Антропософия - Антропософия

http://anthroposophy.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=576
Распечатать

Четвёртая лекция (Дорнах, 11 октября 1918 года).



Вы узнали с самых различных сторон, что эволюция современного человека прошла через решающий момент в 15-ом столетии, когда началась пятая Послеатлантическая культурная эпоха. Как мы хорошо знаем, эта эпоха получила свой специальный характер, потому что человечество пришло к развитию души сознательной, тогда как в предыдущую, греко-римскую, эпоху человеческая эволюция протекала преимущественно в сфере души рассудочной. Очень важно, чтобы подобная истина — что в 15-ом столетии начался век души сознательной — была принята не просто теоретически и абстрактно, но со всей возможной в жизни серьезностью, так, чтобы наша воля постоянно понуждала нас спрашивать себя: «Каков должен быть наш склад души, что должны мы делать для этого склада души с целью отдать полную справедливость тому факту, что мы живем в эпоху развития души сознательной?»

Главное в том, что благодаря этой эпохе души сознательной человечество получает импульс к сознательному стремлению к некоторым концепциям, к которым в более ранние эпохи не стремились сознательно. Мы знаем, что среди других более или менее важных вещей, имеющих отношение к этому обстоятельству, мы находим самое важное событие, когда-либо происшедшее в земной жизни — событие Голгофы. Мы часто подчеркивали, что событие Голгофы вошло в человеческую эволюцию таким путем, что значение его не может быть вначале охвачено человеческой душой вполне сознательно: только мало-помалу может прийти полное сознательное понимание.

Мы часто подчеркивали, что по причине хорошо известных нам сил в человеке постоянно возникает склонность, с одной стороны, отставать в своей эволюции, с другой стороны — превысить свой уровень. Так в истории культуры мы видим многочисленные попытки сохранить бессознательное понимание события Голгофы, применяя к нему как можно меньше из развития души сознательной, через которое проходит человечество в настоящее время. Совсем недавно мы были свидетелями борьбы в сфере религиозной жизни между стремлением поддерживать, насколько возможно, только традиционное и бессознательное отношение к Мистерии Голгофы, в то время как новейшее римско-католическое течение старалось — хотя и недостаточными средствами — примкнуть к более сознательному пониманию Мистерии Голгофы. Оппозиция к духовнонаучному приближению к Мистерии Голгофы раскрывает стремления тех, кто хочет удерживать Мистерию Голгофы по возможности в бессознательных областях человеческой души.

Если мы хотим плодотворно приблизиться к пониманию, особенно необходимому для развития души сознательной, мы должны прежде всего постараться быть хорошо осведомленными обо всех аспектах в отношении собственной человеческой сущности — не путем дискуссий, но извлекая наши знания из фактов. Будем поэтому рассматривать нашу эпоху по возможности в согласии с фактами; прежде всего обратим наше внимание на те факты, которые особенно важны для души сознательной в эпоху ее развития.

В это время, в эпоху души сознательной, научный мир заявляет о себе с великой гордостью, даже с настоящим высокомерием. В некотором смысле те, которые говорят так, имеют на это право, так как наиболее образованные люди живут в научном потоке современности. Так как не имеет значения, думаем ли мы как современные ботаники о растениях, зоологи — о животных, антропологи — о человеке; не имеет значения, какие знания извлекаем мы из антропологии, ботаники или зоологии; значение имеет лишь одно — формируют ли люди свое мышление о мире в соответствии с научным мышлением. Этому следует большинство людей, получивших хоть какое-нибудь образование и потому не вовсе безграмотных, или почти. Таким образом, люди, которых нам следует изучить, придерживаются научного образа мышления, но это не мешает многим из них прилежно посещать церковь, чтобы послушать проповедь или быть тем, что называют религиозными, благочестивыми. Ну, а теперь спросите себя, насколько это религиозное благочестие еще влияет на жизнь людей в общем, даже если они считают себя благочестивыми или думают, что должны быть ими. Религиозные чувства, развитые в области того или иного религиозного верования, чрезвычайно мало влияют на мышление о мире. Везде в современной внешней жизни, в самых широких кругах, мышление принимает научное направление. Для большинства современных людей религия — более или менее побочный интерес. Можно, безусловно, сказать, что эта современная эпоха души сознательной горда до высокомерия своими научными достижениями и своим научным образом мышления, который с ними связан. И она занимает позицию снисходительного отношения к более ранним эпохам.

Подумайте только, с какими чувствами, с какими ограниченными самодовольными чувствами вполне современный человек оглядывается на своих предков, ссылаясь на их веру в призраков. Нет необходимости опровергать утверждение, что наши предки имели эту веру! Безусловно, они ее имели. Примем это утверждение — наши предки верили в призраков, но мы настолько умны, что уже более не верим в них и обратим внимание не столько на идею, которую оно выражает, сколько на чувство, которое поднимается в нас, — чувство, которое возникает в нас, когда мы видим, как современность судит наших глупых предков, которые верили в призраков, и уверена, что в наш научный век мы, наконец-то, оставили все это позади. Утверждение, что наши предки верили в призраков, само по себе является полуправдой и именно поэтому особенно опасно, так как полуправда часто гораздо более пагубна, чем откровенная ложь, ибо откровенную ложь можно легко обнаружить, тогда как полуправда сама обитает в мире как призрак.

Это, однако, правда, что если мы оглянемся на время до и после Мистерии Голгофы, или еще дальше — на третью Послеатлантическую культурную эпоху, то найдем, что люди, по большей части, верили в призраков и демонов, как я указывал ранее в случае великого Тертуллиана. Так действительно и было. Но была еще более ранняя эпоха, когда люди говорили о призраках, но совсем не в том смысле, в каком верили в призраки в упомянутые ранее эпохи. Во второй и третьей Послеатлантических эпохах люди говорили о призраках, но они сознавали, что эти призраки были результатом их силы представления и являлись образами духовного мира, стоявшего позади них. Таким образом, в течение длительного периода люди имели понятие о призраках, но, вместе с тем, и знание того, что позади этих призраков, видимых как образы, находится духовный мир. В их умозрительном мире с его духоподобными зрительными образами они формировали образ духовного мира. Но затем люди более или менее забыли духовный мир, а может быть, мы можем сказать, что он исчез из их видения; остались лишь образы, которые рассматривались как реальность, и отсюда возникло суеверие в отношении призраков, которое является приниженной формой этих прежних верований.

Таким образом, может быть сказано, что люди древности развивали свое сознание таким путем, что они развивали как раз те силы, которые были дарованы сознанию, и они инстинктивно ограничивали себя допущением в свои представления не чего-либо иного, как призраков. В древние времена они представляли себе богов посредством призраков, а позже приняли этих призраков за реальность. Дело не в том, что призраки были ложными: ложной была позиция человека по отношению к ним.

Тот факт, что наши праотцы постигали духов и что подобные представления являются суеверием, — это считается само собой разумеющимся современным человеком в его суждении о людях прошлых веков; он удовлетворенно облизывает себе пальцы и думает, что он очень умен. Он не доходит даже до признания, что через посредство призраков в более древние времена люди образовывали свои концепции духовного мира; так как сегодня не духовный мир интересует людей, а мир природы. Способность современных людей создавать концепции в отношении природы заставляет их чувствовать себя несравненно выше своих праотцов. Но век души сознательной предъявляет к нам иные требования, чем к нашим предшественникам; нам должно быть совершенно ясно, каково наше действительное воззрение на природу.

Как вполне современные, самоудовлетворенные люди, просвещенные, умные люди, мы, исходя из нашего сознания, образуем концепции в отношении природы. Но если мы возьмем все это множество концепций в отношении природы и испытаем их, испытаем их без предубеждения, — что ж, тогда мы найдем, что мы, безусловно, имеем концепции, но с этими концепциями мы не в состоянии охватить природу. Существуют, как говорится, границы нашего познания природы. Я часто цитировал современного философа, мало известного своими трудами, но который открыто говорил многое, чего не сказали другие, менее углублявшиеся в суть вещей. Я говорю о Рихарде Вале, который написал две большие книги и много разнообразных мелких. Самая большая его книга — «Общая философия и ее конец», а несколькими годами позднее он написал «Механизм человеческого духа».

Рихард Вале может быть назван глашатаем современных людей, и мы можем в действительности сказать, что так, как думает Рихард Вале, думают все те, кто идет по жизни с помощью естествознания. Они думают, как и он, но он приводит вещи к их логическому концу, и в нем мы находим странный и вопиющий случай профессора философии, пишущего огромный том о конце философии — том, в котором он стремится доказать, исходя из научных методов мышления, что не должно быть такой вещи, как философия.

В книге «Механизм человеческого духа» этот профессор философии, этот философский писатель выражается о своих собратьях философах самым необычным образом. Вот что он приблизительно говорит: «Философы и философия походят на ресторан, в котором когда-то были повара и официанты, приготавливающие неаппетитную пищу и подававшие ее своим хозяевам; теперь же повара и официанты стоят абсолютно без дела. Так этот повар, официант или философ говорит, что ранее философия могла быть сравниваема с рестораном, в котором несъедобная пища приготавливалась и подавалась поварами и официантами — коллегами нашего профессора, а теперь получилось так, что не только не приготовляется больше несъедобная пища поварами-философами, но и повара и официанты стоят без дела. Естественно, так как наш автор — повар, официант или философ такого рода, он должен казаться себе стоящим без дела, совершенно бесполезно.

В этих двух книгах он поставил себе, как он думает, конечную задачу: впредь не должно быть больше философов, он будет последним. В этом глубочайший смысл его книг. Он должен быть последним философом, потому что он поставил перед собой эту задачу, — и как это может быть объяснено? Рихард Вале, официант и повар среди других официантов и поваров, ранее стряпавших неудобоваримую пищу, которому теперь нечего более делать, как вместе с другими поварами и официантами стряпать яд, который прикончит их всех, — какой изумительно интересный спектакль! Когда мы приучимся изучать симптоматически развитие истории, мы найдем это симптомом эпохи, достойным нашего внимания. Так как этот философ остроумен и глубоко насыщен проблемами научного мышления.

Далее, я глубоко убежден, что большинство из вас, взявшись за эти книги, очень скоро отложат их, так как они написаны ученым языком современных философов, а этот язык полон терминологии, непонятной для тех, кто в ней не сведущ, — сначала им нужно изучить ее. Однако те, кто может овладеть этим языком, знают или могут узнать, что в этих книгах скрывается огромное количество изобретательности такого рода, которая возможна в наши дни, и что в этом нагромождении заключен род пророческого познания — хотя оно должно быть культивировано другим путем, отличным от его пути. Однако мы, возможно, можем сказать, что эта его характерная страсть — трудиться над стряпанием яда, о котором я говорил, для других поваров и официантов, — свидетельствует о внутренней активности этого познания, иначе, как авторитетный профессор философии, он никогда не сказал бы: «Человек обладает не большей мудростью, чем животное, и отличается от животного только тем, что животному недостает способности искать мудрости; человек ищет мудрость и поэтому он разумен, так как имеет предчувствие чего-то, чего он не в состоянии постичь».

Эти слова симптоматичны для важного познания — познания более или менее негативного характера, познания о современном естествознании. Предполагается, что это естествознание должно говорить о природе, что оно должно в некотором смысле вносить эту природу в современное сознание в форме идей. Однако, если мы посмотрим на эти идеи, образованные в наши дни о природе самым научным путем, мы найдем, как это ни любопытно, что человеческое сознание просто изобретает призраки; и если люди древности изобретали призраки, представляющие богов, сегодня они изобретают их для олицетворения фактов природы. Так как то, что современный человек представляет себе как естествознание, — это не природа, а относится к природе, как призрак относится к реальности. Рихардом Вале было угадано, что эпоха души сознательной должна прийти к следующему заключению: в конце концов, мы не так уж выше наших предков; они пользовались силами сознания и формировали свои идеи о призраках; мы также формируем идеи о призраках. Единственная разница между нами та, что у них были более прекрасные духи, чем те, которых изобретаем мы, научные мыслители, которые, по правде, ужасные сочинители абстрактных концепций. И они такие же призраки, которых рисовали себе наши праотцы. И эти призраки естествознания связаны с реальностью, само призрачное естествознание связано с реальностью тем же путем, каким призраки древности были связаны с божественной реальностью.

Этой эпохе души сознательной следует понять, что это именно так: что жить в идеях — это то же самое, что жить в призраках. В эту эпоху души сознательной необыкновенно важно для человека посмотреть в лицо этому важному факту. Человек древности жил не в эпоху души сознательной, поэтому для него не было необходимо сознавать, что он формирует концепции о призраках, духах. Наши натуралисты также образуют концепции о призраках, но в этот век души сознательной нашей задачей является знать, что мы также формируем концепции о призраках — не концепции о природе, но только о призраке природы. И как наши праотцы, которым предшествовали их собственные отдаленные праотцы, которые принимали призраки за образы божественной деятельности, образы сверхчувственного разума, а не реальности сами по себе, так, благодаря этой эпохе души сознательной, мы должны вновь подняться к признанию истины: признать, что наши научные призраки не обладают реальностью, приписываемой им современными учеными, но являются просто указателями реальности, которую следует искать при их посредстве. Если мы будем обмануты призрачной природой естествознания, мы никогда не придем к ясному познанию человека. С нашими призрачными идеями мы еще в состоянии понять природу, так как природа предстает перед нашими глазами в ее истинной форме; что же касается человека, то в эпоху души сознательной мы должны познавать его сознательно. Не годится просто применять к человеку призрачные идеи, потому что тогда мы сами обращаемся в призраков. А это случается в очень широкой степени.

Теория эволюции, гетевская теория эволюции не ошибочна, она берет правильное направление, так как хочет овладеть человеком в его реальности. Материалистическая теория эволюции с дарвинистической окраской говорит о происхождении человека от животных. Истина, однако, такова: есть нечто в нас, что берет начало от животных, или, по крайней мере, имеет общее происхождение с животными, но это не то, в чем мы являемся человеческими существами; это тот призрак, который естествознание принимает за человека. Наука обращает человека в призрак также и потому, что знает его только как призрачный феномен и потому спрашивает: «Откуда пришел этот призрак?» Когда мы достигнем признания того, что только с призраком, а не с человеком могут иметь дело методы современной науки, тогда мы в этой области достигнем истины. И вы, конечно, признаете, что вы никогда не пришли бы сюда, если бы не отбросили Гомункулуса — призрак, который является идеей вас самих, навязанный вам естествознанием. И если бы только Гомункулус, который представляет вас в вашем сознании, был здесь, я не был бы в состоянии говорить вам! Вы принесли с собой истинные человеческие сущности, но не в вашем сознании. Однако душе предстоит поднять в сознание истинного человека. От Гомункулуса он должен подняться до человека. Если бы этого не произошло, человек дошел бы до переживания полярной противоположности своего призрачного бытия. Правда, люди древности чувствовали себя призраками, но они также воспринимали и реальность, так как атавистические силы были еще деятельны в них, тогда как в современных людей может входить только то, что приходит через посредство души сознательной; и если в душе сознательной человек имеет только свой призрак, моральные духовные импульсы не могут проникнуть в нее. И если вы поймете сопутствующие призрачные феномены естествознания, тогда вы найдете, что это современное призрачное естествознание никогда не допустит, чтобы импульсы моральных действий опустились из духовного мира. Моральные импульсы, которыми человек пользуется сегодня, имеют первобытное происхождение, они берут начало во времена, когда атавистические силы были еще могучими; а современные люди, когда возникает импульс к действию, не спрашивают дух, а спрашивают только природу: «Какова природа человека? Лежит ли в человеческой природе такой способ напряжения сил?»

Просто ужасно, как в наше время люди хотят вопрошать только природу — а в природе они могут узнать только ее призрак. Поэтому реальность делается деспотически активной в подсознании, требуя допуска в сознание, так как мы живем в эпоху души сознательной.

Таким образом, я сделал ясным для вас нечто важное в положении, в котором мы находимся сегодня. Я привел вас к тому, чтобы вы увидели, как это получается, что люди, с одной стороны, формируют призрачные концепции о природе и становятся научными исследователями во всех областях; затем человек в своей реальности появляется перед ними, и тогда эти люди изучают его. Но призрачные концепции естествознания недостаточны для этого, поэтому ученые являются наблюдателями не человека, а только его призрака, — психоаналитиками. Психоанализ — это, несомненно, дитя призрачного естествознания, поэтому я всегда говорю о психоанализе как действующем неадекватными средствами.

Здесь мы можем спросить: «Что привело к такому положению?» Это произошло благодаря характеру событий, которые сформировались в земной эволюции, вызвав совершенно определенную связь между первоначальной эволюцией человека и двумя побочными потоками — ариманическим и люциферическим. Я показал вам нормальную эволюцию в разных ее аспектах, а также два побочных потока — люциферический, влившийся в земную жизнь в Лемурийский период, и ариманический — в Атлантический. Так как эти три потока вошли в человеческую эволюцию, все, что случается в эволюции человечества, находится под их влиянием.

Как следствие всего того, что движется с этими тремя потоками, человеческая эволюция в целом пришла в некоторый, вполне определенный, год к важному перекрестку. В течение этого года все три потока слились вместе в критическом сочетании, которое маскировалось только неразберихой во внешних условиях, так что очевидна была только эта неразбериха, но не то, что в действительности происходило.

Эта важная узловая точка лежала около 666 года после Мистерии Голгофы. В это время, 666 лет спустя после Рождества Христова, должно было бы, а также и могло произойти нечто, чего не произошло. Сейчас вы услышите, на каком основании этого не произошло.

В 666 году — зримо для внешнего человечества и особенно для западного человечества — могло прийти некое значительное существо, которое не выступило бы на физическом плане, но весьма явственно дало бы человечеству знать о себе также и внешне, так, что люди подпали бы под его влияние. Если бы это существо выступило в том облике, в каком оно само предполагало, мы бы писали сегодня не 1918 год, а минус 666 — лишь 1252, ибо это существо так инспирировало бы людей, что они в соответствии с этим упорядочили бы и свое летоисчисление. Это существо — если бы оно смогло выступить так, как это оно само предполагало, — вызвало бы нечто весьма своеобразное. Дело обстоит так: 333 годами раньше, то есть как раз в 333 году после Рождества Христова, имела место середина четвертой Послеатлантической эпохи, именно середина греко-латинской эпохи. Теперь вы можете вычислить: началась она в 747 году, окончилась в 1413 г., — это составляет, как и должно быть, 2160 лет. Если вы возьмете половину от 2160 лет, вы получите 1080 лет, так что с 747 года до середины Послеатлантического периода истекло 1080 лет. Следовательно, если мы вычтем 747 лет, то получим 333, — так что, следовательно, в 333 году нашего летоисчисления была середина греко-римского периода. Она пришлась не до Мистерии Голгофы, а по сути дела — лишь после Мистерии Голгофы, эта середина. Она означает наивысшую возможность, но, по существу, — не внешнюю реальность, ибо во внешнюю реальность входят другие потоки. Но если бы развитие совершалось прямолинейно и не приходило бы посторонних потоков, тогда это была бы настоящая середина, и это был бы высший пункт эпохи души рассудочной, или души характера. Душа рассудочная, или душа характера, должна была бы прийти здесь к своему высшему внешнему расцвету. Так не случилось, ибо уже действовал Зверь, который предполагал тогда проделать 333 года спустя — в 666 году — вполне определенную процедуру с человеческим развитием. Процедура, которая должна была быть проведена с человеческим развитием этим существом, Соратом, Зверем, должна была заключаться в том, что существо это, которое уже полностью сформировало душу сознательную, тогда как человек лишь подошел к душе рассудочной, или душе характера, намеревалось дать человеку все душевно-духовные достижения, которыми человек тогда был не в состоянии обладать своей душой рассудочной, или душой характера, но которые он мог получить лишь душой сознательной, которая могла быть свойственна человеку лишь в более позднюю эпоху. Как соблазн должна она была подойти к человеку — культура души сознательной. И 666 год был, согласно мировым отношениям, самым благоприятным моментом; тогда это существо могло достичь такого влияния на Землю, что оно могло бы сказать: «Я учу людей теперь всему тому, что они смогут найти когда-то посредством их души сознательной. Я вливаю людям по каплям теперь, уже в эпоху души рассудочной, или души характера, то, что другие боги, которых я одолел, намереваются дать людям лишь в следующей культурной эпохе». Смешение неоправданным способом души рассудочной, или души характера, с душой сознательной — это и было то, что было задумано.

Это, конечно, едва ли было бы достигнуто — привести все человечество, которое ведь, естественно, находится на различных ступенях развития, к тому, чтобы уже в душу рассудочную, или душу характера, внести содержание души сознательной, но это могло бы удасться с большим числом людей. Это могло бы удасться таким образом, что — если бы это существо действительно достигло своей цели — среди людей, особенно среди западного образованного мира, объявилось бы некоторое количество гениев. Ибо они были бы гениями. То, что люди, которые в целом не могли бы идти вместе, которые еще отстают с развитием, узнают нормальным образом лишь в 2493 году — подумайте, в середине эпохи, которая началась в 1413 году, ибо если вы прибавите к 1413 половину культурной эпохи, то есть 1080 лет, вы получите 2493, — это вырвалось бы в тот момент наружу, — причем, не так, как у этих людей в будущем, а посредством гениальных сил предугадывающей фантазии — и смогло бы открыться ничего не подозревающему западному человечеству.

Предполагались необычайные явления. Если вы представите себе естественнонаучные идеалы нашего времени, — люди слышат описание, сколь далеко мы продвинулись в последние десятилетия, — представьте себе только, что смогли бы себе представить эти же люди относительно того, каким будет земной человек в 2493 году, если они уже теперь, в 1918 г., столь умны. Тогда люди не создавали бы машины и т.п., не экспериментировали бы, не плелись бы медленно, а предугадывали бы все силами гениев и сделали бы также весьма многое. Этот 666 год был предназначен прямо-таки наводнить человечество теми знаниями и культурой, которые были предназначены человечеству богами, изначально связанными с человечеством, лишь в третьем тысячелетии. Нельзя представить, да и нет необходимости представлять, в каком положении оказался бы так называемый образованный мир, если бы он был затоплен подобным образом этим 666-ым знанием. При их недостаточной самодисциплине люди окончательно опустились бы. Ибо раскройте исторические сочинения, которые, конечно, всегда лишь односторонне рассказывают о состоянии душ, которое было у людей в 666 году, и вы увидите уже, как поступали бы люди, если бы среди них имелась подобная гениальность. Они уже весьма далеко завели нас всем тем, что они развили к 1914 году; к чему бы пришли тогда люди, если бы они были наводнены теперь всей этой мудростью Зверя! Но это замышлялось определенными высокими духами, особенно одним существом ариманической природы, которое должно было руководить этими духами, которое выступило бы тогда, хотя и не на физическом плане, но выступило бы действительно.

Это должно было быть предотвращено. И сколь бы многие ни думали, что человечеству не следует отказываться ни от чего, что может быть в таком роде быть дано человечеству, — это должно было быть предотвращено, так как этого не заключалось в духовном смысле человеческого развития. Это могло быть предотвращено установлением равновесия. Подумайте: 333 год был моментом середины четвертой Послеатлантической эпохи. 333 года спустя настал 666 год; тогда ариманические власти во всей своей силе пришли бы к пределу высокомерия материалистического рода, — но силами гениев. Состояние равновесия могло быть установлено только благодаря тому, что 333 годами раньше — то есть в начале нашего летоисчисления — выступило То существо, которое ради равновесия внесло в развитие человечества свою собственную субстанцию и воспрепятствовало тому, чтобы 333 года спустя после 333 года выступило это существо, о котором я говорил.

Вы имеете тут одно коромысло весов — от 333-го года до 666 года. А тут вы имеете другое коромысло весов, которое вызывает равновесие, — от 333-го года назад, вплоть до Мистерии Голгофы:

Благодаря этому было вызвано состояние равновесия. Благодаря этому произошло нечто, что разыгралось до известной степени за кулисами обычной внешней истории. Нечто, что могло бы произойти, было предотвращено посредством того, что действительно произошло, но что может быть понято, как я объяснял на днях, лишь сверхчувственными силами, потому что все событие имело для Земли сверхчувственное значение.

Итак, что же должно было бы произойти, начиная с 666 года, если бы Зверь смог вторгнуться тогда в развитие человечества без того, чтобы до этого совершилась Мистерия Голгофы? Что могло бы произойти тогда? Вы сможете составить себе представление о том, что могло бы произойти, если обдумаете то, что я охарактеризовал недавно. Люди спешили к 15-му столетию; если бы Зверь творил свое безобразие, начиная с 666 года вплоть до 15-го столетия, тогда бы он целиком и полностью завладел тем, что приближалось. Приближалось призрачное естественнонаучное постижение мира и вместе с ним — эмансипация человеческих стремлений. Поскольку душа сознательная должна была охватить лишь призрак человека, действительный человек оставался позади; он не постигал себя. В эпоху души сознательной человек может стать человеком лишь благодаря тому, что он осознает это, иначе он останется животным, отстанет в ходе своего человеческого развития.

Но существо, которое намеревалось вторгнуться в 666 году, стремилось сделать себя богом. Оно говорило: «Появятся люди, которые больше уже не будут направлять на дух свои взгляды, дух не будет интересовать их. Я позабочусь об этом — и ведь этого это существо достигло, — чтобы в 869 году в Константинополе состоялся Собор, где дух будет упразднен. Люди больше не будут интересоваться духом, они обратят свои интересы к природе, создадут призрачные представления о природе. И тогда я получу — чего люди тогда не заметят, потому что они не будут познавать себя как действительных людей, а как призраков, — тогда я получу все правление над душой сознательной. Я введу человека в заблуждение относительно его самого; я дам ему при этом постигать себя лишь как призрак, и я волью тогда уже в его душу рассудочную, или душу характера, всю мудрость души сознательной. Тогда он будет моим, тогда я овладею им».

Ибо что было бы достигнуто тогда? Человек, если он развивается более или менее нормально, если бы он развивался так, что тому существу при этом нечего было бы делать, должен продвигаться вперед к Самодуху, Жизнедуху, Духочеловеку; это было бы коренным образом отнято у него. По плану Зверя он должен был остаться при душе сознательной, он должен был получить то, что могла дать ему Земля, но не более того, он не должен был выйти к развитию на Юпитере, Венере и Вулкане. Если бы случилось, что он получил в надлежащую эпоху от изначально связанных с ним сил содержание души сознательной, тогда благодаря развитию, которое между тем он проделывал в нормальном смысле, в нем было бы уже предрасположение подняться к Самодуху и т.д. Но для целей Зверя этому необходимо было воспрепятствовать. Поэтому люди должны были получить душу сознательную с ее содержанием влитым, привитым уже ранее душе рассудочной, или душе характера. Тогда человек остановился бы в своем развитии на уровне души сознательной; тогда бы он был недоразумением того знания, которое было бы передано ему шестым периодом. Но тогда с ним было бы покончено; он не развивался бы дальше, оно (знание 6-го периода — перев.) включилось бы в его душу сознательную, все было бы включено в его внешний эгоизм, поставлено на службу душе сознательной.

Таково было намерение существа, которое хотело появиться в 666 году, — прервать возможность дальнейшей земной эволюции. После того, как эволюция Сатурна, Солнца, Луны и Земли закончила свой ход, эволюция должна была прекратиться; человек не должен был более идти по тому пути, на котором его хотели сопровождать те существа высших Иерархий, которые с самого начала взяли в свои руки его нормальную человеческую эволюцию.

Это могло быть предотвращено только тем равновесием, тем состоянием равновесия, которое влилось в мировую эволюцию человека, тем фактом, что Христос вмешался через Мистерию Голгофы в момент, который лежал настолько же позади середины 4-ой Послеатлантической эпохи, насколько впереди нее лежал момент, в который хотел вмешаться Зверь.

Вы видите, какие связи скрыты позади внешне очевидных фактов. В эпоху души сознательной важно для людей быть просвещенными в подобных вещах — отдавать себе в них отчет. Подумайте только — мы вовлечены в то, что могло быть осуществлено только благодаря тому, что Зверь был скован Христом Иисусом, как выражается одно из Посланий в Евангелии. Это в высшей степени примечательный факт, что в этом Послании Иакова (1), которое рассматривается как подлинное во многих ранних изданиях Нового Завета, но сочтенное апокрифическим западной церковью, есть указание на этот чрезвычайно важный факт — Христа, удерживающего в равновесии Зверя. Некоторые круги очень хорошо знали, что необходимо было утаить от западных людей, если хотели предотвратить проникновением в душу сознательную все увеличивающегося познания тайны Христа.

Если вы учтете все, что я сказал сегодня, вас не удивит, что автор Апокалипсиса говорит об этом весьма горячо. То, о чем я говорил сегодня во временном аспекте, вы легко можете связать с тем, что я сказал о Звере 666 года, с другими аспектами — эти вещи всегда освещаются в разных аспектах. Вы знаете, что мы должны делать это. Автор Апокалипсиса выражается со страстностью в отрывке, где он говорит о появлении Зверя, и он говорит примерно так: «Число этого Зверя 666, и это число человека». Лучше сказать: «Это число человека — человека, который противится тому, чтобы сказать: “Не я, но Христос во мне”». Эти вещи должны все более входить в сознание людей, так как люди уже вступили в эпоху души сознательной.

Но только принимайте факты, каковы они еще сегодня! Не делайте из них «теткиной» критики, а принимайте их как призыв к реальной деятельности, но учитывайте, что получится, если вы будете говорить об этих вещах с современными умными людьми так, как мы только что это делали. Предположим, что вы сидите с одним из этих умных людей, светочем в той или иной области, и говорите ему о подобного рода вещах, — представьте себе, какое он составит себе мнение! Но если вы примете действительно всерьез картину, которую вы составили себе, и скажете: «Мы, несомненно, вошли в ту эпоху человеческой эволюции, в которой встречается наименьшее понимание, когда говорится о духовном познании, наиболее подходящем для этой специальной эпохи».

Я могу сказать, что никогда в мире не было двух сторон, так мало понимающих друг друга, как современные духовная и недуховная. Сторонники духовной, без сомнения, могут понять недуховных, это не особенно трудно; но недуховные защищаются всем оружием, которым они располагают, особенно языками, против какого-либо понимания духовного.

Эти факты не должны удивлять вас, так как и другие вещи в наше время выпадают из гармонии, ибо наш век — это век великих дисгармоний, великих противоречий, с прямыми конфликтами между противоположными сторонами. Если в наши дни какая-нибудь статья о вещах, которые мы здесь изучаем, попадается в руки человеку, который из числа «умных» людей, он скажет: «Просто удивительно найти все это появляющимся в наше время; это совершенно не гармонирует с современностью». Так как он находит, что его собственное мировоззрение является единственным подходящим для нашего времени; на все остальное он смотрит как на неуместное. Завтра и послезавтра мы будем обсуждать, как все, что не гармонирует с чувственным миром, находится, однако, в гармонии со сверхчувственным.

Много и других вещей выпадают из гармонии в наши дни — вы должны только начать серьезное изучение жизни, опираясь на описательные или размышляющие доклады и сообщения, которые скажут вам: «В этом 20-ом столетии человечество прошло такой удивительной, длинной дорогой к человеческим отношениям и пониманию между народами!» С самого начала столетия вы найдете столь же высоко звучащие статьи — целые книги — тех же направлений, написанные с той же елейностью и обильно подсахаренные, так что действительно прогрессивный человек современности, рассматривая эту картину своего времени, как будто вкушает мед. И действительно много таких описаний, бесчисленных описаний о том, как великолепно прогрессировало человечество! Ну что же, сравните это с последними четырьмя годами и спросите, много ли в них сладкой гармонии.

Все это проистекает из страха людей перед входом в душу сознательную. Так как если мы действительно должны войти в эпоху души сознательной, то всплывут многие истины относительно человеческой эволюции. В важных вопросах современности проявляется столь много глупости именно потому, что люди полны страха, потому что тогда каждый должен говорить с сознательной осведомленностью, а это как раз именно то, чего они не хотят.

__________

1. В так называемом Протоевангелии Иакова это место отсутствует. Возможно, имеется в виду Послание Варнаввы (прим. нем. издателя)