Десятая лекция (Гамбург, 30 мая 1908 года).

Нас занимал общий закон развития человечества в послеатлантическую эпоху, и мы старались понять, почему основание христианства падает на совершенно определенный момент этого послеатлантического развития. В конце прошлой лекции мы упомянули о том, что понимание важнейших вопросов Евангелия от Иоанна и христианства вообще зависит от внимательного отношения к законам эволюции в их христианско-эзотерическом смысле. Лишь таким путем можно достичь полного понятия — «Святой Дух», «Отец», «Матерь Иисуса». Прежде всего мы должны помнить то, что выяснилось нам из последних лекций, что послеатлантическое человечество, к которому мы принадлежим в собственном смысле этого слова, т.е. человечество, развивавшееся после атлантического потопа, что это человечество распадается на семь подразделений. Я намеренно избегаю понятия «подрасы», ибо понятие «раса» не вполне покрывает собой то, что под этим подразумевается. Дело идет о культурных периодах развития, а то, что современное человечество переживает, как расовый закон, является, собственно говоря, лишь отзвуком атлантического развития. Человеческое развитие, предшествовавшее великому атлантическому потопу и происходившее на континенте, который лежал между нынешней Европой и Америкой, в древней Атлантиде, это развитие человечества мы тоже делим на семь сменяющихся периодов. И для этих семи периодов вполне подходит термин «расового развития». Ибо семь ступеней атлантического человечества телесно были еще весьма различны друг от друга, причем, к внешней телесности относится также и внутренняя конфигурация мозга, крови и других соков. Первые же люди послеатлантической эпохи, древние индусы, настолько сходны с нами, что здесь не может быть и речи о «расовом» различии. Нужно всегда иметь в виду теософическую последовательность и потому, конечно, часто является необходимым применять старое понятие «расы». Но словом «раса» слишком легко пробуждаются неверные представления, ибо не нужно забывать, что наше время требует уже значительно более внутреннего признака деления человечества, чем то, которое связано с выражением «расы». К тому же, что сменит собою нашу седьмую культуру, это выражение «раса» больше уже совсем не применимо, ибо тогда изменяются все основные законы человеческого подразделения.

И вот, исходя из такого взгляда, мы должны принимать деление послеатлантического человечества на эпохи: 1) древнеиндийскую, 2) древнеперсидскую, 3) вавилоно-ассиро-халдео-египетскую, 4) греческо-латинскую, 5) нашу эпоху, в которой мы живем; она, в свою очередь, будет сменена шестой и седьмой эпохой развития. Итак, мы находимся в пятой послеатлантической эпохе и говорим себе: христианство, в своем полном значении и глубине, пришло в четвертую эпоху развития человечества; оно действовало на человечество пятой эпохи, поскольку оно оказалось способным воспринимать его, и мы увидим, поскольку возможно, исходя из данных духовной науки, провидеть будущее, как оно будет развиваться в дальнейшем. Вчера мы упомянули, однако, что миссия христианства уже подготовлялась в третью эпоху. К этому времени относится культура египетская, из недр которой вышла еврейская культура Ветхого Завета, направлявшаяся таким образом, что из лона этой 3-ей культурной эпохи родилось то христианство, которое в четвертой эпохе явилось в мир с Христом Иисусом. Следовательно, мы можем сказать так: послеатлантическое человечество пережило некий духовный импульс в третью культурную эпоху; этот импульс был перенесен в четвертую, сконцентрировался там во Христе Иисусе, затем действует дальше в нашу пятую культуру и перейдет в следующую, шестую эпоху, которая будет следовать за нашей. Теперь нам предстоит хорошенько понять, каким образом происходит это действие.

Вспомним, что в каждую эпоху человеческого развития развивается та или иная определенная основная часть человеческого существа. Вспомним, что совершалось в конце Атлантиды. Мы говорили о том, что эфирная часть головы погрузилась в тело физическое и что человек получил тогда впервые возможность сказать себе: «Я есмь». При наступлении атлантического потопа физическое тело человека было уже проникнуто силой «Я есмь», т.е. человек развился настолько, чтобы подготовить физическое орудие для “Я”-сознания или самосознания. Усвоим себе хорошенько, что если бы мы вернулись в середину атлантической эпохи, то ни один человек не был бы в состоянии (тогда) развить такое самосознание, чтобы из себя самого произнести «Я есмь Я» или «Я есмь». Это могло наступить лишь вследствие того, что та часть эфирной головы, о которой мы говорим, связалась с физической частью головы. Тогда перед гибелью Атлантиды от атлантического потопа человек выработал то первое, что было необходимо для того, чтобы стать носителем самосознания. Он выработал зачатки физического мозга и остальные телесные образования. Так, ко времени Атлантического потопа, физическое тело созрело для того, чтобы стать носителем “Я”. И мы можем спросить себя, какова же была миссия Атлантиды? Миссия Атлантиды была в том, чтобы внедрить в человека его “Я”, и миссия эта переходит через великий потоп в нашу эпоху. Но еще нечто новое должно совершиться в нашу послеатлантическую культурную эпоху: в человека должен постепенно войти Manas или «Самодух». И в послеатлантическую эпоху на человека начинается влияние Manas. И мы знаем, что пройдя различные воплощения в наши шестую и седьмую культуры, мы будем до известной степени осенены Манасом или «Самодухом». Но человеку нужна долгая подготовка, чтобы стать подходящим орудием для Манаса. До того, хотя дело идет здесь о тысячелетиях, человек должен был стать носителем “Я” в точном смысле этого слова. Не только свое физическое тело должен был он подготовить для принятия “Я”, но и другие части своего существа.

В первую культуру послеатлантической эпохи человек сделал сперва свое эфирное тело носителем “Я”, подобно тому, как раньше он сделал носителем “Я” свое физическое тело. Это была культура древнеиндийская. Сущность ее именно в том, что человек приобретает способность не только к обладанию физическим орудием своего “Я”, но и приспособленным к тому эфирным телом. Поэтому на нашей таблице (см. стр.136) первая эпоха — древнеиндийская культура — обозначена «эфирным телом». Если теперь мы хотим проследить дальнейшее развитие человека по культурным эпохам, то не следует поверхностно понимать под душой астральное тело, но надо идти глубже и взять основанием то расчленение человека, которое вы имеете в моей книге «Теософия». Из нее вам известно, что мы делим человека не только на семь главных составных частей, но что средняя часть человеческого существа, в свою очередь, распадается на тело ощущений, на душу ощущающую, на душу рассудочную и на душу сознательную, а уже за этим следует Самодух, Жизнедух и Духочеловек. Обычно различают только семь частей. Из них четвертая, которую определяют словом “Я”, должна, согласно человеческому развитию, иметь дальнейшие подразделения. То, что образуется в течение древнеперсидской культуры и является, собственно, астральным телом или «телом ощущений». Оно есть носитель собственно деятельных сил человека и потому переход от индуизма к Персии и заключается в переходе к обрабатыванию материи. Деятельной подвижностью рук и тем, что связано с ними, переходом к работе характеризуется эта культурная эпоха. Более чем это принято думать, была склонна древняя Индия к бездействию рук, к созерцательному поднятию в высшие миры над миром материальным. Желая вспомнить свои прежние состояния, нужно было глубоко погрузиться в себя самого.

Физическое тело                     Атлантида                     Самодух
Эфирное                             1-я культ. эпоха                  
Тело ощущений                  2-я культ. эпоха                      
Душа ощущающая             3-я культ. эпоха                  1 День
Душа рассудочная              4-я культ. эпоха                  2 День
Душа сознательная            5-я культ. эпоха                  3 День
Самодух                              6-я культ эпоха                   Жизнедух
Жизнедух                            7-я культ эпоха

Поэтому, говоря вообще, сущность индусской Йоги заключается в тренировке и развитии эфирного тела.

Теперь пойдем дальше. Культура древней Персии состоит в том, что “Я” погружается в «тело ощущений». Культура Ассирии, Вавилона, Халдеи и Египта заключается в том, что “Я” достигает «души ощущающей». Что такое «душа ощущающая»? Это сила, которая у ощущающего человека обращается по преимуществу наружу, посредством которой он пользуется своими глазами и другими органами чувств и воспринимает в природе, вовне, проникающий Вселенную Дух. Поэтому в эту эпоху глаз человека направлен на материальные вещи, расположенные в пространстве, на звезды и их пути. Здесь действует на душу ощущающую то, что внешним образом наполняет пространство. В египетско-халдео-ассиро-вавилонскую эпоху человек лишь в малой степени обладает тем, что может быть названо внутренней культурой личности и рассудка, и современный человек плохо представляет себе, в чем, собственно, состояла мудрость той эпохи? Эта мудрость не была, в сущности, мышлением или спекуляцией рассудка, как у позднейшего человечества, но когда человек той эпохи обращал свой взор на внешние предметы, то он воспринимал их законы, читая их вовне при помощи внешних чувств. Это было чтение законов, а не наука, основанная на понятиях. Это была наука воззрения, впечатления. Если бы наши ученые дали себе труд подумать об этом, то неминуемо натолкнулись бы на вышесказанное. Ибо, раз в эту эпоху еще не существовало внутренних сил рассудка, то, следовательно, и не могло быть никакой науки, основанной на понятиях, науки собственно логической. Ее и не было. История называет первым основателем логики Аристотеля. Если бы до того существовала Логика, — наука, основанная на понятиях, — то люди уже сумели бы изложить ее в письменной форме. Логика, как мышление в своем “Я”, связь и разделение в нем понятий, логическое суждение, а не зрительное считывание с вещей, — все это проявляется лишь в четвертую культурную эпоху. Поэтому мы называем эту четвертую эпоху эпохой «души рассудочной». Мы же сами принадлежим к эпохе (человечество вступило в эту эпоху приблизительно в середине средних веков, начиная с X, XI, XII веков) к эпохе проникновения “Я” в «душу сознательную». Столь поздно это совершилось. Лишь в половине средневековья “Я” вошло в душу сознательную. И это положение легко можно подтвердить исторически, и если бы было время осветить все подробности и указать на многое, касающееся данного вопроса. В то время в человеке внедрилось совершенно определенное понятие индивидуальной свободы, индивидуальной ценности. Рассматривая первую половину средних веков, вы еще найдете там повсюду, что значение человека в известной мере зависит от его положения в обществе. Социальное положение, звание и достоинство наследуются от отца и родственников, и человек действует и работает в мире сообразно с этими безличными условиями, не связанными с его сознательным “Я”. Лишь позднее, со времени развития торговли и изобретений и открытий новой истории, начинает расширяться “Я”-сознание, и мы видим по всей Европе образование городских коммун и городских конституций вполне определенного характера, как внешнее отражение этой души сознательной. Например, из истории Гамбурга можно было бы легко доказать ход подобного развития. То, что в средние века называлось «вольным городом», есть именно внешний отпечаток этого веяния души сознательной в человечестве. Обращая теперь взгляд наш в будущее, мы можем сказать: мы сейчас находимся на ступени развития этого личного сознания в душе сознательной, и все требования нового времени суть не что иное, как бессознательные выявления требований «души сознательной» человека. Проникая нашим духовным взором еще дальше, в будущее, мы можем увидеть в духе еще следующее: Человек в следующую культурную эпоху поднимается до «Манаса» или «Самодуха». Это будет время, когда люди в гораздо большей степени, чем сейчас, будут обладать общей мудростью, будут как бы погружены в общую мудрость. Люди всегда начнут чувствовать, что глубочайшая сущность человека является одновременно и общим критерием человечества. То, что сейчас зовут индивидуальным достоянием человека, не есть еще индивидуальное достояние на его высшей ступени. В наши дни с индивидуальностью, с личностью человека еще в значительной мере связана вражда и различие мнений. Люди склонны утверждать: «Тот, кто не имеет собственных мнений, не может считаться самостоятельным человеком». Именно из желания стать самостоятельными людьми, люди должны придти к различным мнениям. Но ценность такого воззрения второстепенна. Величайшие мир и гармония будут достигнуты людьми при наибольшей их индивидуализации. Различие мнений существует до тех пор, пока люди не вполне еще осенены Манасом. Эти мнения еще не восприняты истинной внутренней сущностью человека. Сейчас имеются лишь некоторые предвестники внутренне воспринятых истин. Таковы истины математические и геометрические. О них спорить нельзя. Хотя бы миллион людей говорил вам, что дважды два — пять, а вы (сами) внутри себя знаете, что это 4, то вы останетесь при своем убеждении, зная, что другие заблуждаются; как не верили бы утверждению, что сумма трех углов треугольника не равна 180 градусам. Это и есть культура Манаса, когда сильная индивидуальность, личность человека будет все более и более ощущать источники истины, и когда одновременно с этим высшие истины будут одинаково признаваться всеми людьми, как математические истины. Математические истины, будучи наиболее обычными, равно признаются сейчас всеми. Относительно же других истин люди спорят, не потому, что по одному и тому же вопросу могут существовать два различных и одинаково верных мнения, но лишь потому, что люди еще не пришли к осознанию и преодолению разделяющих их личных симпатий и антипатий. Если бы в простых истинах математики принималось в расчет еще и личное мнение, то, возможно, что многие хозяйки стояли бы за то, что дважды два — пять, а не четыре. Для того, кто глубже смотрит в природу вещей, невозможен спор об ее высшей сущности, есть только возможность все большего познания ее. И тогда истина, найденная одной душой, будет вполне совпадать с истиной другой души, и не будет места для спора. И в этом залог истинного мира и истинного братства, ибо истина едина и истина эта действительно имеет отношение к духовному Солнцу. Подумайте о том, как правильно растет отдельное растение, каждое растение растет навстречу солнцу, и оно одно. И в шестой культуре, когда Манас войдет в людей, будет существовать действительно единое духовное солнце, признаваемое всеми людьми и объединяющее их всех. Такова великая перспектива будущего нашей шестой эпохи. В седьмую же эпоху в наше развитие войдет до известной степени Жизнедух или Будхи. Но это весьма отдаленное будущее, которое мы можем лишь предчувствовать. Теперь же нам ясно только то, что шестая культурная эпоха будет очень значительной, ибо принесет нам через всеобщую мудрость мир и братство. Мир и братство тем, что не только в отдельных избранных, но и во всех нормально развитых людей спустится высшее “Я”, сначала в своей низшей форме, как Самодух или Манас. И постепенно вырабатывающиеся человеческие “Я” соединятся с высшим, с объединяющим “Я”. Мы можем назвать это (соединение) духовным браком, и в христианском эзотеризме так и называлась связь человеческого “Я” с Манасом. Но все вещи мира находятся между собой в глубоком соотношении, и недостаточно человеку протянуть руку, чтобы ухватить этот Манас. Для этого ему предстоит подняться на еще гораздо более высокую ступень развития, чтобы быть в состоянии самому себе помочь в этом. Вообще человечеству в его развитии нужна была помощь для того, чтобы в послеатлантическую эпоху человек мог соединиться с высшим “Я”. Для каждого достижения необходимо подготовление. Если ребенок должен стать чем-нибудь в 15 лет, то над этим нужно работать уже с его 6-, 7-летнего возраста. Каждое развитие требует подготовления своих импульсов. То, что должно произойти с человечеством в 6-ую эпоху, требовало длительной подготовки. Для осуществления судеб человечества шестой эпохи должна была прийти мощь и сила извне. Первый подготовительный импульс действовал еще вполне извне, из мира духовного, не спускаясь еще в мир физический. На это указывает нам великая миссия еврейского народа. Когда Моисей, бывший посвященным в египетские мистерии, получил от духовного водительства миром то повеление, которое мы могли характеризовать словами: «Скажи Сынам Израилевым, когда они будут спрашивать тебя об имени Моем, что «Я есмь — Я есмь» послал меня к вам», то этим ему было сказано: подготовляй их, указывая им на без`образного, но невидимого Бога; учил их, говоря, что в то время как в крови их еще действует Бог-Отец, для тех, кто может это вместить, уже подготовляется то «Я есмь», которое потом спустится вплоть до физического плана. Это было, так сказать, заложено в третью культурную эпоху. И из еврейского народа вытекает миссия сообщить человечеству Бога, того Бога, который впоследствии спускается глубже, является во плоти. Сначала только возвещается о Нем, потом и для физических очей Он является во плоти, и тогда то, что было некогда заложено Моисеем, находит свое истинное выражение. Представим себе хорошенько этот момент: духовное провозвестие Моисея и заключение этого провозвестия, — явление возвещенного Мессии во Христе. С этого момента, который мы обозначили, как первую часть истории христианства, развитию человечества дается реальный импульс к тому единению и братству, которое должно прийти в шестую эпоху. Как некая сила спускается и действует во времени, дабы постепенно созрел плод, так действовала эта сила вплоть до нашего времени, когда, как мы указали, человечество совершенно погрузилось в материю со своими интеллектуальными и духовными силами. Могут спросить: «Почему же христианство должно было прийти в мир, как непосредственный предтеча эпохи глубочайшего материализма?» Представьте себе, что человечество вошло бы в эту материалистическую эпоху без христианства; тогда для него было бы невозможно вновь найти устремление ввысь. Представьте себе, что у человечества нет Импульса, данного ему Христом: все человечество пришло бы к упадку, должно было бы навеки связать себя с материей; оно было бы, как говорится, в оккультизме, «охвачено тяжестью материи» и выброшено из развития. Итак, мы должны представить себе, что в послеатлантическую эпоху человечество ступенью глубже спускается в материю, но прежде чем им была достигнута глубочайшая ступень, человечеству был дан другой импульс, который снова движет его ввысь в противоположном направлении. Это был Импульс Христа. Если бы Импульс Христа подействовал раньше, то человечество вообще не пришло бы к материальному развитию. Если бы он пришел в древне-индусскую культурную эпоху, то человечество, конечно, прониклось бы духовным элементом христианства, но не смогло бы спуститься достаточно глубоко для того, чтобы создать все то, что мы называем сейчас внешней физической культурой. Может показаться странным, когда говорят, что без христианства не было бы железных дорог, пароходов и проч., но для понимающего соотношение вещей это так. Результаты нашей культуры никогда бы не могли вырасти из древнеиндусской эпохи. Существует таинственная связь между христианством и всем тем, что ныне составляет так называемую гордость человечества. Христианство, выждав должный момент, сделало возможной внешнюю культуру, а тем, что оно появилось своевременно, оно дало возможность людям, связавшим себя с его принципом, снова подняться из материи. Но само христианство, будучи не понято при восприятии, претерпело сильную материализацию. Непонимание шло так далеко, что оно само было воспринято материалистически и известным образом в течение всей только что нами рассмотренной эпохи, которую мы можем обозначить как вторую часть его истории, христианство, вплоть до наших дней, является в сильно искаженном материализованном образе. Так, например, вместо того, чтобы понять высшую духовную идею Тайной Вечери, ее стали представлять себе материалистически, как грубое превращение вещества. И мы могли бы привести сотни примеров, которые показывают непонимание христианства как духовного явления. В наши дни мы уже достигли приблизительно конца этой второй эпохи христианства: перед человечеством все более встает необходимость коснуться действительной духовной сущности христианства, того, что действительно должно быть христианством, чтобы выявить свое истинное духовное содержание. И это должно произойти, благодаря теософскому углублению христианства. Применяя теософию к христианству, мы следуем мировой исторической необходимости подготовить третью эпоху христианства, которая идет навстречу принятию в себя Манаса — шестую культуру. Это будет, так сказать, третья глава. Первая глава обнимает собой время провозвестия христианства до явления Христа Иисуса и немного дальше. Вторая глава есть глубочайшее погружение человеческого духа в материю и материализация самого христианства; третья же глава должна стать духовным пониманием христианства путем теософского углубления. Тот факт, что памятник, подобный Евангелию от Иоанна, оставался непонятным вплоть до нашего времени, находится в связи с общим ходом материалистического развития. Материалистическая культура в том виде, как она постепенно образовалась, не могла вполне понять Евангелие от Иоанна. Культура духовная, которая должна начаться с теософского движения, придет к пониманию именно этого памятника в его истинном духовном значении, и подготовит переход в шестую культурную эпоху. Нечто особенное выявляется для ищущего христианского или розенкрейцерского посвящения, а также для всякого, ищущего посвящения вообще. Для него все вещи приобретают двойное значение: с одной стороны, он видит то, что разыгрывается вовне, в мире физическом, с другой стороны, он видит в этих вещах, разыгрывающихся в физическом мире, указание на великие всеобъемлющие события. Итак, вы меня поймете, если я теперь попытаюсь описать то впечатление, которое имел писавший Евангелие от Иоанна при одном определенном обстоятельстве.

В жизни Христа Иисуса было некое особенное событие, случившееся на физическом плане. Но автор Евангелия от Иоанна повествует и о нем, как посвященный. Это событие является для него в то же время изображением переживаний и восприятий в акте посвящения. Представьте же себе заключительный акт в процессе посвящения.

Три с половиной срока, представляющие в древности три с половиной дня, посвящаемый пребывал в летаргическом сне, как мы уже говорили об этом. Каждый день он переживал нечто новое в духовных мирах. В первый день он имел определенные переживания, которые воспринимал как в духовных мирах; на второй день — другие, на третий — опять другие.

И тому, о ком здесь идет речь, в соответствующем месте явилось то, что всегда является духовному взору ясновидящего: будущее человечества. Зная импульсы будущего, мы можем их влить в настоящее, и этим вести настоящее навстречу будущему. Представьте себе ясновидящего того времени, он переживал духовное значение первой из вышеупомянутых глав, с того момента, как раздался голос: «Скажи твоему народу «Я есмь — Я есмь», и до пришествия Мессии. Как вторую главу он переживал сошествие Христа в материю. И как третью главу он переживал подготовление человечества к принятию духа или Манаса в шестую эпоху. И это он переживал в астральном предвидении. Он переживал брак между человечеством и духом. Это важное переживание; но человечество может достигнуть его внешнего выражения лишь потому, что в известное время Христос явился в истории. До тех пор человечество не жило в таком братстве, которое создалось внутренним рождением духа в человеке, где царит мир между людьми. До тех пор существовала лишь такая любовь, которая подготовлялась материально в кровном родстве. Постепенно эта любовь развивается в любовь духовную, и эта духовная любовь спускается вниз. И как бы в заключение третьей главы посвящения, говорим мы поэтому: человечество празднует свой брак с Манасом или Самодухом. Но это может совершиться только когда наступит время, только когда приспеет срок для полного осуществления импульса Христа. Пока же это время не настало, должно считаться с отношениями, лежащими в основе кровного родства, до тех пор любовь еще не духовна. Всюду, где в древних источниках говорится о числах, говорится о тайнах чисел. И, читая слова: «На третий день был брак в Кане Галилейской», каждый посвященный знает, что под этим «третьим» днем подразумевается нечто особенное. Что таится здесь? Написавший Евангелие от Иоанна этим указывает, что здесь дело идет не только о действительном переживании, но что здесь одновременно кроется великое могучее пророчество. Этот брак изображает собой великий брак человечества, являвшийся в посвящении на третий день. В первый день показывается то, что происходит в первую эпоху, при переходе из третьей культурной эпохи в четвертую; на второй день — то, что происходит при переходе из четвертой культурной эпохи в пятую, и на третий день — то, что должно совершиться, когда человечество перейдет из пятой культурной эпохи в шестую. Это три дня посвящения. И импульс Христа должен был ждать до третьего момента. До тех пор он не может действовать. В Евангелии от Иоанна указано на особое соотношение между «мне и тебе», на соотношение «нас обоих». Когда Матерь Христа побуждает Его сотворить знамение, Он говорит: «Еще не пришел час Мой» — час действовать на брак, т.е. на духовное сочетание людей. Этот час еще впереди. Ныне еще продолжается, и будет продолжаться то действие, которое основано на кровной связи; отсюда указание на отношение Матери и Сына на браке. Когда мы таким образом рассматриваем этот памятник, то все чисто внешнее отделяется от своего полного значение духовного фона. И мы заглядываем в глубинные пропасти духовной жизни, постигая, что дал человечеству такой посвященный, как автор Евангелия от Иоанна, и понимаем, что этой возможностью он обязан импульсу Христа, вложенному в развитие человечества.

Итак, мы видели, что не пустой аллегорией или символикой, но из астральной действительности, которую переживает посвященный, должны объясняться подобные вещи. Здесь дело не только в символическом изложении, но в повествовании о переживаниях посвященного. Если не установить этого, то стоящие вовне с полным правом могут сказать: «Теософия не дает ничего, кроме аллегорических изображений». Но если мы применяем в данном месте теософский способ изложения в том виде, как мы его поняли, то узнаем, как развивается в человечестве Импульс Христа, через три мировых дня, из третьей культурной эпохи в четвертую, из четвертой — в пятую, и из пятой — в шестую. И, наблюдая это развитие в смысле Евангелия от Иоанна, мы говорим себе: «Столь велик был Импульс Христа, что современное человечество восприняло его пока лишь в самой незначительной доле, вполне же он будет понят только в будущем».