Карл Унгер. Что такое антропософия?

Рудольф Штейнер часто и в совершенно опре­деленных выражениях высказывался о том, что такое антропософия. Но эти определения не долж­ны никогда выхватываться из связи с остальным текстом, так как они каждый раз характеризуют сущность антропософии в каком-либо одном отно­шении. Тем не менее, обобщающий ответ на воп­рос: «что такое антропософия?» должен быть дан, ибо этого требует вся обстановка нашего времени. Когда знаменитый Оксфордский словарь (Oxford Dictionary) дал к слову «Anthroposophy» толкова­ние, и знающие суть дела нашли его совершенно неудовлетворительным, один из них обратился лично к Рудольфу Штеинеру с просьбой дать для этого справочника определение антропософии. И Рудольф Штейнер написал по-английски: An­throposophy is a knowledge produced by the Higher Self in man. (Антропософия есть познание, осуществляемое в человеке его высшим «Я»). Это объяснение, в сущ­ности, предназначено для широкой публики, для людей, которые пожелали бы ориентироваться по справочнику. Уже из этого определения следует, что антропософия не есть догма и не есть наука в обычном смысле, но это такая наука, для построе­ния которой должны служить познавательные силы, гораздо глубже заложенные в человеке.

Совсем другой ответ дал Рудольф Штейнер тогда, когда этот ответ предназначался для людей, стремившихся ближе подойти к антропософии, иными словами - для учеников антропософии. Вот этот ответ: Антропософия есть путь познания, стре­мящийся привести духовное в человеке к духовному во Вселенной.¹ Этим двум ответам, данным в двух со­вершенно противоположных случаях, мы противо­поставим для наших целей нечто среднее и ска­жем: Антропософия есть путь познания, которого ищет душа современного человека. Тем самым мы подходим к введению в сущность антропософии, которое Рудольф Штейнер дал в лекциях, прочи­танных им в последний год своей жизни и появив­шихся в виде книги под названием «Антропосо­фия»². В них он исходит из того, что антропосо­фия, как и любая посвятительная наука, должна соответствовать тому, что, в сущности, говорят сами сердца людей, испытывающих потребность в современной науке о духе. Таким образом, Ру­дольф Штейнер открыл дорогу сердцам, обратив к ним свои познания. А именно, он воплотил в яс­ных образах и научной форме то, чего современ­ники не могли охватить своим обычным научным сознанием, но что жило в них как горячая жажда души.

В своем «Жизненном пути», опубликованном Рудольфом Штейнером в последний год его жизни в последовательных очерках, вышедших затем отдельной книгой³, он рассказывает, как уже в юные годы у него открылось духовное зрение. Волнение охватывает при чтении того, как он с этим даром был обречен на одиночество, ибо уже в детстве он был непонятен для окружающих, и его юность прошла в поисках того языка для со­временной ему духовной жизни, на котором он мог бы говорить с людьми о своем опыте в духов­ном мире. В математике, с ее чистым мышлени­ем, он нашел первые точки опоры, но он тщетно искал их у философов, особенно у Канта, и в со­временном ему естествознании. Наконец, у Гете он нашел первые звуки духовной речи, и притом не у Гете-поэта, но в его естественнонаучных тру­дах, которым он посвятил затем многие годы ра­боты. Здесь он нашел естественнонаучный метод, оставляющий открытыми врата в духовный мир; он пришел к глубокому убеждению, что в методи­ке самого естествознания должна быть найдена возможность такой его разработки, чтобы оно смогло охватить также и духовный элемент в мире. На этом пути он вобрал в себя все познание современности. На упорнейшем изучении и пре­одолении материализма и агностицизма нашего времени он выковал себе орудие, с помощью ко­торого создал свое антропософски-ориентирован­ное духоведение; оно по праву именуется наукой, так как заключает в себе лучшие научные им­пульсы новейшего времени.

Он обращался к современникам как настоящий специалист в самых различных областях, но они не поняли, о чем идет речь. А речь шла именно о преобразованном в духе современности гётпеанизме, которому он посвятил свою Высшую школу - Гётеанум. В каждом его труде конца прошлого столетия воссоздается часть душевного строя се­годняшнего человека. Он проникал своим духов­ным взором в те области души, в которых дремлет духовное сознание современного человека, чтобы пробудить его. Можно утверждать, что работы Ру­дольфа Штейнера, созданные до конца прошлого века, заключают в себе все, что нужно современно­му человеку для достижения серьезных духовных воззрений. Но труд его стал действенным лишь тогда, когда он смог обратиться к людям, в боль­шинстве незнакомым с научными основоположе­ниями, но желавшим услышать непосредственно о духовных мирах. Тот, кто имел в то время доступ в этот небольшой круг, мог вынести впечатление общения со всем человечеством, хотя там бывало лишь несколько десятков человек, ибо каждый в отдельности приходил просто как человек, остав­ляя за порогом двери всё то, чем он был в обыч­ной жизни. Будь то профессор или студент, домо­хозяйка или пролетарий. Этим было положено ос­нование новому явлению в истории человеческого сознания; ибо никогда прежде не говорилось о ду­ховном мире вполне открыто и свободно всем лю­дям. В связи с этим и пути духовного познания ста­ли доступны каждому человеку, тогда как ранее они были скрыты в сокровенной глубине древней традиции мистерий.

Истинного понимания антропософии достигнет лишь тот, кто воспримет ее непредвзято и затем употребит все силы познания, чтобы обосновать ее в себе. Только так антропософия может выпол­нить свою миссию в отношении современного че­ловека.

Крайне важно уяснить себе, как Рудольф Штейнер создал необходимое связующее звено между естествознанием и духоведением. Это - наш долг чести по отношению к нему, ибо в этой области он сделал открытие, столь же важное, как открытие кровообращения Гарвеем. Это - откры­тие трехчленности человеческого существа. О нем говорится в «Жизненном пути»³: «Я нашел чув­ственно-сверхчувственную форму, о которой говорит Гете, столь же приемлемую для чисто естественно­научного, сколь и для духовного воззрения, нахо­дящуюся между чувственно-воспринимаемым и духовно-созерцаемым. <...> Анатомия и физиоло­гия подталкивали шаг за шагом к этой чувственно-сверхчувственной форме. При этом взор мой, вна­чале еще не вполне отчетливо, распознал трех-членность человеческого существа, о которой я за­говорил публично в моей книге «О загадках души»⁴ лишь после тридцатилетнего молчаливого ее изучения».

В этих словах кроется важное свидетельство о Рудольфе Штейнере как исследователе. Особенно о его научной добросовестности. Он исходит все­гда из духовного прозрения, но прорабатывает его результаты до тех пор, пока не приходит к фак­там, устанавливаемым с помощью внешних чувств. В общем, можно сказать, что он не сделал ни одного духовного сообщения, не будучи убеж­ден, что оно может быть усвоено посредством обычного сознания. Так и здесь он обрек себя на тридцатилетнее молчание о своем открытии, пока не пришел к убеждению, что оно может быть до­казано при помощи физиологических и биологи­ческих данных. В этой книге «О загадках души» одну из частей он озаглавил: «Физические и духов­ные соотношения человеческого существа». Он сам называет свое изложение отрывочным, ибо об­стоятельства не позволили ему написать объемис­тый труд, который обосновал бы его открытие и результаты тридцатилетней проверки последнего при помощи ныне имеющихся научных средств.

Открытие трехчленности человеческого суще­ства можно, следуя названной книге, изложить следующим образом. Телесный противообраз ду­шевному элементу, пронизывающему представле­ние, необходимо видеть в деятельности нервной системы с ее переходом, с одной стороны, в орга­ны чувств, а с другой - во внутреннюю телесную организацию. Чувство нужно поставить в связь с «тем жизненным ритмом, центр которого пребы­вает в дыхательной деятельности человека и свя­зан с нею», и притом «вплоть до крайних перифе­рических частей человеческой организации». Воля, подобным же образом, базируется на про­цессах обмена веществ. И снова «нужно принять во внимание, какая масса разветвлений и перехо­дов в процессах обмена веществ во всем организ­ме должна быть учтена».

Прослеживаются в первую очередь соотноше­ние и взаимозависимость душевного начала с фи­зическим организмом человеческого существа. Первая часть этого открытия уже широко исследо­вана в наше время;  известно, как  зависит мир представлений от нервной организации. Но имен­но в силу того, что другие зависимости неизвест­ны, слишком преувеличивают сферу этого нервно­го воздействия. Это приводит, например, к тому, что нервам приписывается решающее влияние и при возникновении движений. Согласно исследо­ваниям Рудольфа Штейнера, которые могут быть вполне подтверждены современной наукой, это не­верно; так называемые двигательные (моторные) нервы необходимо на самом деле рассматривать как носителей восприятия, а именно - восприятия самих движений.

Это преувеличение роли нервной деятельности приводит в сфере к психологии сегодня к тому, что из всей душевной жизни признаются лишь представления. Допускают еще, что они могут быть окрашены чувством; но самостоятельная во­левая сущность души отрицается вообще. В дан­ном случае опять смешивают представление о чув­стве или воле с самими этими душевными прояв­лениями. Следовательно, мы должны рассматри­вать нервную систему как связное целое, пронизывающее, за малыми исключениями, всю телесность и являющееся носителем элемента представления - от восприятий внешних чувств до проявлений мышления.

Постараемся уяснить себе подобным же обра­зом телесную основу чувства. Ритмическая систе­ма также является законченным в себе самостоя­тельным целым, охватывая в существенной части круговорот дыхания и кровообращения. Их дея­тельность также пронизывает всё тело; оба нераз­рывно связаны друг с другом, так как дыхание пронизывает всю кровеносную систему. Психоло­гически в этих процессах нетрудно найти душев­ный элемент, наблюдая за изменением ритма ды­хания и пульсации крови при наплыве и упадке чувств. Подобным же образом процессы обмена веществ являются носителями волевого элемента в душе; но нужно проследить эти процессы во всем теле, вплоть до мышечной деятельности, при которой и происходят процессы обмена веществ, -тогда их психологически легко поставить в связь с проявлениями воли.

К области психологии относится также и сту­пень сознания, которую, согласно исследованиям Штейнера, следует приписать каждому из этих ду­шевных процессов. Он указывает, что «вполне со­знательное бодрственное переживание имеет мес­то лишь для представлений, обусловленных не­рвной системой»; всему в области чувства соответ­ствует степень сознания, «свойственная сновидени­ям»; в области воли - совершенно смутное созна­ние, «свойственное сну». Нетрудно убедиться в том, что бодрствование связано с нервной систе­мой. Но часто придают недостаточно значения тому, что обычное бодрственное сознание беспре­рывно чередуется с полу-сознанием. Уже окрашен­ные чувством представления присущи бодрствова­нию в какой-то степени подобно сновидениям; но сами чувства являются колышущимся, парящим миром образов, совершенно схожим со сновидени­ями. В элементах же воли мы попросту спим: мы их просыпаем. Мы можем представить себе, на­пример, согнутую руку и то, что она сейчас вытя­нется; но мы не осознаем того, как это представление претворяется в действительное движение. Лишь после того, как произошло это движение, которое мы таким образом проспали, лишь после этого получаем мы представление: рука действи­тельно вытянулась.

Все это касается лишь одной стороны открытия Рудольфа Штейнера. Она, конечно, значительна, но если бы дело в дальнейшем ограничили только ею, это, несомненно, вызвало бы очень печальные последствия. Конечно, нужно научно исследовать во всех деталях намеченные здесь зависимости ду­шевного от телесного; но тогда обнаружилось бы, что знанием этих зависимостей можно в извест­ном смысле злоупотребить. Уже в настоящее вре­мя делаются попытки, ведущие к тому, чтобы по­лучить возможность влиять на душевную жизнь посредством введения определенных субстанций в телесный организм. Если, однако, это осуществит­ся - а раньше или позже это будет, наверное, осу­ществлено, - человеческой свободе наступит ко­нец. Здесь кроется огромная опасность, к которой нужно отнестись с величайшей серьезностью. Представим себе, что можно регулировать или пусть даже просто нормализовать душевные фун­кции, вспомним о современных психотехнических или об уже чисто биологических экспериментах, -и мы убедимся, что ни в коем случае нельзя указы­вать только на одну эту сторону открытия Рудоль­фа Штейнера. Это было бы грехом против его творения.

Другая сторона касается духовных зависимос­тей человеческого существа, и здесь ясно указаны средства избежать подобного непозволительного внешнего вмешательства в душевную жизнь. В своей книге «О загадках души» Рудольф Штейнер высказался о взаимоотношениях, «в которых нахо­дится душевное начало обычного сознания по от­ношению к духовной жизни». Следуя ему, мы мо­жем вкратце формулировать их следующим обра­зом: духовно-сущностное (das Geistig-Wesenhafte), являющееся основой для представлений обычного сознания, может быть «пережито лишь путем со­зерцающего познания». Оно проявляется в имаги-нациях.

Чувство проистекает со стороны духовной «из духовно-сущностного, которое в области антропо­софских исследований достигается при помощи методов, которые я (Р.Штейнер) называю в моих трудах инспирациями-». Воля «для созерцающего сознания изливается из духа посредством того, что я называю истинными интуициями».

Эта сторона зависимостей затрагивает самый центр сущности антропософии. Если мы, напри­мер, прочитаем в книге Штейнера «Как достиг­нуть познаний высших миров?»⁵ об упражнениях, ведущих к имагинации - следующей [после обыч­ной] ступени сознания, то убедимся, что они состо­ят в таком укреплении в себе мышления, что пос­леднее освобождается от связи с телесной основой. Этим создается защита против недопустимых вме­шательств. Но современное мышление как тако­вое достигло уже высокой степени чистоты. Само­отрешенность научной мысли уже вполне способ­ствует развитию имагинации. Но это развитие дол­жно быть продолжено и перенесено на чувство; необходимо  также,  чтобы  соответствующие  упражнения стали известны миру прежде, чем для более глубоких душевных областей возникнет опасность внешнего вмешательства.

Гораздо труднее достигнуть самоотрешенности чувства, но и чувство можно таким же образом, путем соответствующих душевных упражнений, освободить от связи с телесной основой. Результа­том подобного преображения чувства является указанный Рудольфом Штейнером род познания -инспирация. Само название «инспирация» указыва­ет на связь с дыханием, и в школах древнего Вос­тока стремились достигнуть инспирации путем ды­хательных упражнений.

Еще труднее достигнуть самоотрешенности воли, благодаря чему этот душевный элемент дол­жен преобразиться в еще более высокую познава­тельную способность - интуицию. Также и в дан­ном случае следствием явится то, что путем укреп­ления душевной жизни она будет ограждена от не­допустимых вмешательств со стороны телесности. Таким образом то, что можно назвать духовной зависимостью души, преображается, благодаря уп­ражнениям, в духовную свободу.

Только так обрисовывается в его целостности открытие Рудольфа Штейнера, благодаря которо­му найдено необходимое звено между естествозна­нием и духопознанием. Нетрудно почувствовать, как душа современного человека ощущает в себе начало таких преобразований и устремляется к осознанию душевной жизни. Душа, как таковая, чувствует, что ей грозит со стороны современной материалистической науки настоящее рабство, то есть - полная зависимость от телесности. Таким образом, антропософия есть путь познания, кото­рого ищет душа современного человека.

На этом примере трехчленности человеческого существа особенно важно познакомиться с методо­логией исследований Рудольфа Штейнера и найти путь, на котором обычное сознание современного человека может обрести доступ к этим сверхчув­ственным исследованиям. Сам он всегда исходит из высших видов познания - имагинации, инспира­ции и интуиции - и, исходя из них, прокладывает себе путь к соответствующим чувственным фак­там. Когда же он излагает свои исследования в форме, доступной и для обычного сознания, тогда он проделывает обратный путь, показывая, как можно исходить из определенных переживаний повседневного сознания, стремясь познать духов­ные основы мира. Первая великая миссия Рудоль­фа Штейнера по отношению к современному че­ловечеству состояла в том, что он указал путь к такому воззрению на человека, через которое можно прозреть духовное бытие последнего, а так­же и духовные основы мира.

От рассмотрения трехчленности человеческого существа мы можем непосредственно перейти к другим антропософским изысканиям Рудольфа Штейнера. Прежде всего, нужно установить, что современный человек не мог бы признать ничего духовного, если бы при этом он должен был прин­ципиально отказаться от метода естественнонауч­ного исследования; но, как мы видели, этот метод может быть распространен и на духовную область. Уже вышеупомянутое признание трехчленности человеческого существа удостоверяет с естественнонаучной точки зрения то, о чем прежде могло упоминаться лишь в философском смысле, а именно - что человек состоит из тела, души и духа. Из этой трехчленности и исходит Рудольф Штейнер в своей книге «Теософия». Понимая под «философским» то, что обычное сознание может охватить в области духовного, мы можем сказать, что в этой книге Рудольф Штейнер создал фило­софские формы для своей антропософии. Если на­чать с трехчленности: тело-душа-дух и рассматри­вать духовнонаучные исследования как продолже­ние естественнонаучных, то обнаруживается раз­деление на члены человеческого существа, как бы пересекающееся с указанным выше; это именно и изображено в книге «Теософия».

Обычное сознание познает лишь минеральный мир и минеральную часть в человеческой телесно­сти, также и по отношению к трем вышеуказан­ным системам. Но на них именно и обнаруживает­ся, что минеральное немыслимо без жизни и со­знания. Рудольф Штейнер показывает, как имаги-нативный способ познания, будучи применен по отношению к телесной сущности человека, может установить реальность жизненного начала в науч­ном смысле, и он указывает пути к пониманию этого, если исходить также из обычного сознания. Как эфирный мир он описывает то, что имагина-ция обнаруживает в телесности, и называет сопри-надлежащую этому миру часть человека - его эфирным телом. Животное и растение также об­ладают эфирным телом. Таким образом, жизнен­ное становится доступным исследованию. Подобно этому исследуется сознательное при помощи инспирации. И тут открывается опять новый мир, ко­торый Рудольф Штейнер называет астральным. Принадлежащая этому миру часть человеческого существа он называет астральным телом, которое человек имеет наряду со всем животным цар­ством. Так вьывляется троичность телесной чело­веческой сущности - в виде физического тела, эфирного тела и астрального тела. С присоедине­нием интуитивного метода познания перед челове­ком встает реальная сущность того, что он непос­редственно переживает как свое «Я». Благодаря этой части своего существа он возвышается над другими царствами природы.

Это «Я» сущностно пронизывает тройственную телесность и живет в ней в качестве тройственного душевного существа, настолько же открытого сверхчувственному исследованию, насколько три царства природы доступны обычному сознанию. Мы переживаем эту тройную сущность изнутри и можем понять из собственного душевного, то есть сверхчувственного, мира то, что Рудольф Штей­нер называет душой ощущающей, душой рассу­дочной и душой сознательной.

В таких размышлениях над духовными иссле­дованиями человек переходит от познающего со­знания обычной жизни к внутреннему сопережи­ванию и вместе с тем к развитию дремлющих еще способностей. Если мы к тому же представим себе, что три сверхчувственных способа познания - има-гинация, инспирация и интуиция - будут обраще­ны на свою собственную сущность, то поймем, как будут возникать три члена человеческого суще­ства, дремлющие еще при обычном сознании; Рудольф Штейнер описывает эту тройственную ду­ховность человека как само-дух, жизне-дух и духо-человек.

Человек живет как «Я», и как таковой отличает себя от окружающего мира, к познанию которого он стремится. Это самосознание возникает у чело­века, можно сказать, при наталкивании его в сво­ем физическом теле на окружающий мир. По мере развития к более высоким видам познания, «Я» высвобождается из оков физического тела и может в теле эфирном раскрыться для имагина-ции. На дальнейших ступенях своего развития «Я» раскрывается в астральном теле для инспирации и в своей собственной сущности - для интуиции. Это высшее развитие познавательных сил можно рас­сматривать как распространение состояния бодр­ствования также и на те области, в которых обыч­но человек спит; ибо возникновение самосознания в высших членах своего существа является про­грессирующим процессом пробуждения в высшем смысле.

Этим намечается путь для изучения состояний человека, следующих после физической смерти. Рудольф Штейнер описывает посмертное стран­ствование человеческой души и человеческого духа по областям высших миров и выводит пони­мание этих состояний из понимания самого чело­веческого существа; в этом посмертном странство­вании в высших мирах собственно-духовная сущ­ность человеческого «Я» освобождается постепен­но от своих оболочек, привязывавших его к земному миру. При изображении этих состояний Штейнер часто сравнивает сон и смерть, что оказывается у него отнюдь не заимствованным из древности банальным сравнением, но доступным исследованию сопоставлением (например, в «Очерке тайноведения»⁶). Сон, однако, имеет двоя­кое значение для сознания; нужно обратить внима­ние не только на засыпание, но и на пробуждение; при этом выявляется полный кругооборот. Соот­ветственно этому, в исследованиях Штейнера рас­крываются не только посмертные состояния в ду­ховных мирах, но и духовные состояния до рожде­ния, причем оба замыкаются в круг повторных земных жизней.

Этим мы касаемся второй великой миссии Ру­дольфа Штейнера по отношению к современному человечеству. Она затрагивает вопрос о расшире­нии взгляда на человеческую жизнь за пределы рождения и смерти вплоть до обозрения последо­вательного ряда жизней и связывающей их судь­бы. Лишь тогда земная жизнь человека приобре­тает конкретный смысл. Штейнер неоднократно дает примеры подобных исторически важных за­висимостей в последовательных жизненных воп­лощениях; перевоплощение духа и закон судьбы являются содержанием центральной главы с тем же названием в его книге «Теософия». Как раз эта глава служит наглядным примером того, как с по­мощью осознанного применения естественнонауч­ных воззрений можно составить себе представле­ние о столь сложных духовных фактах. Здесь речь идет, прежде всего, о духовном истолковании понятия развития, трактуемого в наши дни столь материалистически; благодаря такому истолкова­нию оно обретает не только биогенетическое, но и психогенетическое содержание, и здесь оно только и получает свое оправдание. Таким образом, Штейнер находит, что «реинкарнация и карма - не­обходимые представления, вытекающие из современ­ного естествознания-». Это - заглавие брошюры, ко­торую он опубликовал много лет тому назад. Так­же и эта великая миссия Рудольфа Штейнера мо­жет быть действенно воспринята лишь при том условии, что душевная жизнь человека будет при­нимать самое деятельное участие в познании фи­зического и духовного земного развития, и что бу­дут напряжены все душевные силы, дабы пере­жить эти факты не в виде абстрактных теорий, но как происходящие в самой душе событий.

В той степени, насколько человек осознает себя мировым странником, проходящим через царства природы и царства духа, он может полу­чить доступ и к плодам третьей великой миссии Рудольфа Штейнера по отношению к современно­му человечеству. Благодаря [осознанию] личного своего участия в мировых событиях человек мо­жет по-новому познать не только свое существо, но и существо мира. Происхождение Земли и че­ловека из общего духовного первоисточника, кос­мология, являющаяся в то же время антропогенн­ей, - вот третья группа исследований в антропосо­фии Рудольфа Штейнера. В грандиозных ритмах развития происходит сотворение мира, и в после­довательных кругооборотах возникают отдельные элементарные состояния становящейся все более и более физической Земли, а также все более и более индивидуальные состояния человеческого сознания. Человек, в своем первичном сознании, был всецело связан с духовно-божественным в те [пра-исторические] эпохи, когда еще не существо­вало физического мира. В эту величественную па­нораму развития Рудольф Штейнер вносит позна­вательные результаты своего переживания твор­ческих сил мира, которыми человек окружен в духовном мире так же, как царствами природы в мире физическом. Кругообороты сгущаются во все более частые повторения и образуют то, что является историей мира и человечества в более узком смысле. Так получаем мы новое представ­ление об истории, тесно связанное с развитием ин­дивидуальной души, ибо начинаем познавать, как отдельные человеческие индивидуальности сами, в последовательных жизненных воплощениях, влияют на ход истории.

***

Постепенно становясь индивидуальностью, че­ловек все более отчуждался от божественного, и ныне от древней духовности остается лишь душев­ное тяготение к ней. Но космически-человеческая история развития дает также понимание того все­мирно-исторического события, благодаря которо­му духовно-божественный мир снова устремляется к соединению с отдельным человеком; это - цент­ральное событие всей человеческой истории, Мис­терия Голгофы. Через внутреннее участие челове­ческой души в этом мировом событии христиан­ство получает одновременно смысл и космическо­го события, и мистического факта (это подробно развернуто, в частности, в книге Штейнера «Хрис­тианство как мистический факт»⁷).

Для антропософии Рудольфа Штейнера позна­ние Христа стоит не в начале, как догма, но в кон­це - как цель человеческого развития. В этом состоит апокалиптический аспект антропософии, указыва­ющий на грядущее развитие человечества, когда оно освободится от уз связанного с физическим сознания и поднимется на высшие ступени бытия, по которым уже прошел Посвященный наших дней.

Три великие духовные миссии Рудольфа Штей­нера по отношению к современному человечеству сливаются воедино благодаря тому, что все его ис­следования содержат в себе конкретные методы, с помощью которых достигается познание высших миров. Зачатки этого познания заложены в тайни­ках души современного человека и ждут высво­бождения. Собственно, в этом - источник всевоз­можных [современных] «движений», порождае­мых скрытой тоской по духовному. Но понимание целей, указанных Рудольфом Штейнером, будет все более умножать число людей, ставших его пос­ледователями. Тогда на вопрос, что такое антропо­софия, будет даваться уже не один лишь ответ: путь познания, которого ищет душа, но также - от­вет, данный Рудольфом Штейнером своим учени­кам: путь познания, стремящийся привести духовное в человеке к духовному во Вселенной.

__________

Карл Унгер (28.III.1878, г. Бад Канштадт под Штут­гартом - 4.I.1929, г. Нюрнберг) - один из самых первых учеников Рудольфа Штейнера и наиболее внутренне связанных с ним в течение всей его деятельности спод­вижников. По профессии - инженер-механик. Уже в 1903 году он вступил в немецкую секцию Теософского общества, а в начале 1904 года впервые встретился с Ру­дольфом Штейнером. Эта встреча определила всю его дальнейшую жизнь, которая с этого момента была по­священа антропософии.

В 1905 году он участвует в основании антропософ­ской ветви в Штутгарте.

С 1907 года начинается его лекционная деятель­ность, продолжавшаяся до конца жизни.

С 1908 по 1913 годы Карл Унгер - в правлении не­мецкой секции Теософского общества. После её отде­ления от последнего - член правления Антропософско­го общества (1913-1923 гг.). По окончании Первой Ми­ровой войны он активно участвует в движении за «Трехчленность социального организма».

С 1923 года и до конца жизни - в правлении Антро­пософского общества Германии.

Карлу Унгеру принадлежит ряд посвященных фи­лософским обоснованиям современного духопознания исследований, написанных на основе ранних трудов Ру­дольфа Штейнера, а также первые работы по система­тическому развитию антропософии.

Его жизнь, полностью посвященная антропософии, была трагически оборвана пулей убийцы: он погиб в ре­зультате покушения, непосредственно когда направлялся к кафедре для прочтения публикуемой здесь лекции.

Сергей Прокофьев

¹ Ср. «Anthroposophische Leitsätze» («Тезисы антропо­софии», Библ. № 26 в Полном собр. трудов). В русском переводе: Р. Штейнер. Антропософские руководящие положения. М., 1996. С. 9.

² «Anthroposophie, eine Einführung». Dornach (Schweiz), 1927. Библ. № 234. Русский перевод впервые опубликован в парижском журнале «Антропософия» за 1929 г.

³ Библ. № 28 Полного собр. трудов. См. в русском пе­реводе: Р. Штейнер. Мой жизненный путь. М.: Evidentis, 2002.

⁴ Библ. № 21. Первое издание 1917 г.

⁵ Издание на русском языке: Ереван: изд. «Ной», 1992.

⁶ Современное русск. издание: Ереван: «Ной», 1992.

⁷ Совр. русское издание: Ереван: «Ной», 1992.

Публикуется по изданию: Париж, изд-во «Водолей», 1932
© Издательство им. Вл. Соловьева, 2004