Томас Гёбель. Совесть и культура самоанализа

О проблеме самовоспитания

У того, кто непредвзято наблюдает современные события, может возникнуть вопрос, почему слово «совесть» не употребляется ни в связи с событиями 11 сентября 2001 года, ни в связи с убийством школьников в Эрфурте. Возможно, этот термин запрещен, поскольку неудобен для господствующих средств массовой информации и воспринимается как анахронизм? Если с этим смириться, то в дальнейшем не останется ничего иного, как приспособиться к навязываемому массовому сознанию мнению, что совесть является предрассудком. В этом случае психология и социология уже давно должны были бы разоблачить ее как пережиток прошлого. Пока эти науки отмалчиваются. Возможно потому, что голос совести слышим только в собственной душе и не может быть исследован медициной экспериментальным путем. Традиционные науки изучают чело­века только как внешне наблюдаемый объект и рекомендуют меры по подавлению агрессии. В жур­нале «Шпигель» № 19/2002 обсуждение драмы в Эрфурте содержит 11 полных печатных страниц, но только в высказываниях двух учителей упомянуты гуманитарные ценности, и лишь однажды упот­ребляется слово «совесть»: «Можно заметить, что некоторые дети едва ли имеют совесть. Они не получают воспитания, но влачат жалкое существование вокруг фильмов ужасов». В двух цита­тах встречается слово «гуманность»: «Задача, стоящая перед учителем, гораздо выше простой гуманности. Истинный авторитет всегда определяется взаимоотношениями». В основном же публикация посвящена поиску методов подавления агрессии и рассмотрению их предполагаемого воздействия.

Вопрос о совести

Итак, что же такое совесть? Совесть - это го­лос в душе, выносящий неоспоримое суждение о том, что является добром и злом, нравственным и безнравственным, голос, который решает, что можно делать, а от чего нужно отказаться. Голос совести указывает, может ли человек быть с самим собой в ладу или он должен отнестись к себе с презрением. Те, кто знают голос своей совести, могут подтвердить, что это так. Но они также знают, что с этим связана способность к саморефлексии и самоанализу. Саморефлексия есть возможность наблюдения своей души, под­час приводящая к краху. К саморефлексии, а также к самопознанию имеют сегодня склонность большинство людей. Но, к сожалению, современ­ная цивилизация, ориентированная на использо­вание «жестких» мер, непрерывный темп и сред­ства массовой информации, не дает человеку внутреннего покоя и тишины, являющихся необ­ходимыми условиями развития саморефлексии. В результате молодой человек имеет мало возмож­ностей для познания самого себя.

Биографически развитие голоса совести про­сматривается в течение всего периода полового созревания. Первоначально он заявляет о себе лишь в отдельные моменты, когда (как угрызения совести) порицает определенный образ действий или нарушение какого-либо запрета. В течение жизни, особенно при упражнениях в самовоспита­нии, это собственное Я (эго) может изучаться, как наблюдаемая инстанция, противопоставляемая душе, чтобы воспринимать ее содержание и деятельность. Кто занимался этим, тот знает, конечно, повседневные ситуации, в которых саморефлексия отсутствует. Обычно это те слу­чаи, когда подступающие из окружающего мира импульсы желаний, страстей и увлечений так сильны, что ведут к непосредственным, прямым действиям. Они не имеют негативной окраски - ведь большая часть дня состоит из известной рутины, и здесь происходит прямое, неанализируемое применение способностей, побуждаемых восприятием. В этом саморефлексия не участву­ет, она для этого не нужна.

Когда звучит голос совести, он переживается как инстанция, которая возвышает душу и Я (эго). Такой опыт ставит человека перед загадкой жизни, если не сказать, перед внутренней мисте­рией. Традиционная наука здесь помочь не может. О какой высшей инстанции, оценивающей Я и его поступки, может говорить психология, если духов­но-душевные феномены она обуславливает физиологическими процессами? В средневековье внутренний голос рассматривался как глас Божий. А сегодня?

Метаморфозы совести в течение жизни

В детстве, до семилетнего возраста, а зачас­тую и до периода полового созревания, голос совести еще не слышим. В этот период жизни родители и воспитатели показывают ребенку, что хорошо или плохо, что можно делать, а чего нельзя. Так как голос совести в этот период отсут­ствует, дети в своей невинности могут быть и жестокими (например, предметом злоупотребле­ния могут стать детские солдатики). Чего только ни делают в раннем возрасте дети! В отличие от животного, которому через его телесно-душевную организацию дан однозначный образ поведения, в человеке в виде душевных склонностей содер­жится то, что в животном мире выступает диффе­ренцированным и распределенным по видам. Полное отсутствие душевного воспитания, уста­навливающего границы, делает возможным любой безнравственный поступок. Установление границ способствует нравственным поступкам, создающим предпосылки, благодаря которым душа человека может развиться к человеческому достоинству, что означает овладение инстинктами, влечениями, желаниями и страстями. Только в душе, воспитавшей в себе человеческое достоин­ство, Я сможет в дальнейшем возвыситься к самосознанию и противопоставить себя душе.

После наступления половой зрелости голосом совести заменяется проводимый педагогикой учебный процесс, создавая внутренний, автоном­ный от воздействия окружающей среды и совре­менников, «авторитет. В период половой зрелости он действует через осуждение, приводя к стыдли­вости и самокритике, оказывая воспитательное воздействие на эго и вместе с тем формируя нравственность. Каждый, кто захочет, может вспомнить об этом. Но если в детстве отсутствует воспитание души извне, приводящее к преодоле­нию и обузданию страстей, то позднее голос совести подчас не может компенсировать этот недостаток. После таких переживаний в период полового созревания, которые благодаря голосу совести приводят к углублению стыдливости, может начаться нравственное воздействие, при­водящее к человеческому достоинству. При этом молодому человеку требуются примеры других людей, на которые его Я в воспитании своей души может ориентироваться. Но в таком случае между восприятием и поступком может происходить цезура, мгновенная остановка, которая изменяет поступок, ослабляет его или полностью предот­вращает. Она поначалу не действует непосредст­венно, требует осознания и отвлекает внимание.

Взрослым необходимо развивать культуру этой цезуры. Она заключается в достижении способности создавать в себе моменты внутрен­него покоя. Если внутренняя тишина достигнута, то голос совести слышен в ней еще до соверше­ния поступка. Это ситуация среднего возраста жизни. Если не возник какой-то особый путь практики обретения внутреннего покоя, то из восприятия голоса совести пробуждается нечто, что можно назвать сегодня «социальной компе­тенцией» (причем следует подчеркнуть, что тер­мин «социальная компетенция» сейчас употреб­ляется и тогда, когда речь идет о введении собст­венного суждения «социальный»). Внимая голосу совести, а не только его чувствуя, можно развить способность раскрывать мотивы собственных поступков в социальном мире. При этом рождает­ся суждение о том, достаточно ли собственных способностей для решения этой проблемы. Чело­век, который, обозревая данную социальную ситуацию, находит в ней мотивы своих действий и изучает, оценивает последствия своих поступков для того, чтобы ответить за них перед своей совестью, обладает тем, что мы называем чело­веческим достоинством. Он признается социумом и может служить примером.

В более позднем возрасте голос совести из­меняется еще раз, не теряя достигнутого ранее. Может случиться, что человек находится в той социальной ситуации, при которой нравственные поступки совершаются естественно и имеются образцы поведения для выполнения определен­ных задач. Редко бывает так, что ситуации содержат достаточно импульсов для их переосмысле­ния. Можно заметить определенное необдуман­ное неудовольствие, несмотря на то, что каждо­дневные проблемы преодолимы. Но внезапно возникает чувство, что необходимы нововведе­ния, требуются новые подходы и инициативы, и человек опять воодушевляется надеждой на будущее. Те или иные ситуации возникают, чтобы открыть импульс обновления, несмотря на то, что при этом нет ни внешней и внутренней необходи­мости. Если человек связан с такими ситуациями, если он развивает интерес и влечение к ним и переживает феномен удивления, тогда в его душе может появиться интуиция, и совесть говорит, что он может ей воспользоваться. В этом случае совесть говорит не до совершаемого действия, но свободно, т.е. тогда, когда человек действует из своего интереса и влечения. Благодаря этому приходит социальная компетентность, становится ясным путь эволюционных преобразований. Такая работа создает новые возможности.

Духовные глубинные причины совести

Не стоит думать, что это только теоретические соображения. Все люди в той или иной мере встречаются с описанными ситуациями, но про­буждаются благодаря им только те, кто свою нравственность развил до той степени, что может учиться у голоса совести, говорящего о последст­виях поступка. Действие инициатив, которые понимаются таким образом, как правило, выходит за пределы того, что человек имеет в распоряже­нии, как свою индивидуальную потенциальную способность. В дальнейшем он сам это замечает и это дает ему опыт. Личный успех для него не важен, ибо он благодарен голосу в своем Я и расценивает его воздействие на себя как милость.

Спокойно размышляя о том, кому принадле­жит голос совести, переживая его величие и возвышенность, человек понимает, что это гово­рит не он сам. Возникает уверенность, что в нем говорит духовная сущность, являющаяся незыб­лемой; она содействует успешной эволюции человеческого сознания, благодаря ей произво­дится общественное формирование человеческо­го достояния.

Если истинно то, что Христос через Мистерию Голгофы связал Себя с Землей и с тех пор пре­бывает с человечеством, тогда голос совести -это голос Христа, и он приводит к опыту, из кото­рого может развиться культ. Это, конечно, еще не тот опыт, который Савла на пути в Дамаск сделал Павлом, но он может быть предварительной ступенью к нему. Благодаря таким представлени­ям, внутренний центр Я становится тем местом, в котором человек находит нечто большее, чем лишь себя самого.

Томас Гёбель
Das Goetheanum №26/ 2002
Перевод с нем. Т.Г.