Восьмая лекция (Нюрнберг, 25 июня 1908 года).

Теперь, когда уже несколько раз говорилось о том, что наши семь культурных эпох закончатся войной всех против всех, мы эту войну должны представить себе совершенно иначе, чем вообще привыкли представлять себе войны. Мы должны сосредоточить внимание на том, что, собственно, является основой, причиной этой войны. Этой причиной явится то, что верх возьмут эгоизм, себялюбие, самостность человека. А ведь мы в наших рассмотрениях уже дошли до того, что нам выяснилось, каким обоюдоострым мечом является это “Я” человека. Если кто–либо не вполне поймет этого, тот вряд ли сможет понять весь смысл развития человечества и мира вообще. С одной стороны это “Я” является причиной того, что люди сами в себе черствеют, что все то, что находится в их распоряжении из внешних вещей и внутренних дарований, они хотят все это привлечь на службу своему “Я”. Это “Я” есть причина того, что люди сосредоточивают все свои желания на том, чтобы удовлетворить это “Я”. То, каким образом это “Я” стремится присвоить себе часть общего пользования землей в качестве собственности, как оно стремится изгнать из своей области все другие “Я”, побороть их, воевать с ними — это все одна сторона “Я”. Но с другой стороны мы не должны забывать, что именно это “Я” дает человеку его самостоятельность, его внутреннюю свободу, что оно в самом истинном значении слова возвышает человека. В этом “Я” коренится достоинство человека: оно является зачатком Божественного в человеке.

Это понятие “Я” затрудняет многих людей. Ведь нами было выяснено, что “Я” человека развилось из состояния групповой души, из своего рода всеобъемлющего “Я”, из которого оно дифференцировалось. Было бы неправильным, если бы человек снова почувствовал потребность погрузиться своим “Я” во всеобщее сознание, так сказать, суммарное сознание. Все то, что заставляет человека стремиться потерять свое “Я”, раствориться с ним в каком–то всеобщем сознании, есть результат слабости. Только тот понимает “Я”, кто знает, что после того, как он завоевал себе это “Я” в течение космического развития, его уже нельзя потерять, и человек прежде всего должен стремиться к той мощной силе (если он понимает мировую миссию), с помощью которой он сделает это “Я” все более внутренним, все более божественным. Истинные теософы непричастны к той фразеологии, которая все заново подчеркивает растворение “Я” в каком–то всеобщем “Я”, сплавление его в какое–то первоначальное месиво. Истинное теософское мировоззрение может в поставить качестве конечной цели общину ставших самостоятельными, свободными и индивидуальными “Я”. Ведь это как раз и есть миссия Земли, выражающаяся в любви, чтобы одно “Я” свободно противостояло другому. Ни одна любовь не совершенна, если она происходит из принуждения, из состояния совместной скованности. Только тогда, когда каждое “Я” настолько свободно и самостоятельно, что может и не любить, его любовь является вполне свободным даром. Это, так сказать, Божественный мировой план — сделать это “Я” настолько самостоятельным, чтобы оно в качестве индивидуального существа принесло любовь самому Богу. Это обозначало бы водить людей на помочах зависимости, если бы они могли быть хоть самым отдаленным образом принуждены к любви. Таким образом, “Я” будет залогом высочайшей цели человека. Но одновременно, если оно не найдет любви, если оно зачерствеет в себе самом, оно будет соблазнителем, низвергающим его в преисподнюю. Тогда оно является тем, что разделяет людей, что призывает их к великой войне всех против всех, не к войне между различными народами (потому что понятие народа тогда уже совершенно не будет иметь того значения, которое оно имеет теперь), а к борьбе одного человека против другого в самых разнообразных областях жизни, к взаимной борьбе сословий, каст, одного пола против другого. Во всех областях жизни “Я” будет яблоком раздора, и поэтому мы вправе говорить, что “Я” с одной стороны может повести к высочайшему, а с другой — к нижайшему. Поэтому–то оно и представляет собой страшный обоюдоострый меч. И Тот, Кто принес человеку полное “Я”–сознание, Христос Иисус, Он, как мы видели, по праву символически изображен в нашем Апокалипсисе как имеющий в устах Своих этот отточенный обоюдоострый меч.

Ведь мы это обозначили как высокое достижение человека, что он мог подняться к этому свободному понятию “Я” именно благодаря христианству. Христос Иисус принес это “Я” в его полном объеме. Поэтому это “Я” должно быть выражено именно тем отточенным обоюдоострым мечом, с которым вы знакомы по одной из наших печатей. И что этот меч исходит из уст Сына Человеческого, это опять–таки понятно, потому что там, где человек научился произносить с полным сознанием “Я”, ему была дана возможность подняться к наивысшему и погрузиться в самое низкое. Этот обоюдоострый меч является одним из важнейших символов, встречающихся нам в Апокалипсисе.

Теперь, когда нам ясно то, о чем говорилось в конце предшествующего рассмотрения, что за нашей культурой последует та, которая в посланиях Апокалипсиса характеризуется как город Филадельфия, мы прежде всего должны отметить, что из этой шестой культурной эпохи будут взяты те человеческие души, которые должны переждать до следующего периода времени. Тогда, после войны всех против всех, как мы на это уже часто указывали, во внешнем облике будет изживаться то, что подготовляется в душах людей в наше время. Так называемая седьмая культурная эпоха будет иметь очень небольшое значение. Значит, мы живем в пятой культурной эпохе; за ней последует шестая, из которой выйдет ряд людей, полных понимания спиритуального мира, пронизанных тем настроением братской любви, которая исходит именно из спиритуалистического познания. Самый зрелый плод нашей настоящей культуры появится в этой шестой эпохе. А то, что за ним последует, будет тем, что тепло, что не горячо и не холодно. То, что следует в качестве седьмой эпохи, является, так сказать, в общей культуре чем–то вроде перезрелого плода, что хотя и переживает великую войну всех против всех, но не содержит в себе принципа прогресса.

Так оно было и тогда, когда возникла наша культура. Представим себе время до атлантического потопа. Мы сказали, что это произошло в последнюю часть атлантического времени, которую пережили на том участке Земли, который ныне покрыт Атлантическим океаном, когда образовалась маленькая кучка людей вблизи нынешней Ирландии, достигшая высочайшей степени культуры Атлантиды, которая затем мигрировала на Восток, откуда произошли все позднейшие культуры. Сосредоточим на этом наше внимание, представим себе этот клочок Земли, образующий ныне море на западе от Ирландии, вообразим себе исходящий оттуда людской поток, движущийся на восток, из которого выделяется ряд народных племен, населивших потом Европу. Все, что имеется в европейском народонаселении, это пришло оттуда. Самая одаренная часть атлантов мигрировала в Центральную Азию; оттуда вышли самые разнообразные культуры, вплоть до нашей, которые мы описали. Таким образом, вы видите, что наша современная культура взяла свое начало от небольшой кучки атлантов.

Но и эта атлантическая культура имела 7 следующих одна за другой ступеней, совершенно так же, как наша культура имеет 7 ступеней, которые мы знаем как древнеиндийскую, древнеперсидскую, ассирийско–вавилоно–халдейско–египетско–иудейскую, греко–латинскую, нашу и две дальнейшие. Это странствование началось на пятой ступени, так что самое избранное народонаселение древней Атлантиды, лежащее в основе нашей культуры, было взято из пятой атлантической расы — в Атлантиде мы вправе говорить о расах. За ней следовали шестая и седьмая расы. Это были, так сказать, «тепленькие» расы. Они тоже пережили великое наводнение, но в них не было живой цветущей силы. Они относились к пятой культуре примерно, как одеревенелая, огрубевшая кора к сочному стеблю. Таким образом, обе расы, следовавшие за собственно родовой расой, были неспособны к развитию, они были, так сказать, перезрелыми. Вы еще и поныне видите остатки этих древних перезрелых рас именно в китайском народе, который характеризуется тем, что он не присоединился к тому, что было проявлено в пятой родовой расе. В то время, когда эфирное тело вошло в физическое, человек получил первое побуждение говорить о себе “Я”. Они упустили этот период; они благодаря этому развили ту высокую культуру, которая всем известна, но которая была неспособна преобразоваться. Пятая атлантическая раса рассылала всюду своих культурных вождей, создававших новые, все более совершенствующиеся народные культуры, растущие народные культуры. Да, все растет, начиная от древнеиндийской культуры до нашей. Шестая и седьмая расы Атлантиды пошли по пути затвердения и поэтому пришли к стационарному состоянию. Как было сказано, китайская культура является пережитком этого, она не может выйти из своих рамок. В древней китайской культуре она получила чудесное атлантическое наследие, но она не могла превзойти своей кульминационной точки. Ничто не остается без воздействия чего–нибудь другого. Просмотрите древнекитайскую литературу: на нее отовсюду оказывали воздействие, но основной тон ее непременно обнаруживает атлантический характер. Эта замкнутость в самом себе, эти изобретения, создаваемые, но не используемые дальше, не выведенные из–за предела известной степени, — все это еще носит на себе характер Атлантиды.

То, что произошло тогда с пятой расой, что она выделила способных к развитию, и с шестой и седьмой, что они пришли в упадок, то же произойдет и в наше время. Сейчас мы живем еще со страстным стремлением к шестой культуре, к тому, что образуется благодаря спиритуалистическому соединению Запада с Востоком. Тогда шестая культурная эпоха будет основой того, что должно взойти в виде новых культур после великой войны всех против всех, совершенно так же, как после атлантического времени возникли наши культуры. В противоположность этому, седьмая культурная эпоха будет представлена «тепловатыми», она таким же образом переживет и вступит в новое время, как шестая и седьмая расы Атлантиды в качестве затвердевших и оцепеневших рас перешли в нашу эпоху. После войны всех против всех среди людей будут иметься два течения: с одной стороны, Филадельфийское с принципом прогресса, внутренней свободы, братской любви, небольшая группа, составленная из всех племен и наций, а с другой стороны — огромная масса тех, которые будут тепловатыми, остатки тех, кто в настоящее время являются тепловатыми.

И после великой войны всех против всех дело будет в том, что постепенно, под влиянием доброй расы, доброго течения, злое направление будет обращено к добру. Это будет одной из главных задач после великой войны всех против всех: спасти всех, кого только можно из тех, которые и после великой войны будут стремиться только к тому, чтобы бороться один против другого, чтобы дать своему “Я” проявиться в крайнем эгоизме. В мировых оккультных сферах всегда предусмотрительно заботятся о таких вещах.

Не считайте только жестокостью плана творения то, что таким образом человечество будет расколото на стоящих одесную и ошуюю, чем–то, что можно было бы оспаривать в нем; рассматривайте это лучше как нечто в высшей степени мудрое в этом творческом плане. Подумайте только, что благодаря тому, что зло таким образом отделилось от доброго, именно благодаря этому все доброе получит свою главную силу для добра. Потому что после великой войны всех против всех добру придется напрячь величайшие усилия, чтобы обратить снова к добру отпавших злых в том периоде, когда это еще будет возможно. Это будет не такой задачей воспитания, какие существуют ныне, а содействовать этому тогда будут оккультные силы, потому что в этом ближайшем следующем большом периоде времени люди будут уметь приводить в действие оккультные силы. Добрые будут иметь своей задачей влиять на своих братьев, присоединившихся к злому течению. А в оккультных мировых течениях все, решительно все подготовлено. Но только глубочайшее из всех оккультных мировых течений понимают меньше всего. Мировое течение, подготовляющее все сказанное, говорит своим ученикам следующее: «Люди говорят о добре и зле и не знают того, что в мировом плане необходимо, чтобы зло тоже достигло наивысшей точки, чтобы те, кто должны преодолеть это зло, именно в самом этом преодолении зла так использовали силу, чтобы из этого получилось тем более великое добро». Но к этому должны быть подготовлены самые избранные люди, чтобы они, пережив великую войну всех против всех, вступили в тот период, где они встретят людей, несущих на своем облике знаки зла; они должны быть подготовлены к тому, чтобы в человечество влилось как можно больше доброй силы. Еще будет возможно, чтобы до известной степени мягкие тела после великой войны всех против всех преобразовались под влиянием направленных на истинный путь душ, которые еще в этом последнем периоде будут приведены к добру. Благодаря этому будет достигнуто многое. Все доброе не было бы таким великим добром, если бы оно не росло в результате преодоления зла. Любовь не была бы такой интенсивной, если бы она не должна была сделаться такой великой любовью, которая сможет преодолеть даже безобразие обликов злых людей. Это подготовляется уже заранее, и ученикам говорится: «Следовательно, вы не должны думать, что зло в плане творения не обосновано. Оно включено в него для того, чтобы в грядущем оно стало великим добром». Те, кто такими учениями подготовляются в своих душах, чтобы в будущем быть способными разрешить эту великую воспитательную задачу, это последователи того духовного направления, которое зовут манихейством. Направление манихейства обычно ложно понимается. Там, где вам приходится что–либо слышать или читать об этом, там вы услышите одни фразы. Там говорится, что манихеи верили, что от начала мира имелись два принципа: добрый и злой. Но это не так, а это то учение, которое я вам только что растолковал. Это учение и его соответствующее изменение для будущего и для тех учеников, которых ведут таким образом, чтобы они в будущих воплощениях могли взять на себя такую задачу, — вот что надо понимать под названием манихейства. Мани — это та высокая индивидуальность, которая все сызнова воплощается на Земле и является руководящим духом тех, кому предстоит повернуть зло на истинный путь. Когда мы говорим о великих вождях, мы должны вспоминать и эту индивидуальность, поставившую перед собой эту задачу. Хотя в настоящее время этот принцип Мани должен был отойти на задний план, потому что спиритуализм встречает мало понимания, этот замечательно чудесный принцип найдет все больше и больше приверженцев, чем больше мы идем навстречу пониманию спиритуалистической жизни.

Таким образом, вы видите, как современное человечество переживет великую войну всех против всех и вступит тогда в новый дальнейший период подобно тому, как та древняя родовая раса атлантов перешла в наше время и основала нашу культуру. После великой войны всех против всех человечество будет развиваться на протяжении семи следующих одна за другой ступеней. И мы уже видели, как то, что сказано в Апокалипсисе Иоанна о снятии 7 Печатей, указывает нам на следующие одна за другой 7 родовых культур, 7 культурных ступеней после великой войны. Затем, когда эта культура, которую нынешний человек может видеть только как посвященный в астральном мире в его символике, закончится, для нашего земного развития начнется новый период, в котором опять–таки появятся новые формы. И этот новый период, который будет следовать за только что описанным, он символизируется нам в Апокалипсисе Иоанна звучанием семи труб. Совершенно так же, как культура после великой войны всех против всех характеризуется Семью Печатями, потому что ясновидящий может ее видеть в настоящее время только из астрального мира, так звуки труб характеризуют следующую культурную ступень по той причине, что человек может ее воспринимать только из собственно духовного мира, где раздается звучание сфер. Так же, как человек на астральном плане воспринимает мир в образах, в символах, так инспирирующую мировую музыку он воспринимает в Девакане, и в этом Девакане находится также, так сказать, вершина того, что разоблачится после великой войны всех против всех.

Таким образом, если мы это еще раз изобразим на вышеприведенном рисунке, мы имеем наши 7 культурных ступеней на линии A — B и именно так, что древнеиндийская культура будет первой (I), древнеперсидская (2) — второй, ассириско–вавилонско–халдейско–египетско–иудейская (3) — третьей, греко–латинская (4) — четвертой и наша (5) — пятой культурной ступенью послеатлантического времени. Линия IV — это атлантическое время, «А» — великое наводнение, вследствие которого оно нашло свой конец, и «В» — великая война всех против всех. Затем следует культура из 7 ступеней (VI), представленная Семью Печатями, за которой следует культура из 7 ступеней, представленная Семью Трубами. Здесь лежит вообще граница нашего земного физического развития. Атлантической культуре, которая предшествовала нашей, предшествовали опять–таки культурные ступени. «Наша» культура, следующая за атлантической (V), на нашей Земле является уже пятой культурной ступенью. Ей предшествуют четыре культурные ступени. Но первую из них мы едва ли можем назвать культурной ступенью. Там все еще тонко эфирно–духовно, все еще таково, что если бы оно продолжало так развиваться, оно вообще не существовало бы видимо для органов чувств, какими они у нас имеются. Первая культурная ступень развилась, когда еще Солнце не отделилось от Земли. Тогда условия были совершенно иными. Там не было ничего подобного нашим вещам. Затем следует культурная ступень, характеризующаяся тем, что Солнце удаляется; после нее — другая, характеризующаяся тем, что Луна выделяется из Земли; это третья ступень, то, что мы называем лемурийской культурой. Тогда на нашей Земле появляется нынешний человек в своих первейших зачатках, о которых я говорил, что это были такие странные телесные формы, что вы были бы шокированы, если бы я вам описал их. За этой лемурийской культурой последовала атлантическая и, наконец, наша.

Таким образом, вы видите, что мы имеем на нашей Земле семь культурных ступеней, 7 периодов развития Земли. Первые два представляются совершенно непохожими на наше время; относительно третьей мы знаем, что она частично имела место на участке земли между нынешней Африкой и нынешними Азией и Австралией в древней Лемурии. Тогда опять–таки среди людей того времени имелась маленькая группа, включавшая самых передовых. Эта группа была самой последней из рас. Таким образом, самая последняя раса включала маленькую группу, которая могла переселиться и которая после этого основала семь рас атлантов. Последняя из лемурийских рас основала атлантические расы. Пятая из атлантических рас основала наши расы, шестая из наших рас основывает будущую культуру после великой войны всех против всех, и самая последняя из этих культур должна будет основать ту, которая представлена Семью Трубами. Что же произойдет после этой культуры? Тогда Земля достигнет цели своего физического развития. К тому времени изменятся все вещи и существа на нашей Земле. Потому что, если мы уже должны говорить о том, что в шестом периоде люди будут обнаруживать на своем облике все, что в них имеется хорошего и дурного, тогда тем более должны мы сказать о том седьмом периоде, что человек в своем наружном образе и все существа в своих образах будут выражениями добра и зла в гораздо большей мере, чем в шестом периоде. Все, что является материей, будет нести печать (штемпель) духа. В этом седьмом периоде не будет абсолютно ничего, что можно было бы каким–нибудь образом скрыть. Уже для представителей шестого периода невозможно будет скрыть что–либо от того, кто заострит на этом свое зрение. Злой человек будет выражать зло, добрый — добро; но в седьмом периоде не будет даже возможности в речи скрыть то, что лежит в душе. Мысль уже не будет больше немой мыслью, которую можно скрыть. Когда думает душа, она даст мысли звучать наружу. Тогда мысль будет такой, какой она уже и ныне является для посвященного. Для посвященного мысль в настоящее время звучит в Девакане. Но этот Девакан сойдет вплоть до физического мира, подобно тому, как астральный мир низойдет до физического в шестом периоде. Уже и в настоящее время шестой период можно найти в астральном мире. Шестой период — это нисшедший астральный мир, то есть отображения, выражения, откровения его. И тогда Земля достигнет цели своего физического развития. Тогда Земля превратится в астральное небесное тело. Все, что связано с Землей как сущность (существо), превращается в астральное небесное тело, физическое вещество как таковое исчезает. Оно переходит в те части, которые уже до того нашли возможность проодухотвориться в дух, в астральное вещество. Так что представьте себе хорошенько все те существа Земли, которые до того нашли возможность выразить в своем внешнем материальном облике все доброе, благородное, разумное, прекрасное, которые в своем облике явят отображение Христа Иисуса, в своих словах явят выражение Христа Иисуса, которые будут звучать как звучащие мысли, все они будут иметь власть растворить все, что в них имеется как физическая материя, подобно тому, как теплая вода растворяет соль. Все физическое перейдет в астральный мировой шар. Но все то, что до этого не сумело стать в материальном, в телесном выражением благородного, прекрасного, разумного, доброго, оно не будет в силах растворить материю. Для этого материя останется в наличии. Это отвердеет в материи, это сохранит материальный облик. В этот момент земного развития произойдет восхождение в духовное только с такими образами, которые будут жить в этом астральном и которые выделят из себя другой материальный шар, который будет содержать те существа, которые непригодны для восхождения, потому что не могут растворить материальное. Так будет жить Земля навстречу своему будущему, так она будет все утончаться в своей материи, в то время как душа изнутри постепенно утончает эту материю, пока она получит силу раствориться. Тогда наступит время, когда нерастворимое будет выделено в особый мировой шар. 7 периодов пройдут, в течение которых будет вытолкнуто то, что затвердело в материи; и выталкивающая эта сила будет противоположна той, которая будет способствовать восхождению добрых субстанции. Что же принесет она для растворения материи? Это именно сила любви, которая получается благодаря Принципу Христа. Существа будут способны растворить материю в силу того, что они воспримут в свою душу любовь. Чем горячее становится душа благодаря любви, тем интенсивнее сможет она действовать на материальное; она всю Землю проодухотворит, проастрализирует, превратит в астральный шар. Но совершенно так же, как любовь растворяет материю, как теплая вода — соль, так противоположность любви будет выдавливать вниз, опять–таки на протяжении 7 ступеней, все, что стало неспособным выполнять эту земную миссию. Противоположность божественной любви называют божественным гневом — это техническое выражение. Так же, как эта любовь в течение четвертой культурной ступени была внедрена в человечество, как она делается все горячее и горячее за последние культурные ступени нашего времени, шестую и седьмую, так растет с другой стороны то, что окружает себя отвердевшей материей, — божественный гнев. И это действие божественного гнева, это выталкивание материи иллюстрируется нам в Апокалипсисе Иоанна излиянием семи божественных Чаш Гнева. Представьте себе, как все это происходит, так сказать, образно: Земля становится все тоньше и тоньше в материи, человек также все духовнее в своей материи, и самые грубые части будут видны в этом тонком только в виде кожицы, как ее, например, скидывают с себя пресмыкающиеся или улитки. Таким образом, более грубые части будут все более и более вчленяться в утончившуюся материю. В последнем периоде, периоде звучащих труб, вы бы уже увидели ясновидящим взором, что люди состоят из тонких тел, из проодухотворенных тел, и как те, кто зачерствел в материальном принципе, как они сохранили в себе то, что в настоящее время является важнейшими составными частями материи и как оно в виде шелухи спадает в тот материальный шар, который будет существовать в виде остатка после периода, охарактеризованного звучанием труб.

Это и есть то, что Апокалипсис Иоанна дает нам как пророчество. И важно, чтобы мы это пророчество прочувствовали нашей душой так, чтобы оно воспламеняюще подействовало на нашу волю. Ибо что сделал человек из себя, когда будут пройдены эти шестой и седьмой периоды? Что сделал тогда человек из своего тела? Когда мы теперь смотрим на человеческое тело, мы видим, что оно еще не является выражением внутренней души, но все больше и больше будет тело выражением того, что душа переживает в своем внутреннем. Внешняя телесность будет выражением добра благодаря тому, что человек воспринимает высочайшее благовестие, высочайшее учение, которое только имеется на этой Земле; и этим высочайшим учением является благовестие о Христе Иисусе на Земле. Самое высокое, что только может быть нам дано, это благовестие о Христе Иисусе. Глубоко должны мы его воспринять! И не только разумом; мы должны воспринять его в наше самое внутреннее, как принимают пищу в физическое тело. И в то время как человек будет переживать далее свое развитие на этой культурной ступени, он все больше и больше воспримет внутрь это радостное благовестие. И именно восприятие благовестия о любви оно должно будет рассматривать как результат миссии Земли. В Евангелиях содержится вся сила любви. И ясновидящий не может сказать ничего иного, кроме: «Я в духе вижу перед собой время, когда то, что содержится в Евангелии, не будет уже иметь вид внешней книги, а будет проглочено самим человеком».

В основе нашего земного развития лежат две вещи: нашей Земле предшествовало то, что мы называем Космосом Мудрости, а ему предшествовало то, что мы зовем (это слово, правда, мало что говорит, но мы должны его употреблять, так как оно стало общеупотребительным) Космосом Крепости (Starke), Силы (Kraft). Мудрость и Крепость — вот что досталось Земле в наследство от прежних ступеней развития, от древней Луны и древнего Солнца. Мы увидим, как внутри нашего земного развития все это выражается благодаря тому, что мы первую его половину называем по имени солнечной силы Марсом. Теперь, значит, мы должны только запомнить, что внутри нашего земного развития мы имеем в Марсе то, что насадило в Землю железо; в Марсе мы видим подателя Крепости. А в том, что господствует над второй половиной земного развития, мы имеем представителя древнего Лунного развития — Меркурия, который внедряет в Землю древнее наследие Луны — Мудрость. Таким образом, развитие Земли представляется нам состоящим из развития, приносимого Марсом, и развития, приносимого Меркурием. В виде наследия она получила две мощные, могучие силы. То, что она наследовала от Космоса Крепости, выражается в Марсе, а то, что она наследовала от Космоса Мудрости, — в Меркурии. Она же, сама Земля, должна в силу своей миссии присоединить к этому любовь. Эта любовь, как результат земного развития, должна великолепно проявиться. Это очень глубокая мысль автора Апокалипсиса. Это та глубокая мысль, которая, помимо этого, связывается со всем остальным развитием Земли.

Перенеситесь еще раз со мною в древнейшее атлантическое время, в то время, о котором мы сказали, что воздух был весь еще пронизан водой. Человек был еще сформирован для воды. Только в середине Атлантиды он развивается настолько, что вырывается из воды и вступает на твердый грунт. До середины развития нашей Земли мы должны так же рассматривать воду как носителя человеческого развития, как позднее твердую Землю. Твердая Земля стала, так сказать, ареной человека довольно поздно. Это лишь наполовину правильно, когда обо всей Атлантиде говорят как о суше. Она в значительной части покрыта не водой, но чем–то средним, как бы воздухом, густо напоенным водой. И этот водо–воздух является элементом, в котором жил человек. Лишь позднее стал он способен жить на открытом воздухе и стоять на твердом грунте. Это произошло относительно еще не так давно; так что, когда мы оглядываем развитие Земли, мы, символически выражаясь, говорим: «Мы имеем с одной стороны Землю, а с другой — Воду; это прежнее время». И из Воды выступает одна из сил, а из Земли — другая, вплоть до первой половины развития. В середине четвертого периода мы говорим о силах Марса, которые, так сказать, даются Водой; и мы говорим о силах Меркурия в позднейшее время, когда твердая Земля дает опорные силы. Это наглядно выражается в представлении, что человек во всей своей земной миссии опирается на две колонны, те две колонны, которые мы символически видели в зале на Мюнхенском конгрессе. Эти две колонны изображают обе части земной миссии, оба наследия, которые человек получил от прежних времен. А над ними символизируется то, что должно быть достигнуто самой Землей: любовь, которая изживается, великолепно открываясь, которую поддерживают эти два наследия. Таким образом, автор Апокалипсиса повествует об этом именно так, как оно представляется человеку, восходящему ввысь. Поэтому то, что возникает перед нами, когда мы взираем на то, что лежит вне Земли, что возникает перед нами в тот момент, когда субстанция Земли растворяет свою материю в духовном, на это символически указывается в изображении Четвертой Печати. Разумеется, оно теперь должно появиться в обратном порядке (навыворот), так как оно изображает нечто будущее. Перед нами являются обе силы, которые Земля приняла как наследие от Космоса Мудрости и Космоса Крепости, и все то, что проявляется как выполнение Земной миссии, как сила любви, которую вырабатывает человек. И все это в целом представляется нам как олицетворение будущего человека; так что здесь символически перед нами возникает человек будущего, поддерживаемый этими силами, пронизанный этой силой. Благовестие любви, книга, которая перед ним, — это книга, которая воздействует не только снаружи, но которую он должен проглотить. Тут мы видим (перед собой) поставленный перед нами могучий образ: «И я видел иного Ангела сильного (Крафтангел, то есть существо, изображенное так, потому что оно стоит уже выше нынешнего человека) сходящим (с неба) из духовных сфер (так зрит это ясновидящий), который был одеян облаком, и его лик был подобен Солнцу, и ноги его подобны столпам, огненным столпам», — это те две силы, которые Земля получила в наследство. «И он держал в руке раскрытую книгу, и он поставил свою правую ногу на море, а левую — на землю». И Иоанн сказал: «Дай мне книгу». «И он сказал мне: Возьми и проглоти (съешь) ее, и она вызовет боль (будет горька) во чреве твоем, но в устах твоих она будет сладка, как мед. И я взял книгу из рук ангела и проглотил (съел) ее, и в устах моих она была сладка, как мед» (Откр 10,1–11). Вот то, что нам должно быть сказано как ощущение, возникающее в ясновидящем, когда он направляет взор на ту точку, на которой Земля из физически–материального переходит в астрально–духовное, на которой достигнута миссия Земли. И когда ясновидящий зрит это, тогда он узнает, что действительно связано с этим благовестием любви, которое в качестве импульса вошло на четвертой культурной ступени, он испытывает уже в нынешней жизни, как это испытал автор Апокалипсиса, что такое блаженство и что может быть предпослано человечеству как блаженство. Но он узнает это именно в нынешнем теле, потому что как бы ни было высоко существо, которое захотело бы жить с людьми, оно должно было бы телесно воплотиться. Но в некотором отношении нынешнее тело именно вследствие того, что оно дает духу возможность высоко подняться, приносит также и возможность страдания. Следовательно, в то время как душа может подняться — душа ясновидящего, которую описал автор Апокалипсиса, — в духовные области для того, чтобы получить Евангелие любви, и в духе может ощутить блаженство сладкое, как мед, все же ясновидящий живет в нынешнем теле и соответственно этому он должен выразить, что восхождение в нынешнем теле во многих отношениях вызывает противоположность этого блаженства. Он выражает это тем, что говорит, что книга, хотя и сладка, как мед, когда он ее глотал, но причинила ему сильные боли во чреве. Но это лишь слабый отблеск того, что означает «быть распятым в теле». Чем выше поднимается дух, тем затруднительнее для него обитание в теле. И это, прежде всего, символическое выражение для этих болей: «Быть распятым в теле».