Седьмая лекция (Мюнхен, 31 августа 1912 года).

Вчерашние наши размышления мы закончили указанием на ту позицию, которую занимает каждый отдельный человек по отношению к описаниям сверхчувственного мира, вытекающим из исследований, наблюдений и переживаний посвященного. При этом было указано на часто высказываемое суждение, что для душевной жизни человека получаемые через посвящение (посвященного) знания могут иметь ценность и значение только в том случае, если он сам прошел первые шаги по пути посвящения и обладает способностью собственным созерцанием переживать и наблюдать высшие миры. Мы уже часто подчеркиваем, что такое мнение неверно; созерцать, наблюдать, исследовать то, что происходит в высших мирах, можно действительно только тогда, когда так перестроишь собственное “Я”, собственную душу, что можешь проникать взором в те другие миры, которые, правда, совершенно иные, чем наше чувственное бытие, но стоят в той или иной связи с нашим чувственным бытием и должны рассматриваться как его основа. Что касается, однако, понимания этих других миров, то было бы неправильно считать, что для понимания и принятия того, что может дать прошедший первые или последующие шаги по пути посвящения, необходимо собственное переживание. Наоборот, мы снова и снова подчеркиваем, что каждый человек, отдающийся без заранее составленного суждения тому, что исходит от настоящих духовных исследователей, непредвзято воспринимающий их описания, их опыт и сообщения и прилагающий к ним свободное разумение, может также и понять все, что ему будет дано.

В чувственном бытии дело обстоит иначе. Можно с полным правом утверждать, что едва ли человек способен понять, чем является Сикстинская Мадонна или что представляет собой какая-нибудь далекая чужая местность, на основании одного только описания. Если человек обладает живой фантазией, то сможет себе составить из такого описания представление; но правомерным все же остается утверждение, что только тот понимает, что находится в чувственном бытии, кто сам имел возможность созерцать, так что для чувственного бытия понимание должно следовать за созерцанием. В высших же мирах это совершенно не так; там результаты работы исследователя могут быть выявлены, выражены в формах и понятиях человеческих идей и таким образом даны миру. Человек может, конечно, увязнуть в материалистических или иных догмах или не иметь никакого желания к свободной отдаче себя тому, что ему сообщается, тогда, конечно, он не придет ни к какому пониманию. А может быть и так, что человек совершенно не виноват в том, что не понимает этих вопросов в силу условий своей предшествующей жизни и полученного воспитания. Однако тот, кто в состоянии отдаваться этим вопросам без задней мысли, можно даже сказать, каждый, кто без заранее составленного суждения объединяет, сочетает все, что дают здравый смысл и здравое суждение, тот в конце концов скажет себе: «Хотя вначале вещи эти и представлялись мне такими невероятными, однако здоровое, широкое и всестороннее мышление приводит меня к их пониманию, хотя я и не могу видеть даже и самого малейшего из сверхчувственного мира».

Как я вам недавно говорил, получивший способность созерцать в высших мирах носит в своем внутреннем мире отпечатки того, что сам имеет в своем внутреннем, и в начале путь его даже направляется по этим имеющимся в нем изображениям; также обстоит дело и с пониманием вещей сверхчувственных миров: понимание предшествует созерцанию и никоим образом не находится под влиянием созерцания и само не влияет на созерцание. Предшествующее понимание ни в малейшей степени не оказывает влияния на то, что затем приводит к совершенно свободному от предвзятых мыслей, вполне отвечающему истине созерцанию вещей. Напротив, предшествующее понимание и охват со всесторонним суждением (к чему в наше время широкие круги не имеют, правда, никакой склонности) подготовят душу и создадут настроение, чтобы можно было войти в созерцание сверхчувственных миров соответствующим образом. Надо поэтому еще и еще раз повторить, что истинный оккультизм, истинная духовная наука, серьезная и честная, всегда будут согласны с утверждением, что надо подходить к тому, что говорится, без предвзятых мыслей; попробуй проникнуть с помощью здорового человеческого рассудка, с помощью свободно во все области изливающейся силы суждения, и ты сможешь это сделать.

Нечто, касающееся этих вещей, вы найдете в брошюре «Путь к самопознанию человека», в которой есть многое, служащее дополнением к этим докладам. Особенно же надо упомянуть, что весьма многое и значительное может быть внесено в дело очищения души, если ищущие путь духовной науки, ведущей из жизненной тьмы, попробуют уразуметь и понять все это, объективно понять и объективно уразуметь при помощи того, что дано каждому человеку, если он только захочет, а именно при помощи здоровой силы суждения. Этот путь здорового понимания, отбрасывания всякого авторитета и всякого принятия на веру проливает совершенно особенный свет, если человек вдается при этом в некоторые тонкости оккультного наблюдения.

Из всего смысла и духа этих докладов вытекает, что шаги, которые делает человек по пути посвящения, направлены на то, чтобы в своих переживаниях становиться независимым от того, в чем человеку служит орудием физическое тело, чтобы научиться испытывать переживания в высших телах — в элементарном, или эфирном теле, в астральном, а также в том, что можно назвать телом “Я”, или телом мыслей. В выработке способностей получать восприятия в своих высших телах и заключается та особенность, которая связана со всеми шагами, проделываемыми человеком по пути посвящения. При этом необходимо, однако, чтобы человек сделал что-нибудь для высвобождения себя от чувственного физического тела, чтобы сознательно отбросить все то, что его привязывает к миру, подобно тому, как привязывает к миру физическое тело. Конечно, в такой материалистический век, как наш, это возможно далеко не для каждого человека; особенно же это невозможно для тех, которые думают, что могут иметь суждения о загадках мира, о мировых явлениях и, вследствие своеобразной современной воспитательной системы, развивают в себе убеждение, что уж в самом раннем юношестве могут иметь не стремление узнать, а широкое суждение о мировых явлениях. Почему творится в настоящее время в мире так много невзгод вследствие незрелых, продиктованных страстью или эмоциями суждений? Если мы посмотрим на окружающие мировые явления, то увидим, что печатный рынок наводнен самыми незрелыми вещами, порожденными не чем иным, как симпатиями и антипатиями. Почему это происходит? Можно задать вопрос: «Разве раньше не было, как и в наше время, людей, относившихся в своей жизненной темноте с ненавистью и отвращением к чистым движениям сверхчувственных исследований? Разве не было людей, погрязших в темноте, как современные материалисты, которые пользуются всеми доступными средствами, порожденными ненавистью, невежеством и темнотой?» Да, такие люди были всегда; но так, как они поступают сейчас, они не поступали никогда. Почему? Были люди, ненавидевшие свободное проникновение в высшие миры, потому что это проникновение сопровождалось для них иногда неприятными фактами. Люди эти часто не умели ни читать, ни писать, или, по крайней мере, уровень образования этих людей ничем не отличался от полной безграмотности. В настоящее время их единомышленники должны по своему образованию уметь читать и писать, но широкая публика не обладает способностью различать и правильно оценивать то, что появляется на книжном рынке; в нас, к тому же, нет и особенного желания производить такую оценку, а поэтому она совершенно лишена понимания, что в этих вопросах необходимо разъясняющее и освещающее влияние духовнонаучного движения нашего времени. Многому людям надо было научиться, что тяжело дается: приобретать знания надо прямо из фактов, добываемых в сверхчувственных мирах. Так, например, придется узнать, что даже при проникновении в высшие миры при помощи определенной тренировки или подготовки своего душевного или иного организма, многое, касающееся связи с внешним миром, устанавливаемой при помощи физического тела, может еще сохраняться. Все, что таким образом при переходе границы, столь твердо протянутой между чувственным и духовным бытием, остается у духовидца от некоторых правомерных слабостей чувственного бытия, окутывает нас тьмой и Майей, когда мы это переживаем в высшем духовном созерцании. Только тот может действительно чисто и без участия Майи созерцать духовный сверхчувственный мир, кто непрестанно обдумывает, как бы ему всецело исключить то, что имеется в чувственном мире, на то время, как он занимается духовным созерцанием, и как бы ему достичь того, чтобы при духовном созерцании ничего не примешивалось из того, что его окружает в чувственном мире.

Возьмем для примера какой-нибудь определенный случай. Положим, что кто-нибудь, желающий пройти или уже прошедший необходимые шаги по пути посвящения, имеет отношение к другому человеку, основанное на личных чувствах, личных эмоциях. Допустим, что в таком положении находится духовный исследователь, который только еще подходит к посвящению или уже прошел некоторые шаги по пути посвящения. Предположим, что у него личные отношения к другому человеку, основанные на склонности, на такой склонности, которая образуется в чувственном мире, скажем, на доверчивой любви, возникающей в чувственном мире и переходящей с одного тела на другое, не в низшем, а в высшем смысле. Допустим, что такой случай имеет место и что этот духовный исследователь желает произвести какое-либо исследование относительно той личности, к которой чувствует склонность, сложившуюся в чувственном мире. При этом он не в состоянии отрешиться от любви, возникшей в чувственном мире к данной личности. При этих условиях узнать правду относительно сверхчувственного бытия данного человека почти совершенно невозможно. Как бы мы сильно ни любили, какую бы мы сильную склонность ни чувствовали в чувственном мире, необходимо все время пробовать, все время стараться отрешиться от нее, отбросить ее на время, когда мы хотим созерцать сверхчувственное событие.

Если духовидец не отрешится от этой склонности и будет продолжать любить данную личность, как любил ее в чувственном мире, то относительно прошедшего и будущего этой личности перед ним возникнут картины, которые будут во всех случаях лживыми. Возникает обилие Майи. Если человек относится серьезно и с полным сознанием ответственности к тому, что должно быть дано миру из духовной мудрости, то он должен в данном случае проявить величайшую осторожность при сообщении миру чего бы то ни было, касающееся непосредственно окружающей его сферы знакомого, обыденного. Можно застраховать себя тем, что при сообщении каких-либо оккультных фактов, относящихся к личному окружению исследователя, будешь относиться к ним с величайшим сомнением. Это не является чем-то таким, что содержит какой-нибудь намек на тот или иной факт, а говорится потому, что является для каждого оккультиста объективным фактом. С этим связаны, однако, вещи, которые, безусловно, относятся к высшим областям. К этому относится также и тот факт, что человек, желающий производить исследования в сверхчувственных мирах относительно религиозных вопросов, почти не способен получить правильные основные ответы, если своими предрассудками и личными чувствами является приверженцем какой-либо определенной религиозной общины, если одну какую-либо религиозную общину любит больше, чем другие, и становится пропагандистом этой религиозной общины.

Тот, кто имеет склонность быть пропагандистом, не может быть одновременно объективным оккультистом. Это необходимо заявить совершенно определенно.

Существуют условия, которые мы можем до известной степени поставить в связь с кармой нашей западной культуры, условия, которые не столь уже сильно отягчают жизнь западному человеку, если он до известной степени ознакомится с основными требованиями сверхчувственной жизни, возможность получить объективное суждение о месте, занимаемом в человеческой эволюции величайшим событием, которое мы называем Мистерией Голгофы.

Откуда вливается в религиозную жизнь, в ее понимание, так много жизненной темноты? Почему вливается в нее то, что относится только к мгновению, и именно в религиозной жизни не желают возвыситься до духовности и вечности? Это происходит оттого, что с эгоизмом — и не только с эгоизмом отдельных людей, но эгоизмом народов — тесно связано то, что относится к религиозной жизни. С этой точки зрения я хотел бы обратить ваше внимание на одно явление, потому что необходимо рассматривать эти вещи совершенно без предвзятого суждения.

Какое место занимает основатель религии в религиозной жизни восточного человека, когда он связно созерцает расовую и национальную эволюцию? Может ли восточный человек свободно, с точки зрения истории, рассуждать об историческом процессе, не связывая его с Кришной, Буддой, Магометом, Конфуцием и т.д.? Повсюду мы с полной очевидностью видим, что происходящее в религиозной жизни связано с тем, что происходит в приватной внешней жизни и протекает в душевном настроении людей. Нельзя себе представить исторического труда, написанного, например, буддистом, без того, чтобы в центре его не был поставлен Будда.

Я это говорю не для критики, а потому что это является правильным наблюдением над людьми, принадлежащими к этим культурным течениям. А теперь перейдем к Западу и взглянем не на догмы, а на факты. Я назову общепризнанного западного историка Леопольда Ранке, известного всему миру своей объективностью, своей спокойной оценкой, своей совершенно особенной манерой занимать объективную позицию по отношению к вещам. Ранке написал немало глав, относящихся к истории развития. Однако у него есть одна весьма замечательная особенность. Он сам рассказал о ней одному из своих друзей, а именно, что при изображении исторического процесса он нигде не принимал во внимание Христа и тех фактов, которые непосредственно к нему примыкают. Ранке постарался написать историю Запада объективно, без учета влияния Христа. И ему в старости доставило немало угрызений совести то обстоятельство, что он был принужден сказать себе: «Да, если бы в мировых событиях были все же учтены эти факты, относительно которых не имеется ни документов, ни точных сведений, — не была ли бы тогда все же эта история верна?»

Я привожу это обстоятельство здесь не для того, чтобы указывать на его правильность или неправильность, потому что, по моему мнению, это в высшей степени обосновано, а потому, что мы имеем один из лучших исторических трудов общепризнанного историка Запада, который написан так, что рассмотрение влияния Христа опущено, что он не принят во внимание в истории. Это фундаментально важный, значительный факт!

К чему привела западная культура?

Западная культура привела к тому, что взор обращается не к одной сущности, Которая стоит в истории в виде центральной фигуры и к Которой все примыкает. Наука к этому не привела! Почему это произошло? Осветим этот факт с другой точки зрения.

Где жили великие основатели религии, бывшие Великими Посвященными, которые давали своим народам из самой сущности своих народов то, что им было необходимо? Мыслимо ли, чтобы, например, Гермес оказывал воздействие на свою эпоху из сущности какой-либо иной народности, или мыслимо ли, чтобы Будда действовал каким-либо иным способом, чем исходя из расовых особенностей, в условиях которых он находился и в которые он направил свои силы? А теперь вознесем свой взор к тому, Которого мы не называем Посвященным, но знаем за личность, на которую оказывало воздействие мировое космическое Посвящение.

Относится ли Он к какому-нибудь народу?

Он родился в неизвестном уголке Земли, вдали от великих царств, и там же разыгрались события. И так как Евангелия, равно как и другие, приводимые в Новом Завете, сведения, являются сомнительными в качестве исторических документов, то можно сказать: из всех этих событий ни одно не доказано каким-либо историческим документом. И те, которые последовали за Ним в качестве учеников, последовали независимо от народа, расы и рода.

Разница, таким образом, такая. Прежде народы обращались к своим расовым посвященным, в данном случае они обратились к личности, не принадлежащей ни к какому народу, да, можно далее сказать, к такой личности, Которая величайшие свои культурные дела совершала в народе, в котором не жила. В этом состоит великий переход от жизненной тьмы к духовному свету, который не следует упускать из виду, если относиться правдиво к эволюции человечества. Все это такие вещи, которые, безусловно, необходимо учитывать и на которые должна настоятельно указывать та наука, которая познается при действительном созерцании сверхчувственных миров.

Из многого, что я смел вам сообщить, вы усмотрите, что необходимо осознать то суждение, которое высказал двойник Иоганна Томазия (в «Страже Порога»): мышление обладает очистительной силой. Эта очистительная сила действует, однако, также так, что выходит из жизненной тьмы в духовный свет и действительно уводит от мгновения к вечности. Люди не хотят только признавать эту очистительную силу за мышление.

В оккультной природе мышления заключается нечто своеобразное. Материалистическая наука считает, что человек думает своими мозгами (мозгом); человек не думает мозгом, это ошибка. И если вы осознаете весь смысл того, что сказано в книжечке «Путь к самопознанию человека», то вы также поймете, что процесс мышления, работа мышления, сочетание и развитие идей происходят не в физическом теле, а в эфирном, или элементарном, теле. В действительности человек в обыкновенной жизни думает своим элементарным, или эфирным, телом, однако то обстоятельство, что он находится в условиях обыкновенной жизни, вызывает у него отсутствие знания, как протекает в нем эта деятельность, когда он думает, и протекает только в эфирном теле. В сущности, человек думает непрестанно, и непрестанно его эфирное тело находится в движении, и это движение означает «мышление». Что, однако, доходит до сознания из того, что происходит в эфирном теле? До сознания доходит только то, что отражается, как в зеркале. Вы должны представить себе отношение элементарного тела к физическому в следующем виде: представьте себе, что вы идете по залу вдоль ряда окон и что везде на стенах между окнами висят зеркала. Проходя мимо каждого зеркала, например, три раза, вы видите свое лицо; там, где нет зеркала, вы ничего не увидите. Если вы затем идете дальше, к следующему зеркалу, то вы его снова видите. Ваше лицо всегда на месте в течение всего вашего пути, но вы его видите только тогда, когда оно отражается. В эфирном теле происходит постоянное течение мыслей. Когда, однако, переходит это течение в стадию восприятия? Когда то, что находится в физическом теле, то есть в мозгу, отражает то, что происходит в эфирном теле. То, что в эфирном теле обычно имеется и о чем человеку обычно ничего не известно. Это отражается мозгом, который является как бы зеркальным аппаратом; и во всех случаях, когда в нем имеется отражение, оно осознается. Поэтому необходимо физическое тело для того, чтобы эфирное тело, которое думает, могло что-либо знать о своем мышлении. Однако думает не мозг и думает не физическое тело. Столь же мало, как то, что отражается в зеркале, является человеком, столь же мало то, что воспринимается в мозгу, является мышлением человека, потому что мышление находится в элементарном, или эфирном, теле.

Когда человек предполагает пройти первые шаги по пути посвящения, то это, в сущности, совершенно то же, как если бы вы везде проходили мимо своего отражения в зеркале и пытались бы быть в самих себе и стали бы тогда способными ощущать, какова ваша форма, так что воспринимали бы себя тогда изнутри. Таково восхождение от чувственного бытия к духовному. Если обычно человек может воспринимать только то, что происходит в его зеркальном аппарате, то, что он видит как отражение в своем мозгу, то при посвящении он непосредственно переживает и чувствует в своем элементарном теле. Когда он, однако, приходит к такому внутреннему переживанию и чувствованию, то вступает в соприкосновение с совершенно иным миром — с миром сущностей. Тогда его бытие, его переживание, его чувствование распространяются за пределы объективного мира. То, что он тогда переживает, это мир духовного бытия. Это мир, который он, в отношении объема пережитого, может пережить также и в чувственном бытии, но лишь тогда может он подняться вверх, чтобы в духовном бытии уловить что-либо из того, чье отображение имеется только в чувственном образе. И тогда он может понять, что импульсы посвященных вытекают не только из земного знания, но что великие импульсы, моральные импульсы и т.д. проявляются у Великих Посвященных потому и потому действуют с такой мощной силой, что они получают их не только от Земли, но и от того, что переходит в надземные пространства. Потому что, как только мы поднимаемся над Землей, мы приходим к тому, что связано с Землей за пределами Земли. И когда через посвящение приходят от земного бытия к бытию космическому, тогда, изучая какого-нибудь Посвященного, например, Будду, говорят себе: в течение многих воплощений Будда жил на Земле как Бодхисаттва. И тот, кто научился понимать буддизм с этой точки зрения, тот по необходимости является таким же верующим, как буддист, и знает, что в личности Гаутамы Будды эта индивидуальность жила в физическом теле в последний раз и в этом воплощении стала Буддой и вознеслась затем в духовные миры для духовной деятельности; таким образом, духовный взор может усмотреть переход индивидуальности Будды от земного к духовному бытию, к тем связям, которые имеются в духовном бытии. И если мы проследим за этой индивидуальностью, отступая назад во времена, то будем, правда, видеть, что она в качестве Бодхисаттвы проходит через многие воплощения, однако подойдем к одному моменту, относительно которого не сможем больше сказать, что «имеем дело с индивидуальностью, живущей на Земле», потому что, следуя за этой индивидуальностью, мы видим, что она возвышается над земным бытием. Мы видим далее, что в один определенный момент Будда сходит с другой планеты нашей солнечной системы, на которой до тех пор проявлял свою деятельность и подготавливался для своей земной работы. Мы следим за ним далее, когда он становится Бодхисаттвой, вплоть до того момента, когда из Бодхисаттвы делается Буддой. Мы видим, что во время земного воплощения его деятельность была, несомненно, тесно соединена с Землей, что он, однако, вместе с тем врастает в великое космическое целое. И далее мы видим, как он восходит на другую планету нашей системы, Марс и там принимает новую миссию, примыкающую к тому, что составляло его земную миссию.

Как чудесно следить за тем, как таким образом создается целое: сперва мы видим, как Будда проявляет свою деятельность на одной планете, приходит затем на Землю, и мы принуждены сказать: индивидуальность Посвященного в Гаутама Будде проявляла некоторое время свою деятельность на Земле. Затем, если мы будем продолжать следить за ней, то должны подняться к другой планете. Таким образом, получается замкнутая линия. Относительно Будды можно сказать, что он сошел с другой планеты и после выполнения своей деятельности на Земле снова поднялся на другую планету, население которой не обладает пониманием земных людей, которое не интересуется, не понимает земных людей. Его задача заключается в продолжении там начатой работы, потому что эта работа должна привести к развитию в том населении понимания.

Итак, относительно многих посвященных мы бы нашли, что они приносят с собой из Космоса то, что у Земли имеется общего с космическим, и мы бы, таким образом, могли созерцать те изменения, через которые проходят посвященные. Если во всех случаях стараться доходить до основы вещей, то можно увидеть также и то, что освещает, например, жизненную тьму, и как оно освещается под воздействием оккультного созерцания. Странно, когда иногда задают вопрос: «Разве не справедливо то обстоятельство, что такая индивидуальность, как Христос, принесла миру нечто особенное? И если это так, — говорят многие, — тогда все души, явившиеся после Христа, получили от мира нечто особенное». Случается, что даже теософы задают этот вопрос. Но ведь это те же самые души, которые жили до явления Христа и живут после Христа; таким образом, о несправедливости не может быть и речи. Только одно исключение можно отметить в этом отношении — это Будда. Он был воплощен в дохристианское время и он совершенно не участвовал на Земле в том, что пришло на Землю через событие Голгофы.

И вот, если нам будет понятно, вследствие жизненной темноты, каким образом его душа в определенный момент времени простилась с Землей и не приняла участие в земной жизни, не пережила ее на Земле (кто слушал мои прежние лекции, тот знает, что она сопереживала земную жизнь в других мирах, но здесь речь идет о сопереживании ее на Земле), — если этот вопрос станет перед нами, тогда выяснится, что на планету, на которой он проявлял свою доземную деятельность, Будда был послан центральной индивидуальностью всей планетной системы, центральным духом. Тем, которого мы называем Космическим Духом.

В прадревние времена Будда был послан с определенной миссией произвести на другой планете определенную работу, а затем в связи с этой работой выполнить определенную задачу на Земле. И в то время как Земля является планетой, ставшей местом, где произошло событие Голгофы, Марс был планетой, где Будда должен был осуществить подобную же миссию после окончания своей работы на Земле.

В этом цикле лекций мне хотелось вызвать в вас представление, как я это сделал уже в драмах, насколько иными, великими и мощными является те иные миры, в которые мы вступаем, пройдя через врата в сверхчувственные миры; мне хотелось дать вам о них более широкое представление, чем оно могло создаться при помощи простых теорий и догм. Мне хотелось многое представить и многое описать не только одними словесными характеристиками; хотелось вызвать отчетливое ощущение, что находится там, за порогом, где стоит Страж Порога. Теперь многие, окидывающие взором духовную жизнь, остановят, может быть, особенное внимание на том, что должно быть сказано о Страже Порога. Страж стоит у порога, потому что человеческая душа, находящаяся снаружи в обычном чувственном бытии, недостаточно созрела для переживания того, что происходит в сверхчувственных мирах. Он стоит у порога еще и потому, что вживающаяся в будущее человеческая душа будет приобретать все больше и больше знаний о сверхчувственных мирах. Почему стоит Страж у порога? Потому что, вступив в незрелом состоянии в сверхчувственные миры (что, конечно, не может иметь места при правильном оккультном развитии), человеческая душа испытала бы чувство бесконечной боязни, бесконечного ужаса ввиду того, что по своей узости, незрелости, любви и склонности к чувственному миру люди не в состоянии вынести всего того, что связано со вступлением в сверхчувственные миры.

Мы указывали, что в течение 20-го столетия со сверхчувственным телом человека произойдет событие сверхчувственного порядка: люди как в явлении природы обретут явившегося вновь Христа. Но явившийся вновь Христос не приедет на корабле по морям или по железной дороге. Он и не прилетит на воздушном шаре. Он будет, наоборот, познан в индивидуальном человеке, в том, что передается от одной человеческой души к другой, и, в зависимости от того, каковы сами человеческие души, будет узнан при помощи тех средств, которые даются в эфирном. Все, что мы сможем сказать, каким будет явление Христа, будет слишком слабым сравнительно с тем, что человеческая душа получит из сверхчувственного мира. Люди любят смотреть чувственными глазами на Того великого, Который должен прийти. Они любят представлять себе, что Он летит на аэроплане или плывет на пароходе по морям. Они хотят чувствами охватывать Того, Который должен прийти. Почему это так? Потому что они испытывают фактическую боязнь войти в соприкосновение со сверхчувственными мирами. Оккультисту ясно видно, что это не более как завуалированный страх перед истиной. Я говорю это без всякой эмоции, а просто потому, что это объективная истина. Оккультист, который видит Стража, стоящего на пороге между чувственным и духовным мирами, понимает, что находящиеся снаружи в обыкновенном мире люди не в состоянии понять, что вообще должно быть сделано какое-то начало для перехода в сверхчувственный мир. В основном все они боязливые люди. Они не сознают своей боязливости; она завуалирована в их глазах и имеет вид особого рода любви к истине, материалистической любви к истине, мелочной ярости, ненависти, которой люди загораются против сверхчувственных миров. В таком виде является эта боязливость у тех, которые противоборствуют познанию сверхчувственных миров и сверхчувственных сущностей.

И так выходит, что с одной стороны стоят те, которые хотят признавать сверхчувственные миры, а с другой — те, которые ничего не хотят о них знать и которые твердят: объективная наука ничего не говорит о сверхчувственных мирах, потому что их нельзя «доказать».

Такие разговоры дают основание и другим людям воздерживаться от приближения к Стражу Порога; в особенности это отдергивает от Стража Порога последователей популярной науки, которые говорят, что отрицание сверхчувственного мира вытекает у них из любви к истине и личного научного убеждения. А между тем это все тот же страх, не позволяющий подойти к Стражу Порога. А этот страх выливается в форму борьбы против духовного света, который должен прийти из сверхчувственных миров в противоположность жизненной тьме.