Тайна двойника. Географическая медицина (Санкт-Галлен, 16 ноября 1917 года).

Напечатана в качестве рукописи для лиц, принадлежащих к Свободной Высшей Школе духовного познания при Гетеануме. Компетентно судить о публикациях не подобает никому, кто не приобрел удостоверенных этой школой предварительных познаний либо в ней самой, либо каким-либо признанным ею равноценным образом. Остальные суждения будут отвергнуты, поскольку издатель соответствующих публикаций не вступает ни в какую дискуссию с критиками. 

Вы, наверно, заметили, что во вчерашней лекции было сказано нечто, что имеет большое значение для постижение роли духовных познаний в человеческой жизни. Я указал, как те люди, которые в наше время здесь, на физическом плане, пользуются преимущественно только представлениями, происходящими из чувственного мира или завоеванными рассудком, который привязан к чувственному миру, который не хочет знать ни о чем, кроме чувственного мира, как такие люди после своей смерти оказываются связанными с окружением, еще сильно вторгающимся в земную, физическую область, в которой человек и пребывает во время между рождением и смертью. Так что такими людьми, которые благодаря своей жизни в физическом теле после смерти долго еще оказываются прикованными к земному физическому миру, внутри этого физического мира создаются разрушительные силы. Подобными фактами затрагиваются глубокие, значительные тайны человеческой жизни. Такие тайны, которые столетиями, тысячелетиями заботливо охранялись некоторыми оккультными обществами, потому что они — сегодня мы не станем исследовать, по какому праву, — потому что они утверждали,что люди не созрели для принятия таких истин, таких тайн и что знакомство с ними вызвало бы большое замешательство. О праве скрывать от людей столь глубоко врезывающиеся, столь важные для жизни истины и развивать их лишь в узком кругу оккультных учеников, об этом праве сегодня речь пойдет меньше. Но должно быть сказано, что наступило время, когда более широкие круги человечества не могут и не смеют оставаться без того, чтобы им были сообщены некоторые тайны сверхчувственного мира в том роде, как это было указано вчера. Да, дело должно идти все дальше и дальше в отношении открытого сообщения таких вещей.

И если в прежние времена, когда человечество жило в других условиях, имелись основания в определенных границах умалчивать о подобных тайнах, теперь это уже было бы необоснованно, ибо теперь человек находится (мы знаем, что это пятая послеатлантическая эпоха) в жизненных условиях, когда он непременно прошел бы через врата смерти как такой разрушитель, если бы здесь, в жизни, он не знакомился все больше и больше с представлениями, с понятиями, с идеями, относящимися к сверхчувственным вещам! Поэтому нельзя сказать, что правы люди, заявляющие: «Но ведь с тем, что настанет после смерти, можно подождать». Нет, милые друзья, между рождением и смертью необходимо знать о некоторых вещах духовного мира в том роде, как это было указано вчера, чтобы с этими представлениями, с этими идеями проходить через врата смерти.

Видите ли, в прежние времена развития человечества это было иначе. Вы знаете, что вплоть до XVI века, до появления коперниканского мировоззрения, люди совершенно иначе думали о мировоззрении. Но, разумеется, для продвижения человечества вперед, а также для того, чтобы человеческая свобода могла вступить в развитие человечества, необходимо было появление мировоззрения Коперника, точно так же, как теперь должна явиться духовная наука. Но с тем физическим мировоззрением, которого люди придерживались до коперниканства (в наше время, если хотите, его можно назвать ложным), с таким воззрением на физический мир, по которому Земля неподвижна, а Солнце движется вокруг центра Земли, звезды движутся вокруг Земли, согласно которому по ту сторону звездного неба находится духовная сфера, где живут духовные сущности, — с таким воззрением на мировоззрение люди еще могли проходить через врата смерти, не будучи удерживаемыми после смерти в земной сфере. Это мировоззрение еще не приводило к тому, что люди, когда они проходили через врата смерти, становились разрушителями в земной сфере. Только вторжение коперниканства, только представление, что весь мир, простирающийся в пространстве, подчинен одним лишь пространственным законам, только такое коперниканское представление, допускающее вращение Земли вокруг Солнца, оно приковывает людей к физически-чувственному бытию и мешает им после смерти, соответственно, подняться в духовный мир.

Сегодня необходимо познать также и эту обратную сторону коперниканского мировоззрения, после того как столетиями подготовлялось то, чтобы необычайная прогрессивность коперниканского мировоззрения все снова и снова была явлена душам людей. Одно столь же обоснованно, как и другое. И если оно теперь еще считается разумным, конечно, это стало уже достаточно филистерской разумностью, что коперниканское мировоззрение — это единственное отрадное учение, — и если одно теперь еще считается разумным, то другое, что человек благодаря коперниканскому мировоззрению после смерти окажется прикованным к Земле, если он не составит себе об этом духовного представления, каким его в наше время можно почерпнуть из духовной науки — хотя оно для современного человека представляется еще безумием, глупостью, оно, тем не менее, является истиной. Вы ведь знаете уже из Библии, что многое из того, что есть безумие перед людьми, является мудростью перед Богами.

Потому что, видите ли, когда человек проходит через врата смерти, он изменяет свое сознание. Было бы совершенно неверным представлением считать, что человек после смерти лишается сознания. Это странное мнение распространено даже в некоторых кругах, называющих себя «теософскими». Это бессмыслица. Наоборот, сознание становится гораздо более мощным, гораздо более интенсивным, но оно оказывается иным. Даже о самых обычных представлениях физического мира надо сказать, что сознательные представления после смерти бывают несколько иными.

Прежде всего человек после смерти оказывается вместе с теми людьми, с которыми жизнь связала его кармически. Таким образом, может быть так, что в духовном мире между смертью и новым рожденном скончавшийся встречает многие человеческие души, через которые он проходит — ибо там господствует проницаемость, а не непроницаемость, — мимо которых он проходит, и, если я могу воспользоваться таким выражением, они для него не существуют. Существуют для него те, с которыми он имеет какую-либо кармическую связь. Чтобы мы все больше и больше врастали во всеобщую мировую связь также и после смерти, это должно быть завоевано нами во время жизни здесь, на Земле. И образование обществ, построенных на чисто духовном, является уже задачей настоящего и будущего. Почему ищут возможности основать такие общества, как антропософское? Почему стараются объединить людей в какой-то мере вокруг таких идей? Потому что тем самым создается кармическая связь между людьми, которые должны оказаться в духовном мире и которые должны также принадлежать друг другу в духовном мире, чего они не смогли бы, если бы стали здесь одиноко блуждать кругом. Как раз благодаря возможности распространять между собой духовные познания и духовную мудрость совершается чрезвычайно много для жизни в духовном мире, что в свою очередь воздействует обратно на физически-чувственный мир, поскольку он постоянно находится под влиянием духовного мира. Здесь ведь вообще совершаются только действия, а наверху, в духовном мире, даже тогда, когда мы живем здесь, на физическом плане, осуществляются причины. И мы можем сказать, если мы часто занимаемся тем, чем в наше время столь часто занимаются в целях пропаганды, объединения создаются для всего, для чего только возможно, и хотя они являются следствием большого энтузиазма, духовным обстоятельствам на деле они оказываются посвящены весьма мало. Посредством некоторых объединений думают постепенно преобразовать Землю в земной рай,... но перед этими тремя годами войны на Земле было основано уже бессчетное количество таких объединений, в которых люди работали над тем, чтобы преобразовать Европу в земной рай! То, что происходит теперь, не очень-то говорит в пользу того, что дела идут так, чтобы считать, что ими можно управлять.

Но, с другой стороны, конечно, взаимодействие физического мира с духовным является более сложным. И потому следует сказать: когда объединения будут основываться в свете спиритуальной науки, тогда люди через это будут работать совместно — не только в мире действий, но и в мире причин, лежащих за чувственными действиями.

Этим чувством надо проникнуться при желании правильно понять то бесконечно значительное, что даст человечеству именно совместная жизнь в спиритуальной работе в настоящем и будущем.

Это не является чем-то таким, что может вытекать из одного лишь какого-то модного участия в общественных организациях, но это священная задача, которая должна была быть заложена в человечество настоящего и будущего управляющими миром божественно-духовными сущностями. Ибо определенные представления людям непременно придется воспринять из сверхчувственного мира, так как из чувственного мира будет приходить все меньше и меньше сверхчувственных представлений. Я бы сказал, что как раз благодаря успехам естествознания сверхчувственные представления будут все больше и больше изгоняться из чувственного мира. Поэтому постепенно люди совершенно исключили бы себя из духовного мира, если бы они не приняли сверхчувственных духовных понятий. Они осудят себя на то, чтобы после смерти целиком и полностью связать себя с тем, чем является чисто физическая Земля, связать себя с тем, чем станет физическая Земля.

Но физическая Земля в будущем сделается трупом, и люди стояли бы перед ужасной перспективой осудить себя на то, чтобы в будущем в качестве души влиться в труп, если бы они не решились вжиться в спиритуальный мир, обрести корни в спиритуальном мире. Это серьезная задача величайшего значения, поставленная перед тем, что должна совершить духовная наука. Это должны мы в какой-то мере ежедневно в какое-то время являть перед душой в качестве святой мысли, чтобы нам никогда не потерять усердия в отношении этого дела, по праву являющегося делом духовной науки.

И такие представления, которые могут быть еще и еще приумножены, если использовать то, что об этом духовном мире пришло уже во многих понятиях из духовного мира в наше духовное течение, и все то, что приходит к нам в понятиях, — именно это делает нас способными освободиться от прикованности к земному, к разрушительному в земном, чтобы действовать, исходя из других направлений. Потому-то мы все же остаемся в связи с душами, покинутыми нами на Земле и связанными с нами кармически, а также в связи с Землей, но связь эта проистекает из других мест. Мы даже интенсивнее связаны с покинутыми на Земле душами, если мы некоторым образом связаны с ними из более высоких духовных областей, если мы не осуждены, вследствие чисто материалистической жизни, в каком-то смысле плевать на Землю, где мы тогда уже не можем быть связаны в любви с чем бы то ни было на Земле, но где мы являемся, собственно, только центрами разрушения.

Видите ли, мои милые друзья, когда-то мы здесь постепенно развивали свое сознание из детского состояния, но мы знаем, как это сознание растет, расширяется, об этом мне не нужно говорить... После смерти господствуют совсем другие явления для того, чтобы действительно достигалось сознание, которое мы должны завоевать себе между смертью и новым рождением. Ходить так, как мы ходим по Земле, обретать опыт, иметь переживания — после смерти все это не так, в этом, в некотором смысле, нет необходимости. Необходимо же, чтобы мы чрезвычайно интенсивно освободили себя до некоторой степени от того, что связано с нами, когда мы оставляем физическое тело. Благодаря тому, что мы проходим через врата смерти, имеем к ним отношение, срастаемся с тем духовным, которое мы описали здесь посредством духовной науки. Мы описываем его как мир высших Иерархий: Ангелов, Архангелов, Начал, Властей, Сил, Господств и т.д., как мир высших Иерархий, а также деяний и переживаний этих Иерархий. Здесь мир находится вне нас, мир царства минералов, царства растений, царства животных находится в нашем окружении. Когда же мы пройдем через врата смерти, тогда эти духовные сущности, которых мы перечисляем в высших Иерархиях, да и сами их миры находятся в нас. Мы с ними связаны, мы не можем вначале себя от них отличить, мы живем внутри них, поскольку они нас наполняют. Это уже довольно трудное понятие, но мы должны его себе усвоить: здесь мы находимся вне мира, там мы находимся внутри мира. Наше существо распространяется на весь мир, но мы не можем себя отличить. После смерти мы до известной степени наполнены этими существами высших Иерархий и тем, что эти Иерархии совершают. Но дело, прежде всего, в том, чтобы ближайшие Иерархии, которыми мы наполнены, — Иерархии Ангелов, Архангелов и Начал, — мы смогли бы отделить от высших Иерархий. Там мы совершенно не сможем прийти к правильному “Я”-сознанию (с других точек зрения я уже говорил в циклах и лекциях о таком созревании “Я”-сознания), мы не придем к правильному “Я”-сознанию, если мы не сможем найти в себе силу различить там, что находится в нас — Ангел? Элохим?... что представляет собой существо из Иерархии Ангелов, а что существо из Иерархии Властей, Духов, Формы? Там, по ту сторону, мы должны научиться это различать, мы должны иметь силу освободиться от того, что с нами связано, от того, что мы хотим познать, иначе это в нас, это не стоит вне нас.

Здесь мы должны сойтись с тем, что находится вовне, там мы должны высвободить это из себя, чтобы мы могли быть с ним связаны.

И вот, в мире, каким он является теперь в развитии человечества, освободить то, что иначе мы несли бы в себе лишь как бы в состоянии сна, мы можем только благодаря тому, что усваиваем спиритуальные понятия. Что усваиваем спиритуальные понятия, те спиритуальные понятия, которые столь неудобны здесь для человека, поскольку он должен приложить чуточку усилий, чуточку больше усилий, чем при обычных понятиях. Если он их усваивает, то после смерти они развивают огромную силу, только благодаря которой мы обретаем там способность познать, прозреть сверхчувственный мир. Это очень важно, мои дорогие друзья! В наше время люди находят затруднительным усваивать спиритуальные понятия, они охотно отдаются таким представлениям, где перед ними проводят всякие световые образы или еще что-либо из имеющегося в этом роде, чтобы им как можно меньше приходилось думать о сверхчувственном, чтобы все можно было видеть — или же, по меньшей мере, они охотно отдаются представлениям, где им рассказывается о вещах, которые они и так всегда имеют перед глазами. Но усилия отпугивают теперь человека от того, чтобы подняться к таким понятиям, которые здесь оказываются более трудными, поскольку они не имеют объекта, поскольку их объектом являются факты о сверхчувственном мире, к которым они относятся. Но там, наверху, они являются силами, которые только и дадут нам мир в его действительности.

Так приобретаем мы через спиритуальные идеи и понятия ту мудрость, в которой мы нуждаемся, чтобы иметь свет там, по ту сторону, иначе все окажется темным. То, что здесь признается за мудрость, там является светом, духовным светом. Мудрость есть духовный свет. Да, чтобы там, по ту сторону, не было темно, нам нужна мудрость. И если мы не усвоим себе спиритуальных понятий, то это лучшее средство не иметь света по ту сторону. Но когда не имеют света, движутся так, чтобы выйти из той сферы, которую надо было осветить, и возвращаются к Земле и как убийцы, как разрушительные центры блуждают по Земле. Такие души, по крайней мере время от времени, могут принуждаться черными магами к тому, чтобы инспирировать кого-то к выполнению совершенно особых функций, к разрушительной деятельности на Земле.

Мудрость необходима, таким образом, чтобы иметь свет после смерти. Но после смерти необходимо еще и нечто иное, после смерти необходима не только способность высвободить сущность так, чтобы вообще ее можно было иметь перед собой, сущность духовного мира, после смерти необходима еще способность любви, иначе было бы невозможно развивать правильным образом отношение к сущности, созерцаемой благодаря мудрости. Необходима любовь. Но любовь, которая развивается здесь, на Земле, которая в существенном зависит от физического тела, она является чувством, здесь, в физическом мире, она зависит от ритма дыхания,... эту любовь мы тоже не можем перенести с собой в духовный мир.

Было бы совершенной иллюзией, если бы мы считали, что любовь, развиваемую здесь, особенно в настоящее время, что ее можно перенести в духовный мир. Но мы переносим в духовный мир все силы любви от того, что создается здесь, в физическом мире, как раз благодаря отчетливому видению, благодаря жизни в физической сущности. Любовь воспламеняется уже тем, что здесь, в физическом мире, развивается из понимания этого физического мира. И именно такие переживания, как переживание мировоззрения современного естествознания, если воспринимать их как ощущения, они развивают для потустороннего мира любовь. Но любовь, мои милые друзья, это нечто такое, что бывает высоким и низким, смотря по тому, в какой области она проявляется. Когда вы проходите через врата смерти и принуждены остаться в пределах Земли в качестве разрушительного центра, то, хоть вы и развили много любви, поскольку то, что вы должны здесь оставаться, как раз и является следствием вашей приверженности к чисто натуралистическим понятиям, вы все же обращаете эту любовь на дело разрушения. Тогда вы любите дело разрушения, осуждены на то, чтобы наблюдать на самом себе, как вы любите дело разрушения.

Однако эта любовь может превратиться в нечто благородное если человек может подняться в высшие миры и любить то, что он создал себе с помощью спиритуальных понятий. Нам только не надо забывать: любовь — это то, что является низменным, если она действует в низшей сфере, и что является высоким и благородным, если она действует в высшей, духовной сфере. Вот что существенно в этом деле. Если этого не довести до сознания, то на вещи совершенно невозможно смотреть правильным образом.

Видите ли, это такие понятия о жизни людей после смерти, которые в наши дни человек должен освоить. Современное человечество уже не удовлетворяется, и особенно не будет удовлетворяться человечество ближайшего будущего, тем, что проповедники вам скажут: «Вы должны верить в то-то и то-то. Вы должны готовиться к вечной жизни»..., если эти проповедники никогда не смогут вам сказать, как на самом деле выглядит тот мир, в который человек вступает после того, как он пройдет через врата смерти. В прежние времена это происходило именно потому, что еще не было естественнонаучных, натуралистических понятий, потому что люди еще не были заражены чисто материальными интересами, которые, начиная с XVI века, постепенно захватили их. В прежние времена это происходило так, что людям о сверхчувственном говорилось таким же образом, как и теперь еще требуют религиозные исповедания. Сегодня это не проходит, сегодня люди часто запутываются, — из глубокого сочувствия к человечеству приходится с сожалением это сказать, — что как раз из-за того, что они эгоистическим образом хотят добиваться вечного блаженства через религиозные исповедания, они крепко запутываются именно из-за этого в физически-чувственном, в натуралистическом мире и преграждают себе восхождение после того, как они пройдут врата смерти. Тогда приходят еще и к совершенно иному, мои милые друзья, что вызывает необходимость глубоко подчеркнуть, что духовная наука в настоящем и в будущем должна быть освоена человечеством, если мы вынуждены сказать: «Сожаления достойны те люди, которые ни через какую духовную науку не смогли составить себе представлений для жизни после смерти». Духовная наука — это как раз то, что надо стремиться распространять из сострадания, из внутреннего сочувствия к человеку, потому что достойно сожаления, когда человек противится — и в своем непонимании продолжает противиться — подходу к духовнонаучным представлениям.

Но вам должно быть вполне ясно: духовный мир существует везде. Обдумайте это только, мои милые друзья, мир, в котором умершие находятся вместе с умершими, этот сверхчувственный мир, — нити, связывающие умерших с оставшимися живыми, нити, связывающие умерших с высшими Иерархиями, они принадлежат к тому миру, внутри которого находимся и мы. Столь же верно, как то, что вокруг нас находится воздух, верно и то, что этот мир всегда окружает нас. Мы нисколько не отделены от этого мира, мы лишь состоянием сознания отделены от того мира, в который мы вступаем после смерти. Это должно быть резко подчеркнуто, ибо и в нашем кругу еще не все друзья уяснили себе, что умерший снова полностью находит умершего, что мы разделены только до тех пор, пока один пребывает здесь в физическом теле, а другой лишен физического тела, но что должны быть завоеваны все те силы, которые сводят нас с умершими, тем, что мы высвобождали их из себя, иначе они живут в нас и мы не можем их обнаружить! И еще: что мы должны вознести вверх, в надлежащую сферу, силу любви, которая развивается здесь при натуралистических представлениях, иначе по ту сторону эта сила превратится для нас в злую силу. Именно любовь, которая развивается здесь при натуралистических представлениях, могла бы иначе превратиться в злую силу. Сила сама по себе не является доброй или злой, она является одной или другой в зависимости от того, вступает ли она в ту или иную сферу.

Однако, точно так же, как мы находимся в связи со сверхчувственным миром, в котором пребывают умершие, так и сверхчувственный мир опять-таки иным образом проникает в физически-чувственный мир. Да, мои милые друзья, мир сложен, и постигать его надо медленно и постепенно. Но необходимо иметь волю его постигнуть.

Видите ли, духовный мир проникает в наш мир. Все пронизано духовным миром.

В чувственном всюду находится также и сверхчувственное. Людей должно особенно интересовать то, что относится к их собственной душевной природе. И я прошу вас, будьте особенно внимательны к дальнейшему, поскольку это чрезвычайно важное представление.

Мы, люди, подразделяемся на тело, душу и дух, однако этим наше существо далеко не исчерпывается. Наше тело, наша душа и наш дух — это некоторым образом то, что касается нас прежде всего через наше сознание, но это еще не все, что имеет отношение к нашему бытию. Никоим образом, мои милые друзья! То, о чем я сейчас говорю, стоит в связи с некоторыми тайнами становления человека, природы человека, которые в наше время становятся и должны становиться все более известными.

Когда через рождение человек вступает в земное существование, то благодаря тому, что у него есть свое физическое тело, он имеет не только возможность дать существование своей собственной душе — я прошу вас хорошенько это заметить, — но это физическое тело — его ведь человек совсем не знает. Что за вещи происходят в физическом теле, об этом человек ничего не знает! Ведь он лишь постепенно знакомится, и к тому же еще весьма несуразным образом, через анатомию, физиологию, с тем, что происходит в этом теле.

Если бы приходилось ждать с едой, пока будет постигнут процесс питания, то нельзя было бы даже сказать, что люди должны были бы умирать с голоду, ибо совершенно немыслимо, чтобы было известно что-либо о том, что должны совершать органы, чтобы приготовить питание для организма! Следовательно, организмом, которым человек облекается, он включается в этот мир довольно глубоко, но не спускаясь своей душой в этот организм. Вместо этого, однако, существует возможность, чтобы за короткое время до того, как мы родимся — не очень задолго до того, как мы родимся, — наряду с нашей душой, нашим телом, подсознательной частью нашего тела, завладевало еще иное духовное существо. Так оно и происходит: за короткое время до того, как мы родимся, нас пронизывает другое, — сегодня согласно нашей терминологии мы бы сказали, — ариманическое духовное существо. Оно находится в нас так же, как и наша собственная душа. Эти существа, которые ведут свою жизнь именно благодаря тому, что используют самих людей для того, чтобы иметь возможность пребывать в той сфере, где они желают пребывать, — эти существа обладают необычайно высоким интеллектом и совершенно замечательно развитой волей, но души — того, что называют человеческой душой, — они совершенно не имеют. И таким вот образом мы проходим по жизни, мои милые друзья, что имеем свою душу и такого двойника, который много смышленее, много-много смышленее, чем мы, который очень умен, но обладает мефистофельским умом, ариманическим умом и к тому же еще ариманической волей, очень сильной волей, волей, которая гораздо ближе стоит к силам природы, чем наша человеческая воля, регулируемая душой.

В XIX веке естествознание открыло, что нервная система пронизана электрическими силами. Оно было право, это естествознание. Но когда оно считает, когда естествоиспытатели считают, что нервная сила, принадлежащая нам, составляющая основу жизни наших представлений, имеет какое-то отношение к электрическим токам, которые проходят через наши нервы, они уже ошибаются. Ибо электрические токи — это те силы, которые привносятся в наше существо тем существом, которое я только что обрисовал, которое совершенно не принадлежит нашему существу; мы несем в себе также и электрические токи, но они чисто ариманической природы.

Эти существа с высоким интеллектом, но с чисто мефистофельским интеллектом, и с волей, более родственной природе, чем это можно сказать о человеческой воле, — они когда-то по своей собственной воле решили, что они не желают жить в том мире, который был предназначен для их жизни исполненными мудрости божествами высших Иерархий. Они захотели овладеть Землей — они нуждались в телах; собственных тел у них нет; насколько только возможно, они используют человеческие тела, поскольку человеческая душа не может целиком заполнить человеческое тело.

Следовательно, при том, как развивается человеческое тело, эти существа могут проникнуть в это человеческое тело в определенный момент перед рождением человека, и они сопровождают нас под порогом нашего сознания. Лишь одного в человеческой жизни они абсолютно не могут перенести, а именно: они не могут перенести смерти. Поэтому также им приходится всякий раз покидать это человеческое тело, в котором они обосновались, до того, как оно подпадет смерти. И каждый раз это приносит им горькое разочарование, ибо они хотят как раз овладеть возможностью оставаться в человеческом теле за пределами смерти. Это было бы большим достижением в царстве этих существ, но пока они этого не достигли.

Если бы не произошла Мистерия Голгофы, если бы Христос не прошел через Мистерию Голгофы, на Земле было бы давно так, что эти существа завоевали бы возможность оставаться в человеке и тогда, когда человеку кармически предназначена смерть. Тем самым они вообще одержали бы тогда победу над человеческим развитием на Земле и сделались бы господами человеческого развития на Земле.

Делом необычайно глубокого значения является способность видеть связь между прохождением Христа через Мистерию Голгофы и этими существами, которые желали бы овладеть смертью в человеческой природе, но в настоящее время еще не могут ее перенести; которые всегда должны остерегаться пережить в теле человека тот час, когда человеку предназначено умереть, должны остерегаться сохранять его тело после этого смертного часа, продлевать жизнь его тела после смертного часа.

Об этих вещах, о которых я говорю вам теперь, давно уже осведомлены также и некоторые оккультные братства, они очень хорошо знают эти вещи, и — мы опять-таки не станем разбирать, по какому праву, — незаконно утаивают их от человечества. Сейчас дело обстоит так, что невозможно не вооружать людей постепенно такими понятиями, которые понадобятся им, когда они пройдут через врата смерти. Ибо все то, что человек переживает здесь, в том числе и то, что он переживает под порогом сознания, понадобится ему после смерти, потому что он должен обратиться к обратному рассмотрению этой жизни, и жизнь эта при обратном обзоре должна быть для него совершенно понятной и потому что будет хуже всего, если он этого не сможет. Но ему будет недоставать понятий, чтобы понять эту жизнь при таком обзоре, если он не сможет осветить одно существо, которое участвует в нашей жизни так, как это ариманическое существо, которое поселяется в нас перед рождением и всегда присутствует, всегда фигурирует перед нами в подсознании, — если он не сможет все снова и снова бросать на него свет. Ибо мудрость после смерти становится светом.

Видите ли, мои милые друзья, существа эти очень важны вообще для жизни человека, и знание о них должно постепенно охватить людей и охватит людей. Только оно должно охватить людей правильным образом; оно не должно распространяться в человечестве только такими оккультными братствами, которые делают это вопросом власти и которые хотят тем самым возвысить свою собственную власть, и, прежде всего, оно не должно дальше утаиваться ради возвышения власти некоторых эгоистически действующих братств. Человечество стремится к всеобщему знанию, и это знание должно распространяться. Потому что в будущем уже не будет во благо, если оккультные братства смогут использовать подобные вещи для распространения своей власти. Знание об этих существах в ближайшие столетия должно будет все больше и больше охватывать людей; человек в ближайшие столетия должен будет все больше и больше узнавать о том, что он несет в себе такого двойника, такого ариманического, мефистофельского двойника. Человек должен знать это. Человек, правда, развивает в наше время множество понятий, которые, по существу, однако, слепы, потому что человек еще ничего не может с их помощью предпринять. Я говорю, человек развивает в настоящее время понятия, которые могут быть поставлены на правильную основу, только если они будут соединены с тем, что как факт лежит в их основании.

И здесь открывается нечто, чем в будущем люди действительно должны будут заняться, если человеческий род в самом деле не должен пережить того, что было бы бесконечно препятствующим, бесконечно ужасным. Так как, видите ли, двойник этот, о котором я вам говорил, является не больше и не меньше, как возбудителем всех физических болезней, спонтанно возникающих изнутри и полное знание о нем составляет органическую медицину. Болезни, которые возникают в человеке спонтанно, не вследствие внешнего повреждения, а спонтанно изнутри наружу,— идут не от человеческой души, они идут от этого существа. Оно является возбудителем всех заболеваний, которые возникают спонтанно изнутри, оно возбудитель всех органических заболеваний. А его брат, который, правда, устроен не ариманически, а люциферически, является возбудителем всех неврастенических и невротических болезней, всех болезней, которые, в сущности, не являются болезнями, которые являются только — как говорят — нервными, истерическими и так далее заболеваниями. Так что медицина должна сделаться духовной в двух направлениях. То, что в этом есть потребность, обнаруживается сегодня — я уже говорил об этом в Цюрихе — из появления таких воззрений, как психоанализ и тому подобное, где уже хозяйничают с духовными реальностями, но с недостаточными познавательными средствами, так что ничего не могут поделать с явлениями, которые будут все чаще и чаще вторгаться в жизнь человека. Ибо некоторые вещи непременно должны произойти, и даже то, что, с одной стороны, оказывается вредным, должно произойти, так как человек должен подвергнуться действию этого вреда, чтобы преодолеть его и именно благодаря этому обрести силы.

Но чтобы понять все эти вещи, которые я высказал теперь, — что этот двойник, по существу, является возбудителем всех болезней, имеющих органическую основу, являющихся не чисто функциональными, — чтобы понять все это, нужно знать еще гораздо больше. Надо знать, например, что Земля в целом является не мертвым продуктом, как считают в наши дни минералогия или геология, а живым существом. Минералогия или геология знают ведь о Земле столько, сколько знали бы о человеке, если бы знали только костную систему. Представьте себе, что вы совершенно не в состоянии были бы видеть людей каким-то органом чувств, а существовали бы только рентгеновские снимки людей, и в знакомом человеке можно было бы видеть только костную систему; тогда бы вы знали о человеке столько же, сколько геологи и вообще наука знают о Земле. Представьте, вы вошли бы сюда и от всего уважаемого общества, которое вы находите здесь, не увидели бы ничего, кроме костей, тогда бы вы имели столько же сознания о присутствующих здесь, сколько наука имеет сегодня о Земле. Земля, которую мы знаем только как костную систему, является живым организмом и как живой организм она воздействует на существ, обитающих на ней, то есть на самих людей. И так же, как человек дифференцирован в отношении распределения своих органов по телу, так и Земля дифференцирована в отношении того, что она живым образом развивает из себя и чем она воздействует на людей, обитающих на ней. Думаю, вы отдаете себе отчет, что когда вы мыслите, вы станете напрягать не правый указательный палец и не большой палец на левой ноге, а свою голову; вы знаете совершенно точно, что вы мыслите не своим большим пальцем на правой ноге, а головой. Таким образом, в живом организме происходит распределение, он дифференцирован. Так дифференцирована и наша Земля. Наша Земля отнюдь не является существом, излучающим на своих обитателей повсюду одно и то же, но в различных областях Земли излучается совершенно различное. И существуют различные силы: магнитные, электрические, а так же силы, в значительно большей мере восходящие к области живого, которые поднимаются из Земли и влияют на людей разнообразнейшими способами в различных точках Земли,—следовательно, влияют на людей различным образом в зависимости от географического положения.

Это очень важный факт. Ибо то, чем человек является прежде всего — телом, душой и духом, — это, в сущности, имеет мало прямого отношения к этим действующим вверх из Земли силам. Но двойник, о котором я говорил, он имеет отношение преимущественно к этим струящимся из Земли силам. И человек своим телом, душой и духом находится в косвенном, опосредованном отношении к Земле и к тому, что она излучает в различных точках, благодаря тому, что его двойник имеет самое интимное отношение к тому, что оттуда струится. Эти существа, которые в качестве ариманически-мефистофельских существ овладевают человеком в короткий промежуток времени незадолго до его рождения, они имеют свои вкусы совершенно особой природы. Есть такие существа, которым особенно нравится восточное полушарие — Европа, Азия, Африка, они выбирают себе людей, которые там рождаются, чтобы воспользоваться их телами. Другие выбирают себе тела, рождающиеся в западном полушарии, в Америке. То, что мы, люди, имеем в слабом отображении в географии, является для этих существ живым прототипом их собственного переживания; согласно этому устанавливают они место своего жительства.

А отсюда вы усмотрите далее, что одной из важнейших задач будущего снова станет забота о продолжении того, что было прервано, — географической медицины, медицинской географии. У Парацельса это было прервано в силу того, что это была древняя атавистическая мудрость; с тех пор этим мало занимались вследствие материалистических воззрений. Оно должно будет снова завоевать себе место; и некоторые вещи будут познаны только тогда, когда научатся познавать связь этого возбуждающего болезни существа в человеке с географией Земли, со всеми излучениями, исходящими из Земли в соответствии с различиями между областями Земли. Таким образом, важно уже то, чтобы человек был знаком с этими вещами, поскольку его жизнь зависит от этого. Ведь этим двойником он совершенно определенным образом включен в земное существование, и этот двойник имеет свое обиталище в нем самом — в человеке.

Но, видите ли, мои милые друзья, все это стало таким бесконечно важным, в сущности, лишь в пятый послеатлантический период и сделается особенно важным для людей уже в самом ближайшем будущем. Поэтому теперь и должна будет распространиться духовная наука. И теперь она особенно важна, так как настоящее время призывает людей сознательно разобраться в этих вещах, сознательно вступить в отношения с этими вещами. Человек должен стать сильным в эту нашу эпоху, чтобы упорядочивать свое бытие в отношении этих существ.

Эта эпоха наступила в XV столетии, ибо наш теперешний период начался в 1413г.; четвертый послеатлантический период, греко-латинский, начинается в 747 году до Мистерии Голгофы и продолжается до 1413 г.; это время, когда произошел перелом, — 1413 г. С этого времени начинается пятый послеатлантический период, в котором мы живем и который лишь постепенно обнаруживает в наше время характерные для него особенности, — но они подготавливались с XV столетия. В четвертом послеатлантическом периоде развивалась преимущественно душа рассудка и характера, теперь же в ходе общечеловеческого развития развивается душа сознательная. Когда человек вступил в этот период, у него была особая слабость, которую должны были учитывать ведущие духовные существа перед лицом этого двойника. Если бы человек принял тогда в свое сознание многое из всего того, что связано с этим двойником, человеку пришлось бы плохо, совсем плохо. Уже в столетия до XIV века в порядке подготовления люди должны были быть защищены, чтобы воспринять поменьше из того, что как-то напоминало бы об этом двойнике. Поэтому и знание об этом двойнике, несомненно существовавшее в древние времена, было утрачено. Надо было защитить человека, чтобы он ничего не воспринял, то есть не воспринял не только теорию об этом двойнике, но и как можно меньше соприкоснулся с вещами, имеющими какое-либо отношение к двойнику.

Для этого необходимо было совершенно особое мероприятие. Вы должны попытаться понять те вещи, которые при этом происходят. До XIV века люди должны были быть защищены от двойника; он должен был постепенно выйти из поля зрения людей, и лишь постепенно он может снова войти в него теперь, когда человек должен упорядочить свое отношение к нему. Это действительно потребовало осуществления довольно значительного мероприятия, которое могло быть проведено лишь следующим образом: начиная с IX, Х веков в Европе постепенно были установлены такие отношения, что европейцы утратили некоторую связь, какую они имели ранее, связь, которая была важна еще для людей VII, VI христианских столетий. А именно, начиная с IX века, но особенно это заметно с XII, когда было прекращено всякое судоходное сообщение с Америкой, осуществлявшееся до того с помощью имевшихся тогда типов судов. Это может прозвучать для вас странно! Вы скажете: ведь в истории мы ничего подобного не слышали... Да, но история во многих отношениях является fable convenue (досужая басня, вымысел (франц.)), легендой, ибо в ранние века европейского развития из Норвегии, из тогдашней Норвегии, в Америку постоянно ходили корабли. Ее, конечно, не называли “Америкой”, она имела тогда другое название. В Америке была известна область, где особенно интенсивно поднимаются те магнетические силы, которые приводят людей в связь с этим двойником. Потому что самые отчетливые связи с двойником исходят из той области Земли, которая покрыта американским континентом. В далекие века на норвежских кораблях плавали в Америку и изучали там многие болезни. Пришельцами из Европы велось изучение в Америке болезней, возникавших до известной степени под влиянием земного магнетизма. И таинственный источник старой европейской медицины следует искать там. Там можно было наблюдать течение болезни, чего нельзя было наблюдать в Европе, где люди были восприимчивее к влияниям двойника. Надо было постепенно — и существенный вклад здесь внесла римско-католическая церковь своими эдиктами, — надо было постепенно предать забвению связь с Америкой. И только после того, как наступил пятый послеатлантический период, Америка была снова открыта чувственно-физическим образом. Но это всего лишь повторное открытие, которое однако столь значительно на том основании, что Власти, принимавшие в этом участие, действительно достигли того, что нигде в документах не сообщается слишком много о прежних сношениях между Европой и Америкой. А там, где сообщается, там этого не распознают, так как не знают, что речь идет о связях между Европой и Америкой в прежние времена. Посещения бывали, правда, скорее посещениями. Чтобы сами европейцы сделались тогда американским народом, — как говорят теперь, по недоразумению смешивая выражения «народ» и «нация», — чтобы они сделались американским народом, это стало возможно только после физического открытия Америки, после нового физического открытия Америки.

До этого были, скорее, посещения, которые предпринимались для изучения того, какую совершенно особую роль играет двойник у другой — индейской — расы.

В течение некоторого промежутка времени перед началом пятого послеатлантического периода Европа должна была быть защищена от влияния западного мира. Это было важной исторической установкой, важным историческим мероприятием, о котором позаботились исполненные мудрости мировые Власти. Европа должна была быть на некоторое время защищена от всех этих влияний, а она не могла бы быть защищена, если бы в столетия, предшествовавшие XV веку, европейский мир не был полностью заперт, полностью замкнут относительно американского.

Теперь следовало позаботиться о том, чтобы в течение некоторого времени в подготовительные столетия в европейское человечество вносилось нечто, рассчитанное на более тонкую чувствительность. Я имею в виду рассудок, который должен был пустить корни преимущественно в этот пятый послеатлантический период, с которым надо было обходиться особенно бережно при его первом проявлении. То, что должно было быть открыто ему, должно было быть доведено до него особенно тонко. Иногда эта утонченность, естественно, принимала тот же характер, что и утонченность воспитания, когда, естественно, применяются также сильные меры наказания. Но ведь все то, что я имею в виду, относится к великим историческим импульсам.

И случилось так, что то были, в основном, ирландские монахи, которые под влиянием сложившегося там чисто христианского эзотерического учения действовали так, что в Риме увидели необходимость запереть Европу относительно западного полушария. Ибо, исходя из Ирландии, это движение хотело распространить христианство в Европе накануне пятого послеатлантического периода таким образом, чтобы не возникало помех со стороны всего того, что шло из области подземных влияний, идущих из западного полушария.

И как раз здесь уместно поговорить об этих отношениях. Потому что Колумбан и его ученик Галл были значительными индивидуальностями на том великом, знаменательном пути миссионерства, на котором пытались достичь успеха в христианизации Европы тем, что окружили в то время Европу как бы духовными стенами и не допустили в нее влияния с той стороны, на которую я указал. И такие индивидуальности, как Колумбан и его ученик Галл, от которого это место ведет свое основание и получило свое имя *), были те, кто прежде всего видели, что нежное растение христианизации может распуститься в Европе только в том случае, если Европу как бы обнести забором в духовном отношении. Да, мои милые друзья, за событиями мировой истории лежат глубокие, полные значения тайны. А история, которую преподают и которую изучают в школе, часто является только fable convenue, потому что к важнейшим фактам в понимании Нового Времени в Европе относится следующее: начиная с тех столетий, когда христианизация из Ирландии распространилась на Европу, в основном до XII столетия, одновременно с этим велась работа над тем, чтобы именно папские эдикты постепенно запретили, прекратили судоходство между Европой и Америкой так, чтобы связь Европы с Америкой оказалась полностью забытой. Об этом следовало забыть, чтобы первые времена, в течение которых в Европе должен был подготавливаться пятый послеатлантический период, могли протекать правильным образом. Лишь тогда, когда уже началось материалистическое время, Америка была открыта заново, как об этом рассказывают теперь на Западе и на Востоке; тогда Америка была открыта под влиянием жажды золота, под влиянием чисто материалистической культуры, с которой человек должен считаться именно в пятом послеатлантическом периоде, с которой он должен установить соответствующие отношения.

Эти вещи, мои милые друзья, и есть истинная история И я думаю также, эти вещи проясняют то, что существует на самом деле. Видите ли, Земля действительно есть нечто такое, что должно быть названо живым существом. В соответствии с географической дифференциацией из различных территорий струятся вверх различные силы. Поэтому люди не должны быть территориально разделены, а должны брать друг у друга то, что может быть создано на каждой территории как благое и великое, и притом только там. Поэтому духовнонаучное мировоззрение заботится о создании чего-то такого, что действительно может быть принято всеми нациями всех территорий. Ибо люди должны двигаться вперед во взаимном обмене своими духовными ценностями. В этом все дело.

Вместо этого на отдельных территориях очень легко возникает стремление наращивать могущество, могущество и еще раз могущество. И велика опасность того, что развитие человечества нового времени пойдет вперед односторонним образом, о котором можно судить лишь из конкретных, действительно конкретных соотношений, когда знаешь, что Земля — это организм, когда знаешь, что, собственно, идет от различных точек Земли. В Восточной Европе относительно мало склонности именно к тому, что струится из Земли, ибо русские, например, тесно связаны именно с Землей, но они воспринимают от Земли совершенно особые силы, а именно, силы, которые идут не от Земли. Тайна русской географии состоит в том, что то, что русский воспринимает от Земли, есть прежде всего сообщенный Земле свет, который от Земли снова возвращается назад. То есть русский воспринимает от Земли то, что притекает к Земле лишь из внешних регионов, русский любит свою Землю, но он любит ее как раз на том основании, что она служит для него зеркалом неба. Но тем самым русский, если он еще столь привержен к территории, имеет в этой приверженности к территории нечто— что и сегодня стоит еще на детской ступени — чрезвычайно космополитичное, ибо Земля вследствие того, что она движется в мировом пространстве, вступает в связь со всеми возможными частями земного окружения. И если в душу воспринимается не то, что струится из Земли снизу вверх, а то, что струится сверху вниз, а затем снова вверх, то это есть нечто совершенно иное, чем если воспринимается то, что, изливаясь прямо из Земли, оказывается приведенным в определенное родство с человеческой природой. Но то, что русский любит в своей Земле, чем он себя пронизывает, это сообщает ему некоторую слабость, но прежде всего также и определенную способность преодолеть ту природу двойника, о которой я вам говорил. Поэтому он будет призван доставить важнейшие импульсы в период, когда эта природа двойника должна будет быть окончательно побеждена,— в шестой послеатлантический культурный период.

Определенная часть земной поверхности обнаруживает наибольшее сродство с указанными силами. Когда человек попадает туда, он попадает в их сферу, как только он оттуда выбирается, это уже не имеет места, так как это географические, а не этнографические, не национальные, но чисто географические обстоятельства. Область, где то, что струится снизу вверх, оказывает наибольшее влияние на двойника и где вследствие того, что оно оказывается больше всего родственным исходящему от двойника, оно снова сообщается Земле, — это та область Земли, где горы большей частью идут не с запада на восток, в поперечном направлении, а где горы идут главным образом с севера на юг (ибо это тоже связано с этими силами), это область, где вблизи находится северный магнитный полюс. Это та область, где родство с мефистофельско-ариманической природой развивается прежде всего через внешние условия. И через это родство создается многое в поступательном развитии Земли. Человек не смеет в наше время проходить слепым через развитие Земли, он должен прозревать подобные соотношения. Европа только тогда сможет поставить себя в правильное отношение к Америке, когда можно будет прозревать подобные отношения, когда будут знать, какая географическая обусловленность проистекает оттуда. Иначе, если Европа будет продолжать оставаться слепой в этих вещах, то с этой бедной Европой произойдет то же, что произошло с Грецией перед лицом Рима. Этого не должно произойти, мир не должен быть американизирован в географическом отношении. Но сначала это необходимо понять. Нельзя принимать вещи так несерьезно, как они часто принимаются в наше время. Потому что, видите ли, мои милые друзья, эти вещи покоятся на глубоких основаниях, и в наши дни необходимы познания, а не одни только симпатии и антипатии, для того, чтобы найти свое место в том положении, в которое столь трагическим образом поставлено современное человечество. Это вещи, которые мы можем обсудить здесь еще точнее, в открытых лекциях они могут быть только намечены. Вчера я обратил внимание слушателей, как необходимо, чтобы то, что называется духовной наукой, действительно пронизывало также социальные и политические понятия. Ибо стремление Америки клонится к тому, чтобы все механизировать, все столкнуть в область чистого натурализма, шаг за шагом стереть культуру Европы с лица Земли. Иначе быть не может.

Очевидно, что это — географические понятия, не народные понятия. Достаточно подумать об Эмерсоне, чтобы узнать, что здесь не имеется в виду ничего похожего на характеристику народа. Но Эмерсон был насквозь европейски образованным человеком. Не правда ли, это два противоположных полюса, которые здесь развиваются. Как раз под такими влияниями, как те, что были охарактеризованы сегодня, развиваются люди, подобные Эмерсону, которые развиваются так в силу того, что они противопоставляют двойнику полную человечность, — или же развиваются люди, подобные Вудро Вильсону, которые являют собой лишь оболочку двойника, через которых в высшей степени действует сам двойник, которые, по существу, являются непосредственными воплощениями того, что представляет собой географическая природа Америки.

Эти вещи не связаны с какими-либо симпатиями или антипатиями, с какой-либо партийной приверженностью, эти вещи связаны исключительно с познаниями глубоких основ того, что переживается человеком в жизни. Но человечеству не будет во благо если оно не захочет составить себе ясного представления о том, что, собственно, действует в этих вещах. И сегодня совершенно необходимо снова продолжить многое из того, с чем пришлось порвать, когда был закрыт путь в Америку. И подобно символу мне хотелось бы представить то, что вы так часто переживали здесь, представить в качестве символа таких людей, как Галл. Вы должны были бы создать почву для своей деятельности, исходя из той преграды, которую они воздвигли. Надо понимать такие вещи.

Только духовная наука приведет к действительному пониманию истории. Но видите ли, тогда, естественно, восстанет предубеждение на предубеждение. Ибо как можно думать иначе, когда познания тоже начали становиться партийными! Но так было с одной из причин, — которые, собственно, относятся к малодушию, — почему некоторые оккультные братства замалчивали эти вещи. Они замалчивали их на том простом основании, что познания были во многих отношениях неудобны людям, они не хотят стать людьми в общечеловеческом смысле, особенно те, которые предрасположены связать себя с географическими излучениями, струящимися из Земли.

Вопросы общественной жизни постепенно станут вопросами познания, будут извлечены из той атмосферы, куда они низведены в наши дни подавляющим большинством человечества из сферы одних лишь симпатий и антипатий. Правда, то, что действует, будет зависеть не от большинства. Но это действенное сможет стать действенным, только если люди не будут в страхе отступать перед принятием важных вещей в свое сознание.

То, о чем я говорил здесь сегодня, мои милые друзья, поскольку, я бы сказал, от меня этого требовал genius loci *) этого места, показало вам на особом примере, что для того, чтобы знать историю нашего времени, людям уже недостаточно взять в руки обычный школьный учебник, так как из него узнают ту fable convenue, которую сегодня именуют «историей». Ибо что можно узнать оттуда о тех важных, именно о лежащих во временах темных истоков медицины путях сообщения, которые еще в первые века христианства вели из Европы в Америку? Но то, что существует, не перестает быть действительным из-за того, что позднее люди сделали свое сознание слепым в отношении этого, подобно страусу, который прячет голову в песок, чтобы не видеть, и думает тогда, что то, чего он не видит, не существует. И еще многое другое скрыто от людей просто из-за той fable convenue, которую называют ныне историей, многое из того, что по своему действию оказывается весьма близким современному человеку. А благодаря духовной науке на свет выйдет и многое другое, что касается исторического пути человечества. Ибо люди хотят ясного понимания своей собственной судьбы, связи между их душой и их духовным развитием.

Итак, многое из того, что исторически оказалось потерянным, сможет быть возвращено только духовной наукой. Иначе человечеству придется решиться на то, чтобы остаться в неведении об очень-очень близких ему вещах. Относительно же современности оно сможет составить суждение, несмотря на то, что современный человек в наши дни обо всем осведомлен — но как осведомлен! — относительно современности человечество сможет составить себе суждение лишь с точки зрения духовной науки. Поэтому сегодня человечество обо всем информировано, простите, прессой («простите» говорят, не правда ли, тогда, когда высказывают нечто неприличное), хотя человечество сегодня осведомлено обо всех обстоятельствах через — извините за выражение — прессу, но через прессу оно осведомлено так, что как раз существенное, истинное, правда, самая суть дела от него скрывается.

А до этой степени познания действительности человек должен был бы дойти! И здесь опять-таки речь идет совершенно не о том, чтобы выдвигать что-либо против прессы, лично или безлично, а о том, что рассматривается нечто, что находится в связи с деятельными силами современности и никак не может быть чем-либо иным. Это не может быть ничем иным, но сознавать это люди должны. Это как раз является большим заблуждением — то, что люди думают, что надо критиковать вещи, в то время, как их надо характеризовать. В этом все дело.

Таким образом, мои милые друзья, сегодня я пытался дать вам картину некоторых действенных импульсов, проявляющихся в отдельных людях и во всем человечестве. Отвлекаясь от подробностей, о которых я говорил, мне хотелось через характер затронутых мною импульсов прежде всего вызвать чувство, что человек должен со вниманием относиться к тому, что он всем своим существом погружен в конкретный духовный мир с конкретными духовными существами и конкретными духовными силами. Не только то, что мы врастаем в мир, в который мы сами вступим после смерти и в котором будем жить между смертью и новым рождением, но и что в то время как мы живем здесь, в физическом мире, мы можем понять этот физический мир, только если одновременно мы поймем и духовным мир.

Медицина является состоятельной только тогда, когда она является духовной наукой. Потому что болезни идут от духовного существа, которое лишь использует человеческое тело в своих выгодах, каких оно не обретает в месте, отведенном ему преисполненным мудрости мировым водительством, которому оно воспротивилось, как я это вам показал. Это существо, которое является, собственно, ариманически-мефистофельским существом в человеческой природе, которое перед рождением поселяется в теле человека, как в своем жилище, и которое оставляет это человеческое тело только потому, что в своих современных условиях оно не может переносить смерть, которое также не может и победить смерть. Болезни возникают из-за того, что это существо действует в человеке. А когда применяются лечебные средства, это имеет тот смысл, что из внешнего мира этому существу дается то, чего иначе оно ищет через человека. Если действует это ариманически-мефистофельское существо и я вношу лекарство в тело человека, то я даю ему нечто иное: я как бы поглаживаю это существо, я умиротворяю его, чтобы оно оставило человека и удовлетворилось тем, что я бросаю ему в пасть в качестве лекарства.

Но все эти вещи находятся в начале своего развития. Медицина сделается духовной наукой. И как в древние времена медицина считалась духовной наукой, так будет она снова познана в качестве духовной науки.

Но, конечно, я вызову в вас и такие чувства: необходимо не только усвоить себе пару понятий из духовной науки, но и прочувствовать их, потому что при этом действительно чувствуешь себя внутри человеческого существа. И теперь пришло время, когда у человека на многое откроются глаза, в том числе, например, в отношении внешней истории, на то, что в Цюрихе *) пару дней назад я доказал, или, по крайней мере, показал, что люди не рассматривают ее внешним образом, а грезят ею наяву, что ее можно понять, только если уяснить ее себе как грезу человечества, а не как то, что происходит во внешнем мире.

Надо надеяться, таким образом, что эти вещи будут и дальше продолжаться теми силами, которыми человечество овладело еще в весьма малой, еще в слишком малой степени, в том, что мы называем антропософским движением. Но это антропософское движение, оно ведь связано с тем, что в будущем должно будет привести человечество к важнейшим для него обстоятельствам. И мы имеем право уже чаще вспоминать то сравнение, которым я пользовался уже много раз. Вполне разумные люди, стоящие снаружи, думают: «Ну, эти антропософы, теософы — это такая секта со всякими фантастическими вещами, со всякими глупостями в голове, с которыми просвещенная часть человечества не должна иметь ничего общего». — О, эта «просвещенная часть человечества», она думает и сегодня, хотя и модифицировавшись со временем, об этом подземном сектантском тайном собрании между антропософами и теософами так похоже на то, что думали римляне, благородные римляне, когда распространилось христианство. Тогда христиане действительно физически должны были находиться в катакомбах, внизу, а наверху развязывалось то, что рассматривалось благородными римлянами как единственно правильное, в то время как христиане находились внизу. Через пару столетий стало иначе. Рим был сметен, а то, что происходило внизу, в катакомбах, поднялось наверх. То, что господствовало в культуре, отступило.

Такие сравнения должны укреплять наши силы; такие сравнения должны жить в наших душах так, чтобы мы обретали в них силу, поскольку сами ведь мы должны работать еще в малых кружках. Но движение, которое характеризуется антропософским течением, оно должно развить ту силу, которая действительно сможет подняться наверх... Правда, наверху оно встречает мало понимания своей духовной основы.