Александр Топтыгин. «Я не сам ли выбрал час рожденья...»

К юбилею М.А.Волошина

«Я не сам ли выбрал час рожденья...»

Так озаглавлены XII Крымские международные Волошинские чтения, которые состоялись 18-22 мая 2002 года в Доме-музее М.А.Волошина в Коктебеле и были посвящены 125-летию со дня рождения Максимилиана Александровича Волошина (1877 — 1932). В этом году исполняется также 70 лет со дня его смерти и 25 лет со дня его «второго рождения» для широкой отечественной общественности, когда был снят запрет на его имя и о нем впервые заго­ворили открыто, официально отметив 100-летие со дня его рождения. В этом году исполнилось также 120 лет со дня рождения Маргариты Сабашниковой (Волошиной). Волошинские чтения в Крыму прово­дятся один раз в два года и собирают большую ау­диторию поэтов, художников, искусствоведов и уче­ных, исследователей и ценителей его творчества, хранителей и издателей его наследия.

Нынешние, двенадцатые, завершают собой как бы некий зодиакальный круг, подытоживая достиг­нутое и рождая новый импульс в понимании и исследовании жизни и творчества М.Волошина. Офи­циальная программа XII Чтений предполагала ра­боту четырех секций: «Поэтика и эстетика М.А.Волошина», «История литературы: традиции, новаторство, взаимовлияния», «М.А.Волошин и проблемы культурологии», «Крымско-немецкий диалог». Последняя секция выражала, скорее, на­мерение построить дружеские отношения с немец­ким обществом «Восток-Запад» с тем, чтобы решать некоторые организационно-хозяйственные проблемы эколого-историко-культурного заповедни­ка «Киммерия М.А.Волошина» (Дом-музей М.А.Волошина в настоящее время является отде­лом этой недавно возникшей организации).

Новым и принципиально важным событием XII Волошинских чтений стало то, что к их началу была сформирована и провела свою работу де факто пятая, антропософская, секция Чтений. На ней бы­ли заслушаны доклады, посвященные жизни и твор­честву М.Волошина в связи с антропософским им­пульсом Рудольфа Штайнера и раскрытию той роли (до сих пор непонятой и замалчиваемой), которую сыграли Р.Штайнер и антропософия в становлении М.Волошина не только как поэта, художника, мыс­лителя, но и как Всечеловека (по словам Марины Цветаевой). Такая секция работала в истории Во­лошинских чтений, Волошинского дома и вообще в истории официальных конференций такого рода впервые. Она могла бы прозвучать в официальной печатной программе и де юре, прояви наше Обще­ство более активное отношение к этим Чтениям. Хотя предварительная договоренность с админист­рацией Дома-музея (об этом сообщалось на еже­годном собрании «Антропософского общества в России») и включение в работу XII Чтений темы «Антропософия Р.Штайнера и ее отражение в твор­честве М.Волошина» позволяли это сделать...

Тем не менее, слово «антропософия» и слово Антропософии звучало на этих Чтениях достаточно громко и уверенно. Оно вошло в рабочий лексикон конференции, начиная с ее торжественного откры­тия 19 мая, в Троицын день. Эпиграфом к нему ста­ло эвритмическое выступление Ольги Кулагиной (Москва) на стихи М.Волошина «Готовность» («Я не сам ли выбрал час рожденья...»), рецитировал — Виталий Коваленко (Москва). Эвритмический Про­лог к поэме М.Волошина «Святой Серафим» в том же исполнении стал достойным и символичным за­вершением Чтений этого года.

Среди официальных приветствий в адрес XII Волошинских чтений прозвучали глубоко прочувст­вованные слова приветствия от имени «Антропо­софского общества в России», с которыми высту­пила Е.А.Шнапир (Москва). Они были очень тепло встречены многочисленной аудиторией, как и пере­данная в дар Дому Волошина книга «Архитектура и антропософия».

Отрадно видеть, что в самом Доме появились люди, которые преодолели существовавшие там предубеждения и серьезно занимаются исследова­ниями, освещающими антропософскую сторону жизни М.Волошина и его окружения. Так научный сотрудник И.Левичев сделал два доклада о своих находках в фондах музея. Его доклад «Новые мате­риалы о Черубине де Габриак» прозвучал на пле­нарном заседании и касался ранее неизвестных ав­тографов писем Е.Дмитриевой (Васильевой) 1925-1928 гг., включая период ее ссылки в Ташкент после ареста в 1927 г. за антропософскую деятельность. Второй доклад состоялся в рамках работы секции. Кроме того, к началу Чтений была подготовлена и оформлена новая экспозиция в Доме-музее, в кото­рой были представлены документы, фотографии, акварели, книги, связанные с антропософией, со знакомством М.Волошина и М.Сабашниковой с Рудольфом Штайнером, с их пребыванием в Дорнахе и работой на строительстве Первого Гетеанума. Здесь были фотографии А.Р.Минцловой и ее порт­рет (предположительно работы М.Сабашниковой), фотографии Доктора, подаренные им М.Волошину, эскизы занавеса к мистериям-драмам, над которым работал Волошин, его акварели, написанные в Дор­нахе. В этой же комнате собрано все, что относится к недолгому пребыванию в Коктебеле Маргариты Сабашниковой.

Знаменательно также, что заседание антропо­софской секции и мастер-класс по эвритмии, прове­денные О.Кулагиной, состоялись в Духов день. Ибо в Духов день 1877 года, «когда Земля — именинни­ца», родился Максимилиан Волошин. На секции был заслушан доклад И.Левичева «1905 год в твор­ческой судьбе М.Волошина», в котором были при­ведены новые интересные факты о первом знаком­стве М.Волошина с антропософией. Кроме того, прозвучал доклад Т.В.Фадеевой (Москва), автора книг о тайнах горного Крыма, «Черноморское про­странство в интерпретации Р.Штайнера» и два док­лада членов «Антропософского общества в Рос­сии»: А.Л.Топтыгина (Харьков) «Твое молчанье го­ворит во мне...» и «Антропософия Максимилиана Волошина» и Е.А.Шнапир (Москва) «Аполлон и мышь» М.Волошина и теория познания Р.Штайнера». Г.А.Шнапир (Москва) музыкально проиллюстрировал основные положения последнего доклада. В этих двух докладах были сделаны по­пытки дать новое видение, новый ракурс для рас­смотрения и понимания жизни и творчества М.Волошина, проследив их глубинную связь с суще­ством антропософии и инспирированность судьбо­носными встречами с Р.Штайнером («...иногда мне кажется, что ты — я сам...»), которые происходили в ключевые моменты биофафии поэта и определили весь ход его дальнейшей судьбы и творчества, образ мыслей и деятельности. Отсюда глубокая ан-тропософичность его искусства как духовной науки, выраженной в поэзии, в прозе, в живописи и в жиз­ни. Отсюда глубокое осознание им своей человечности: «...в дни революций быть Человеком, а не Гражданином». Необходимо отметить большой ин­терес участников и гостей Чтений, среди которых были антропософы из разных городов и стран, к заседанию нашей секции.

Одним из важных результатов работы антропо­софской секции было внимание к личности М.Волошина и судьбе его Дома со стороны друзей из Германии и Голландии, принимавших участие в собрании Христианской общины во время праздни­ка Троицы. Специально для Общины были прове­дены «выездное» заседание антропософской сек­ции и экскурсия по Дому-музею с посещением «свя­тая святых» — летнего и зимнего кабинетов М.Волошина и «вышки» (несмотря на аварийное состояние последней). На наших гостей произвели большое впечатление и масштаб личности поэта, и его трагическая судьба, и трагическое состояние, в котором находится Дом сейчас. Они высказали же­лание помочь ему. Дай-то Бог!

Думается, что для нашего Общества активное участие в судьбе Дома-музея М.Волошина, в его работе, в его борьбе за сохранение наследия М.Волошина и того края, который связан с его име­нем — Киммерии — является делом чести. В сле­дующем году планируется празднование 100-летия со дня основания Дома, и мы должны принять ак­тивное участие во всех аспектах подготовки проведения этого юбилея.

Если не мы, то кто?

Александр Топтыгин
10-12 июня 2002 года, Харьков