Антропософия - Антропософия

http://anthroposophy.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=248
Распечатать

ПСИХОСОФИЯ. Сознание и душевная жизнь (Берлин, 4 ноября 1910 года).



ПОЭТИЧЕСКИЕ МЫСЛИ О СХОЖДЕНИИ В АД ХРИСТА ИИСУСА
(Юношеское стихотворение Гете)

Какая необычная суета!
Ликованьем звучат Небеса.
Огромное войско празднично шествует.
Один за другим тысяча миллионов.
Поднимается Божественный Сын со Своего трона
И спешит на то темное место.
Он торопится, окруженный грозами;
Как Судия идет Он, как Герой.
Он идет, и дрожат звезды.
Солнце трепещет, трепещет мир.

Я вижу Его на триумфальной колеснице,
Несущейся на огненных колесах,
Того, Кто умер на Кресте для нас.
Он указывает на победу из тех далей,
Далеко от мира, далеко от звезд.
Победу, которую Он одержал для нас.
Он пришел, чтобы разрушить ад,
Который уже принял свою смерть внизу.
Ад должен от Него услышать суждение.
Слушай, теперь исполнилось проклятие.

Ад зрит грядущего победителя.
Он чувствует себя захваченным Его силой.
Он дрожит и прячет свое лицо.
Ему знаком страх перед Его громом.
Напрасны попытки предотвратить его.
Он пытается ускользнуть и не может.
Он торопится спастись в укрытии
И убежать от Судии.
Гнев Господа, подобно железной цепи,
Сдерживает его ноги, он не может улететь.

Здесь лежит поверженный дракон,
Он лежит и чувствует высочайшее возмездие,
Он чувствует его и скрежещет зубами.
Целого ада испытывает он мучения.
Тысячекратно взвыл он и простонал:
Уничтожь меня, о Святой  потоп!
Тогда он лег в море огня,
Терзаемый вечным страхом и болью.
Он проклинал нестерпимую муку
И слышал, что она будет вечной.

Также и здесь те великие полчища,
Которые, наделенные такими же пороками,
Все же не столь долго, как он, творили зло,
Здесь лежали несметными толпами,
Сбившись в чудовищном месиве.
Охваченные ураганным огнем;
Он видит, как они боятся Судии,
Видит, как их истребляет буря. Он видит и
Все же не может радоваться,
Ибо его мука еще больше.
Сын Человеческий с триумфом снизошел
К черной трясине ада
И явил там Свое величие.
Ад не мог вынести этого сияния.
С первого дня творения
Царит здесь мрак.
Вдали от всякого света расположился он,
Наполненный мукой и хаосом.
Навсегда отвратил от него Бог
Сияние Лица Своего.
И вот увидел ад в своих пределах
Сияющее Величие Сына,
Пугающее Его великолепие!
Он видит Его, окруженного громами,
Он видит, что дрожат камни,
Когда разгневанный Бог стоит перед ними.
Ад видит, что Он идет судить.
Он чувствует мучительную боль
И тщетно хотел бы обратиться в прах -
Ему отказано и в этом утешении.

И вот он вспомнил о былом счастии,
И в то же мгновение усилилась мука;
В прошлом это сияние еще радовало его,
Его сердце было еще исполнено добродетели,
Его веселый дух пребывал еще в свежей молодости
И постоянно черпал новые наслаждения.
Он с яростью оглядывается на преступления,
Которыми совратил человека.
И если раньше готовил отмщение Богу,
То теперь видит эту месть на себе самом.

Бог стал человеком. Он сошел на Землю.
Он также должен пасть моей жертвой, —
Сказал сатана и обрадовался.
Он старался навредить христианству, —
Творец миров должен погибнуть.
И все же, горе тебе, сатана, вечное!
Ты рассчитывал победить Его,
Ты радовался Его бедствию.
А Он победоносно грядет связать тебя:
Где же твое жало, о смерть?

Скажи, ад, скажи, где твоя победа?
Только взгляни — низложена твоя власть.
Скоро ли ты признаешь Высшую Силу?
Смотри, сатана, разрушено твое царство.
Тысячекратной мукой влекомый,
Падаешь ты в вечно темную ночь.
Там лежишь ты, как пораженный молнией.
Ни проблеска радости не касается тебя.
Тщетно, ты не можешь ни на что надеяться.
Мессия умер ради меня.

Вой поднимается в воздух,
Быстро шатаются черные склепы,
Когда ХРИСТОС является аду.
Ад скрежещет зубами от злобы. Но ярость
Не действует на нашего Героя.
Он мановением руки заставляет ад умолкнуть.
Раскаты грома сопутствуют Его голосу.
Реет высокое знамя победы.
Даже сами Ангелы испытывают страх,
Когда Христос идет на Суд.
И вот говорит Он; гром — Его голос,
Он говорит, и рассыпаются скалы.
Подобно огню Его дыхание.
Дрожите, вы, сумасброды!
Тот, Кто проклял вас в Эдеме,
Пришел разрушить ваше царство.
Оглядитесь! Вы были Моими детьми,
Вы поднялись против Меня
И в своем падении стали дерзкими грешниками.
Вот вам вознаграждение, коего вы достойны.
Вы стали Моими большими врагами,
Вы соблазнили Моих любимых друзей.
И люди пали столь же низко.
Вы хотели испортить их навеки.
Все должны подпасть к смерти.
Войте! Я отвоевал их Себе.
Для них сошел Я на Землю.
Я страдал, Я умолял, Я умер ради них.
Вы не должны достичь своей цели,
Кто верует в Меня, тот не умрет никогда.
В вечных цепях лежите вы здесь.
Ни что не спасет вас из болота,
Ни раскаяние, ни дерзость.
Лежите! Корчитесь в серном пламени!
Вы сами поспешили себя осудить на это.
Лежите и оплакивайте себя вечно!
Также и вы, которых Я избрал,
Также и вы по легкомыслию потеряли
Мое благословение,
Будьте потерянными вечно.
Вы ропщете? Но в том не Моя вина.
Вы вечно должны были жить со Мной.
К тому дано вам Мое слово.
Но вы не последовали за Мной.
Вы живете в греховном сне.
Теперь вы терпите заслуженное наказание.
Исполнился Мой Страшный Суд. —
Так говорил Он, и дивная погода
Шла от Него. Блистали молнии
И громы настигали преступников
И низвергали их в пропасть.
Богочеловек закрыл врата в ад,
Он вознесся из этих темных мест
К своему величию.
Он сел рядом с Отцом,
Исполненный воли бороться за нас всегда,
Бороться за нас! О друзья, какое это счастье!
Ангелов праздничные хоры,
Ликующие перед великим Богом.
Чтобы слышало все творение:
Великий Бог, Бог Саваоф!

Мы придем к более интимному пониманию сказанного вчера и того, о чем будем говорить сегодня, если попытаемся сравнить преподнесенное нам вчера поэтическое творение Гегеля с только что услышанным стихотворением юного Гете «Поэтические мысли о схождении в ад Христа Иисуса».

Это сопоставление полезно по той причине, что благодаря ему мы придем к сознанию отличительных особенностей душ и тех личностей, из коих исходят оба поэтические творения. Попытайтесь осознать, как сильно отличаются друг от друга оба творения. У нас нет времени на более или менее подробное рассмотрение, единственне, что все-таки возможно — это чтобы мы поняли себя. Вчерашнее стихотворение принадлежит философу, который в чистой мысли принес это на невероятную высоту. Мы видели в этом гегелевском «Элевсине», что в некотором роде сама мысль стала в Гегеле поэтически-творческой. О вчерашнем стихотворении можно сказать, что в нем чувствуются мощные мысли, связанные с великими идеями мистерий, с мировыми тайнами. Но вместе с этим у Гегеля чувствуется некоторая неловкость в его обращении с поэтическим материалом!

В обработке поэтического материала чувствуется, что стихосложение не является основной миссией этого человека. Это борьба с поэтической формой. В стихотворении также чувствуется и то, что мысли лишь с трудом могут быть принесены в эту область, где вообще имеется возможность для поэтической формы выражения. Можно почувствовать также, что написать множество подобных стихотворений данному человеку невозможно.

Сравним эти стихотворения под определенным углом зрения. В первой лекции вам было преподнесено переиначенное стихотворение юного Гете, из коего видно, как в груди Гете жили две души. Сегодня мы услышали другое произведение юного Гете, которое не нуждалось ни в каком изменении, которое, будучи написано юным поэтом, однако достойно и зрелого Гете с точки зрения формы и силы образов (разумеется, того же никак нельзя сказать о переводе стиха. — Переводчик.). В этом произведении юного Гете мы видим, что в Гете действовала совершенно иная душевная сила, чем в Гегеле. Всюду у Гете дело обстоит так, что к нему притекают полнокровные образы. А сколь богата образная ткань этого произведения юного Гете! Это было заложено в его задатках, что в его душевную жизнь в изобилии притекали весьма содержательные образы. И там, где величие предмета захватывало его, мы можем быть уверены, что многое из того, что в другом произведении еще лежало препятствием на пути, отодвинуто в сторону мощной душевной жизнью, желающей изживаться в полнокровных образах.

Мы видим нечто троичное в преподнесенных стихотворениях. В Гегеле действует мысль, достигающая образа лишь путем неимоверной борьбы, и сила этой борьбы, остывающая и побледневшая, запечатлена в этих образах. В Гете, однако, действует совсем иная душевная сила, развертывающаяся в полнокровных образах. Мы видим, как эта душевная сила может быть так повреждена другой силой, как это отразилось в стихотворении о «Вечном Жиде», которое представляет фрагмент этой борьбы двух душевных сил. Здесь мы имеем указание на полиморфизм душевной жизни. У Гегеля мы видим силу мысли, которая с трудом внедряется в ту самую душевную силу, которая в особенности сильна у Гете. И мы видим также, что лучшая душевная сила Гете в его собственной душе опять-таки ввинчивается в противоположное. Это мы должны хорошо запомнить.

Теперь мы можем пойти дальше в наших психологических рассмотрениях. Напомним себе, что внутри душевной жизни, как мы это установили, действуют суждения и переживания любви и ненависти, которые происходят из способностей желания.

Мы можем обобщить это иным образом. Если мы заглянем в душу, то в способности суждения подразумевается деятельность рассудка, то есть способность понять истину. И тогда навстречу нам выступает совершенно иная душевная сила, если мы говорим, что душа так или иначе проявляет интерес к внешнему миру. Душа интересуется внешним миром сообразно тому, что любовь и ненависть воздействуют на него.

Но феномены любви и ненависти не имеют, несмотря на это, ничего общего с силой суждения. Способность суждения и заинтересованность внешним миром представляют собой две силы, действующие в душе совершенно различным образом. Если, например, мы наблюдаем в душе «волнение» и при этом думаем, что волнение есть нечто особенное в душе, то можно было бы встретить в душе «интерес к поволенному». Короче: интерес пробуждается любовью и ненавистью и суждением. Вне этих переживаний вы не найдете ничего во внутренней области души. Этим исчерпывается душевная жизнь относительно ее содержания.

Однако при этом из нашего внимания совершенно выпало нечто относящееся к самому главному, что тотчас выступает нам навстречу в душевной жизни. Это то, что именуем словом «сознание». К душевной жизни относится сознание.

Если мы исследуем душевную жизнь со всех сторон, то навстречу нам выступят затем способность суждения и заинтересованность. Но если мы посмотрим на внутренние достопримечательности обеих душевных сил, то получим основание причислить обе эти силы к душевной жизни лишь в той степени, в которой мы можем приписать душе сознание.

Что, собственно, представляет собой сознание? Я не буду в дальнейшем прибегать к дефиниции этого слова, но буду его попросту характеризовать.

Если вы с помощью того, что мы уже рассмотрели, подойдете к пониманию сознания, то как раз по отношению к теперешнему потоку воспринятых представлений можете сказать следующее: это показывает, что сознание в душе еще не совпадает с душевной жизнью. Почему? Мы видели, что между душевной жизнью и сознанием имеется различие, возникающее благодаря тому, что представление продолжает жить в душе, не попадая в сознание. Некое представление, которое мы усвоили в прошлом, живет дальше в нашей душе. Мы можем его припомнить себе. Но если мы не можем вспомнить его в нужный момент, а вспоминаем два дня спустя, то это означает, что оно отсутствовало в сознании, а жило только в воспоминании. Воспоминание не всегда сознательно. Итак, представление живет в душе, но в нужный момент его нет в сознании. Однако сознание есть нечто иное, чем текущий поток душевной жизни. Мы должны сказать: если представления, которые, пожалуй, мы можем выполнить однажды, изобразить стрелкой в направлении течения представлений во времени, то в таком случае мы будем иметь все представления, которые притекают из прошлого в будущее. Но если мы захотим иметь их сознательно, то для этого нам будет необходимо посредством волевого акта поднять их из бессознательной жизни души.

В тот момент, когда живет душа, сознательность представляет нечто такое, что принадлежит душевной жизни. Но если все то, что относится к душевной жизни, тем самым также попадает в сознательность, то сама сознательность принадлежит душевной жизни иным образом. Сознание освещает, скорее, только одну часть душевной жизни. Чем это вызвано? Теперь можно было бы сказать: да, то, что ты именуешь здесь «текущим потоком представлений», есть не что иное, как нервно-мозговая диспозиция, которая однажды установилась и затем сохраняется, и нужно только диспозицию мозга в некоторые определенные моменты освещать сознанием.

Это было бы весьма удобно, если бы это было истинным, что от восприятия не надо далее ничего отделять, чтобы прийти к представлению. Тогда не потребуется преобразовывать восприятие в представление. Но представление есть некоторый ответ, некоторое восприятие изнутри, и оно отнимает у внешнего восприятия то нечто, что не всегда взаимосвязано с сознанием, а только должно освещаться им.

Как это происходит, что в этот стремительный поток, содержащий отсутствующее в нашем сознании представление, падает свет, делающий видимым в воспоминании содержимое этого потока? Один факт душевной жизни, как она разыгрывается на физическом плане, может вам все это объяснить. Сей факт психология не удостаивает вниманием. Но мы имеем дело с фактами, а не с предрассудками. Есть самые различные виды чувствований: вожделение, нетерпение, надежда, сомнение..., наконец, такие чувства, как боязнь, страх и т.д. Что говорят нам эти чувства? Если мы их проверим, то они имеют в себе общим нечто примечательное. Они все ориентированы на будущее — на то, что может наступать и что желательно. Человек, следовательно, живет в своей душе таким образом, что в его чувствованиях проявляется не только настоящее, но также и будущее встречает живейший интерес. Еще в большей мере это имеет место в высказанных желаниях. Попытайтесь однажды наблюдать смятение в душе, когда вы желаете нечто такое, что должно произойти в будущем. Вы можете пойти еще дальше. Попытайтесь отыскать в вашем воспоминании то, что в вашей юности было пережито как радость или боль, и сравните это с тем, что в подобных чувствованиях вы испытали совсем недавно. Как это выглядит? Попытайтесь, и вы вскоре обнаружите, как бесконечно бледны эти воспоминания из вашего отдаленного прошлого! Воспоминания настоящего свежи и сильны, и чем больше мы отдаляемся во времени, тем бледнее они становятся.

Хотел бы я знать, много ли найдется людей, которые продолжали бы сокрушаться над тем несчастьем, которое произошло с ними десять лет назад, если оно не оставило по себе следов? Смотрим ли мы навстречу будущему или оглядываемся на прошлое — в этом большое различие. Вы найдете только одно объяснение отмеченного факта. И это объяснение не может быть другим, а именно: то, что мы называем желанием, вообще не течет в направлении потока представления, а в противоположном ему направлении. И вы прольете несказанный свет в вашу душевную жизнь, если предположите одно-единственное: желание, любовь, ненависть, хотение, заинтересованность и т.д. образуют поток, стремящийся из будущего в прошлое, следовательно, навстречу вам.

Мне потребовалось бы значительно больше времени, чтобы изложить все это подробнее. Вы постарайтесь хорошо усвоить сказанное о загадке жизни сознания, и однажды вам станет совершенно ясным своеобразие душевной жизни, если вы предположите, что поток желаний, любви и ненависти течет навстречу вам из будущего и встречается с потоком представлений, который течет из прошлого в будущее.

В каждый момент вашей жизни вы присутствуете при встрече обоих потоков. Если в настоящее мгновение душевной жизни происходит подобная встреча, то вы легко можете заметить, что оба течения сталкиваются друг с другом в вашей душе.

Это столкновение друг с другом и есть сознание.

Если вы в какой-либо другой момент заглядываете в вашу сознательную душевную жизнь, то находите там нечто, стремящееся из прошлого в будущее, а также нечто, ударяющее из будущего в прошлое. Не может быть иного объяснения сознания, кроме как это соударение друг о друга течения из прошлого в будущее и потока из будущего в прошлое, так что душа, если вы представите себе все то, что здесь возникает как запруда, участвует во всем том, что течет из прошлого и что наперекор этому течению стремится из будущего. Вглядываясь в сознательную душевную жизнь в другое мгновение, вы можете сказать: внутри нее происходит некоторое пересечение обоих потоков. Там есть все представления, приобретенные вами, там есть все, что течет из будущего в прошлое и противостоит потоку представлений как заинтересованность, хотение, желание и т.д. Поскольку здесь возможны совершенно четкие различия, мы можем также обозначить душевную жизнь двумя именами, причем не сами имена составляют суть дела.

Если бы мне довелось говорить это перед обыкновенной публикой, то, как это ни плохо, я выбрал бы для этого столь замечательные наименования, как, например, А для одного потока и В для другого. Затем легко можно было бы привести А и В к уравнению. Но дело идет не о наименованиях. Но я мог бы в это мгновение выбрать такие наименования, в которых вы признали бы с другой стороны то самое, что должны уже знать с иной точки зрения, так что можете рассматривать это с двух сторон. С точки зрения чистого эмпирика, можно выбрать наименования, как он желает, для того, что он констатирует, где наименование, следовательно, безразлично; но теперь выберем также наименование с точки зрения того, кто хочет подобрать слова для выражения фактов ясновидческого созерцания. Поэтому мы можем потоку представлений, текущему из прошлого в будущее, дать название «эфирное тело души», а другому потоку, стремящемуся из будущего в прошлое, дать название «астральное тело души».

И сознание представляет собой обоюдное столкновение (между) собой астрального и эфирного тел. Попытайтесь однажды сделать пробу. Обдумайте все то, что вы знаете из исследований ясновидческого сознания об эфирном и астральном теле, и попытайтесь эти знания применить к данному случаю.

Вам нужно только предложить вопрос: что вызывает затор, пересечение этих течений? Объяснение состоит в том, что оба эти потока встречаются в физическом теле (см. рис)

Предположим, что физическое, а также и эфирное тела были бы изъяты, Что произошло бы тогда? Тогда мы не имели бы идущее из прошлого в будущее течение, а другое астральное течение могло бы течь беспрепятственно. Это, однако, и происходит сразу после смерти. Вследствие этого сознание после смерти, в период пребывания в Кама-Локе, протекает в возвратном направлении. Таким образом, на нашем психософском пути мы опять-таки находим то, что изучали на пути точной теософии.

Результаты исследований ясновидческого сознания часто во многом противоречат наблюдениям физического плана, ибо эти наблюдения сначала вообще надо привести в порядок. Как только это условие будет выполнено, исследования ясновидческого сознания повсюду будут встречать подтверждение. Тогда результаты обоих путей будут встречать подтверждение. Тогда результаты обоих путей будут взаимно покрывать друг друга. Но сейчас мы рассмотрим еще одно явление душевной жизни, которое в повседневности называют «неожиданностью», «изумлением».

Что это такое? Когда мы можем опешить от неожиданности, встретив какой-либо предмет или явление? Только тогда, когда в виду наступающего переживания мы не в состоянии судить, когда мы не можем своим суждением уравнять впечатление в нашей душевной жизни. Но когда наше суждение оказывается на высоте, в то же мгновение изумление снимается. Все то, чему наше суждение не уступает в силе, вообще не может нас удивить. Тогда упраздняется всякое удивление. Если мы встречаем наступающее явление потрясением, изумлением, даже страхом, имеем, следовательно, сознательное впечатление, то выступают все-таки чувства, а суждение отсутствует. В чем здесь дело? Мы должны в действительности сказать: то направление, которое имеет наша заинтересованность, наша способность желания, не может совпадать с направлением способности суждения, ибо в противном случае они составили бы тождество. Следовательно, суждение должно быть чем-то другим, отличающимся от обычной заинтересованности.

Но это суждение не может также сживаться и отождествляться с направленным из прошлого в будущее потоком душевной жизни. Ибо в противном случае во всякое мгновение суждение должно было бы покрываться течением представлений, тогда в тот самый момент, когда мы судим, должна была бы оживляться активность всей душевной жизни. В тот же момент она должна быть готова к представлению. Но суждение есть нечто сознательное. И, однако, как далеко в мгновение суждения удаляются от всех присутствующих в душе представлений! Суждение не в состоянии тотчас подхватывать стремительный поток душевной жизни. Следовательно, наше суждение не может также и сливаться с уносящимся вдаль течением душевной жизни. Не сливается оно также и с текущим из будущего в прошлое потоком, поскольку иначе опасение, страх, удивление, растерянность были бы невозможны. Так что суждение не совпадает ни с одним из этих течений.

Усвоив это положение о том, что наше суждение не совпадает ни с каким из указанных течений, посмотрим теперь на уносящийся поток нашего эфирного тела, направленный из прошлого в будущее. Он таит в себе нечто весьма своеобразное, а именно то, что он в равной мере может течь в душе бессознательно, но может также становиться сознательным. Попробуем поточнее взять в толк, что бессознательные представления, проплывающие в душевной жизни, могут становиться сознательными. Они присутствуют там постоянно, но сознаются не всегда. Попробуем в наивозможной простоте рассмотреть тот момент, когда подобные бессознательные представления становятся сознательными.

Допустим, вы идете по художественной галерее, видите одну картину, рассматриваете ее. И в это мгновение в вашем сознании всплывает та же самая картина — вы уже видели ее однажды. Что в данном случае вызывает воспоминание? Это впечатление нового образа, которое зримо расколдовывает старое представление о картине. Если бы новый образ не выступил вам навстречу, то старое представление не ожило бы. Вы можете объяснить этот процесс следующим образом: то, что я называю моим “Я”, это вступило в новое взаимоотношение с картиной, выступив навстречу ей.

То обстоятельство, что ваше “Я” воспринимает в себя нечто новое, действует на то, что сдерживается в уносящемся потоке душевной жизни и что благодаря этому вновь становится видимым. Попробуем найти образ, который позволит нам охарактеризовать этот процесс. Подумайте обо всех тех предметах, которые в пространственном направлении находятся позади вас, не оборачивайтесь при этом. Вы не можете их видеть. Но когда же вы сможете видеть их, не оборачиваясь? Когда вы поставите перед собой зеркало. Нечто подобное имеет место и с представлениями, которые бессознательно продолжают жить в душе, и с тем процессом, который происходит, когда наступает новое впечатление. Это впечатление встает в ваших старых представлениях так, чтобы сделать их душевно зримыми.

Что же в таком случае стоит перед старыми представлениями, благодаря чему они становятся видимыми? Перед ставшими невидимыми старыми представлениями стоит ваше “Я”. И если некоторый процесс создает возможность зеркального отражения, то происходит воспоминание, обоснование старых представлений. Поток воспоминаний течет вспять вплоть до прежнего представления точно так же, как лучи света стремятся назад к зеркалу, чтобы затем снова устремиться вперед.

Где лежит основание для такого зеркального отображения? Вспомните тот многозначительный факт, что текущее вспять воспоминание человека в определенной точке иссякает. И от сего пункта вплоть до рождения на свет человек не помнит себя.

Когда начинается воспоминание ранних событий? Какие процессы человеческой жизни вообще возвращаются в воспоминании? Только такие, в которых участвовало “Я”, которые действительно восприняли в себя “Я”. Только такие представления, которые усвоены благодаря активной силе “Я”, в которых “Я” почувствовало себя самосознающим, только эти представления и могут вообще вспоминаться в физической человеческой жизни.

Что в таком случае делает “Я”, рождаясь между первым и третьим годами детского бытия? Раньше оно получало впечатления, так сказать, бессознательно, не присутствовало при этом, а затем оно начинает связывать с собой все поступающие извне представления. Это тот самый момент, когда человеческое “Я” начинает ставить себя перед своими представлениями, а эти последние ставить позади себя.

Если прежде “Я” со всей своей жизнью представлений находилось внутри переживания чистого настоящего, то затем оно выступает из этого и ставит себя таким образом, что, свободно и с готовностью к будущему, оно принимает все, исходящее из будущего, но ставит позади себя старые представления.

Что должно произойти в тот момент, когда “Я” начинает принимать в себя все представления, когда “Я” становится сознательным? Тогда “Я” должно связывать себя с уносящимся потоком, который мы называем эфирным телом. В тот момент, когда дитя начинает развивать “Я”-сознание, тогда поток жизни производит впечатление в эфирном теле и там возникает способность представления “Я”. “Я”-восприятие никогда не притекает извне. Все представления, относящиеся к физическому миру, даются извне. Прежде дитя было неспособно ощутить свое эфирное тело. Но в тот момент, когда дитя начинает чувствовать свое “Я”, оно отражает в себе течение собственного эфирного тела. Там вы также имеете зеркало. Итак, в то время как все другие представления, относящиеся к физическому пространству, воспринимаются физическим человеком, “Я”-сознание, “Я”-представление возникает благодаря тому, что “Я” наполняет собственное эфирное тело и отражает себя как бы на его внутренней стене. Это существенно для “Я”-сознания, что оно представляет собой отражающееся вовнутрь эфирное тело.

Благодаря чему оно оказывается способным отражаться таким образом во внутреннем? Благодаря тому, что эфирное тело достигает некоторой внутренней завершенности. Там впервые через внутреннее отображение “Я” становится сознательным.

Мы уже видели, что астральное тело идет во встречном направлении к эфирному. Это (эфирное есть) “Я”, которое наполняет эфирное тело и посредством внутреннего отражения сознающее себя этим эфирным телом*. Но это “Я”-сознание властно захвачено всеми видами заинтересованности и желания. Ибо в “Я” они имеют надежное убежище. Но, несмотря на то, что желания так прочно обосновались в “Я”, что мы называем это эгоизмом, все же это восприятие “Я” имеет нечто весьма своеобразное, в известном отношении не зависящее от желаний. Имеется определенное требование в человеческой душе, которое она ставит сама себе и которое для самой души очень легко может быть удовлетворено: каждая душа может сказать себе: благодаря простому желанию я никогда не смогу вызвать мое “Я”. Как бы только “Я” ни хотело, но от этого оно еще не придет. “Я”-сознание столь же мало возникает из потока представлений, как и из потока желаний. Оно радикально отличается от обоих, хотя принимает в себя оба течения. Как можем мы представить себе это отношение графически, чтобы графическое изображение полностью соответствовало фактам? Изображение будет верным, если мы течение “Я” расположим перпендикулярно к оси течения времени (см. рис.).

Это совершенно справедливое действие, если принять во внимание все явления душевной жизни. Вы надлежащим образом попадете к душевным явлениям, если вы всегда помимо обоих течений из прошлого в будущее и из будущего в прошлое будете добавлять еще одно такое течение, которое происходит перпендикулярно к ним. И это течение, которое соответствует самому человеческому “Я”-элементу.

Однако с “Я” связано нечто как человечески-душевное переживание: способность суждения. Вместе с “Я” обрушивается способность суждения. Если вы хотите сделать этот образ наглядным, то можете только схватить явление растерянности, заинтересованности, но отнюдь не судящую деятельность “Я”. Это ведь невозможно, чтобы судящая деятельность “Я” шла в направлении из прошлого в будущее. Если “Я” не может идти вместе с желанием, то потоку, льющемуся в прошлое, невозможно встретиться с суждением (см. рис.).

Что должно произойти, если с потоком “Я” соединяется деятельность суждения? Некое зеркальное отражение. Это отражение должно происходить так, чтобы “Я” действительно имело позади себя представления, которые бы бессознательно утекали прочь.

Это будет иметь место в том случае, если поток “Я” будет вливаться в направлении верхней стрелки, а затем в теле будет принимать направление, противоположное будущему. В данном случае “Я” находится в течении эфирного тела, в эфирном теле, в известном смысле само является зеркалом здесь. И это очень бросается в глаза. Если “Я” имеет позади себя уплывающие прочь представления, то что же оно имеет впереди себя, заглядывая в будущее?

Представьте себе, что вы стоите перед неким зеркалом и смотрите в него. Если при этом позади вас ничего нет, то вы видите только бесконечную пустоту. Таков поначалу взгляд человека в будущее. Когда же мы начинаем видеть там что-нибудь? Только тогда, когда видят что-нибудь из прошлого. Человек видит не будущее, но прошлое. Мы видим в зеркале предметы, которые находятся позади нас. И если в тот момент, когда дитя приходит к самосознанию, “Я” начинает внутренне отражать себя, то это означает, что с данного мгновения вся душевная жизнь принимает участие в отражении переживаний и впечатлений из прошлого. Поэтому мы не можем ничего вспомнить до тех пор, пока “Я” не сделает из себя зеркальный аппарат.

Но если в душевном зеркале становится видно что-нибудь из прошлого, то, разумеется, из будущего человек не видит ничего, как и не видит он того, что находится позади зеркала из покрытого стекла

Теперь надо подчеркнуть, что дитя, когда оно во время становления “Я” отражает себя в эфирном теле, не может помнить ничего из происходящего до становления “Я”.

Существенно именно то (и это все объясняет), что человеческое “Я”, поскольку оно с размаху входит в эфирное тело и воспринимает представления из прошлого, само делается зеркальным аппаратом души, благодаря чему становится оно доступным для всего того, что с этого момента воспринимает. Припомним себе тот уже известный факт, что существуют два рода воспоминаний: первый из них связан с внешним повторением восприятия, а второй обходится без этого внешнего напоминания — поднимается из души силой “Я”.

Что должно произойти, чтобы “Я” могло отражать прошлое? Можно сказать следующее: если вы имеете внешнее впечатление от картины, которую видели раньше и которая находится перед вами во второй или третий раз, то вследствие этого отражение задерживается в своем излучении с другой стороны таким образом, что попадает на внутреннее зеркало души.

Но как быть, если не происходит никакого повторения внешнего впечатления? Тогда само “Я” вынуждено притягивать то, что должно выступать перед внутренним отражением, то есть создавать эрзац для того, что иначе обусловливает внешнее впечатление.

Что же такое это “Я”, каким оно представляется в физической жизни человека? Оно суть внутреннее наполнение эфирного тела. Это происходит благодаря тому, что эфирное тело закрывается. Вы закрываетесь для внешних впечатлений вследствие того, что находитесь в физическом теле. И то, что живет в эфирном теле, может поэтому отбрасываться назад.

Для того, о чем вы вспоминаете свободно, нужна другая сила. Эфирное тело должно иметь покрытие, подобное зеркальному покрытию. Чувственные органы, физическое тело передаются этому облицовочному покрову для воспоминания, которое возникает благодаря новому впечатлению. Но если там нет ничего такого, что действует извне, то «покрытие» должно быть связано с другой стороны. Это может произойти только благодаря тому, что идущее навстречу “Я” сбоку течение используется как вспомогательная сила, что мы привлекаем желание (течение, идущее навстречу нам) и делаем из него зеркальное покрытие. Это означает: только через соответствующее усиление астрального тела мы можем привлечь силу желания и развить в “Я” такую силу, которая позволяет вспомнить представления, иначе отказывающиеся всплывать в памяти. Только благодаря тому, что мы делаем сильнее “Я”, изживающееся в физическом мире, мы можем привлекать текущий из будущего в прошлое поток и делать из него зеркальный покров. Только через усиление нашего “Я”, только благодаря тому, что “Я” становится хозяином того, что течет нам навстречу из будущего, то есть астрального течения, мы можем нечто предпринимать для покорения представлений, которые сопротивляются отражению. Наше желание действует недостаточно сильно, если мы не можем привлечь представление. Нам приходится прибегнуть к займу, что бы они могли отражаться.

Усиление “Я” может происходить благодаря двум вещам: в жизни мы переживаем вещи, например, так, что мы просто следуем за текущим потоком переживания. Так, если колокол прозвонил несколько раз, то мы слышим первый звук, затем второй, третий и т.д. по очереди. В драме мы слышим фрагменты друг за другом, тогда мы готовы. Это означает, что мы живем в уносящемся потоке эфирной жизни с нашим “Я”.

Но если вы станете систематически переживать перевернутое течение жизни, то вы будете следовать за астральным потоком. Например, если вы вечером попытаетесь рассматривать вещи в их обратной последовательности, если вы, скажем, будете обдумывать «Отче наш» в обратном порядке, тогда вы будете следовать не в привычном русле “Я”, которое образуется благодаря тому, что “Я” наполняет эфирное тело, но — в противоположном направлении. Вследствие этого вы захватываете силы из астрального течения. Это чрезвычайно хорошее упражнение для укрепления способности воспоминания, для усиления памяти.

Затем имеется еще одно упражнение для укрепления силы памяти. Если кто-либо жалуется на резкое ослабление памяти, то ему можно рекомендовать с наивозможным энтузиазмом взяться за некоторые увлечения своей юности. Допустим, человеку исполнилось 40 лет, и он берет в руки ту книгу, которая приковала его внимание в 15 летнем возрасте. Он раскрывает книгу и изо всех сил пытается погрузиться в нее с чувствами своей юности. Тогда он усиливает себя в потоке, льющемся в обратном направлении.

Вы вызываете таким образом те же самые факты минувшей поры, и тогда на помощь вам приходит течение из будущего.

Почему старики столь охотно возвращаются к занятиям своей юности? Эти вещи показывают вам, что фактически наше “Я” должно черпать силу из противоположного эфирному течению астрального потока, если хотят усилить память. И если быть внимательным к подобным делам, когда о них рассказывается, то они действуют весьма благотворно. Можно было бы образовать в школе 7 классов и устроить так, чтобы средним классом был четвертый, а пятый в некотором смысле повторил третий, шестой — второй, а седьмой — первый класс. Это означало бы преимущественное усиление памяти. И люди увидели бы, что если эти вещи войдут в практику, то их соответствие закону жизни станет неоспоримым.

Отсюда мы можем заметить, что в своем “Я”-представлении, “Я”-восприятии человек имеет нечто такое, что только возникает.

Оно возникает сначала в детстве благодаря тому, что эфирное тело дает отражение вовнутрь. Поэтому неудивительно, что это “Я”-представление отсутствует ночью, ибо если ночью “Я” работает снаружи, то оно не может ведь отражаться в эфирном теле. Посему оно должно переходить ночью в бессознательное. Эфирное тело есть текущий во времени поток. Оно удерживает “Я”-представление в течение времени благодаря тому, что то, что в эфирном теле стремится вперед, освещается, с другой стороны, астральным телом.

То, что человек имеет как “Я”-представление, существует ведь только в эфирном теле, является только эфирным телом, увиденным изнутри, которое в себе самом отражает себя самого. В эфирном теле деятельно лишь “Я”-представление, а не само “Я”. Но что такое “Я” само? — Впадающая сбоку сила суждения. Как только вы захотите овладеть пониманием “Я”, вам следует идти не к “Я”-восприятию, а к суждению. Суждение суверенно по отношению ко всему остальному. «Красное» — это не суждение, суждение здесь еще молчит перед чувственным восприятием. Но в тот момент, когда вы говорите: «есть красное», когда, следовательно, вы сообщаете красному атрибут «бытия», в то же мгновение оживляется деятельность “Я”, суждения, ориентированного на духовное.

Если “Я” выносит суждение на основе внешнего впечатления, то впечатление является предметом суждения.

Если “Я” является сущностью, отличающейся от всех своих представлений восприятий, а также — от своего собственного восприятия (подобно тому, как зеркальное отражение какого-либо существа не есть само это существо), но если оно является инициатором своего собственного восприятия, то должно быть возможно суждение, по отношению к которому “Я” чувствует себя настолько (же) суверенным, как и во всех прочих суждениях, но при этом оно не замыкается на внешнее восприятие.

Так наступает момент, когда имеете вы не “Я”-представление, но суждение: «Я есмь». Тогда вы наполняете способностью суждения то самое, что, не достигая сознания, живет в вашем “Я”. Так что то, что перед этим было бы пустым пузырем, вы наполняете силой суждения. Что же происходит тогда, когда “Я” наполняет таким образом себя самое? Тогда дух охватывается суждением.

Припомним себе следующее: суждение есть душевная деятельность, внутренняя активность. Душевные деятельности возникают в душевной жизни внутренне. Они ведут к представлению. В области этих представлений всплывает также “Я”-представление. “Я”-представление ведет как раз к представлению “Я”, но, кроме представления “Я”, мы ничего о “Я” узнать не можем. Но одно мы можем усвоить здесь твердо, а именно — что “Я”-представление не приходит из внешнего мира, оно не приходит из физического мира, хотя в остальном оно носит тот же характер, что и все прочие представления, поступающие из физического мира. Таким образом, оно не происходит из физического мира, хотя в остальном носит характер приходящих оттуда представлений, но суждение в душе, относящееся к элементарному содержанию душевной жизни, применяется к “Я”, и потому с другой стороны приходит “Я” в душевную жизнь. При этом следует со всей определенностью указать, что точно так же, как представление «красное» из внешнего мира приходит в душевную жизнь и там охватывается суждением, (что) там нечто приходит в “Я” с другой стороны, что действует точно таким образом.

Когда мы говорим: «Я есть», то мы воспринимаем из духовного мира некоторое впечатление и охватываем его суждением. «Красное» соответствует условиям бытия физического мира. Суждение же «есть красное» как суждение может только внутри душевной жизни соприкасаться с физическим миром. «Я есть» — это факт духовного мира, подобно тому, как «есть красное» — факт физической жизни. Словоупотребление выражает в языке это прихождение с другой стороны посредством замены слова «есть» личной глагольной формой «есмь»: «Я есмь».

Только тогда получит “Я” атрибут бытия, если оно будет охвачено суждением, если точно так же, как в «красном», нечто стремится навстречу душе, и это нечто так же должно охватываться суждением, как и то, что приходит из физического мира.

Так что теперь вы не должны удивляться тому, что я обозначаю на рисунке это четвертое, снизу вверх, направление, направление физической силы. Итак, впечатления физического мира идут, в графическом изображении, снизу вверх и открываются в душе как чувственные впечатления. На одной стороне имеется полярность “Я” и физического тела, на другой — эфирного и астрального тел. Если “Я” наталкивается на физическое тело, на его глаза, уши и т.п., то оно получает впечатления физического мира. Они будут затем перенесены в душу благодаря тому, что душа имеет сознание вследствие столкновения эфирного и астрального тел. Из всей этой картины вы можете сделать для себя ясным, что в данном графическом изображении содержится образ взаимодействия различных миров: на одной стороне противостоят друг другу “Я” и физическое тело, на другой — эфирное и астральное тела.

Поняв эту схему правильно, вы разрешите неисчислимые загадки. Вы постигнете, что именно в этом кресте, обведенном некоторой окружностью, запечатлена хорошая схема душевной жизни, как она предстает ограниченной книзу физическим, а кверху — духовным.

Теперь вы должны вдуматься в поток времени, должны вознестись к представлению, что время не есть только нечто спокойно протекающее, но нечто идущее навстречу вам: жизнь чувств, и что жизнь “Я” может быть понята только тогда, если мыслить ее идущей под прямым углом к направлению течения времени.

Если вы возьмете это в толк, то сможете понять, что в вашей душе встречаются весьма различные силы. Наша душа есть, так сказать, арена для этих в различнейших направлениях встречающихся сил.

Допустим, что в человеке господствовало бы судящее “Я”. В таком случае ему было бы очень трудно создавать в своей душе абстрактные понятия и делать их настолько полнокровными, чтобы они обращались непосредственно к чувству. Это означает, что если человек слишком силен в суждении, то ему непросто создавать нечто сочное, говорящее чувству.

Антиподом тому является человек, организованный так, что он уже в своих задатках несет богатую астральную жизнь, в коей струятся сильные интересы навстречу уносящемуся течению физической жизни. И он приносит в мир задатки для образования сочных понятий, ибо он открыт для восприятия потока из будущего. Он ступает на физический план не как мыслитель, но как человек, наделенный даром с такой легкостью облекать в слова внутренне пережитое, что они властно захватывают внимание людей. Допустим, человек принес из предшествующей инкарнации предрасположенность к тому или иному течению из будущего. Когда он отдавался этому потоку, то приносил затем в жизнь как полнокровные понятия идеи, лежащие еще в будущем.

Но как только Гете вступал в борьбу с тем, что было приобретено лишь в данной инкарнации, с представлениями, лежащими в эфирном теле, которое является ведь новым приобретением, то в таком случае появлялось нечто такое, что мы назвали никчемным в его «Вечном Жиде».

И если кто-либо, подобно Гегелю, принесет с собой на Землю предрасположение поднимать мощные представления из суждений, то в них он вступает в борьбу с тем потоком, который течет из будущего в прошлое, в действительности к своему “Я”, что в каждый момент времени покрывает уносящийся поток. “Я” покрывает его и дает ему пойти наперекор бесконечному потоку желания, и в этом центре он видит себя самого, как в зеркале.

Я позволил себе поставить перед вашими душами только некоторые вещи из бесконечной сферы психософии. Но вы сможете разрешить многочисленные загадки жизни, если будете размышлять о том, что бессознательные представления эфирного тела присутствуют и тогда, когда они не достигают сознания. С эфирным телом постоянно связано тело физическое. И когда представления не присутствуют в сознании, тогда они развивают свою активность как раз на другой стороне — на физической стороне. И именно такие представления, которые сознание не может привлечь из бессознательной душевной жизни, действуют бесконечно разрушительно и развивают род разрушительных сил в телесности. Между 10 и 12 годами своей жизни человек переживает нечто такое, что затем совершенно забывает и что не попадает в сознание слабого “Я”. Но это действует дальше в эфирном теле и может делать его больным. Это значит: в эфирном теле живут представления, которые действуют как возбудители болезни.

Кто знает это, тот знает и то, откуда приходит помощь. Помощь состоит в том, чтобы путем изменения их направления лишить эти представления разрушительной силы. Можно помочь человеку, который недостаточно силен сам, привести эти представления в сознание. Это равносильно тому, чтобы вызвать целебные силы. Многие, вероятно, считают, что такая практика применяется уже сегодня.

Ныне имеются некоторые психиатрические процедуры для переориентации представлений. Я могу сослаться на фрейдистскую школу, которая не достигает понимания рассматриваемого здесь существа дела и которая занимается только представлениями из области сексуальной жизни. Там не боятся ничего, не брезгуют ничем. И поэтому школа Фрейда в Вене своими действиями добивается противоположного здоровью состояния.

Вы увидите, что если подходить к наблюдению жизни на физическом плане со всей добросовестностью и силой суждения, то на пути психософии можно получать неопровержимые доказательства для того, что сообщается вам из ясновидческого исследования. Однако ясновидческое исследование не отыскивает фактов с тем, чтобы увидеть, согласуются ли они с отношениями физического плана. Ясновидящий исследователь и сам бывает часто очень удивлен, если на физическом плане он находит неопровержимое подтверждение тому, что он исследовал ясновидческим способом. Если бы дело обстояло наоборот, то, пожалуй, никогда не удалось бы найти правильное. Если просто исследует физический план, то сумбурно группируют вещи и постоянно бросают факты в лицо. Основное чувство, которое вы можете вынести из лекций, это чувство законной уверенности по отношению к ясновидческим исследованиям. Это мы можем унести с собой из этих лекций о психософии.

Поэтому я старался наряду с тем, что я рассказывал вам из ясновидческого исследования, указывать вам на законы физического плана. Ибо человек поставлен на физический план, чтобы научиться познавать его. Наш долг двойственен. Мы изучаем физический план, на который мы не случайно поставлены ВЕЛИКИМИ МИРОВЫМИ СИЛАМИ, и мы должны со всей самоотверженностью мышления оставить себя на физическом плане. С другой стороны, на современной стадии развития человечества мы не можем более овладевать физическим планом без помощи оккультного исследования. Внешняя наука с неизбежностью впадает в заблуждения, если не будет следовать руководству оккультной науки, которая укажет ей правильный путь к тому, что может быть получено посредством физического исследования. Мы уже далеко ушли от того рубежа, когда, начиная с 15 в. и вплоть до 17 в., физическое исследование стало главным фактором: теперь мы должны ступить на другую стезю. Благодаря тому, что человек не только сознает это, но делает это своей обязанностью, оккультист выполняет то, что требует от него наша эпоха: необходимость вызывать чувство того, что мы твердо стоим на физическом плане. Разумеется, это выполняют те, кто закрепляет идеи, извлекаемые из астрального потока будущего.

Что это обстоит именно так, я вам уже показывал на фактах.

Среди всех нынешних психологов, которые хотят в познании обходиться без оккультизма и все же утонченным способом исследовать душевную жизнь, можно назвать лишь одного Франца Брентано. В 60-70 гг. XIX века он занимался психологией, которая, будучи всего лишь схоластическим мудрствованием, делает все же первые детские шаги к учению о желании, чувствовании, суждении. То, что содержится в его сочинении, это достаточно легкомысленно, но сама тенденция важна: она оправдывается лишь в том случае, если покончить с абсолютным невежеством во всех областях связанных с оккультизмом.

Весной 1876 года вышел первый том «Психологии», осенью должен был появиться второй том, но он не появился и до сих пор (1910г.). Дальше содержания первого тома Брентано идти не мог. Вы должны были понять это из моих лекций. Брентано собирался говорить о “Я”, о бессмертии, но при этом он ставил в стороне оплодотворяющий познание приток оккультного исследования. Брентано явился сыном нашей эпохи: он начал собирать и группировать факты и должен был на этом остановиться. Ныне этот пожилой господин живет во Флоренции (Умер Брентано в 1917 г.).

Вундт также написал «Психологию», представляющую собой скопище чудовищных призрачных понятий, и больше ничего. Там нет ничего от действительной душевной жизни — только скороспелые мнения самого автора. Такие люди любят переливать из пустого в порожнее, в особенности если они занимаются психологией народов или языка. И так все науки останутся стоять на месте, если не получат ничего с духовной стороны.

Мои милые друзья! Вы сами поставили себя в некое движение, в котором ваши познания будут расти, если ваше теперешнее знание вы примете как кармический факт. Благодаря этому вы находитесь на перекрестке, откуда вы можете увидеть свою задачу в том, чтобы сильнее включиться теперь или в следующем воплощении в работу на благо всего человечества.

Пусть этот идеал не останется абстрактным, но возвращайтесь к нему практически и постоянно. Плодотворной должна стать эта работа.

 

* Здесь и всюду в тексте взятые в скобки вставки предлагаются редакцией настоящего машинописного издания в местах, сомнительных в отношении перевода. Прим. издателя оригинала, с которого отпечатана настоящая книга.