Часть 1. ДУШЕВНЫЕ ОРГАНЫ И ДУХОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ЧЕЛОВЕКА В ДИНАМИКЕ МИРОВОЙ ГОДИЧНОЙ ЖИЗНИ

От предчувствия и памятования — к Надежде, Любви и Вере • Пороговый момент праздника Пасхи в "истории года " как ежегодное отражение центрального События эволюции Земли

"Смысл счастья состоит в том, чтобы троекратно возвысить чувственный мир до нравственного и тем самым троекратно очеловечить его. Цвета этого счастья суть времена года души... "

Герберт Витценман

В общем звучании постоянно сливающихся и расходящихся потоков душевно-человеческой и внешнемировой жизни явственно обнаруживаются смена и переплетение определенных побуждений и мотивов, пронизывающих основные фазы движения души с кругооборотом года.* Среди них Календарь души наиболее выделяет предчувствие и памятование как своеобразные органы души, служащие ей для интимного взаимодействия с макрокосмическим жизненным процессом, ежегодно развора­чивающимся перед нею.

Мотив предчувствия возникает впервые в 7-м изречении, чтобы затем, на протяжении всей Первой, пред-Иоанновой четверти года, сопутствовать преодолению личностных границ через восприятие душою тепла и света Мирового Духа и через ее устремление к слиянию с Ним - гласящим к ней в откровениях внешних чувств (см. 9, 10, 13 изречения).

Затем, во Второй четверти годичного круга, когда в ответ на это устремление душе даруется зачаток Мирового Слова как основа предстоящего в дальнейшем личностного самоукрепления, этот мотив предчувствия продолжает нарастать (16, 18, 21), вливаясь и в самое начало Третьей четверти (27). Содержание этого мотива многообразно и все же с явственной закономерностью модифицируется по мере прохождения душой всего диапазона переживаний первого полугодия - от "унесённости в дали пространства" в Пасхальном настроении до высшей степени "несения себя в себе", достигаемой ко дню Михаила. Но неизменным остается основной тон этого мотива - пред­восхищающее узрение плодов тех взаимоотношений Микро- и Макрокосма, что проявляются вначале в устремлении души в Мировые дали, а позднее - во Второй четверти - в ее усилиях связать себя в своем внутреннем с воспринятым от летнего Солнца зачатком Мирового Слова. Личность предвидит тогда как бы в пророческом переживании грядущее обретение сил и импульсов, даруемых ей Мировым Духом.

Степень достоверности переживания душою ее грандиозных взаимоотношений с Макрокосмом возрастает, и уже в начале Третьей четверти предчувствие, являвшееся по самой своей природе чем-то смутным и неоформленным, преобразуется внезапно в совершенно определенную высшую силу души - НАДЕЖДУ (28-29).

Она будет все более развиваться затем в зимнем личностном укреплении человека и достигнет всей полноты и совершенства в Рождественское время, "когда душа сможет в высочайшей степени пережить собственную оплодотворённость святой сущностной силой макрокосмического Слова, духовный свет Которого она призвана вносить в "мировую зимнюю ночь". Ведь именно сюда должна душа донести в своем лоне "плод надежды небес", дарованный ей как зачаток в летнее время (37-38). Под знаком этой все возрастающей Надежды и протекает для человека вся Третья четверть года - вплоть до момента зимнего солнцеворота. Здесь, на переломе великой мировой борьбы света и тьмы, достигшая максимального личностного самоукрепления душа оказывается в силах, не утрачивая духовного своего ядра, обретенного в светонисходящем полугодии, ¹ вступить вновь на жертвенный путь самоумаления, слияния с мировым становлением световосходящей половины года.

Вхождение человеческой души в завершающую четверть годового круга знаменуется присоединением к ее внутреннему достоянию нового жизненного принципа, который человеку надлежит пестовать в своем сердце и готовить к полнейшему раскрытию вплоть до момента весеннего равноденствия. Это - принцип ЛЮБВИ. Лишь это начало способно придать поло­жительную, созидательную направленность творческой мощи души, влить в достойные формы переполняющие теперь человеческое сердце силы Богов: им надлежит внедриться в земное через пронизанные любовью человеческие деяния (40-41, 48).²

И вслед за этим, как новый этап усилий упражняющейся души, возникает мотив памятования (44, 46, 49) - удержания в себе некой "исторической" итоговой картины собственного пути, совместного с движением Мирового Года. В этой душевной картине как центральное предстоит важнейшее событие уходящего года: зачатое Мировым Словом в тайниках души и взращенное в ее лоне Дитя Духа стало собственным духом человека! Это он сокровенно "преуспевал в возрасте" в темных мировых ночах во время отступления внешней жизни Вселенной. Полное воплощение в земном Мирового Духа - теперь свершившийся факт, все более наполняющий светом завершающую эпоху года. И в последние ее недели раскрывается, окончательно созрев, воспринятый однажды в душевные основы зачаток Духа. Это закономерный результат собственных усилий души: задолго до этого, еще посредине пути через Вторую четверть года, жившая тогда в основном лишь предчувствием своего будущего высшего самоутверждения, смогла все же душа заблаговременно "заключить в воспоминание" - как бы до лучших времен - тот Божественный дар, что был ею в то время только что "сокровенно обретен вновь" (19). Она совершила это, будучи ведома в ту пору летней мудростью Макрокосма. И теперь, на исходе года, это заключенное в воспоминание сокровище, летний дар Мирового Слова может раскрыться в душе, упражня­ющейся в памятовании и приобщающейся к радости предстоящего нового становления Мирового Бытия. Сопоставление сосед­ствующих здесь пар противолежащих изречений (44 и 18, 45 и 19)³ позволяет воссоздать образ действующего теперь в человеческом мышлении Космического Разума, которым душе дано было проникнуться в свое время через врата внешних чувств еще на противолежащем  горизонте  годичного ее  странствия - в  середине Второй четверти.

Но незадолго до того, как душа собственной силой памятования внесет сюда этот сбереженный дар Макрокосма, в этой области зимней тьмы прозвучит для нее своеобразное напутствие, исходящий из собственных ее глубин мощный импульс к достойному прохождению сквозь Мировую Ночь. Это - давно уже молчавший в душе мотив предчувствия (42). Указав теперь ей верное направление к свету грядущих откровений внешних чувств, он и сам появится вновь лишь по достижении душою области рассвета Мирового Дня. Этот возникший на мгновение, но очень своевременно, луч света как бы спроецирован сюда все из того же летнего региона пройденного душой круга - из пронизанного сиянием Иоаннова дня начала Второй годичной четверти. Там, в противолежащем 16-м изречении, предчувствие "строго повелевало" сокрыть обретенные дары Мирового Духа во внутреннем, ибо созреть и принести плоды они смогут, лишь будучи погружены до времени в лоно душевных глубин.

Однажды обретенная Надежда, переживание которой достигло кульминации в Рождественском настроении, - она и теперь (49) не оставляет проникнутую началом Любви душу. Но если на пороге Третьей четверти она возникла как возможность для человека разрешать жизненные загадки через собственную внутреннюю силу (28-29), постигая укрепленным в себе мышлением сокровенный смысл переживаемых испытаний внешней земной жизни, то теперь, в преддверии нового обращения помыслов и чувств души к Мировому Духу - но на этот раз через отдачу себя внешней дневной жизни чувственного мира с его пронизанными Солнцем далями, - ее надежда обращена вовне, к силам Мирового Бытия и Мирового Мышления (49, 48). Календарь души свидетельствует: именно Мировое Мышление призвано теперь разрешить загадку самого душевного бытия.⁴

Так, вооруженный силами обоих этих высших жизненных начал -  Надежды и Любви, стоит человек перед вратами нового Мирового Года. И решительное устремление навстречу друг к другу существа и бытия человека и Духа в момент Пасхи (52-1), эта подготовлявшаяся всей жизнью истекшего года встреча Микрокосма и Макрокосма переживается теперь как высшее раскрытие принципа Любви. Именно в этом пункте мирового годооборота отражается и празднуется каждую весну центральное Событие земной истории - исполненное глубочайших тайн и неизмеримой любви взаимное - Божественное и человеческое - приношение Себя в жертву на Голгофе, осуществленное Христом Иисусом.

*

И именно здесь берет начало ежегодно вершащийся процесс макрокосмического оплодотворения человеческой души, целительного вторжения в ее лоно семени Духа. Это оно, будучи правильно и в полной мере пережито и бережно пронесено душою сквозь превратности и искусы предстоящего годооборота, будет "расколдовано" и предстанет как "небесный плод надежды", как дитя Духа в момент зимнего солнцестояния - на рождественском пороге той четверти будущего года, что, как и теперь, завершится праздником Пасхи.

Потому-то исключительно важным представляется рассмотреть здесь более развернуто ситуацию этого момента, запечатленную в первом и последнем годичных изречениях Календаря. Ведь именно отсюда начинает нарастать с каждой новой неделей великая противоположность Сновидческого и Бодрственного полугодий.

Своего высшего напряжения эта противоположность достигнет в "зеркальном" диалоге после-Иоанновой (13-14) и после-Рождественской (39-40) пар изречений, когда высоты и откровения мира внешних чувств словно бы отразятся в глубинах и откровениях Духа. Позднее явность этой противоположности пойдет на убыль, чтобы затем в Михаилово время насыщенная и оплодотворенная летним солнцем душа в своем годичном странствии вновь неприметно перешла в иное, Бодрственное полугодие - в деятельной гармонии с мировым светом, ставшим тогда собственным ее достоянием.

Итак, вот переходный, пороговый момент Пасхи. Этот его характер красноречиво выявлен в своеобразном - также и здесь "зеркальном" - соотношении первой и последней недель годооборота.

В первых двух строках 52-го изречения из глубины души, изнутри наружу действует, активно себя проявляет Микрокосм; все последующее есть ответное действие Макрокосма. Здесь завершается Бодрственное полугодие, где могла быть достигнута полнота свободного единения микрокосмического бытия человека с просветляющим его существом Духа.

В изречении же 1-й недели отражен противоположный, так сказать, вектор развертывания событий: вначале наивысшее для нас в этом мире зримое воплощение Макрокосма - солнце извне обращается к человеческой способности восприятия, а все последующее - не что иное, как ответное движение микро­космического существа человека на это обращение, на этот призыв к преодолению личностного.

Вступая в Сновидческое полугодие, душа радостно отдается нарастающей волне внешнего света и тепла, увлекающей ее в объятья макрокосмического бытия Мирового Духа. В последнюю неделю Бодрственного полугодия - эпохи человеческой душевной активности, когда "дух из душевных глубин обращается к мировому бытию", сила жизни, "мощно действуя", как бы начинает выравнивать, компенсировать те процессы умирания, угасания, сгорания жизненного, биологического начала, без которых не смогло бы достичь к этому времени высшего укрепления человеческое мышление. Эта сила жизни жертвенно и любовно даруется существом Духа человеческому бытию, тем самым их и соединяя.

В открывающем же собою Сновидческое полугодие 1-м изречении, в отличие от ситуации предыдущей недели, активно действующим субъектом выступает, как мы видели, солнце, обращающееся к внешним чувствам человека. Отмечаемая здесь "смутность" (dumpf) переживания душою ее нарастающего слияния с бытием Духа, носящего в дальнейшем подчас даже характер некоего растворения в нем, подчеркивает этот переход из бодрственного региона годичной жизни души, где пестовалось личностное ее начало с присущей ему силой и ясностью мышления (49 и др.), именно в иное, Сновидческое полугодие, где как раз эта внутренняя индивидуальная сила и ясность уступят место смутному переживанию внешнемирового тепла и света (2, 4, 7, 8, 14).

Полная драматизма природа взаимоотношений челове­ческой души и Мирового Духа ярко отражена в этой Пасхальной, в известном смысле центральной, паре изречений Календаря. Подобно Мистерии Голгофы в исторической жизни человечества, она стоит, ведь, на том "рубеже времен" истории года, переживая и празднуя который, индивидуальная человеческая душа наиболее ясно может ощутить эту победу сил жизни и света над силами смерти и тьмы, когда поистине "Во Христе жизнью становится смерть", ибо Он есть великий Терапевт человечества в этом земном мире.

Сама трехчленная структура изречений Календаря, очень явственно здесь проступающая, позволяет в максимальной мере постичь и пережить смысл этой весенней встречи двух полугодий, жертвенный характер полного самоотдачи взаимодействия Микрокосма и Макрокосма в этом пункте года. В то же время в двух коротких изречениях словно бы вместилась целостная концепция самой познавательной жизни человека, некая сущностная и живая гносеология.

В первых двух строках обоих изречений поочередно звучит взаимное обращение, призыв Микро- и Макрокосма друг к другу. И оба раза точно обозначено: это призыв к бытию, существованию другого.⁵ В 52-м изречении с этим призывом обращается к своему источнику в Мировом Бытии индивидуализировавшийся, отождествившийся с человеческой душевностью Дух, ставший в ней обособленной капелькой мирового океана духовности. А в следующем, 1-м изречении тот же Дух гласит в свете солнца, источаясь из мощнейшего зримого своего воплощения в Мировом Бытии и обращаясь теперь к воспринимающей этот свет душе человека.

Но вот средняя часть 52-го изречения: глубинам души, из которых взывает человек, пространственные шири Мирового Бытия отвечают КРАСОТОЙ. Это она несет жизненную силу в человеческую телесность. "Красота спасет мир"... Способность человека воспринимать гармонию и совершенство, заложенные и сквозящие во внешнем природном мире, который есть, собственно, телесность Макрокосма, - это способность дать как бы перетечь жертвенным целительным духовным силам из этой макро-космической телесности в собственную телесность человека.⁶

А вот средняя, "ответная" часть 1-го изречения: истечение целительных сил Макрокосма к душе продолжается. И теперь уже сама созерцающая в макрокосмических далях солнечный свет душа отвечает из глубин человеческого бытия своей РАДОСТЬЮ как чем-то сущностным на это обращение к ней солнца. И она, в свою очередь, отдает, жертвует Макрокосму выработанную ею ранее силу мышления. Ведь и человеческое восприятие, и человеческие мысли жизненно необходимы Мировому Духу. Без них Космос, Мировое Бытие неполно. Мир должен иметь возможность вновь воссоздавать себя в человеческой душе, иначе "лишь смерть в себе найти он мог бы" (33). Тепло человеческой радости и свет человеческого мышления - это греющее и светящее из человеческого мира солнце для Макрокосма.

Таким образом, средние части этих соседствующих изречений образуют некое единство, глася о необходимости друг другу Мирового Духа и человеческой души, о неразрывности связующего их ПОЗНАНИЯ в библейском смысле - то есть взаимного обладания. Ведь красота мира не существует без ее восприятия, созерцания, И в этом-то созерцании радость человеческой души соединяется со светом (1).

Лишь в этом предстающем здесь ответном устремлении друг к другу обретают необходимое самовыражение оба центральные действующие лица космической драмы. Мы видим в заключительной части рассматриваемых изречений, как Мировой Дух проявляется в жизненной силе и пронизывает посредством её человеческое бытие (52), тогда как существо человека выражает себя в мыслях, чтобы через них связаться с бытием Мирового Духа (1).

*

Продолжая упражняться в памятовании (3), приобщается душа нарастающему свету Первой четверти нового годооборота, все более устремляясь из своих личностных оболочек вовне - к восприятию действующего во внешнем мировом свете Духа и в Нем - себя как неотторжимого от Его жизни начала. И мощным побуждением к этому несомненно послужит та огненная сила Мирового Слова, что черпалась душой накануне, в последней четверти прошедшего года, из преисполненных его теплом "сердечных миров любви" (40,41,42,43,48). Ведь воспринятый уже прежде человеческим сердцем импульс созидания сам способен проявиться в земных условиях не иначе, как в качестве свободных человеческих деяний. Основополагающим же мотивом для таковых может служить только Любовь.

Итак, памятуя о своем изначальном, до-личностном состоянии, то есть как бы возвращаясь к переживанию своей былой растворенности в материнском лоне духовной Вселенной, душа тем самым вновь приступает к высвобождению из оков отдельного, единичного бытия. И вот уже, отдаваясь бытию Мировому, в известном отношении в нем растворяясь, собственное Я человека грозит выскользнуть, покинуть сами душевные оболочки.⁷ Но ведь именно с Я-началом связана по преимуществу способность памято­вания: она предполагает крепкую силу самоотождествления, преодолевающую изменчивую текучесть последовательной смены времен. Наступает критический момент - душа больше не в состоянии удерживать себя в собственных границах, ее мощно влечет к себе Мировой свет, побуждает рассеяться и полностью себя утратить в нем. И тогда она вновь призывает к себе способность, которая наиболее сродни охватывающему ее все с большей силой смутному, грёзоподобному состоянию - способность предчувствия(7). Сейчас это предчувствие того, что нынешняя утрата себя в подступающей со всех сторон пробудившейся жизни внешнего природного мира - это залог грядущего обретения себя в Мировом Божественном Существе, залог вновь предстоящего оплодотворения души зачатком Мирового Слова, который в новом цикле ее жизненного пути явится для нее основой личностного.⁸ И пока процесс этот лишь в самом начале своего движения, в помощь устремляющемуся к Макрокосму существу человека даруется новая сила.

Когда душа, подобно любящей жене и матери воспринявшая в свое глубочайшее лоно "зачаток Мирового Слова" и донесшая затем "небесный плод Надежды" в самую глубину темных мировых ночей, переживала в себе рождение Дитяти Духа (38), осенившего ее затем началом Любви (40-41), когда начало это полностью реализовало себя позднее во взаимной Пасхальной жертве Макрокосма и Микрокосма, - в те великие моменты кругооборота года закладывались в душе основы новой благодатной силы, которая позволит ей в момент летнего солнцеворота свободно и смело предаться "мировому полету" Иоаннова дня, вверить ему себя полностью (12). Это - сила доверия (Vertrauen)⁹ к Мировому духовному Свету, ВЕРА в то, что этот Свет излучался с Рождественского времени из собственных глубин души, вера в тождественность свою Свету и Теплу Мирового Духа, его чистой животворящей Красоте (11, 12), а значит, вера в духовную силу самого человека, в неистребимую чистоту и красоту его истинной природы.¹⁰

Собственно, сама способность предчувствия, вступающая в свои права с середины Первой четверти, органически связана с силой Веры. Предчувствие всегда, ведь, обращено к будущему, к тому, чего еще нет пока в явленной действительности, но чему со всей непреложностью, которую и ощущает человеческая душа, надлежит некогда осуществиться. Это будущее станет реальностью осенью. Тогда "вновь ожившее" в Михаилово время года существо человека совместно с Душой Земли возвратится из Мировых Далей в земное, будучи насыщено макрокосмической мощью летнего Солнца. Сама безусловная достоверность обретения душой этого "наследия лета" позволит ей тогда претворить поддерживавшее ее дотоле предчувствие в силу Надежды (28, 29).

И задолго до этого претворения, в продолжение трех пред-Иоанновых недель, как бы возрастая в градациях предчувствия, чувствования и переживания к собственному раскрытию в настроении Иоаннова дня, Вера неотступно гласит человеку о неизбежности, правомерности и обязательном успехе того мирового полета и мирового поиска, которым должна предаться душа в эпоху высокого Солнца. Но уже и теперь, пронизывая смутное поначалу предчувствие проясняющей, формирующей силой Веры, душа реально участвует в созидании грядущего "наследия лета", ибо не только "уверенность в невидимом" дарует человеку подлинная вера; она, по слову ап. Павла, "есть осуществление ожидаемого" (Евр. 11).

______________________________

¹ то есть, в период между Иоанновым Днем и Рождеством.

² Знаменательно, что именно в этой четверти доминирующим душевным процессом, как это отражено в Календаре души, оказывается раскрытие и укрепление человеческого мышления. Поистине, "путь к сердцу проходит через голову"! (см. "Философию Свободы", гл.1).

³ С благодарной признательностью принимаем мы здесь предложенные в упоминавшейся выше (с.8) работе Х.Франкфурта оба названия для пар недельных изречений - в соответствии с характером их соотноше­ния. Здесь и в дальнейшем "противо­лежащими" (Gegenueberspruch) именуются недели, находящиеся в двух действительно противолежащих, то есть не соприкасающихся четвертях годового круга: соответственно в Первой и Третьей, либо во Второй и Четвертой. Например, 2   и   28, ,37   и 11 и т.п.

"Противоположные" же (Gegenspruch) недели - это те, что, находясь в двух любых взаимно примыкающих чет­вертях, одинаково удалены от их "границы" - разделяющей эти четверти праз­дничной  "оси", например,   2   и   51,  25   и 2, или 12 и 41, 15 и 12.

Здесь   отчетливо   выражает  себя   совершенная и абсолютно неукоснительная внутренняя закономерность архитектоники Календаря.

Легко убедиться, что в отношении своего содержания соотнося­щиеся изречения противолежащих недель всегда являются в определенном смысле "аналогами", а изречения противоположных - своеобразными "ан­типодами".

⁴ И в этой "переориентации" надежды души отчетливо сказывается своеобразная полярность душевных процессов, переживаемых в противоположных, "антиподных" участках одного полугодия. Здесь, в пределах "бодрственного" полугодия, эти участки примыкают, с одной стороны, к Михайловой, а с другой - к Пасхальной неделям.

⁵ В 1-м изречении таковым оказывается сам мир внешних чувств, восприятий (Sinn) человека, полностью обусловленный его способностью ощущать и осознавать окружающее, то есть именно воспринимать его в себя, быть, существовать вместе с ним и в нём.

⁶ Это одна из центральных тем всего творчества Ф.М.Достоевского: красота спасает мир посредством любящего человеческого сердца. В сердце, обретшем способность к видению красоты, она зажигает спасающую мир Любовь.

Здесь можно напомнить себе, как бережно и вполне сознательно пестуется и вырабатывается сегодня в антропософском художественном творчестве не что иное, как абсолютно реальное, зримое воплощение этого выстраданного русской народной душой пророчества о спасающей мир Красоте: достигнутое на путях искусства получает развитие в других направлениях - как лечебная эвритмия, лечебная работа с красками, деревом, глиной, лечебное пение и т.п.

⁷ Также и здесь ярко выражается закономерная соотнесенность изречений Календаря, противолежащих в порядке годичного круга: жертвенно забывая самое себя, отдавая и как бы "пересаживая" собственное мыслительное бытие, подобно семени, в мир внешних чувств (2, 3), душа тем самым закладывает в собственную судьбу возможность ровно через полгода обрести наследие лета - возросшее сияние мышления, лучащееся тогда из ее насыщенных за целое полугодие Солнцем внутренних "собственных далей" (28, 29).

⁸ И вновь перед нами многозначительное соотношение двух пунктов на пути годичного странствия души. Теперь это "противоположные" (в пределах световосходящего полугодия) 46-я и 7-я недели. В изречениях этих недель (46-7) звучит с наибольшей силой призыв души к противоположным своим способностям, можно сказать - к органам, которыми она воспринимает всю временную целостность жизни года. В этих пунктах, стоящих точно посредине соседствующих четвертей - тезиса и антитезиса в великом диалоге Макро- и Микрокосма, душа в состоянии собственной силой сначала воссоздать в себе Прошлое, а затем предвосхитить Будущее их совместной работы.

И как раз эти усилия памятования и предчувствия может человеческое существо противопоставить опасностям, что подстерегают его в этих "искушающих" пунктах. А всю реальность и масштаб этих опасностей мы можем оценить хотя бы на примере точной и "своевременной" попытки Супостата разлучить Я-начало с душевным существом человека именно в самом преддверии Пятидесятницы - "Праздника свободных индивиду­альностей", по определению Рудольфа Штейнера.

⁹ Слово "Vertrauen" текста изречений, переводимое здесь как "вера" в значении, близком к "доверию" и "упованию" - в соответствии с возможностями, указываемыми словарем, - не несет специально религиозно-исповедального значения, в отличие от "Glaube". Именно поэтому оно органично встает в Календаре души рядом с "любовью" и "надеждой" -как обозначение одного из важнейших проявлений душевной жизни, присущих человеку, как таковому.

¹⁰ Здесь можно вспомнить мучительные поиски Ф.Достоевским обоснования своей веры в божественность истинной сути человека вопреки всему ужасу, грязи и тьме, от которых не застрахована и не отделена реальная человеческая жизнь. Неотъемлемым от этих поисков и было завоеванное интуитивной силой великой души бессмертное прозрение: "Красота спасет мир!".

© A.C. Конвиссер. Текст, редакция переводов, примечания
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 1998
© Издательство имени Вл. Соловьёва, 2000