Шестая лекция (Лейпциг, 2 января 1914 года).

Мои милые друзья теософы!

То, что я имел сказать о Мистерии Грааля и о том, что связано с ней, я пытался изложить вчера так, чтобы стало очевидно, как постепенно складываются вещи для ищущей души. Я не скрыл, что прежде чем ищущая душа найдет то, что можно назвать результатом исследований духовного мира, она должна пройти через разное. Конечно, я хорошо знаю, что именно столь поверхностная современная наука о душе — психология — найдет всевозможные или, скорее, невозможные возражения, столкнувшись с мои изложением. И я знаю, я отлично знаком со всеми теми возражениями, которые могут быть сделаны с этой стороны, знаю отлично, какие могут быть приведены курьезные утверждения о всяких законах и ассоциациях идей, о подсознательных представлениях. Тем не менее, именно сознавая все это, я хотел один раз дать такое неприкрашенное изложение, потому что для вас, мои милые друзья теософы, должно быть именно важно уяснить себе, что результаты, к которым должно прийти в духовном исследовании, могут быть достигнуты лишь после того, как осилили все то, о чем я говорил вчера. И конечный результат духовного исследования, который, согласно часто приводимому закону жизни, может легко оказаться действительностью, не есть результат вымышленных идей, как можно было бы подумать, но эти идеи суть то, что ведет к этому конечному результату, словно вестники, и что не имеет ничего общего с самим результатом. Я лишь хотел предпослать эти слова, потому что, как показывает новейшая печать, часто случается так, что напечатанные циклы попадают в руки людей, стоящих извне, и они делают тогда самые нелепые замечания о таких изложениях, причем цитируют вещи, вырывая их из контекста и т.п. Я не хочу быть нескромным, но позвольте мне сказать это, ибо уже ничего не поделаешь, — настал уже момент благодаря нашему теософскому или пожалуй, антропософскому движению, когда тот или иной может надеяться получить выгоду, борясь против нашего дела. А когда дело касается выгоды, не брезгуют, как известно, ничем.

Я говорил о том, мои милые друзья теософы, что действительно на небе можно найти начертание, которое, однако, не есть сам Грааль, которое и не передает самого Грааля. Я нарочно подчеркивал — и прошу вполне серьезно отнестись к подобному подчеркиванию, — что посредством письма на небе находят имя Грааля, но не сам Грааль. Я указал на то, что в золотистом серпе Луны, который стоит на небе и из которого, как каждый сам может убедиться при тщательном наблюдении, выступает темная часть остальной Луны, от которой золотистый серп как бы отграничен, — что там оказывается в оккультном письме имя Парсифаля.

Теперь, прежде чем продолжать наше рассмотрение и прежде чем мы попытаемся разъяснить это изображение на небе, я должен обратить ваше внимание на важный закон, на важный факт. То, что возникает тут как золотистый серп, возникает благодаря тому, что физические лучи Солнца достигают Луны. Потому что Солнце светит с этой стороны, оно освещает Луну с этой стороны, и освещенная часть является как золотистая чаша. В ней покоится темная гостия, физически не освещенная часть, остающаяся темной часть, куда лучи Солнца не проникают, духовно это есть нечто другое. Когда лучи Солнца попадают на одну часть Луны и золотисто отражаются, то нечто все же проходит через физическую материю. То, что проходит, это живущее в лучах Солнца духовное. Духовная сила Солнца не задерживается как физическая сила Солнца и не отражается, она проходит насквозь, и в то время как она задерживается силой Луны, мы видим именно в том, что покоится здесь, в золотой чаше, в действительности духовную силу Солнца. Так что мы можем сказать: «В темной части Луны, которую мы видим, мы видим духовную силу Солнца». В золотистой части, в части, которая чашеобразна, мы видим физическую силу Солнца, его отражающиеся световые лучи. Дух Солнца покоится в чаше физической силы Солнца, когда мы смотрим на Солнце таким образом, так что поистине Дух Солнца покоится в Чаше Луны. И теперь сопоставим все, что мы говорили когда-либо об этом Духе Солнца и о его связи со Христом, и то, что делает Луна на физическом плане, явится нам как важный символ. Тем, что она отражает лучи Солнца и этим самым производит золотистую чашу, она является нам как носитель Духа Солнца. Он (то есть Дух Солнца) находится в ней в форме гостии, диска.

А теперь вспомним, что в сказании о Парсифале отмечается то, что в каждую Страстную Пятницу, значит, к празднику Святой Пасхи, с неба сходит гостия, погружается в Грааль, обновляется. Как в праздник Святой Пасхи в Грааль погружается пища обновленная, так и Парсифаль направляется отшельником к Граалю, — в праздник Святой Пасхи, значение которого для Грааля вновь напомнил человечеству также и Вагнер в своем «Парсифале».

Вспомним теперь. что согласно древней традиции, к одному из тех преданий, относящихся к тому, на что я вчера намекнул, к имеющему место в подпочвах души продолжающемуся действию Импульса Христа, что к этому относится определение времени празднования Святой Пасхи. На какой же день установлен праздник Святой Пасхи? Когда весеннее Солнце, значит, Солнце возрастающее в своей силе (как символ для Христа), после весеннего полнолуния имеет свой день, свой солнечный день (воскресенье — день Солнца). — Как же стоит на небе весенняя Луна в полнолуние к празднику Святой Пасхи? Как должна она всегда стоять на небе к празднику Святой Пасхи? Когда она прошла полнолуние, она должна начать, хоть немного, становиться серпом. Должно стать видимым нечто от этой темной части, нечто от Духа Солнца, который получил свою весеннюю силу, должно быть в ней, это значит, согласно древней традиции, в праздник Святой Пасхи на небе должна появиться эта картина Святого Грааля. Так должно быть. Значит, каждый может видеть в праздник Святой Пасхи картину Святого Грааля. Ради этого, согласно прадревней традиции, установлен соответствующим образом праздник Святой Пасхи.

Теперь попытаемся понять еще также, каким образом сложилось все то, что связано со сказанием о Парсифале, с течением, проходящим в подпочвах душевной жизни. Уже вчера мы сказали, что сила, которая выявляется в сивиллах, должна быть усмирена, должна быть пронизана Импульсом Христа, и в такой умеренной форме она должна постепенно восстать вновь, чтобы стать носительницей духовной культуры новейшего времени. Она должна восстать в умеренной форме. Поставим вопрос: «Что Парсифаль — так называли его у Кретьена де Труа, — что Парсифаль, мог в себе самом познать нечто от этой действующей как бы в подпочвах души силе Христа?» Если мы еще раз оглянемся на основной характер древнееврейской геологии, тогда мы встречаемся все снова и снова с одной вещью. Мы понимаем древнееврейскую геологию только тогда, когда мы основательно примем во внимание, что вся еврейская древность всеми своими силами старалась держаться геологического характера своих откровений. В этом цикле я уже охарактеризовал, что можно всюду проследить, как надо искать откровения древнееврейской мудрости в деятельности Земли, в духовной подвижности Земли. Это является стремлением заставить отойти то, что действует в элементах, и что действует так, что влияние звезд производит в элементах прежде всего то, что затем духовно возбуждает силу сивилл. Еще в древней астрологии третьей послеатлантической эпохи это было дозволено. Тогда человечество имело в себе еще так много наследия старой духовности, что оно, отдаваясь душою элементам, воспринимало благое через откровения звездных письмен. В четвертую послеатлантическую эпоху сила звезд как бы отступила перед элементами, которые окружают и окутывают землю в атмосфере и во всем остальном, и влияние элементов ощущалось таким образом, что тот, кто понимал Дух Времени, особенно когда четвертая эпоха продвигалась все дальше, должен был сказать себе: «Да остережемся же того, что из звезд переходит в элементы, ибо это производит нечто подобное неправомерным действиям сивилл». Тем, что Импульс Христа излился в ауру Земли, силы сивилл должны были быть приведены снова в гармонию, вновь сделаны тем, что может произвести правильные откровения. Действительно сведущий древний еврей не охотно взирал ко звездам, когда он хотел, чтобы открылось духовное. Он держался бога Яхве, который принадлежит к развитию Земли, и только ради того, чтобы способствовать ей, стал богом Луны, так что он — как я показал это в «Тайноведении» — принял функцию бога Луны. В лунных празднествах евреев ясно выражено, что Владыка Земли символически в своем отражении является с Луны. «Но никак не иди дальше» — таково было по отношению к ученику настроение древнего еврейства, «никоим образом не иди дальше. Удовлетворись тем. что отражает в своем символе Луны Яхве, никоим образом не иди дальше». Ибо не время воспринимать что-либо другое из элементов, кроме того, что выражается через символ Луны, так как это становится неправыми элементами сивилл. Если все, что привнесено в земное развитие с развития Сатурна, Солнца и Луны, если все это сопоставить в его естественном аспекте, то все это выступает перед нами символизированным еврейской древностью в Яхве. Jod-He-Wau-He — гласные никогда не произносятся ясно — JHWH. Прибавьте к этому знак для этого божественного существа еврейской древности, которое является руководителем судеб Земли, и у вас получится форма, которая столь же верна, как каждая другая. JHWH — в Луне имеющий символ Руководитель Земли, связанный с тем, что пришло с развития Луны, с результатом для земного развития, развития лунного — Господин Земли, соединенный с Матерью, являющейся в своих силах результатом лунного развития — JHWH. Следовательно, из еврейской древности переходит таинственная связь сил Луны, которые в Луне, являющейся нам астрономический, сохранили свои человеческие силы. Связь Господина Земли с Матерью Луны уже показывается в имени JHWH.

Теперь я хотел бы поставить перед вашей душой два факта, которые могут обратить ваше внимание на то, как изменились под влиянием Импульса Христа силы сивилл, изменились именно в подсознательных глубинах душевной жизни. Я хотел бы и здесь указать на одно явление, на которое я обратил ваше внимание три года тому назад, — приблизительно три года тому назад, почти день в день, — как бы на измененную под влиянием Импульса Христа сивиллу. В лекциях, которые имеются у вас напечатанными под заголовком «Оккультная история, личности и события истории в свете духовной науки» (Библиотечный №126, этот цикл издан нашим издательством 1998 г., прим. Издателя), я указал на явление Орлеанской Девы, указал на то, как для истории Европы последующего времени действительно имело величайшее значение то, что совершила Орлеанская Дева под влиянием своих инспираций, своих совершенно проникнутых Импульсом Христа инспираций, начавшихся осенью 1428 года. Из внешней истории можно узнать, что без вмешательства Орлеанской Девы судьбы Европы сложились бы совершенно по-иному, и только вполне предубежденный материалист, как, например, Анатоль Франс, может отрицать то мистическое, что вмешалось тогда в историю. Я не хочу указывать здесь на то, что можно прочесть в исторических книгах, и что может все же навести того, кто слышал эти лекции, на то, как в Орлеанской Деве проявляется нечто подобное современной сивилле. Это ведь то время — мы находимся в пятнадцатом веке, — где восходит пятая послеатлантическая эпоха, где сила Христа должна все больше и больше идти к тому, чтобы подниматься из подсознательных основ души. Мы видим, как мягко, как нежно, как погруженная в благороднейшее человеческое душевное является сила сивилл Орлеанской Деве. И мне хотелось бы и тут прочесть то письмо, которое написал человек, сам переживший все это, потому что из этого письма видно, какое впечатление произвела на тех, у кого открыто для этого сердце и чувство, природа сивиллы в Орлеанской Деве. Человек из приближенных короля, которого освободила Орлеанская Дева, пишет после того, как он описал, что свершила Орлеанская Дева:

«Это и многое другое совершила Дева (Орлеанская). И с Божьей помощью она совершит еще большее. Дева по красоте прелестна и держит себя, как мы, она мало говорит и выказывает чудесный ум; голос ее речи приятен, нежен, как подобает женщине. В еде она умеренна, еще более умеренно пьет вино. Красивые кони и доспехи радуют ее. Она очень любит вооруженных и благородных мужей. Большие собрания и разговоры со многими Деве неприятны. Она часто обливается слезами, любит веселые лица, переносит неслыханный труд и столь стойка в употреблении и ношении оружия, что может оставаться в доспехах днем и ночью шесть дней беспрерывно. Она говорит, что англичане не имеют прав на Францию и поэтому Бог послал ее, как она говорит, чтобы она изгнала и победила их, но после предварительного увещания. Королю она оказывает величайшее почтение, она говорит, что он любим Богом и находится под особым покровительством, поэтому он и будет спасен. О герцоге Орлеанском, вашем племяннике, она говорит, что он будет освобожден чудесным образом, но только после того, как предварительно к англичанам. которые его держат в плену, будет предъявлено требование освободить его.

И, светлейший князь, дабы закончить свое повествование скажу: происходит и происходило еще более удивительное, чем я пишу вам или могу выразить словами. В то время как я пишу это, означенная Дева уже направилась к городу Реймс в Шампани, куда король поспешно отправился на свое помазание и коронование, при Божьей помощи. Светлейший и державный князь и мой высочайший господин, приношу вам нижайшее почтение, прося Всевышнего хранить вас и услышать наши пожелания.

Написано в Битерсми в 21 день месяца июня,
Ваш покорный слуга Персиваль, Владетель Бонлевента,
Советник и Камерарий Короля Французского и
Господина Герцога Орлеанского. Сенешаль Короля, уроженец Берри».

Так пишет некий Персиваль об Орлеанской Деве герцогу Орлеанскому. Читатель этого письма должен ощутить, как здесь описывается пронизанная Христом сивилла.

Это одно; другое, на что я хотел бы обратить ваше внимание, это факт из нового времени, восходящего в пятой послеатлантической эпохе. Я хотел бы обратить внимание на то, что пишет один человек, который — хотелось бы сказать — чувствовал себя тогда пронизанным тем, что восходило как новое время, и имел право чувствовать себя так пронизанным. Он чувствовал себя пронизанным так, что он ощутил — правда, можно сказать — неосознанно ощутил: «Да, снова восходит время, когда древняя астрология вновь может стать в новом облике, в пронизанном Христом облике, когда снова можно взирать на звезды и вопрошать о их духовном письме, если только делаешь это надлежащим образом, если делаешь это пронизанным Импульсом Христа». В то же время это человек, который, как вы сейчас увидите, глубоко ощущает, что Земля не есть исключительно то, что находит современная материалистическая геология, нечто чисто физическое, минералогическое, но он чувствует, что Земля есть живое существо, нечто, что имеет не только тело, как хочет заставить нас думать современный материалист, но нечто, что имеет душу. Человек, о котором я говорю, знал это таким образом, что он мог чувствовать (если даже он и не мог выразить, так как тогда еще не было современной духовной науки), что Импульс Христа принят душой Земли в свою ауру и поэтому человек, который своею душою чувствует себя в ауре Земли и чувствует с нею вместе Импульс Христа, может снова взирать вверх к тому, что написано в звездах. Это и делали, так и взирали вверх. Хотя каждое такое приближение и несло с собой много суеверия, и именно в то время появились древние астрономы, проникнутые большим суеверием, все же мы видим человека, глубоко связанного с духовной жизнью новейшего времени, говорящего так: «Эти изменения и феномены, и несметные другие, происходящие в Земле и на Земле, столь пронизаны и определены, что нельзя их приписать какой-либо слепой причине, и так как сами планеты ничего не знают об углах, которые образуют их лучи, падающие на Землю, то Земля должна иметь душу. Земля есть животное». — Но он не подразумевает животное в обычном смысле, а живой организм. — «На ней можно усмотреть все, что аналогично частям тела животного. Растения и деревья суть ее волосы, металлы — ее жилы, вода моря — ее питье. Земля обладает созидающей силой, родом имагинации, движением, известными болезнями, а приливы и отливы — это дыхание животных. Как кажется, душа Земли есть род пламени, отсюда подземное тепло, отсюда нет размножения без тепла. В душу Земли запечатлена Богом известная картина круга Зодиака и всего небосвода».

«В этом связь небесного и земного, причина симпатии между небом и землею. Прообразы всех ее движений исправлены и внедрены ей Богом Создателем. Душа в центре Земли высылает по всем направлениям образы и оттиски себя и ощущает таким образом все, находящееся вне ее, гармонические изменения и предметы. — Как с душой Земли, так обстоит дело и с душою человека. Например, все математические идеи и доказательства душа производит из себя самой, иначе они не могли бы иметь эту высокую степень достоверности и точности.

Планеты и их аспекты имеют влияние на душевные силы человека. Они возбуждают всякого рода душевные волнения и страсти и тем самым часто производят самые ужасные действия и события. Они влияют на зарождение и тем самым на темперамент и характер человека, и на этом основана большая часть астрологии. — По всей вероятности с Солнца не только распространяется по всей вселенной свет и тепло, но оно также есть средоточие и обиталище чистого разума и источник гармонии во всей вселенной. — И все планеты одушевлены.

Во всем мироздании можно найти чудесную гармонию, а именно как в чувственном, так и в сверхчувственном, как в идеях, так и в вещах, в царстве природы и благодати. Эта гармония имеет место как в самих вещах, так и в их соотношениях. Высшая гармония — Бог, и Он запечатлел всем душам, как Свой образ, внутреннюю гармонию. Числа, фигуры, созвездия, природа вообще состоят в гармонии с известными тайнами христианской религии. Так, например, во вселенной существуют три пребывающие в покое вещи: Солнце и две сферы неподвижных звезд, а все же остальное подвижно, так и в Едином Боге: Отец, Сын и Дух. Шар также представляет троичность (Отец есть центр, Сын — окружность, Дух — равенство расстояния от центра до любой точки окружности — радиус), и кроме того еще и другие тайны. Нигде не было бы гармонии без духов и душ. В человеческих душах находятся предрасположения самого различного рода. Вся Земля одушевлена, и через это производится великая гармония как на Земле, так и между нею и созвездиями. Эта душа действует во всем земном теле, но точно также, как человеческая душа в сердце, она имеет свое средоточие в известной его части и оттуда, точно из фокуса или источника, исходят ее действия в океан и в атмосферу Земли. Отсюда симпатии между Землею и созвездиями, отсюда правильные действия природы. Что Земля действительно обладает душой, яснее всего видно из наблюдений погоды и аспектов, через которые каждый раз она вызывается. При известных аспектах и констелляциях воздух всегда становится беспокойным, если их нет или их мало, или они скоропреходящи, то остается тихим».

В 1607 году это пишет человек, в котором тогда, когда восходит новое время, живет и пульсирует пронизанная Христом астрология, лишь ведущая за собой, как свою тень, астрологическое суеверие. Это пишет человек — можно сказать — самой благочестивой души, человек, который знает, что когда-то по праву, а потом незаконно, пользовались как силами сивилл теми силами, которые приходят из элементарного мира. Этот человек говорит, что нельзя отрицать, что подобные духи — он подразумевает духов, образующих сообщение между созвездиями и Землей, — водворяются в элементах Земли, в том, что окружает Землю как атмосфера. «Нельзя отрицать, что некогда подобные духи пророчествовали людям через идолов, дубы, из рощ, пещер, через животных и т.д., и гадание по полету птиц не было лишь искусством обманывать слабых. В направлении полета птиц в воздухе действовали те духи, через которых затем с Божьего соизволения многое давалось в намеках людям, желавшим знать наперед. Еще и в настоящее время слышны приметы зловещих птиц, таких как, совы, коршуны, орлы, вороны, но только приметы эти становятся тем реже, чем больше ими пренебрегают. Так как те духи не выносят, когда ими пренебрегают и презирают, как, без сомнения, они того заслуживают согласно Закону Божию и христианскому учению, но тогда они улетают и безмолвствуют. Так как в начале Обманщик мог еще говорить через животных и через Змея, говорящего с Евою, то он совратил род человеческий. С тех пор это всегда и было у них обычаем, как только они могли говорить с людьми голосами или знамениями, через тела или движения животных, они злоупотребляли этой властью, присваивали себе Божеское почитание и совращали бедных людей. Хотя затем и пришел Христос, чтобы разрушить дела Диавола, и наложил на этих духов молчание, и хотя они и потеряли свои статуи в храмах, рощах, пещерах и землю, которою долго владели, все же они находятся то тут, то там в пустом воздухе и с соизволения Божия испускают крики, часто они бывают бичом Божьим, часто людям через них Богом возвещается разное».

Тонко намекает этот человек, как пронизываются Христом духовные откровения, ибо он делает это, исходя из образа мыслей, которые поистине можно назвать пронизанными Христом. В 1607 году этот человек говорит таким образом о переворотах, происшедших в духовных мирах. Кто этот человек? Что это, человек ли, не имеющий права говорить, человек, которого можно обойти молчанием? Нет, это человек, без которого не было бы современной астрономии и физики, это Иоганн Кеплер. И хотелось бы посоветовать тем людям, которые ныне называют себя материалистами, или монистами, и одновременно указывают на Иоганна Кеплера как на одного из тех, кто является их божками, — надо было бы посоветовать им, чтобы они приняли к сердцу это место у Кеплера. Он дал самые великие законы астрономии, три закона Кеплера. Но так говорит он о том, что с пятой послеатлантической эпохой постепенно входит в земное развитие. Постепенно надо снова привыкнуть познавать немного духовные влияния, связанные со звездами, но теперь проникнутые, пронизанные новым импульсом.

Что же это было за время, мои милые друзья теософы, когда Парсифаль вошел в Замок Грааля, еще несведущим, но готовым вопрошать, согласно позднейшему преданию, воспринятому Вольфрамом фон Эшенбахом, что же это было за время, когда Парсифаль входит в Замок Грааля? Амфортас лежит раненный, и рана при входе Парсифаля причиняет бесконечные муки. В какое время вошел Парсифаль в Замок Грааля? Сказание повествует нам, что было время Сатурна. Сатурн и Солнце стояли одновременно в знаке Рака, восходили (кульминировали). Здесь мы видим, как вплоть до самых интимных действий ищут то, что является связью между Землей и звездами. Было время Сатурна!

И если теперь мы проследим, каким образом Парсифаль постепенно достигает своего знания, что мы узнаем? Каков он, этот Парсифаль? Он невежда в некоторых вещах. Что это за вещи? Его оставляют невеждой. В каких вещах его оставляют невеждой? Ведь мы слышали, что Импульс Христа продолжает течь как бы подземно в подпочвах душ. Наверху происходит богословская разноголосица и производит то, что затем становится традиционным христианством. Проследим личность Парсифаля, как ее описывает сказание, он ничего не знает обо всем этом. Он удален именно от того, что происходит на поверхности, все это он не должен знать. Так оберегли его от всего того, что происходит на поверхности, он все узнает из источников, черпающих из подпочв души, как мы вчера слышали. Сначала, когда он неведающим уезжает на коне из Замка Грааля от женщины, которая охраняет умершего и покоящегося на ее коленях жениха, потом от отшельника, который приведен в связь с мистическими силами, и от силы Грааля, ибо именно в Страстную Пятницу он приходит к отшельнику. Еще неосознанно для него уже действует на него сила Грааля. Значит Парсифаль является как бы кем-то, кто ничего не знал обо всем, что произошло на поверхности сознания, он некто, кого приводят в связь со встающими в новейшее время подсознательными источниками, который должен черпать из этих источников. Это некто, сердце и душа которого должны воспринять в невинности, незатронутые тем, что в человеческой жизни приносит человеку мир внешний, — который незатронутым должен воспринять тайну Грааля. Он должен воспринять тайну Грааля самыми высшими, самыми чистыми, самыми благородными силами души. Ему должен повстречаться некто, кто не в состоянии нести те силы души, которые должны вполне пережить тайну Грааля, он должен повстречаться с Амфортасом. Мы знаем, что хотя Амфортас и был избран хранителем Грааля, но он подпал низшим силам человеческой природы, и дело здесь в том, как подпал он низшим силам человеческой природы; он приводит это в связь с охраной Грааля. Из сладострастия и ревности он убил своего противника. Все эти вещи подразумеваются сами собою, и так как постоянно снова вещи понимаются ложно, то должно быть указано на то, что теософия не хочет учить аскетизму. За этим скрывается нечто гораздо более глубокое.

Это были как бы естественные, элементарные силы, которые не обнаруживались или которых не принимали во внимание такими, как они обнаруживаются в обыденной жизни, но такими, как еще в третью послеатлантическую эпоху они обнаруживались в своей связи с духовными мирами. То, что как бы пульсировало через элементы в человеческой кровеносной системе и системе нервов, поднялось и восприняло тайны. Дело не в чувственном аскетизме, но в восприятии святых тайн. Еще в третьем послеатлантическом культурном периоде можно было воспринять их теми силами, которые обычно владеют человеком на Земле. Но теперь пришло то время, когда святые тайны открываются только чистым, невинным силам души, когда человек получает возможность подняться от того, что связывает его с его земным призванием, от которого не хочет отвлечь его и теософия, но когда он хочет подняться от этого земного призвания, от того, что могло быть действенным в нем в старой астрологии. Он должен подняться, если он хочет по-новому найти свой путь к древним тайнам. Он должен совершить это невинными силами души, которая освободилась от всего земного. Вместо противовеса, который создала еврейская древность, должен быть создан другой противовес. Еврейская древность строго указывала: «Гоните прочь силы сивилл, которые были еще законны в Астрологии, прочь их! Да будем придерживаться Бога Земли — Яхве!» — Путем этого создавалось отвращение ко всякому откровению свыше, боязнь того, что открывалось с неба, зато принимались все откровения снизу. Это должно было господствовать на Земле некоторое время, на время на Земле должен был иметь силу известный противовес тому, что приходило свыше, и в таких силах, как силы сивилл, видели неправое люциферическое, приходящее свыше. Но теперь, после того, как существо Христа спустилось в тело Иисуса из Назарета, теперь то, что приходило свыше, было пронизано Христом, теперь можно было опять взирать вверх, теперь связь Господина Земли и Матери Луны стала совсем иной. Потому что Господином Земли стал Христос, который излился в ауру Земли. В мирских делах, как они устраивались двором короля Артура, можно было сближаться с силами Земли. К собственным делам Грааля нельзя было приближаться с тем, что было действием сил Земли, как это было у Амфортаса. Человек, который приближался к тайнам Грааля с такими силами, должен был ощутить боль. И так как действия звезд были пронизаны Христом, то человек, который хотя и не воспринял в себя ничего из того, о чем ссорились на внешней поверхности, но который через свою Карму стоял на той точке, где его душа могла быть воспринята Христом, такого человека было возможно мыслить связанным с такими силами, на которые намекается в символе времени Сатурна, то есть, Сатурн и Солнце стоят одновременно в знаке Рака. Тот, в ком еще подземно, еще в подсознательных основах души действует Импульс Христа, Парсифаль, приходит с силой Сатурна. И рана горит так, как она не горела еще никогда.

Итак, мы видим, как объявляется новейшее время, как душа Парсифаля находится в связи с подсознательными, пронизанными аурой Христа историческими импульсами, Импульсами Христа. Также и тогда, когда он еще ничего не знает об этом. Но одно должно постепенно подняться: то, что господствовало там, внизу, что вело историю человечества. Поэтому оно должно постепенно подняться, то что господствовало там, внизу, что вело историю человечества. Постепенно он должен научиться понимать то, что никогда не будет понято, если не подходить к нему с невинными, чистыми силами души, что также никогда не может быть понято, если подходить к нему с традиционным знанием и ученостью. Его можно видеть тогда — ибо оно взошло и оказалось почти столь же повседневным, как сам Грааль, который произносит имя, но оно все же есть обновление, преобразование того, ради чего в свое время боролась еврейская древность.

Встанем теперь перед девственной Матерью со Христом на коленях и тогда скажем это: «Кто может свято ощущать эту картину, тот ощущает Грааль». Все другие светочи, всех других богов затмевает светом Святая Чаша, Мать-Луна, которой теперь коснулся Христос, новая Ева, носительница Духа Солнца — Христа. Обдумай «Что», но более обдумай «Как»! И взглянем в душу Парсифаля, как, уезжая на коне из Замка Грааля, он имеет картину невесты и жениха, которая приводит его в связь с подсознательными силами Христа; посмотрим, как во время Святой Пасхи, когда образ Грааля должен быть написан на небе в письме звезд, отшельник поучает его невинную душу. Последуем за ним, как он едет на коне — вчера я нарочно подчеркивал это — день и ночь, днем вглядываясь в природу, ночью часто имея перед собой небесный знак Святого Грааля. Как едет он верхом, имея перед собой золотистый серп Луны с облаткой (гостией), с Духом Христа, Духом Солнца в нем. Посмотрим, как через созвучие картины девственной матери с женихом-сыном и знака небесного письма он подготовляется к тому, чтобы понять тайну Святого Грааля. Посмотрим, как в его душе то, что пронизало историю Земли как Импульс Христа, действует в совокупности с письмом звезд, которое должно быть обновлено, и посмотрим, как родственно все то, что пронизано Христом, силами звезд... Когда он во время Сатурна должен был войти и должен был побудить гореть сильнее раны того, кто неправильным образом пребывал у Грааля, — Амфортаса... Обдумай «Как», обдумай больше «Что»! Ибо дело не в том, чтобы характеризовать такие вещи словами, которые я употребил здесь, или другими... К Граалю никогда не приближаются с какими-либо словами или тем более с какой-либо философской спекуляцией, к Граалю подходят, когда могут обратить все эти слова в ощущения и когда в состоянии именно ощутить, что надо почувствовать на этом Святом Граале сумму всего святого, что надо почувствовать стечение того, что перешло с Луны, что сначала появилось в Матери Земли — Еве, затем появляется обновленным в девственной Матери, — что стало Господином Земли в боге Яхве, что является как новый Господин Земли в Существе Христа, которое излилось в ауру Земли. Чувствуют связь того, что, символизированное через письмо звезд, влияет из звезд вниз, с этим земным развитием человечества. Если примут все это во внимание и почувствуют это затем как созвучие истории человечества с письмом звезд, тогда поймут также тайну, которая должна быть выражена словами, которые доверены были Парсифалю, отголосок которых в сказании, что каждый раз, когда умирает король Грааля, действительно призванный хранитель Грааля, на Святом Граале появляется имя его достойного преемника. Там должно быть прочитано оно, что означает приглашение вновь научиться читать письма звезд в новом облике. Попытаемся, мои милые друзья теософы, сделать себя достойными снова научиться читать его так, как оно должно быть дано нам теперь. Ибо, в сущности, когда мы стараемся разложить человеческую эволюцию в развитие на Сатурне, на Солнце, Луне и Земле,... на Вулкане, это ничто иное, как чтение письма звезд. Но мы должны познать, в каких отношениях мы хотим в наше время расшифровать письмо звезд. Сделаем себя достойными этого. Ибо не напрасно рассказывается, что Грааль был пока вновь унесен прочь со своего места, что в последующее время он внешне не был виден. Рассмотрим то, что нам дозволено в теософии заниматься новым исканием Грааля, и постараемся научиться познавать значение того, что тогда говорило как из подсознательных основ души, что лишь постепенно поднялось в сознание людей. Постараемся постепенно превратить это все во все более осознанную речь. Постараемся изведать мудрость, которая снова может обнаружить нам связь земного и небесного, может открыть без древних традиций, так как мы пытаемся найти ее, как она может быть обнаружена в настоящее время.

И затем, мои милые друзья теософы, проникнемся вместе тем, что через то, что мы увидим, каким образом Парсифаль достиг тайны Грааля, может стать в нас ощущением. Она осталась затем снова закрытой, потому что люди должны были искать связь Земли с космическими Властями сначала на самом внешнем поприще, на поприще самой внешней науки. Да поймем также такое явление, что подобный дух, как Кеплер, нашел в свое время и после признание в том, что он мог сказать своими математико-механическими законами неба. Но то, что он, поистине пронизанный Импульсом Христа, добавил к этому, должно было снова погрузиться в подсознательные основы души. Мы говорим в его духе, когда мы говорим теперь то, что мы можем сказать о нашей земной эволюции и о том, как она связана с космосом. Мы говорим в том духе, где он говорит нам: «Как, например, во вселенной существуют три покоящиеся вещи: Солнце, неподвижные звезды, и так в едином Боге: Отец, Сын и Дух. Шар также представляет троичность: Отец есть центр, Сын — окружность, Дух — равенство расстояния от центра до окружности — радиус, и кроме того есть еще и другие тайны. Нигде не было бы гармонии без духов и душ. В человеческих душах образуются гармонические предрасположения бесконечно разного рода. Вся Земля одушевлена, и через это производится великая гармония как на Земле, так и между нею и созвездиями. Это душа действует во всем земном теле, но как человеческая душа в сердце, она имеет свое средоточие в известной части его, и оттуда, словно из фокуса, или источника, исходит ее действие в океан и в атмосферу Земли. Отсюда симпатия между Землей и созвездиями, отсюда правильные действия природы. Что Земля обладает душой, яснее всего видно из наблюдения погоды и аспектов, через которые она каждый раз вызывается. При известных аспектах и констелляциях воздух всегда становится беспокойным, если их нет или мало, или скоропреходящи, он остается тихим. Эти изменения и феномены и несметные другие, происходящие в Земле и на Земле, столь правильны и определенны, что нельзя их приписать какой-либо слепой причине, и так как сами планеты ничего не знают об углах, которые образуют их лучи на Земле, то Земля должна иметь душу. Земля есть животное. На ней можно усмотреть все, что аналогично частям животного тела: растения и деревья суть ее волосы, металлы — ее жилы, вода моря — ее питье. Земля обладает созидающей силой, родом имагинации, движением, известным болезнями, а прилив и отлив — это дыхание животных. Как кажется, душа Земли есть род пламени, отсюда подземное тепло и отсюда нет размножения без тепла. В душу Земли запечатлена Богом известная картина круга Зодиака, запечатлена в душу Земли, в ауру Земли...» Именно через ауру Земли мы и врабатываем себя постепенно до другой части мировоззрения Кеплера, до той части, которая также должна была еще остаться в подсознательных основах души, но которая ясно показывает, что то, что мы можем ныне дать как космологию, есть осуществление. Но столь же глубоко обосновано в эволюции человечества то, чем должна быть для нас теософия, но столь же тесно связано оно с тем требованием, которое звучит нам со Святого Грааля. И если мы рассматриваем Европу, Запад древних времен и смотрим во времена доатлантические и послеатлантические, в то, что ожило как воспоминание атлантических времен в послеатлантическое время; если мы видим, как в Греции, в служении Аполлону всплывает последний отзвук, который должен был показать, как был пронизан Христом в верхних мирах позднейший нафановский мальчик Иисус, который затем спустился, свершил Мистерию Голгофы, — если мы проследим это и затем спросим себя: «Откуда же Он пришел, Христос? Как Он шел, идя сверху вниз, чтобы стать Господином Земли, как Он шел?» Да, Он шел с Запада на Восток. С Востока он пошел опять на Запад. Его внешнее облачение сошло из области самых высших иерархий. Существа высших иерархий снесли Его вниз. Он принадлежал к ним. Сказание о Парсифале прекрасно напоминает, что это так, говоря: «Сонм Ангелов принес Титурелю Святой Грааль, истинную тайну о Христе Иисусе, о связи Господина Земли с девственной Матерью, и сонм Ангелов ожидает Его снова в области высших иерархий». Если мы ищем Его там, тогда мы понимаем искание нашего теософского мировоззрения, тогда мы постепенно проникаем все более и более к чувству, к ощущению, от звездного аспекта Грааля к человеческому аспекту Святого Грааля, к Матери с Иисусом, со Христом.

Тем самым, мои милые друзья теософы, мы попытались вступить немного в область истории человечества, поскольку эта история человечества зависит от духовных сил. И если, мои милые друзья теософы, вы ощутили нечто из того, что я хотел возбудить не только в вашем мышлении, но и в вашей душе, тогда достигнуто то, что должно было быть сказано душе этим циклом лекций. Я мог бы назвать этот цикл также: «Об искании Святого Грааля». Собственному суждению каждого должно быть предоставлено решить, найдут ли действительно посредством того, что здесь подразумевается под созвучием религий, найдут ли действительно когда-нибудь доступ друг к другу все вероисповедания, распространившиеся по всей Земле. Да будет предоставлено каждому человеку решить это самому себе и для себя. И да будет также предоставлено каждой душе суждение о том, лучше ли отвечает тому, что называется единством религий, то, что мы пытались охарактеризовать как искание Святого Грааля, чем многое другое, что трактует о единстве религий, но что, быть может, является чем-то совершенно иным.

Кто хочет придерживаться узко-ограниченно-конфессионального, конечно, прежде всего не сможет быть убежден тем, что сказано. Это происходит потому, что, мои милые друзья теософы, он слушает то, о чем мы видели, что оно происходило лишь на поверхности, что оно есть лишь внешняя сторона собственных деяний Христа, которые духовного рода. Как некто был своей Кармой приведен к этим деяниям Духа Христа и поэтому стоит как великий пример религиозного единения Земли, как был приведен к этому Парсифаль, — это хотели мы поставить перед своей душой и вспомнить то продолжение сказания о Парсифале, которое говорит, что Грааль на то время, когда он стал незрим для Европы, был перенесен в область Пресвитера Иоанна, имеющего свое царство по ту сторону областей, которые были достигнуты крестоносцами. Во время крестовых походов еще почиталась область Пресвитера Иоанна, наследника Парсифаля, и по тому, как искали ее, надо сказать: Если все это и высказывалось в земных географических формулировках, — место Иоанна, в сущности, нельзя найти на Земле. — Не предчувствие ли это, пожалуй, в европейском сказании, которое хотело продолжить сказание о Парсифале... Предчувствие того, что начиная с того времени Христос действует в нас, действует неосознанно и в подпочвах Востока и что, может быть, то, что на Востоке происходит в виде религиозных распрей в верхнем сознании, может быть также произведено истечениями откровений истинного Импульса Христа, как это начало происходить на Западе согласно откровению Парсифаля? Не призван ли, пожалуй, свет солнца Грааля светить надо всеми богами Земли, как на это символически намекается тем, что, когда Дева приносит золотистую Чашу с тайнами Грааля в ней, свет Грааля затмевает все другие светочи? Не смеем ли мы, пожалуй, ожидать, что действующие еще неосознанно силы Христа придут в измененной форме, измененной по отношению к тому, что думают ныне...

...Не сможет ли, пожалуй, свет соединиться со светом? Но для этого будет необходимо, чтобы мы были подготовлены, мы, которые своей Кармой поставлены на почву тех географических и культурных течений, через которые прошел путь Христа уже тогда, когда Он в сверхземных областях пронизал будущего нафановского Иисуса, чтобы идти на Восток. Посмотрим вверх и почувствуем, что через нашу высоту прошел путь Христа еще в его доземных откровениях. Да сделаем себя способными понять его так, чтобы не понять превратно то, что, быть может, некогда Он сможет говорить нам, когда придет время, чтобы другие исповедания Земли были пронизаны Его Импульсом.