, в ответ на эти гораздо более глубокие чувства мы откроем в себе зарождение гармонии, подобно тому, как от­дельные тона становятся мелодией, а цвета - кар­тиной. И наша жизнь начнет обретать смысл.

Позитивность

Прежде чем идти дальше, взглянем на то, как мы продвигались до сих пор в исполнении тех за­дач, которые мы сами перед собой ставили. Как мы употребляли те несколько минут, необходи­мых нам для выправления нашего мышления с помощью концентрации на каком-нибудь предме­те? Как мы работали над выполнением самостоя­тельно выбранного и совершенно лишенного не­обходимости действия в назначенное время для укрепления нашей воли? Вспоминали ли мы о них каждый день? Были ли мы способны выполнять их неизменно постоянно?

Если мы смогли этого достичь, то, возможно, почувствовали уже, что стали более уверенными в себе. Мышление в согласии с реальностью (пер­вое упражнение), соединенное с непривычной для нас сознательностью в отношении времени (второе упражнение), дали нам импульс, чтобы на­чать вырабатывать чувство истинности момента, что в свою очередь освободило в нас новую моти­вацию и энергию.

Усилие в наблюдении своих эмоций (третье упражнение) наверняка кое-что рассказало нам о наших пристрастиях и неприязнях, импульсах и реакциях. Но и этого недостаточно. Мы научились смотреть на себя, можно сказать, с определенной долей объективности. Теперь нами должен быть совершен новый шаг, когда мы, перестав жить про­сто в чувствах, делаем их объектом своего наблю­дения.

С этого момента жизнь может стать действи­тельно интересной. Этот момент сравним с тем, когда ученые установили, что не земля, а солнце является центром нашей Вселенной. Это заклю­чение было принято не сразу и, конечно же, без особого удовольствия. Мы также можем почувст­вовать себя несколько потерявшими ориентацию, когда не абстрактно, но искренне переживаем этот объективный аспект. Мы открываем в себе целый мир тенденций, который, подобно подземному по­току, действовал в нас, не будучи замеченным. Те­перь мы встречаем его лицом к лицу.

Каково мое обычное отношение к людям и ве­щам, которые меня окружают? Отдаю ли я себе отчет в том, что, собственно, я нахожу раздражаю­щим, неприятным, негативным? Не приводит ли меня моя критическая реакция незаметно для меня самого к чувству интеллектуального, эсте­тического и даже морального превосходства? Критицизм словно заковывает меня в броню, не позволяющую мне ощутить целостность вещи или существа, с которым я сталкиваюсь. Объектив­ность, достигнутая мною по отношению к себе, го­ворит мне, что критическое отношение принижает мое собственное «Я». Полезно позволить своим чувствам превратиться в адекватные образы, ка­ковыми в подобном случае могут быть панцырь либо тюрьма, из которых трудно выбраться. Сами образы будут стимулировать в нас силу, необходи­мую для того, чтобы вырваться на свободу.

Много книг написано о пользе позитивного мышления. Означает ли это, что я не должен раз­личать добро и зло, истинное и ложное? Конечно, нет. Позитивность требует от меня находить во тьме проблеск света, мягкость в жестком серд­це, добрые дела в жизни эгоистичного человека. Имея дело с этим человеком, я не ищу выгоды, но хочу пережить его в его полноте.

Легко забыть о туче и хлещущем дожде, ко­гда выглядывает солнце. Гораздо труднее иметь дело с людьми. Как можно научиться понимать, почему кто-то поступает так или иначе? Правда, писать мы тоже научились не за один день; это был весьма долгий процесс. Так давайте попро­буем следующее: понаблюдаем, как идет незна­комец (нет двух людей, которые бы двигались совершенно одинаково), и обратим внимание на то, насколько отличаются его привычные движения от наших. Затем почувствуем себя внутри его дви­жений. Попробуем подражать им без малейшей примеси суждения, пока не ощутим, что доволь­ны результатами своих усилий. А потом спросим себя: какова была бы моя жизнь, если бы она при­вела меня к тому, чтобы я двигался и держался таким образом?

Быть позитивным означает признание целост­ности процесса, ситуации или личности. Однако в стремлении развить позитивность не нужно пере­усердствовать. Самым лучшим было бы выбрать один-два случая за день: например, предстоящую трудную встречу или непростую задачу, ведь по­зитивность заключается в попытках найти истин­ное, красивое и доброе в трудных ситуациях, так же как мы ищем точки роста в растениях, которые собираемся посадить, чтобы они раскрылись во всей красе. Позитивность развивает толерант­ность в нашем Я, благодаря ей мы приближаемся к истинной общности.

Не будем ожидать от других подобной практики. Пусть каждый начнет с себя, когда для него наста­нет момент открыть эту тайну.

Карла Кинигер
Перевод с англ. Марии Арманд

* Продолжение, начало в № 10/11