Сущность Теософского движения и его отношение к Теософскому обществу

2 января 1905 г., Берлин

(По стенографической записи Франца Зайлера.)

Сегодня, еще до моей поездки по южной и западной Германии¹⁷⁴, я хотел бы ещё раз поговорить с вами о сущности Теософского движения и о его отношении к Теософскому обществу, ведь значение Теософского движения столь всеобъемлюще, что в начале нового года — который может стать очень плодотворным для нашей работы, — нам было бы хорошо ещё раз напомнить себе о задачах, целях и методах работы Теософского движения.

Теософское движение не таково, чтобы его можно было, хотя бы отдаленно, сравнить с каким-либо другим движением современности. К этому Движению — которое за время своего менее чем тридцатилетнего существования распространилось по всем областям нашей Земли — люди относятся самым различным образом, и так было с самого начала.

С тех пор как посланница наших великих возвышенных Мастеров, госпожа Блаватская основала Движение, оно прошло через различные изменения. Оно видело в своей среде людей, которые затем его покинули, и других — кто верно и усердно выстоял. Были члены, пришедшие из любопытства, чтобы, наряду с другими многочисленными интересными вещами, с которыми можно познакомиться в наше время, испытать также и возможность созерцания высших миров.

Путь, предлагаемый человеку Теософским движением хотя и верен, но не является наилегчайшим, наикомфортным, он не таков, чтобы его возможно было пройти с сегодня на завтра, так, чтобы высшие духовные явления сразу предстали в виде безусловной истины. Напротив, необходимо усердное стремление, истинно интенсивная самоотдача.

По этой причине те, кто из любопытства вступают в Теософское движение, со временем отпадают от него, так как не могут в короткое время достичь того, что собирались взять штурмом. Или же потому, что они думают, что Теософское движение ничего им не может дать. Но на таких любопытных в Теософском движении всегда меньше всего и рассчитывали, хотя любопытство часто оказывается окольным путем, приводящим к истине и теософскому познанию. У многих из любопытства развилось позднее истинное теософское стремление.

Другие приходят в Теософское движение, чтобы действительно осуществить душевное развитие. Они на самом деле стремятся прийти к уверенности в душевной и духовной жизни и добиться мистического углубления — с тем, чтобы стать правильными членами в человеческом развитии. Таковые являются уже лучшими членами Общества. Хотя поначалу они стремятся как можно больше познать и пережить в самих себе. Это, в высшем смысле, всё еще эгоистическое стремление; но ведь и высочайшее стремление к познанию является эгоистическим и отнюдь не бескорыстным устремлением. Вы знаете также, что это не высшая цель. Но есть прекрасное изречение, объясняющее такое положение вещей: «Украшая себя, роза украшает и сад».

Путь, проходящий через такой эгоизм, является поэтому более серьезным и благим, и идущие им могут стать достойными и истинными членами Теософского движения. С правом стремятся они к собственному совершенствованию, так как человек лишь тогда сможет стать полезным и ценным членом общества, когда сделал самого себя совершенным. Что проку ближним от несовершенного? что пользы от того, кто мало что прозревает в жизни?

Лишь когда человек способен взирать в сердца и души, когда он в состоянии в какой-то мере решать для себя великие мировые загадки, тогда только он в состоянии войти активно в область человеческой деятельности; тогда только становится возможным правильным образом сделать что-либо для ближних и для мира. Поэтому совершенствование-самого-себя, развитие-самого-себя через духовное познание — это правильный и благой путь. Никому не может быть брошено упрека, что он-де эгоистичен, если ищет путь самосовершенствования. И кто остался верен, убедится, что не напрасны были его искания в Теософском движении и что этот путь, в тиши, но верно, ведет к тому, чего он ищет.

Возможно, кто-то скажет, что есть и другие пути. И эти другие пути ни в малейшей степени не могут опровергаться или оспориваться. Я знаю, как другие спиритуальные движения служат миру. Ни слова возражения не должно исходить от истинного теософа против них. Об этом не может быть и речи. Но тот, кто в высшем смысле ищет Духа, должен искать этот Дух через самопознание. Каждый несет дух в себе, и, в сущности говоря, бесполезно искать духовного познания в окружающем мире, если человек не хочет познавать в истинном смысле этого слова наиболее доступный дух — дух, который есть в нас самих.

Весьма много тех, кто пытается познать дух всевозможными искусственными способами, и при этом они совсем забывают, что этот самый дух находится в столь бесконечной близости: это собственная душа, собственный дух. Его мы можем найти, если захотим искать его правильным образом. Но он пребывает в глубинах человеческой души. Мы должны искать его глубоко в пластах нашего собственного внутреннего существа. Ибо обитающее в нашем внутреннем существе — это то же самое духовное и душевное, что живет в мире. Бог, который творит в мире, который творил в мире уже миллионы лет, — этого Бога надлежит найти в человеческом сердце. И так же, как исследователь природы исследует во внешнем мире, так же, как он стремится понять камни, растения, животных и человека по их физическим силам, точно так же не способен познавать душу, дух тот, кто не изучает по-настоящему душу и дух в мире. И тот дух, который вечно творил в мире и будет вечно в мире творить, живет как некий отблеск, как отражение, в нас самих. Мы можем всё больше и больше развиваться навстречу этому духу, и всё дальше будет развиваться наша собственная душа.

Так теософское стремление — не что иное, как стремление к пониманию творящих душевных и духовных сущностей мира. То, что мы сегодня несем в себе, то, что мы обнаруживаем, погружаясь в пласты нашей душевной жизни, мы некогда сами сотворили себе, сами образовали. Если бы нам удалось проследить время вспять — а теософ постепенно учится возвращаться в прадревние минувшие времена, — то мы застали бы эти же душевные силы строящими здание мира еще до того, как вовне существовало физическое вещество. И дух, который живет теперь в нас как искра, мы нашли бы творящим вовне в мире, когда не существовало еще химических и физических (physikalische) сил. Духовные и божественные силы были тогда в творчестве. И это духовное бытие выше всего физического бытия, всего телесного существования; и не только выше, но и древнее.

Итак, из наших собственных сердец и наших душевных недр извлекаем мы древнюю тайну и ее разгадку: как возник сам мир. Кто углубляется в теософию и спускается в пласты собственной душевной и духовной жизни, находит там силы, которые творили, прежде чем видел глаз и слышало ухо. Когда еще не было на нашей Земле огня, воздуха и воды, душа и дух находились в небесном пространстве и впервые вызывали всё к жизни. Мы находим нечто постоянно пребывающее и стоящее над физическим, когда погружаемся в эти пласты нашего сердца и духа. И тогда мы поднимаем оттуда не то, что есть в нас самих, а образующие силы (bildenden Kräfte) мира. Все великие учителя проходили этот путь во внутреннее существо человека. Так они познали не только самих себя, но и научились взирать на звезды и бесконечные дали.

То, как возник мир, откуда произошел человек, и каковы цели человека, отдаленные и ближайшие, каковы наши задачи в мире — всё это нам возможно извлечь из недр нашего духа через истинное самопознание. Всё, что мы знаем о происхождении планет, рунд и рас, всё, что нам известно о Солнцах (Sonnenkörpern) и солнечных системах, и то, что мы знаем о происхождении живых существ из Солнечной системы и о космических телах, — всё это знание приобретается самопознанием, тем самопознанием, которое пробилось к тому, чтобы познавать в собственном духе: чем этот дух является сегодня и что было вложено в него в течении эонов. То, что в нем содержится сегодня, ведет нас к познанию того, что содержалось в нем всегда. В нем и в то же время вовне в мире.

Рассматривая дерево, вы обнаруживаете годовые кольца. Но вам сначала придется распилить дерево — чтобы увидеть эти кольца. Так же и душа имеет свои кольца для того, кто умеет наблюдать ее. Каждая душа образует такие кольца. Душа прошла через циклы, рунды и расы и постоянно образовывала подобные годовые кольца. Их человек сегодня не видит. Когда же становится зрячим, он видит то, что осталось результатом развития. Таков путь самопознания, самосовершенствования. Так через самопознание открывается мир. Через такое самопознание, человек познает свою задачу. И тогда он приходит также и к пониманию задачи Теософского движения. Он познаёт, что это движение — необходимость для современного и будущего человечества.

Сейчас я могу только указать на то, о чем часто говорил. Нашей расе предшествуют другие, — расы, которые еще имели духовное познание. У Лемурийской расы — хотя она не так далеко ушла в отношении способностей разума и представления (в дальнейшем она погибла от огня) — была еще непосредственная связь с духовными сущностями мира, непосредственное познание духовных миров. Человек утерял духовное познание, так как был призван развить свой ум, был призван развить ум посредством внешних чувств.

За лемурийской расой следовала атлантическая. Атланты тоже были еще в состоянии душевным образом входить в связь со стоящими выше их существами. Мы знаем, что лемурийцы маленькими колониями были приведены в Атлантиду для образования новой коренной расы. И мы знаем также, что когда древняя Атлантида стала идти к своему закату, когда начались потопы, из-за которых погиб атлантический континент, в это время Ману повел маленькую кучку людей, которой предстояло образовать основу новой — нашей расы, через центр Азии в пустыню Гоби, или Шамо. Там они были изолированы от отставших жителей, оставшихся от атлантов и лемурийцев. Мы сами происходим от этой маленькой кучки, из которой развилась пятая коренная раса.

Наша пятая коренная раса встретит свой упадок не через огонь или воду, она переживет свои сумерки по-иному, с тем, чтобы перейти к новой ступени, к новому бытию. Теософ учится предвидеть эти ступени и совершает подготовительную работу для будущего человечества, для грядущих рас. Формой упадка нашей расы станет борьба за существование. Небольшая группа будет спасена. Туда войдут те, кто сами познали, что они должны вести остальных, и те, кто   вновь ищут душу и дух.

В современности следует действовать иначе, нежели в те прадревние времена. В древности люди были разделены на маленькие культурные области, и каждая культура могла действовать только в одной маленькой области. Еще во времена древней индийской культуры, также и во времена персидской, египетской, греческой и римской культур, люди были изолированы на небольших территориях. Теперь вся Земля стала нашим домом. Наша техника, составляющая величие нашей расы, распространена по всей земле. Разделения больше не существует. Товары, произведенные далеко от нас, распространяются по всему миру. Земля стала общим домом. Люди не могут больше быть различаемы по цвету, расам, континентам; они обмениваются не только товарами, но и мнениями. Ничего больше не может существовать только для маленьких групп. Сегодня мы имеем задачу, выполняя которую мы все сможем врастать в новое будущее. Понять ее — долг Теософского движения.

Водителями человечества в течение первой подрасы пятой коренной расы были индийские Риши, о которых сегодняшний исследователь не знает вовсе ничего, но о них знает только тот, кто через мистическое познание пришел к ви´дению высших миров. Ими была построена та чудесная культура, лишь слабым отблеском которой является культура ведическая. Всё то, что известно нам как ведическая культура, возникло лишь много позднее. Взору того, кто способен наблюдать мир духовно, предстают времена, о которых не сообщает ни один документ. В ту эпоху в древней Индии богоодаренные духовные индивидуальности, Риши, непосредственно учили свой народ. Это была национальная культура.

Затем приходит культура, также ограниченная одной страной: персидская, зороастрийская культура. Существовало семь Заратустр. Тот Заратустра, о котором обычно идет речь, — седьмой. Он — инкарнация всех предыдущих Заратустр. Всё, что сохранилось в персидских религиозных книгах, записано лишь в намного более поздние времена. Здесь мы наблюдаем вторую инспирированную религию в развитии нашей Земли.

Далее развитие передвигается к Западу. Мы обнаруживаем чудесную египетскую культуру, культуру, о которой книги дают уже сведения. Египетская Книга Мертвых это плод культуры Гермеса.

Затем в Греции и Италии мы застаем орфическую пракультуру, выросшую на почве Европы, которая и сегодня еще продолжает нас питать; затем мы приходим к возвышенной религии Основателя Христианства и, наконец, — к нашей эпохе.

Так мы охватываем взглядом ряд религиозных исповеданий, которые пришли через отдельных Великих Основателей религий. Для нас эти великие основатели религий являются не кем иным, как членами духовной общности, которую составляют сущности и индивидуальности, высоко возвышающиеся над человечеством, возвышающиеся столь высоко, что сегодня человек лишь с удивлением и благоговением может взирать на тех Великих, которые принесли духовные направления нашего развития. Но в то же время, взирая на них, мы знаем, что и мы призваны взойти к подобной ясности и духовности. Место, откуда пришли Святые Мужи, мы называем Ложей Возвышенных Водителей человечества.

Те, кто принесли египетскую культуру, направились затем на Запад и, придя посланниками на Запад, в Европу, принесли европейским народам познания, которые применялись ими сообразно с условиями. Белая Ложа действовала так, что любой народ мог ее понимать. Каждый народ, в ходе времен, нуждался в чем-то особенном. Все народы были замкнуты в тесном пространстве. Что, к примеру, знали древние индийцы о том, что делается в Европе? Они жили в совершенно особых социальных условиях. Великие посвященные говорили им так, как те в этом нуждались. И так говорили они ко всем народам.

Сегодня человечество призвано заботиться о развитии обмена не только товаров, но также и всего того, что познается людьми как истина. Для людей больше не будет оставаться закрытым то, чему учили древние Риши. Стало необходимым, чтобы Возвышенные великой Белой Ложи вновь говорили человечеству. Сущности, некогда деятельные при основании древнего индуизма, сущности, деятельные при основании зороастризма и религии египтян, и та сущность, которая однажды предоставила свое тело божеству Христа, чтобы иметь возможность действовать здесь, на Земле, — Иисус из Назарета, — эти сущности должны были вновь говорить человечеству, и притом в новой форме, на новом языке, так, чтобы всё человечество могло их понять. Потому они говорят так, что в их языке не делается никакого различия рас и языков, пола и положения. Не может быть более особых союзов, человечество должно иметь нечто всеобщее. И такое всеобщее — это наше теософское учение, через которое мы развиваемся к новой культуре. Это — смысл, дух современного Теософского движения.

Те, кто понимает Теософское Движение как Слово, изошедшее от тех, кто с самого возникновения человечества владеют Мудростью и Созвучием Ощущений, знают, что теософия есть не что иное, как пионерское движение, которое в силах подготовить исцеление новому человечеству. Правильно понимает Теософское движение тот, кто верит, что все великие вопросы, стучащиеся в двери, должны быть решены через Теософское центральное движение.

Сегодня один ищет спасения на пути социального движения, другой — спиритуального, кто-то — морального, иной же ищет его на пути реформы питания. Все подобные движения велики, значительны и полезны. Но они только подготавливают почву. Они смогут принести плоды, только став ветвями большого Теософского движения. Не через внешнее улучшение пищевых продуктов, индустрии, труда может быть достигнут истинный прогресс, а лишь через продвижение душ. Кто тщательно изучил все эти движения, знает, как они должны включиться в Теософское движение.

Просите Ваших ближних, чтобы они в борьбе за существование не вели себя так ужасно по отношению к другим, а поступали так же, как они хотели бы, чтобы поступали с ними, — и жить тогда стало бы сносно. Но напишите на вашем знамени «Борьба!», и вы ничего не достигнете. Только через любовь, через объединение, через созвучие всех наших душ можно найти спасение. Лишь когда мы вновь придем к ясности, что мы все — душевно-духовные существа, и что наши души и наш дух — искры первоогня, и что мы призваны объединиться в этом первоогне, тогда мы сможем действовать во спасение нашего будущего. Тогда мы будем вживаться в ту эпоху, в которой надлежит нам жить, но которую нам надлежит сперва также и построить. А это будет зависеть от работы над нашими собственными душами.

Многие требуют от людей, чтобы они изменились: этот класс, то сословие и так далее — все должны измениться. И за это борются. Но кто может поручиться, что подобная борьба когда-либо станет успешной? Одно только должно стать успешным: никогда мы не сможем пойти по ложному пути, если улучшим наше собственное внутреннее существо, если мы, каждый в себе, начнем реформировать наше внутреннее, если каждый улучшит самого себя. В этом стремлении не может существовать никаких различий классов, рас, сословий и полов. И это — смысл Теософского движения, делающий его великим движением будущего. Этому учили нас возвышенные существа, обращая к нам свою речь, которая предвещает будущее.

Многие приходят в Теософское движение и спрашивают: «Вы говорите нам, что так называемые «Мастера» стоят во главе Движения; но мы не видим этих Мастеров». Ну, это не удивительно. Не думайте, что это в воле Мастеров — не быть самим среди вас и не говорить вам. Могли бы они это, было бы это позволено — каждый из них делал бы это. Но я хочу дать вам небольшое пояснение, почему Мастер должен быть отделен от тех, кого он любит, и почему ему нужно искать вестников, через физическое слово которых провозглашалось бы его слово.

Законы, направляющие жизнь мира и человечества, бесконечно возвышаются над тем, что может представлять себе обычный сегодняшний человек. Лишь тот, кто действует единственно и только в служении этим возвышенным мировым законам — после того, как он их познал, — может направлять человечество в душевном и духовном отношении. Мастера предвидят не только в годах, но и в столетиях, и тысячелетиях. Они взирают в далекие времена будущего. Учения, даваемые ими, таковы, что должны служить человечеству побуждением продвигаться дальше. Не праздные учения для любопытных дают Мастера, а учения великой человеческой любви, которые в будущем приведут к счастью человечества.

Посмотрите на людей, как они живут, как они зависимы от тысячи повседневных мелочей. Я нисколько не хочу порицать за эту тысячу мелочей, но хочу только обратить внимание, насколько человек зависим от пространства и времени, насколько трудно подняться над собой, приобрести свободное мнение, осознать, чтó необходимо для продвижения ближних. Тысячи и миллионы оглядок, с которыми человек связан ежечасно, делают для него невозможным составить свободное, независимое суждение. Но когда человек в состоянии следовать только внутреннейшему голосу божественного внутреннего существа, тогда он призван вести людей, руководить, направлять. Это может Мастер.

Совсем немногие могут составить себе представление о величии свободы суждения, не связанного ни с какими обстоятельствами, свободы суждения, высказываемого Мастером. Лишь в слабом отражении, в затемненном свете нам удается выразить в физической сфере то, что изрекают Мастера в своей возвышенной обители. При этом необходимо брать во внимание страну, культуру и образованность. Лишь в преломлении могут дойти до человечества мировые законы, которые имеет сообщить божественный Водитель. Только тот, кто в состоянии внимать Мастеру так, чтобы в сердце не поднималось даже и малейшего противоречия, тот, кто не зависит от времени и пространства, но полностью обращает слух к Мастеру в совершенном благоговейном самоотречении, кто не отвечает на всё «да» и «нет», но знает, что Мастер говорит из Божественного, — лишь тот призван внимать Мастерам.

Здесь каждому надобно умолкнуть перед божественными истинами. Должно прекратиться то, что наиширочайше распространено сегодня: кичиться собственным суждением. Мастер не навязывает нам своего суждения, он только хочет пробудить нас. Пока мы упражняемся в критике, мы зависимы от времени и пространства и голос Мастера не сможет достичь нашего слуха. Если мы приобретем ту безоглядность по отношению ко всему, что нас привязывает к личному, преходящему, исчезающему, если мы оставим позади эти предрассудки, будем как бы устраивать себе праздничные мгновения жизни, вырвемся, освободимся от того, что живет вокруг нас, и прислушаемся только ко внутреннему голосу, то в такие мгновения Мастер сможет говорить нам.

Те, кто завоевал себе эту столь великую свободу, завоевал также и возможность иметь своего Мастера; таковые достигли уверенности, что живут в окруженной светом славе этих высоких существ. Они отучились от «познайте всё и сохраните лучшее», ибо от этого должны отучиться те, кто хочет подойти к Мастеру. Так как этим положением даются установления о вещах, которые уже совершенно познаны. Если же хотят учиться, то этот принцип прекращается. Кто может судить о том, что есть лучшее? Тот, кто познал, или тот, кто не познал? Однако нам не нужно становиться ни лишенными способности судить, ни некритичными, но нам надо уметь приводить себя в истинно независимое состояние, если мы хотим восходить к этим возвышенным высотам. Это, прежде всего остального, должно быть тем чувством, которое наполняет теософов. И если теософ всё больше и больше пронизывает себя этим чувством, то становится ведомым к тем высотам, где Мастер может говорить ему.

Не спрашивайте: почему Мастера находятся в обособленных местах? Истинно, что Мастера есть в Петербурге, Берлине и Лондоне и готовы говорить для тех, кто хочет и может говорить с ними; для тех, кто добился необходимого настроя благодаря внутренней победе над собой. Исполнится теософ этим настроем — тогда примкнет к той части человечества, которая ведома к новому, высокому бытию. И поэтому Теософское движение это также и самое наипрактическое движение, какое только может быть у нас в современности. Многие, конечно, возразят, что оно-де идеалистично, фантастично, будто оно — нечто непрактическое. Но уже небольшое размышление научит вас, что это Движение не становится чем-то непрактическим только лишь потому, что многие практичные люди — то есть люди, которые себя так называют, — считают его непрактичным. Но взгляните-ка на тех, кто считает себя такими практичными. Очень странно обстоит дело с теми, кто находит себя практичным. Некоторые примеры деятельности практиков XIX века могли бы показать это.

Практики, к примеру, до середины XIX века имели в высшей степени непрактичную почтовую службу. В то время практики, точно так же, как и сегодня, кичились своим практицизмом. Но вот в Англии появляется некий школьный учитель, который изобретает почтовую марку. Это был непрактичный идеалист по имени Хилл. Во главе британского почтового ведомства стоял практик по имени Лефильд. Он разъяснил в парламенте, что из введения почтовой марки ничего не выйдет; он, практик, знал, что дело не пойдет. Ведь почтовое сообщение возросло бы и тогда почтовых отделений не хватило бы; следовательно — дело худо. Приблизительно таким был ответ на столь «непрактичное» открытие, как почтовая марка. Далее, уже в первой четверти XIX столетия, Гаусс изобрел электромагнитный телеграф. Введен в употребление он не был. Это были идеалисты, сделавшие изобретения, а практики отказали в денежных средствах. Точно так же обстояло и с железной дорогой. Что сделали практики, когда собирались строить железную дорогу? Берлинский почтмейстер Наглер говорил тогда: «К чему железная дорога? Я отправляю ежедневно 16 омнибусов на Потсдам, и в них никто не садится. Что же будет с железной дорогой?». К этому прибавилась еще и позиция баварской медицинской коллегии. С этими документами можно ознакомиться и сегодня¹⁷⁵.

Они считали, что нельзя строить железную дорогу, так как едущие по ней получат сотрясение мозга; и, по крайней мере, железнодорожные пути с обеих сторон должны были быть обнесены дощатым забором, чтобы те, мимо которых проедет поезд, не получили сотрясения мозга или других повреждений.

Все великие достижения человечества никогда не рождались из голов тех, кто кажутся себе практиками. «Практики» не имеют понятия об истинном прогрессе человечества. Лишь взойдя к великим, движущим культуру факторам, приходящим из духа и души, лишь став под духовное водительство, возможно дать человечеству великие импульсы. Такие изобретатели неосознанно находились под влиянием Мастеров. Химик в лаборатории или на фабрике, не зная этого, находится под влиянием духовной иерархии Мастеров, которую нам надлежит более точно познать через Теософское движение.

Теософское движение будет непосредственно входить в течение повседневной жизни, оно будет жить не только в головах и сердцах. Да, оно будет жить в сердцах, но одушевлять человека до кончиков пальцев и преобразовывать всю жизнь. Тогда оно станет практическим движением, непосредственно воздействующим на всё, что окружает нас каждый час, каждую минуту. Это говорит не тот, кто в фанатизме стремится проповедовать Движение, но тот, кто к этому призван. Человек прошел через многие заблуждения, искал в мире факторы, приводящие к социальному прогрессу, но было также познано, что прогресс должен искаться в душе, что прогресс должен произрастать из души — также и тогда, когда что-то, рождающееся в душе, преобразовывается в деятельность. Когда это поставлено на главный план, мы правильным образом объединяемся в Теософском обществе.

Теософское общество — лишь внешний инструмент для тех, кто считает, что должен участвовать в проводимом через Теософское движение культурном движении. Когда Мастеров спрашивают, что надлежит делать, чтобы прийти в связь с ними, они отвечают: «Человек обретает эту возможность через Теософское общество; оно открывает ему широкую перспективу».

 В Теософском движении дело обстоит так, что Учения, которые мы распространяем, являются средством к возжиганию в человеке внутренней жизни. У тех, кто обращает речь к ближним, воздействует не слово, а то, что течет таинственно через слово. Есть не только звуковые волны, но существует духовная сила, через слова текущая к нам. В этой спиритуальной силе на нас воздействует сила Мастеров, сила великих Водителей, ею мы объединены в Духе, и наши сердца бьются вместе. Когда Течение ткется от сердца к сердцу, от души к душе, то через него проходит сила Мастеров, стоящих за нами. Вот главное: всё дело в образе мыслей.

Поэтому мы работаем в наших ветвях в таком образе мыслей, потому учат нас Мастера, ибо не из любопытства мы должны приобретать познания, не с целью узнавать всё больше и больше, а этим познанием мы объединяемся в Созвучии Ощущений. Поэтому мы никогда не уходим с теософских собраний так же, как расходятся с других собраний.

Анни Безант однажды это высказала, — что неуместно жаловаться: «Как мало я получил сегодня от этого собрания!» — Дело не в этом. Теософ не должен спрашивать, насколько было скучно, но мы должны спрашивать: «Насколько скучным был я?». Мы не собираемся, чтобы учиться, а работаем душой, духом, когда создаем мыслеформы, одни и те же у всех. Каждое теософское собрание, каждая ветвь должна быть аккумулятором силы. Каждая такая ветвь воздействует на свое окружение. Спиритуальная сила не нуждается в том, чтобы быть несомой словом. Сила такой ветви изливается таинственными волнами во весь мир. Кто верит, что существует спиритуальное, будет знать, что от таких теософских ветвей исходит мощное движение. Каждая теософская ветвь это невидимая, непостигаемая для многих деятельность. Вот, например, где-то проповедует пророк, где-то учит учитель. И хотя у них нет никакой связи с какой-либо теософской ветвью, но они находят спиритуальные слова. Химик, физик в лаборатории постигают новые идеи — это действие теософского объединения.

Лишь тот, кто имеет такой образ мыслей, кто заботливо взращивает то, чего достигает в любви и добре, если даже и нет интересного оратора, так как он знает, что воздействия присутствуют и там, где они не видимы материально, тот — настоящий теософ. Поскольку многое в Теософском движении застопорилось, Мастера дали нам импульс говорить так, как я сейчас говорил вам. В последнее время также и в Англии, Америке и Индии по поручению Мастеров внимание обращалось на истинно спиритуальный образ мыслей в теософских ветвях. Лидбитер говорит так в Америке, Анни Безант — в Лондоне и Индии, так должны говорить и мы. Дело не в том, нравится ли нам кто-то по нашим личным понятиям, а в том, что мы бескорыстно собираемся вместе. Тогда мы не только берем, но и даем тоже. Прежде всего мы даем, отдавая наши души. И это лучший дар. В духе этого мы хотим объединиться и в нашей ветви. Всё больше и больше теософские ветви должны принимать такой облик, чтобы любая критика, любое всезнайство умолкли, чтобы мы по возможности действовали в позитивной работе, чтобы мы действовали в наших душах, согласно тому, как это указано.

Если станет  нашим убеждением, что эти воздействия не видимы внешне, но незримо существуют, то, благодаря нашему образу мыслей, Теософское движение будет становиться тем, чем оно должно быть. В тиши действовали все великие духовные движения. Об Иисусе Христе не было оставлено никаких сообщений его современниками. Филон Александрийский не дает нам никаких сведений о Мастере. Лишь более поздние документы дают свидетельства о Мастере. Также и Мáстера христианской религии в его истинном облике знали только Великие и Верные. В этом — его сила и его мощное великое воздействие, которое далеко еще не исчерпано и которое проявится только в далеком будущем.

Умейте верить в духовную основу слов, которой нет надобности провозглашать о себе во внешних успехах, и тогда вы поймете серьезнейший смысл Теософского движения. Примем его к сердцу в начале этого Нового года, сольемся в духе этого смысла, и пусть из каждой отдельной души льется новогодний привет, чтобы мы, в соответствии с духом наших возвышенных Мастеров, стоящих над нами, совершали нашу теософскую работу.

Примечания

¹⁷⁴ С 3 по 13 января Рудольф Штайнер читал лекции в Штутгарте, Мюнхене, Нюрнберге и Веймаре.

¹⁷⁵ См. R. Hagen «Die erste deutsche Eisenbahn», 1885 (стр. 45), также Friedrich Hakof «Eisenbahn» в газете «Herrmann», № 26, 1835.

© В.Волков. Перевод, 2004.
© Издательство «Энигма», 2004.
© Издательство «Антропос», 2004.