Рассматривая «Сикстинскую мадонну» Рафаэля, постоянно обнаруживаешь что-то новое. Особое внимание привлекает то, как Рафаэль изображает отношение человека к пространству. При этом необходимо учитывать, что пространственная перспектива в своём классическом виде сложилась лишь за несколько десятилетий до создания этой картины. Человеческое сознание начало изменяться, переживание трех измерений пространства становилось все более абстрактным, и это привело к тому, что сегодня все три измерения мы переживаем как однородные. Особое достижение Рафаэля состоит в том, что именно в тот момент, когда для большей части человечества пространство становилось пустым и абстрактным, он своим произведением напоминает людям о спиритуальном измерении пространства. Смысл этого мы сможем понять в ходе рассмотрения всех трех измерений.

Например, вертикальное измерение мы можем переживать только потому, что несем в себе силу выпрямления. Как и любой прямостоящий человек, мы ищем равновесие в плоскости, располагающейся приблизительно на уровне нашего сердца и разделяющей нас на верхнего и нижнего человека.

Глубину пространства, напротив, мы переживаем, с одной стороны, через движение принимаемой пищи и дыхания (в обоих случаях в направлении вперед-назад), с другой стороны, через нашу волю и разговорный язык. Говорим и действуем мы в направлении вперед. В последнем случае мы – «личность» («Person») в значении слова «per-sonare» – «насквозь звучащее». Уникальность каждого человека выражается, прежде всего, через лицо, руки (отпечатки пальцев) и стопы.

Третья плоскость разделяет нас на левого и правого человека. Она связана с нашим различающим мышлением и суждениями. Это та плоскость, в которой перекрещиваются оптические оси и которая создает предпосылки к пониманию и трактовке.

Все три плоскости: плоскость чувства, которая проходит через сердце, плоскость воли, которая делит нас на переднего и заднего человека, и плоскость мышления, которая делит нас симметрично, одновременно являются «плоскостями Я» в том смысле, что они организовывают наше Я, в то время как животное не может ни выпрямляться, ни говорить, ни думать. Все три упомянутых дара заключают в себе нечто особенное, ими мы обязаны жертве Христа. И если Голгофа в деянии Христа занимает центральное место, то существовали также и «предварительные ступени», на которые указывает Р. Штейнер. Однажды в древнее лемурийское время и дважды во времена Атлантиды Христос имел сущность «архангела», и позже, когда был рожден как Натанов мальчик Иисус, подарил нам силу выпрямления, речи и мышления. Эти дары Христа можно обнаружить, рассматривая Сикстинскую мадонну.

Взглянем на полотно, которое изображает рождение Сына Божьего. Особое внимание следует обратить на то, как Рафаэль увязал три направления пространства с тремя дарами Христа: способностью выпрямляться, говорить и иметь различные суждения.

В подлиннике Мадонна написана в натуральную величину и несет мальчика Иисуса навстречу зрителю. Бросается в глаза ее прямая осанка, подчеркнутая тем, что вертикальная ось картины проходит через ее фигуру сверху донизу от макушки до щиколотки правой, ступающей вперед ноги. Ощутима внутренняя связь матери и ребенка: оба они вписаны в равносторонний треугольник, две стороны которого соединяют голову Мадонны с головами святого Сикста и святой Варвары. Верхняя часть тела Мадонны с ребенком излучает покой, динамика же проявляется в ее походке, что дополнительно подчеркивается развевающимся от ветра краем накидки. Здесь угадывается праобраз человека: покой в верхнем полюсе, движение в нижнем полюсе, в конечностях. Только это разделение на верхнего и нижнего человека через силу выпрямления делает человека человеком, у животных эти полюса смешаны. Верхняя часть тела ребенка также пронизана силой выпрямления, но если мы обратим внимание на движение его ног, то возникает представление о спирали, которая обвивает это выпрямление, как жезл Меркурия. Этот выпрямленный образ матери с ребенком (подчеркнутый двумя склоненными фигурами по бокам) без сомнения является важнейшим композиционным элементом картины.

Обратимся теперь к восприятию пространства, которое формирует глубину картины. Тяжелый зеленый занавес четко делит пространство на задний и передний план. На заднем плане, в облаках, слегка обозначенные и воспринимаемые лишь при ближайшем рассмотрении, видны бесчисленные ангельские головки. Кажется, что этот освещенный светом Мадонны мир по ту сторону  занавеса бесконечен. Один из бесчисленных существ того мира вынесен Мадонной в мир видимый.

«Если внимательно и сосредоточенно всматриваться в этого ребенка на руках матери, в облака позади него, которые распадаются  на ангельские головки, то приходит понимание: этот ребенок рожден не обычным образом, он один из тех, кто рядом парит в облаках» (Р. Штейнер. Египетские мифы и мистерии. ПСС 106. Лекция 2.09.1908 г.).

На переднем плане картины мы видим порог – балку (с наклоном вправо), на которую небрежно опираются два ангела, меланхолично смотрящие вверх. Как бы паря над облаками, Мадонна подходит к порогу, который в одно и то же время служит границей и краем картины. Ниспадающий занавес расположен таким образом, что даже при внимательном рассмотрении невозможно определить, стоят ли фигуры перед ним или за ним. Край накидки Мадонны касается обеих фигур, и тоже не ясно, стоит Мадонна впереди или позади них. Рассматривая бесчисленные головки и идущую Мадонну, мы думаем о сочетании двух понятий – «сущность и видимость»: на заднем плане множество духовных сущностей, которые воспринимаются лишь при ближайшем рассмотрении; одна из этих сущностей, несомая Мадонной, вступает в мир видимый. Не соприкасаемся ли мы в этом случае с тем праобразом, в котором с каждым человеком нечто неповторимое физиономически выступает из мира сущностного в мир видимый? Здесь Рафаэль художественно трансформирует ту плоскость воли, из которой мы говорим и действуем и в которой наша индивидуальность выражается через наше лицо.

Теперь рассмотрим третье направление, которое проявляется через симметрию человеческой формы. Слева и справа от Мадонны находятся две фигуры: справа – святая Варвара, напротив нее – святой мученик Сикст. Эти святые были почитаемы в монастыре Piacenza (которому картина, заказанная Папой Юлием II, была подарена в знак благодарности за преданность). Их фигуры выражают собой полярность: в жесте святой Варвары мы видим сдержанность и сердечность, святой Сикст, напротив, указывает Мадонне путь в мир. Сикст смотрит вверх и назад, Варвара – вперед и вниз. Характерно, что Сикст стоит справа – как известно, правая сторона у человека более искусная. Представитель Христа на Земле посылает Мадонну с ребенком в мир. Объединение левой, фантазийной стороны, отвечающей за чувство, и правой, активной, ориентированной на разум, проявляется в плоскости симметрии, той плоскости, которую Р. Штейнер ставит в отношение к мышлению.

Мы можем только догадываться об источнике, из которого Рафаэль должен был черпать идеи при создании своего произведения. Мы сталкиваемся с глубоким знанием спиритуальных пространственных тайн и вместе с тем с истинной связью с Христом. Без такой связи не могло бы возникнуть это великое произведение искусства, которое благодаря своей особой  судьбе пришло из Южной Европы в Центральную Европу и множеству поколений людей напоминает об их собственном духовном происхождении. Рафаэль, создавая «Сикстинскую мадонну», явно знал о тайнах человеческого становления и непосредственно прозревал «предварительные ступени» действия Христа. Знаменательно, что в тот момент, когда с развитием интеллектуализма пространство стало абстрактным и пустым, появляется художник, который из спиритуального понимания пространства смог сделать для человека видимой тайну «рождения Я».

«Таким образом, в «Сикстинской мадонне» мы имеем перед собой образ человеческой души, рожденной из духовной вселенной; из этой души берет начало то высочайшее, что присуще человеку  – его духовное рождение; то, что в нем заключено –  воспроизведение созидательной деятельности мира» (Рудольф Штейнер. Где и как мы находим дух? ПСС 57, лекция, озаглавленная «Изида и Мадонна». 29 апреля 1909 г.).

Бернард Штейнер
Anthroposophie №226/2003
Перевод с нем. М.К.